Старик Ши был так зол, что его сердце бешено колотилось. Трость, которую он держал в руке, с силой врезалась в землю. Его сердитый голос прорвался сквозь зубы: «Самонадеянный! Вы, два брата, пытаетесь разозлить меня до смерти?»
Когда Ши Юньнань услышал его обычное репрессивное замечание, он равнодушно и небрежно хмыкнул.
Твое тело такое крепкое, как ты можешь до смерти разозлиться на других?
Се Кэйю первым попросил официанта принести стул и помог старику Ши сесть: «Дедушка, не сердись».
Он смотрел на двух братьев на сцене и за ее пределами и продолжал вести себя добродетельно: «Старший брат, второй брат, нашей семье нелегко проводить такой банкет. Вам не следует так шутить; так много людей смотрят на нас».
Се Кэйю давно догадывался, что Ши Юньнань так просто не «сдастся», но он не ожидал, что Вэнь Ибэй, который всегда мягко обращался с людьми, действительно совершит такой возмутительный поступок.
Но это нормально.
Чем больше братья усложняют эту ситуацию, тем больше старик будет обижаться на них в будущем. Единственный человек, который закончит находясь в выигрыше, это он.
Подумав об этом, Се Кэйю немедленно подмигнул матери.
Се Вэй воспользовалась возможностью и тут же выпалила обвинения: «Я знала, что у вас, двух братьев, не было добрых намерений! Зная, что старик объявит о передаче прав управления Сяо Юэ, вы двое не смирились!»
Се Вэй намеренно разоблачила этот вопрос до заявления старика Ши, пытаясь «превратить сырой рис в вареный рис[1]».
Старик Ши почувствовал ее намерения, и в его гневе промелькнула тень неудовлетворенности.
В то же время отреагировали молчаливые гости.
Выяснилось, что целью сегодняшнего банкета было...?
Неудивительно, что два брата, Вэнь Ибэй и Ши Юньнань, пришли. Трое из них являются номинальными молодыми мастерами семьи Ши. Кто может смотреть, как семейный бизнес переходит к другому человеку?
Более того, они не родились от одной матери.
Хотя тот факт, что Се Кэйю является «незаконнорожденным ребенком» Ши Шэна, стал негласным фактом, должно быть разумное оправдание с яркой стороны, верно?
Старик Ши внезапно позволил Се Кэйю взять на себя управление компанией в одиночку. Это действительно слишком эксцентрично!
«Вы выбрали эту дату для проведения банкета специально? Если бы это был кто-то другой, нам, братьям, естественно, было бы все равно, но ты...» Вэнь Ибэй ушел со сцены, и его глаза были как никогда холодны, когда он проходил мимо Ши Шэна: «Вы, семья Ши, все еще уважаете мою мать?»
«.....»
Ши Шэн молчал, и в его сердце зарождалась запоздалая вина.
Этот день был лично выбран Се Вэй, а другая сторона продолжала указывать, что сегодня благоприятный день для банкета, который может помочь развитию фэн-шуй семьи Ши в будущем.
Прошло почти двадцать лет с тех пор, как умерла его бывшая жена. Как он мог до сих пор помнить день рождения другой стороны? Если бы он помнил, то точно не выбрал бы этот день, чтобы не подвергнуться критике со стороны окружающих!
Однако, когда Ши Шэн подумал об этом, он понял, что Се Вэй, должно быть, намеренно выбрала эту дату из мелочности.
Он нахмурился и сказал: «Се Вэй, это действительно твоя небрежность».
Се Вэй обладает некоторыми актерскими способностями. Она услышала обвинение мужа и расплакалась.
«Это недоразумение, ах! Я вошла в дом Ши только после того, как умерла Вэнь Минь. Откуда мне знать ее день рождения?» Се Вэй продолжала защищаться: «Кроме того, в году так много дней; Откуда мне знать, что произойдет такое совпадение?»
Вэнь Ибэй подошел к Ши Юньнаню. Два брата понимающе посмотрели друг на друга и намеренно отказались от «права говорить».
Подонок — под стать дешевой женщине.
Они хотели посмотреть, как долго эта пара сможет устраивать шоу.
Чжан Юнь, как лучшая подруга Се Вэй, увидела разные выражения лиц гостей и, естественно, высказалась за свою добрую сестру.
«Се Вэй годами занималась тривиальными делами семьи Ши. Только на этот раз что-то пошло не так. Это было не что иное, как совпадение по ошибке. Она не это имела в виду. Неужели живые должны уступить место мертвым? Есть ли необходимость поднимать шум из-за того, что не является табу?»
Некоторые гости слегка кивали, и в толпе шептались:
«Однако, действительно ли старик Ши хочет передать полный контроль над семьей Ши третьему молодому господину?»
«А как насчет старшего молодого мастера и второго молодого мастера? Они не получают никакой доли?»
Услышав такие слова, Чжан Юнь первым заговорила от имени Се Вэй, сказав: «Ши Юньнань и Вэнь Ибэй чувствуют, что старик предвзят, и у всех, кто посторонний, неизбежно будет такая же идея. Но подумай об этом. Вэнь Ибэй сменил фамилию и стал молодым хозяином семьи Вэнь, когда был ребенком. Он никогда не возвращался ни на Новый год, ни на другие праздники. Ши Юньнань находится за границей. После выпуска он больше не вернулся, чтобы помочь семье Ши. Наоборот, Кэйю год за годом был со стариком Ши. Он начал работать в компании Ши в качестве стажера, когда был еще студентом колледжа! И оба и мать и сын до сих пор подвергаются критике со стороны других. Если я должна это сказать, старый мастер Ши и мистер Ши, естественно, обладают способностью различать хорошее и плохое. Спустя столько лет пришло время публично признать мать и ребенка!»
Чжан Юнь болтала без остановки, а Се Вэй продолжала устраивать шоу.
Она выглядела очень обиженной, и даже слезы потекли одна за другой: «Я не чувствую себя обиженной, но Кэйю, этот ребенок, пострадал больше всего. Он пришел в дом Ши поздно, и повсюду его критиковали.»
Ши Юньнань усмехнулся.
Сотрудничество между этими двумя женщинами было действительно замечательным.
«Главная причина, по которой его наказали, в том, что у него неподходящая мать!» Ши Юньнань гневно сказал: «Ты, Се Вэй, вошла в семью Ши и стала госпожой Ши в глазах посторонних, но думаешь ли ты, что сможешь очистить грязные вещи прошлого? Вы прекрасно знаете, что совершаете прелюбодеяние. Теперь, когда дело дошло до этого момента, какую арку целомудрия[2] вы сейчас создаете для себя?»
«.....»
Ши Шэн и Се Вэй замерли одновременно.
Эти слова прямо пробили сквозь годы их позорную маскировку, хотя этот тонкий слой стыда уже был сломан и был прозрачен для всех.
Ши Юньнань саркастически продолжил: «Вы же не думаете, что, не признав этого тогда и заставив всех согласиться с этим сейчас, вы сможете сохранить лицо семьи Ши, не так ли?»
Вэнь Ибэй нелепо покачал головой, а затем спросил: «Наша биологическая мать неожиданно умерла, когда нам было семь лет. Вы мать и сын вошли в дом Ши через полгода, но Се Кэйю на год младше нас. Если бы он не был ребенком, рожденным от вашего прелюбодеяния и крови семьи Ши, согласился бы старик передать ему управление семьей Ши?»
Острый вопрос Ши Юньнаня был подкреплен рациональным анализом Вэнь Ибэя.
С первого взгляда понятно, кто прав, а кто виноват.
Голоса обсуждения снова поднимаются.
Старик Ши хлопнул тростью и сказал: «Хватит! Это я согласился провести банкет сегодня!» Он посмотрел на двух братьев крайне разочарованными и сердитыми глазами и сказал: «Что это за повод? Вы, два брата, пришли с намерением создать проблемы? Позвольте мне спросить вас: вы все еще помните, что вы — кровь семьи Ши? О Ибэй не может быть и речи, но ты, Ши Юньнань, как насчет тебя? Какие из ваших расходов на еду и одежду с детства до взрослой жизни не были деньгами семьи Ши? Я не ожидал вырастить такого белоглазого волка. Когда семья Ши переживала финансовый кризис, где были вы два брата?»
Чем больше Старик Ши думал об этом, тем злее он становился. Се Кэйю увидел возможность и наклонился, чтобы погладить его по спине, не говоря ни слова.
Увидев это, Старик Ши почувствовал небольшое утешение под своим гневом.
«Только Кэйю, этот младший брат, на которого ты смотришь свысока, помогает мне и твоему отцу со всей работой! Вот почему я планирую передать управление компанией Ши Кэйю!» Г-н Ши в гневе поднял трость и сказал: «Уходи! Убирайся отсюда сейчас же! С сегодняшнего дня семья Ши больше не узнает вас, двух братьев! Я сделаю вид, что у меня нет таких внуков, как вы двое!»
Когда Се Кэйю услышал это, в уголках его рта появилась легкая и мимолётная улыбка. Он выиграл эту битву без необходимости использовать рот, так что он чувствовал ни с чем не сравнимое счастье!
Кто не знает, что больше всех хочет сохранить лицо именно Старик Ши?
Кто не мог догадаться, что Ши Шэн и Се Вэй давно встречались и родили внебрачного сына?
Отношения между богатыми и сильными всегда были одновременно расчетливыми и хаотичными. Даже если вы знаете какие-то факты, не стоит их выкрикивать.
Это просто здорово.
Ши Юньнань и Вэнь Ибэй думали, что стоят на высоком моральном уровне, и насильно бросили лица семьи Ши на землю. Они разозлили Старика Ши, и теперь они могут полностью распрощаться с имуществом семьи Ши.
Пока семья Ши и частная собственность принадлежат ему, у него все еще есть причина спорить: что с того, что он внебрачный ребенок? Ведь младенец не может выбирать свое происхождение.
Когда Се Вэй услышала речь старика Ши, она мгновенно наполнилась уверенностью: «Где официант! Немедленно вызовите для меня охрану! Выгоните их!»
Как только ее слова упали, позади них раздался спокойный и ровный голос: «Старый мастер Ши, люди, которые действительно опозорили вас, никогда не были этими двумя братьями. Боюсь, вы все еще держитесь в неведении относительно некоторых истин.»
Гости на месте происшествия увидели человека, который шел, и все были потрясены.
Губы Ши Юньнаня слегка скривились, и он быстро подошел, чтобы поприветствовать Ло Линшэна: «Почему ты так долго?»
«Я опаздал из-за пробки».
Двое обменялись взглядами в молчаливом понимании, и эти слова явно были сказаны присутствующим гостям намеренно.
Ло Линшэн, естественно, опоздал, потому что ждал «нужного момента».
«Почему патриарх Ло здесь?»
«Какие у него отношения со вторым молодым мастером Ши? Его можно считать половиной семьи Ши, верно? Это нормально, что он пришел.»
«В конце концов, у Старика Ши все еще есть лицо. Он не устраивал банкетов уже несколько лет. Теперь он может даже пригласить этого большого Будду, когда он с ним сблизился?»
Пока все шептались, Ло Линшэн и Ши Юньнань подошли к центру толпы.
«Пожалуйста, прости меня за то, что я пришел сюда без приглашения, старый мастер Ши». В тоне Ло Линшэна не было и тени извинения.
Думая об отношениях между этими двумя, Старик Ши изо всех сил пытался проглотить свою ярость и почувствовал странное удушье.
Он вежливо сказал: «Патриарх Ло, почему вы здесь?»
«Перед тем, как Юньнань ушел, он сказал мне, чтобы я забрал его примерно в это время, чтобы вернуться в дом Ло».
Его слова были спокойными и невозмутимыми, но на самом деле он позаботился о том, чтобы включить Ши Юньнань под свою защиту.
Каково положение семьи Ло?
Каковы отношения между Ши Юньнанем и Ло Линшэном?
С Ло Линшэном здесь, кто посмеет «выгнать» Ши Юньнаня и Вэнь Ибэя?
Гости переглянулись, тайком ожидая следующего развития событий.
Даже если бы Старик Ши благосклонно относился к Се Кэйю и не любил Ши Юньнаня, он не должен был ничего говорить сейчас! Не лишит ли это косвенно их шансов получить поддержку семьи Ло?
«Патриарх Ло, что вы имеете в виду, говоря, что «правда» все еще не раскрыта?» Кто-то, спрятавшийся среди гостей, почуял привкус сплетен и задал этот вопрос.
Ло Линшэн не хотел красть «работу» Ши Юньнаня и жестом показал ему, чтобы он продолжит смотреть.
Ши Юньнань поджал губы: «Все уже слышали это. Только что Старик Ши хотел разорвать отношения со мной и моим братом. После этого, жива ли семья Ши, мертва она или жива, процветает или опозорена, нас это не касается.»
Это можно рассматривать как ответ на подход Старика Ши.
Эти два брата вообще не заботились о семье Ши!
«.....»
Се Кэйю посмотрел на Ло Линшэна, и его сердце заколотилось. Он всегда чувствовал, что ситуация нехорошая.
Если дело завершилось после того, как Старик Ши прогнал их обоих, Се Кэйю чувствовал, что одержал большую победу, но теперь он испытывал чувство кризиса, что «это только начало», как будто Ши Юньнань только что закончил настройку перед своим последним ходом.
В следующую секунду Ши Юньнань сказал: «Цинь Цзянь, пожалуйста, подключите проектор».
Цинь Цзянь, который давно готовился, ответил. Он указал на Юань Мэн и быстро подошел к столу с компьютерным оборудованием рядом с проектором.
Се Вэй все еще имеет некоторую способность наблюдать за словами и выражениями. Увидев, что Старик Ши и ее муж не отказываются, ей пришлось сделать шаг вперед и сказать: «Подожди, ты посторонний...»
Прежде чем она смогла остановить Цинь Цзяня, Юань Мэн шагнул вперед с молчаливым пониманием, скрутив ей руку и оттянув на несколько шагов назад.
Юань Мэн раньше служил в армии, и сила его рук была не из легких.
Се Вэй привыкла быть избалованной богатой дамой, как она может противостоять такой жестокой силе? Ее рука мгновенно покраснела, и от боли навернулись слезы.
Чжан Юнь поспешно шагнула вперед, чтобы помочь ей, и спросила Юань Мэн: «Кто ты? Что ты делаешь со слабой женщиной?»
«Слабой женщиной?» Ши Юньнань, казалось, услышал что-то интересное. Он жестом приказал Юань Мэн отступить, когда он сделал два шага вперед, чтобы посмотреть на двух сестер, которые имели «глубокую привязанность», и сказал: «Чжан Юнь, ты сама тоже любовница. Вот почему ты особенно хорошо ладишь с Се Вэй, верно?»
Резкие слова были похожи на пощечину, которая ударила двух женщин по лицу.
Лицо Чжан Юнь покраснело, и она явно не ожидала, что навлечет на себя огонь: «Ши Юньнань, ты так молод. Почему ты полон чепухи и клеветы?»
«Это так? Я как раз собирался сказать, что госпожа Чжан Юнь, как посторонний человек, много знает о делах семьи Ши.» Ши Юньнань поднял брови. В его словах был и другой смысл: «Мне просто интересно, знает ли Се Вэй, как твоя лучшая подруга, о твоей семье столько же?»
Щелчок.
Включается проекционный экран.
Цинь Цзянь быстро вернулся и передал планшет, подключенный к проекции, Ши Юньнаню.
Ши Юньнань огляделся и начал долгожданную игру: «Вы когда-нибудь слышали поговорку: «Леопард не может изменить свое пятно, а врожденную человеческую природу трудно исправить»? Я дам вам несколько фотографий, чтобы насладиться здесь.»
Как только его голос упал, на экране на сцене появилось несколько фотографий высокой четкости.
Все без исключения это были интимные фотографии мужчины и женщины.
В тот момент, когда фотографии были показаны, публика воскликнула.
Лица старика Ши и Се Кэйю одно за другим напрягались, а Ши Шэн, который всегда демонстрировал спокойное выражение лица, проявил неописуемый гнев.
Потому что женщина на фото не кто иная, как Се Вэй!
«.....»
Вся фигура Се Вэй застыла на месте, словно на нее наложили заклинание. Никакой тонкий макияж не мог скрыть панику на ее лице.
Она сглотнула и попыталась спокойно защитить себя: «Нет, это должно быть фотошоп!»
Ши Юньнань усмехнулся и проигнорировал опровержение Се Вэй: «Разве ты не хочешь знать, кто этот человек на этой фотографии?»
Ши Шэн пристально посмотрел на фотографии и, наконец, узнал человека. Его лицо вдруг стало пепельным!
Но прежде чем у него случился приступ, Чжан Юнь, «хорошая сестра», яростно ударила Се Вэй на глазах у всех: «Се Вэй, бессовестная сука! Я считаю тебя своей хорошей сестрой! Я рядом с тобой везде! Но ты так со мной обращаешься?!»
Как только эти слова были сказаны, как могли присутствующие все еще не понимать? Одна за другой раздавались саркастические и издевательские замечания.
Вы уже замужем, но все еще находитесь в отношениях с мужем вашей лучшей подруги, которая также является любовницей?
Этим людям уже за 40-50 лет. Как они могут быть такими развратными и бесстыдными!
Чжан Юнь, казалось, чувствовала, что пощечины недостаточно, чтобы унять ее гнев, поэтому она снова сильно ударила Се Вэй.
На этот раз Се Вэй осталась без поддержки других. Она была на высоких каблуках, она тут же сломала лодыжку, когда упала на землю.
В лодыжке ощущалась тупая боль, а из-за усиливающегося учащенного сердцебиения ее лоб покрылся потом.
В глазах Се Кэйю мелькнуло отвращение, но ему все же пришлось ей помочь из-за отношений между матерью и сыном. Однако он услышал, как Ши Юньнань сказал: «Чжан Юнь, твой лучший друг «помог» тебе больше, чем в этот раз. Она знала, что у вашего мужа нет детей и устала от вашего высокомерия, поэтому нашла ему молодую и благовоспитанную любовницу. Каждый раз, когда она приглашала вас на чай и за покупками, это был день, когда ваш муж и его маленькая любовница встречались наедине.»
На экране появился еще один набор картинок. Это был муж Чжан Юнь, а также женщина с лицом покрытым мозаикой.
Самое главное, что маленький живот последней слегка выпирает.
«Кстати, она в данный момент беременна. В последние месяц или два Се Вэй не могла устоять перед тем, чтобы снова встретиться с вашим мужем. Эти фото совсем свежие. Если вам нужно определить их подлинность, я могу бесплатно выслать вам оригинальные фотографии.»
Ши Юньнань пожал плечами, как хороший человек.
Его взгляд упал на Се Кэйю, и он без разбора напал на него: «Как это чувствуется? Если бы твоя мать была на несколько лет моложе, возможно, она могла бы родить тебе еще одного сводного брата или сестру.»
«.....»
Се Кэйюэ молчал две секунды.
Он быстро сделал «невероятно» обиженное выражение лица и аккуратно удалился.
«Мама, это правда? Сможете ли вы оправдать доверие отца, поступая таким образом?»
Се Вэй посмотрела на презрительные взгляды, собравшиеся вокруг нее, и почувствовала беспрецедентное унижение, паника в ее сердце охватила все ее тело.
Ее лодыжка уже была красной и опухшей, и это было так больно, что она вообще не могла встать, поэтому ей пришлось ползти к ногам мужа и сына: «Нет, послушай, я объясню. Я действительно, действительно...»
Слова сорвались с ее губ, но она не могла ничего сказать.
Сначала она не встречалась с мужем Чжан Юнь!
У мужа Чжан Юнь не было детей, поэтому он очень рано задумал развестись с Чжан Юнь.
Се Вэй узнала об этом, а затем застала другую сторону и его маленькую возлюбленную на случайной встрече.
Муж Чжан Юнь боялся, что это дело будет раскрыто, поэтому он взял на себя инициативу дать Се Вэй деньги за молчание в размере трех миллионов юаней.
Се Вэй была ослеплена деньгами, поэтому она притворилась, что не видит их, а позже муж Чжан Юнь использовал деньги, чтобы попросить Се Вэй о помощи, чтобы наедине встретиться со своей маленькой возлюбленной.
В ходе общения они в конце концов сошлись.
Но прошло всего около месяца, а количество раз, когда они встречались, можно пересчитать по пальцам! Она уже была очень осторожна. Как ее еще можно было обнаружить?
Отказ Се Вэй говорить стал доказательством угрызений совести в глазах других.
Ши Шэн с отвращением стряхнул ее руку; достоинство мужчины заставило его стиснуть зубы: «Отойди от меня!»
Увидев рассерженный вид Ши Шэна, Се Кэйю пришлось перестраховаться, чтобы защитить себя. Когда он увидел умоляющий взгляд Се Вэй, отвращение в глубине его зрачков усилилось.
Как у него могла быть такая тщеславная и недальновидная мать?!
Раньше быть любовницей было мало, а теперь ты еще занимаешься этим нелепым делом? Ты уже стала богатой женой; чем еще можно быть недовольной?
Увидев, что ее бросил муж, и увидев скрытое отношение сына, Се Вэй почувствовала себя так, словно на нее вылили ведро холодной воды, а ее сердце провалилось в ледяную пещеру.
Ши Шэн был недоволен тем, что ему «наставили рога», и ему нужно было выплеснуть свой гнев, который она могла понять.
Но Се Кэйю - ее сын! Почему он не заступился за нее в такое время и не позволил всем высмеять ее? Это ее собственный сын? Он такой холодный и безжалостный!
Все эти годы напряженной работы не могут заменить предпочтения ребенка.
По сравнению с любовью Ши Юньнаня и Вэнь Ибэя к Вэнь Миню, Се Вэй вдруг почувствовала, что даже если бы она выиграла сто шагов у Вэнь Минь, она бы полностью проиграла на шаге «потомство»!
Пока она раскаивалась, кожа головы Се Вэй внезапно заболела.
«Аааа!»
Чем больше Чжан Юнь думала об этом, тем злее она становилась. Она не могла удержаться, чтобы не пошевелить руками перед всеми: «Я, естественно, разберусь с этой парой мужчины-собаки и женщины, когда вернусь! Но сначала я должна рассчитаться с тобой! Се Вэй! Ты бессовестная женщина! Другие люди не знают, но как я могла не знать? Со сколькими мужчинами ты переспала с тех пор, как рассталась с Ши Шэном? Увидев, как Ши Шэн возвращается, чтобы найти тебя, ты притворилась чистой и понимающей, сказав, что не хочешь никакого статуса, но ты намеренно спровоцировал Вэнь Минь! В том году у Вэнь Минь случился сердечный приступ, и она в последний раз позвонила Ши Шэну перед смертью! В результате у вас, двух животных, был роман наедине, и ты тайно повесила трубку!»
Услышав это, все в зале испытали шок.
Боже мой! Это собака, кусающая собаку и раскрывающая тайну прошлого?
Несмотря на то, что тело госпожи Вэнь Минь было не в порядке, не было ли действие Се Вэй косвенным убийством?
Кожа головы Се Вэй пронзила острая боль, когда она пронзительно и беспомощно закричала: «Нет! Я этого не делала! Вы все, злонамеренно поливаете меня грязью!»
Вэнь Ибэй посмотрел на Се Вэй с невиданной прежде ненавистью: «Се Вэй! То, что ты сделала, ты ясно знаешь в своем сердце!»
Ши Юньнань молчал. Его слегка поникшие глаза были залиты легким водянистым блеском.
Несмотря на то, что он уже узнал правду из уст Вэнь Ибэя, в тот момент, когда он действительно услышал, как Чжан Юнь и Се Вэй признали это, он все еще чувствовал себя в сто тысяч раз хуже своей покойной матери!
Как могла такая красивая личность быть испорчена этой парой мужчины-собаки и женщины!
Как могла другая сторона спокойно наступать на ее боль и страдания, сидеть на том месте, которое должно принадлежать не ей, и наслаждаться всем, что было украдено!
Почему?!
Ло Линшен нисколько не интересовался такими грязными вещами; все его внимание было приковано к Ши Юньнаню. Он почувствовал растущую депрессию своего возлюбленного и придвинул к нему инвалидное кресло.
Ло Линшэн, независимо от того, обратит ли на это внимание толпа, прямо протянул руку и обнял Ши Юньнаня. Его слегка мозолистые пальцы гладили его руку, молча успокаивая его.
Взгляд Ши Юньнаня упал на их руки, и его мрачное настроение, наконец, на мгновение улучшилось.
Он легко выдохнул и переплел пальцы со своим возлюбленным, продолжая холодно наблюдать за разворачивающейся драмой.
Старик Ши никогда не знал, что существует такой секрет, и сегодня он даже был раскрыт публично!
Они упустили лучшую возможность распустить гостей и теперь могут только беспомощно смотреть, как они прилюдно теряют лицо.
Какое-то время у старика Ши не было другого выбора, кроме как излить весь свой гнев на сына: «Ши Шэн! Вот такую хорошую невестку ты нашёл!»
Ши Шэн чувствовал себя немного виноватым среди своего гнева, из-за чего он не мог встретиться взглядом с отцом.
Его нечистая совесть состоит в том, что, когда Вэнь Минь перенесла сердечный приступ, он и Се Вэй действительно занимались чем-то интимным.
Что его потрясло, так это то, что Се Вэй повесила трубку, не сказав ему!
Эта женщина со змеиным сердцем!
На него смотрит так много глаз. Если он ничего не сделает в этот момент, он боится, что потом над ним будут смеяться другие богатые и влиятельные семьи.
Теперь они должны развестись!
Грудь Ши Шэна вздымалась и опускалась на мгновение, и он закричал: «Се Вэй! Самое жестокое - это сердце женщины! Сегодня я увидел твое истинное лицо. Завтра мы разведемся!»
Прежде чем затяжной звук распространился по залу, из толпы раздался еще один громкий и насмешливый голос.
«Развод? Ты, Ши Шэн, смеешь упоминать о разводе?»
«Я думаю, что вы двое подонок и шлюха идеально подходите друг другу! Не причиняйте вреда другим семьям и невинным людям!»
[1] Превратить сырой рис в вареный рис — то, что сделано, уже не вернуть.
[2] В традиционной китайской практике арка целомудрия устанавливалась в честь овдовевших женщин и препятствовала их повторному браку. Вместо этого их поощряют жить жизнью «добродетельного целомудрия» и быть верными своим покойным мужьям