Вэнь Ибэй вернулся со сцены к своим родственникам, на его лице, как всегда, была нежная улыбка: «Дедушка, все, что вы думаете?»
Ши Юньнань встретил его взгляд, и не смог сдержать своего гордого вида: «Тебе ещё нужно спрашивать? Кто посмеет высказать свое мнение об игре виолончелиста Вэня?»
Вэнь Ибэй издал низкий смешок и не мог не отомстить своему брату: «Ты действительно... смотришь на меня сквозь тяжелый фильтр. Постарайся быть немного сдержаннее».
«Зачем мне быть сдержанным? Ты ведь не был таким превосходным всего день или два.» — ответил Ши Юньнань
Старик Вэнь, который был рядом с ними, услышал разговор между двумя братьями и сказал с улыбкой: «Вы два брата очень хороши в глазах дедушки. Я не боюсь, что присутствующие гости будут смеяться над нами!»
Старик Вэнь знал, что два брата поддерживали и ободряли друг друга на протяжении многих лет, они никогда не ссорились.
Даже если Ши Юньнаню в конце концов не удалось стать «скрипачом», это никоим образом не повлияло на отношение старика Вэня к нему. Он был неописуемо доволен и любил обоих внуков.
Некоторые из гостей поддакнули: «Да, разумеется, молодой мастер Вэнь играет на виолончели на высшем уровне!»
Прозвучал еще один молодой голос: «Старший брат уже выступал. Младший брат, второй молодой мастер Ши, тоже должен подняться и выступить, верно?»
Когда Ши Юньнань услышал это, улыбка на его лице немного застыла.
Он посмотрел в сторону источника звука и увидел незнакомого молодого человека.
Вэнь Ибэй тоже заметил, что что-то не так. Он как раз собирался вежливо отказаться от имени своего брата, когда из толпы раздался ответ: «Это обязательно».
Вэнь Чэнлан появился из ниоткуда и ответил вместо Ши Юньнаня: «Два моих двоюродных брата, один с детства играл на виолончели, а другой на скрипке, они тогда были знамениты».
Когда двум братьям было семь лет, они записались на самый престижный «Китайский конкурс инструментальной музыки», один выиграл чемпионат в специальной категории по игре на виолончели, а другой выиграл чемпионат по специальной категории по игре на скрипке.
Так же ансамблевый проект их двоих выиграл чемпионат у смешанной группы юниоров.
Как только история вышла наружу, все узнали, что они были внуками старика Вэня, и другие восхваляли их до небес.
Но хорошие времена длились недолго. Менее чем через два месяца после соревнований неожиданно скончалась их мать Вэнь Минь. Семьи Вэнь и Ши сильно поссорились, и их отношения полностью разрушились. В конце концов, каждая семья забрала по ребенку.
Большинство гостей в этом зале были из музыкального круга, и они не были чувствительны к сплетням богатых, поэтому——
Вэнь Ибэй жил в семье Вэнь, и они с детства слышали о его выдающихся достижениях, но мало что знали о многолетнем опыте Ши Юньнаня в семье Ши.
Гость средних лет вспомнил тогдашний образ двух братьев и с улыбкой предложил: «Да, такая возможность выпадает редко, второй молодой мастер Ши мог бы также сыграть песню, чтобы оживить ситуацию».
«.....»
Ши Юньнань не ответил, он просто перевел взгляд на Вэнь Чэнлана.
Вэнь Чэнлан без страха встретил его взгляд, он медленно подошел к Сун Чжицю и на мгновение поднял свой бокал с вином и сделал легкий жест, очевидно, это была злонамеренная провокация.
Когда Ло Линшэн и Вэнь Ибэй увидели эту сцену, их выражения лиц изменились.
Прежнее спокойствие Ло Линшэна мгновенно стало холодным и тяжелым, в то время как Вэнь Ибэй молча защищал своего младшего брата.
Другие люди не знали правды, но как семья Вэнь могла не знать, что случилось с Ши Юньнанем за эти годы, и как они могли не знать, что Ши Юньнань уже давно «вынужден» отказаться от скрипки?
Вэнь Чэнлан сознательно воспользовался интересом других гостей. Грубо говоря, он хотел, чтобы Ши Юньнань оседлал тигра[1] и выставил себя дураком перед всеми гостями!
Старик Вэнь понял, что слова его внука были неуместны, и слегка нахмурился: «Чэнлан, сегодня у нас есть время, почему бы тебе сначала не сыграть песню для всех? Пусть дедушка увидит, добился ли ты какого-нибудь прогресса».
Старик Вэнь не хотел усложнять жизнь Ши Юньнаню и не хотел публично делать выговор Вэнь Чэнлану, поэтому ему пришлось найти способ сменить тему.
Но чего он не ожидал, так это того, что Вэнь Чэнлан намеренно отказался понять этот намек.
Он добродушно ответил: «Дедушка, теперь все ждут, когда двоюродный брат выйдет на сцену, чтобы подбодрить его. Как я могу лишить его внимания? Когда он закончит играть, если все еще будут хотеть посмотреть, как я играю, я сделаю это». Вэнь Чэнлан сменил свой обычный злобный взгляд на добродушный, как будто каждое слово, которое он говорил, было ради Ши Юньнаня.
Как говорится, не протяни руку и не бей улыбающегося человека, даже если люди что-то и заметят, они ничего против него в таких случаях не скажут.
Вэнь Чэнлан был на два года моложе двух братьев, и в детстве он тоже выбрал скрипку в качестве музыкального инструмента начального уровня.
Когда ему было семь лет, он участвовал в другом конкурсе инструментальной музыки, но выбыл в предварительном туре, потому что сыграл не ту партитуру.
Поскольку Ши Юньнань был таким прекрасным примером, другие всегда использовали его для сравнения, намеренно или ненамеренно, и Вэнь Чэнлан всегда чувствовал себя очень униженным.
Позже, когда Ши Юньнань утратил свою славу в области «скрипки», Вэнь Чэнлан вернул часть своей гордости.
Но плохо было то, что Вэнь Ибэй, игравший на подобном, струнном инструменте, справился лучше, чем он.
Со временем нежелание в сердце Вэнь Чэнлана превратилось в ревность, а затем из ревности в отвращение и агрессию, шаг за шагом до сегодняшнего дня.
То, что посторонние этого не видят, не означает, что семья Вэнь не может этого видеть.
Увидев намерение своего сына, Вэнь Яньфэн тут же нахмурился: «Вэнь Чэнлан, ты забыл, что я сказал?»
Он намеренно понизил голос, но предостережение в его словах все же было особенно очевидно.
Как только Сун Чжицю увидела его отношение, она сразу же начала защищать своего сына: «Почему ты плохо с ним обращаешься? Сяо Лан сегодня в полном порядке. Кроме того, все хотят увидеть, как Юньнань играет на скрипке». Она отвела взгляд от мужа и с улыбкой повернулась к Ши Юньнаню, вернув тему назад: «Юньнань, не порти веселье».
На этот раз зрители наконец что-то поняли — Ши Юньнань не собирается выходить на сцену? Он отказался от скрипки?
Но вскоре кто-то из толпы взял верх и ответил: «Я думаю, что второй молодой мастер Ши, вероятно, не прикасался ни к одному музыкальному инструменту за годы, проведенные за границей, поэтому мы не должны его смущать».
«Третий молодой мастер, почему бы тебе просто не пойти вперёд! Я слышал, что вы попали в шорт-лист в качестве нового члена Китайской ассоциации скрипачей?» Сказал это тот самый, незнакомый молодой человек ранее предложил Ши Юньнаню поиграть на скрипке.
Ши Юньнань почувствовал его сотрудничество с Вэнь Чэнланом и улыбнулся, ничего не сказав.
«Новый член ассоциации?» Сун Чжицю внезапно обрадовалась: «Сяо Лан, почему ты раньше не рассказал своей семье о таких хороших новостях?»
Выражения лиц старика Вэня и Вэнь Яньфэна также изменились, как будто они не могли поверить в эту внезапную новость.
В конце концов, быть новым членом Китайской ассоциации скрипачей — это не то же самое, что попасть в шорт-лист.
По сравнению со слепым признанием Сун Чжицю исполнительских способностей Вэнь Чэнлана, Вэнь Яньфэн и старик Вэнь ясно понимали верхний предел способностей Вэнь Чэнлана.
Окружающие гости наконец поняли —
У Ши Юньнаня был такой хороший талант, когда он был ребенком, но теперь он отказался от скрипки?
Наоборот, Вэнь Чэнлан, которого с детства использовали для сравнения и обладающего посредственным талантом, вскоре собственными усилиями станет новым членом Китайской ассоциации скрипачей?
Это то, что они называли тридцать лет Западной-реки, тридцать лет Восточной-реки [2]?
В присутствии многих гостей Вэнь Чэнлан ответил с некоторым самодовольством: «Попадание в шорт-лист не означает, что я прошел, в конце концов, со мной соревнуется так много выдающихся людей».
«Однако результат почти тот же...»
По сравнению с теми молодыми скрипачами, которым было всего восемнадцать или девятнадцать лет, он явно играл дольше и имел больше опыта. Почему из пяти мест он не может занять одно?
Услышав ответ Вэнь Чэнлана, все взгляды какое-то время были прикованы к Ши Юньнаню, некоторые выражали жалость, некоторые выражали сожаление, а некоторые тайно призирали и наблюдали за весельем.
Ши Юньнань не стыдился таких замечаний.
Кроме того, он прославился в дизайне ювелирных украшений, области, в которой он мог бы продолжать блистать, как и для скрипки...
Сейчас он уступает в навыках. Сначала он жалел, что отказался от скрипки, но также понимал, что прошлое невозможно проследить.
Самым важным было то, что даже если он уже не был так хорош, как раньше, Ло Линшэну все равно нравился звук его скрипки, и этого было достаточно.
Что касается этой преднамеренной провокации Вэнь Чэнлана, то он временно не хотел беспокоиться об этом, потому что сегодня его дедушке исполнилось 80 лет, но опять же, он не мог гарантировать, куда приземлится его кулак.
В отличие от спокойствия Ши Юньнаня, Вэнь Ибэй увидел, что на его брата направлен перекрёстный огонь взглядов, и на инициатора поднялся безымянный гнев.
Как раз в тот момент, когда он собирался говорить, в толпе поднялось еще одно волнение...
«Учитель Мо Цинь здесь!»
«Здравствуйте, мистер Мо».
Толпа автоматически расступилась, открывая фигуру посетителя.
Мужчина был в железно-сером костюме, его борода и волосы были седыми, но он был в хорошем настроении.
Ши Юньнань узнал собеседника и пробормотал: «...Учитель».
Ло Линшэн прошептал: «Учитель?»
Ши Юньнань наклонился и взял на себя инициативу, чтобы объяснить: «Мо Цинь, самый выдающийся скрипач Китая».
Когда Мо Цинь был молод, он был первым китайским скрипачом, получившим важные международные награды, и поэтому его статус был очевиден.
«Когда я тогда занял первое место на соревнованиях, мистер Мо взял на себя инициативу на какое-то время включить меня в свой график тренировок, но, к сожалению...»
К сожалению, Вэнь Минь внезапно скончалась, и отношения между учителем и учеником, длившиеся всего два месяца, также были вынуждены прекратиться.
Мо Цинь подошел прямо к старику Вэню со свитком чернильной бумаги и энергично поздравил его: «Старый именинник, пусть процветают солнце и луна, пусть твоя жизнь будет такой же длинной, как сосны и журавли! Мне нужно поехать в другую провинцию, чтобы посетить семинар. Я проезжал мимо этого района и по дороге зашел поздравить вас».
«Хватит, хорошо, что ты здесь». — сказал старик Вэнь.
Увидев это, Вэнь Яньфэн принял чернильный свиток вместо своего отца.
Мо Цинь огляделся, его пронзительные глаза внезапно остановились на Ши Юньнане: «Кто это?»
«Учи...» Слово «учитель» застряло у него в горле. Ши Юньнань стал звать его как обычно: «Мистер Мо, я Ши Юньнань».
Мо Цинь узнал его внешность и тут же сделал удивленный вид: «Юньнань? Пусть учитель посмотрит. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я видел тебя в последний раз, верно? Ты вырос таким красавчиком!»
Мо Цинь похлопал Ши Юньнаня по плечу, он, казалось, говорил это старику Вэню, а также толпе: «Юньнань — один из самых выдающихся студентов, которых я когда-либо встречал в этой отрасли. Талант этого парня тогда, даже я должен поднять большой палец».
«.....»
Мо Цинь был общеизвестно прямолинейным человеком в кругу, и он довел это до крайности, когда стал старше.
По его словам, хорошее есть хорошее, плохое есть плохое, и он никогда не лжет.
В этот момент у него не только сложилось впечатление о Ши Юньнане тогда, но он также мог похвалить его публично сразу после встречи с ним, поэтому он явно любил и помнил этого ученика от всего сердца.
Когда Вэнь Чэнлан услышал это, в его глазах мелькнуло недовольство.
Было нелегко заставить Ши Юньнаня потерять лицо на глазах у всех, но как только этот старик пришел, он несколькими словами поднял Ши Юньнаня в небо.
Чёрт побери!
Что, если его талант был выдающимся тогда? Прямо сейчас он не может даже взять смычок?
Некоторые гости заметили тонкую реакцию Вэнь Чэнлана и спросили, слегка наблюдая за весельем и не принимая его слишком серьезно: «Господин Мо, если я правильно помню, третий молодой мастер Вэнь тоже какое-то время оставался под твоей опекой, не так ли?»
Вэнь Чэнлан глубоко вздохнул, внезапно почувствовав себя немного неловко.
По сравнению с Ши Юньнанем, который заставил Мо Циня обратиться к нему из-за его отличной работы, он смог учиться у Мо Циня, потому что Сун Чжицю использовала имя старика Вэня, и другая сторона должна была принять это.
И менее чем через три месяца Мо Цинь убедил Вэнь Чэнлана уйти.
В следующую секунду один из гостей сказал: «Кто из учеников, которых привел г-н Мо, не является одним из лучших? Разве кто-то только что не сказал, что третий молодой мастер Вэнь собирается стать новым членом Китайской ассоциации скрипачей?»
«...Это тоже довольно выдающееся!»
Сердце Вэнь Чэнлана внезапно забилось, и когда он встретился взглядом с Мо Цинем, в него мгновенно закралась совесть.
Нужно знать, что Мо Цинь был председателем Китайской ассоциации скрипачей и одним из основных судей, отвечающих за этот отбор.
«Чэнлан, вы не получили уведомление от ассоциации? Вы...»
Уже стали известны предварительные результаты отбора в шорт-лист, и Вэнь Чэнлан не был выбран. Как вовлеченная сторона, он должен знать новости лучше, чем кто-либо другой.
Мо Цинь оставался в сомнении всего две-три секунды, и будто он что-то понял, его глаза были полны неодобрения, но в конце концов он не стал рвать лицо Вэнь Чэнлана на публике.
«Старый Вэнь, я этого не говорил[3]».
Мо Цинь снова перевел взгляд на лицо старика Вэня и прошептал от сердца к сердцу: «Хорошая музыка не может содержать ложь, как и человек».
«.....»
Как только эти слова были сказаны, некоторые люди сразу поняли.
Г-н Мо не разоблачал ложь Вэнь Чэнлана публично из-за старика Вэня, но последовавшее за этим сообщение было еще более суровым, чем разоблачение его лжи.
Ши Юньнань и Ло Линшэн переглянулись: «Ло Линшэн, видишь? Это называется, поднять камень, чтобы разбить себе ноги».
Увидев нескрываемое злорадство между его бровями и глазами, Ло Линшэн ответил: «Ну, он не так хорош, как ты».
Ши Юньнань изначально просто хотел пожаловаться на Вэнь Чэнлана, но он не ожидал получить похвалу от Ло Линшэна без причины, поэтому уголки его рта приподнялись от неописуемой радости.
Старик Вэнь и Вэнь Яньфэн посмотрели друг на друга, их сердца не могли скрыть разочарования в Вэнь Чэнлане, но они оба очень хорошо скрывали эту мысль.
Стоя перед глазами всех присутствующих, голова Вэнь Чэнлана гудела, и ему не терпелось найти отверстие в земле, чтобы спрятаться там. Он оставил себе свободу действий, сказав, что это всего лишь шанс, и таким образом он сможет искупить свою вину позже. Было неясно, будет ли он избран новым членом.
И каков результат?
В тот момент, когда Мо Цинь пришел, он выдернул ковер из-под ног! Его незаметно и точно атаковали!
Этот старый ублюдок!
Вэнь Чэнлан был зол и сожалел в своем сердце. Если бы он знал, что придет Мо Цинь, то точно не говорил бы таких слов публично.
Сун Чжицю также знала, что ее сын лжет. Самодовольство в ее сердце сразу улетучилось, но она не хотела, чтобы ее сын проиграл Ши Юньнаню на глазах у всех.
«Чэнлан, поскольку у дедушки день рождения, как старший внук, поднимись и сыграй песню, чтобы развлечь всех».
И что, если раньше он был хорош? Ши Юньнань больше не умел играть на скрипке.
Пока выступление Вэнь Чэнлана было достаточно хорошим, кого волновали эти замечания? Настоящая сила была индикатором привлечения внимания.
Вэнь Чэнлан занимается игрой на скрипке более десяти лет. Хотя он и не мог сиять, как Вэнь Ибэй, в глазах матери ее сын определенно был неплох!
Вэнь Чэнлан немного подумал, и у него не было другого выбора, кроме как согласиться.
Если он откажется и уйдет сейчас, это сделает его положение еще более неловким.
Вэнь Ченлан играл на сцене у всех на глазах. Для банкета в честь дня рождения старика Вэня он также много тренировался, чтобы не проиграть Вэнь Ибэю.
К сожалению, его психическое состояние все еще было беспокойным, и в начале он сыграл несколько неверных нот подряд.
Такая ошибка была слишком очевидной.
Не говоря уже о гостях, которые были в музыкальном кругу круглый год, даже Цинь Цзянь и Юань Мэн могли слышать недостатки.
Вся аудитория дала старику Вэню достаточно лица, и все изо всех сил старались сдержать смех, но все они сокрушались в своих сердцах.
Был ли это красивый нефрит или сломанный фарфор, вы можете сказать, когда используете сверло[4] .
Жаль только, что Ши Юньнань не продолжил свой скрипичный путь, иначе, с его тогдашним талантом, он точно смог бы стоять бок о бок с братом.
Вместо того, чтобы быть похожим на Вэнь Чэнлана, который только говорил громко!
...
В 16:30 гости в банкетном зале потихоньку разошлись.
Ши Юньнань проводил Ло Линшэна обратно в отдельную комнату и сел на диван со вздохом: «Устал».
«Из того, что сказал мистер Вэнь, позже будет званый обед?»
«Это просто семейный ужин. Я слышал, как мой брат сказал, что вторая тетя и ее семья смогут прийти только вечером». Ши Юньнань объяснил.
У старика Вэня было трое детей: старший сын Вэнь Яньфэн, вторая дочь Вэнь Сю и третья дочь Вэнь Минь.
Вэнь Сю вышла замуж за провинциального резчика по дереву в ранние годы. Теперь она была очень счастлива и довольна. В прошлом месяце она даже родила маленького сына. Она просто хотела воспользоваться этой возможностью, чтобы позволить дедушке взглянуть на своего внука.
«Так много людей?»
В глазах Ло Линшэна мелькнуло удивление.
Ши Юньнань точно уловил это и наклонился вперед, чтобы сказать: «Если ты чувствуешь себя некомфортно, ты можешь вернуться в дом семьи Ло, все в порядке».
Он просто хотел привести Ло Линшэна на встречу со стариком Вэнем и позволить им узнать друг друга.
Что касается семейного ужина, то он действительно был слишком личным. Отношения между ними все еще были «браком по контракту», Ши Юньнань не хотел, чтобы он чувствовал себя неловко.
«Нет.» ответил Ло Линшэн.
Поскольку он дал Вэнь Яньфэну свои обещания, он не ускользнет. Самое главное, что на банкете только что он едва успел поговорить со стариком Вэнем, и он пока не мог видеть его мысли насквозь.
Увидев, что Ло Линшэн собирается остаться, в сердце Ши Юньнаня просочилась подсознательная радость, как будто он действительно испытывал тонкое чувство «познакомить своего мужа со своими родственниками».
Воспользовавшись отсутствием других в отдельной комнате, он не мог не взяться за подлокотники по обеим сторонам инвалидной коляски и наклонился: «Ло Линшэн, ты нервничаешь?»
«Нервничаю?»
Ши Юньнань сказал «да» и добавил: «Для меня только мой дедушка, дядя и мой брат в семье Вэнь заслуживают заботы. Двое последних не должны иметь о тебе никакого мнения, так что единственное, что осталось, — это неопределенное отношение моего деда.»
Ши Юньнань сказал это Ло Линшэну или, скорее, себе.
Сердце Ло Линшэна замерло, и он спросил: «Ты боишься, что у старого мистера Вэня будут проблемы со мной?»
«Не боюсь.» Ши Юньнань покачал головой и наклонился ближе: «Я просто хочу, чтобы ты знал, что я безоговорочно предвзято отношусь к тебе, независимо от того, как относится к тебе дедушка».
От соглашения до брака и до момента, когда его сердце было тронуто, Ло Линшэн был человеком, который ему нравился.
Ши Юньнань надеялся, что только трем членам семьи, о которых он заботился, понравится Ло Линшэн. Но, конечно, даже если бы они действительно не любили его, его сердце не изменилось бы.
—— Я безоговорочно предвзято отношусь к тебе.
Ло Линшэн молча обдумал это предложение, слегка приподняв губы: «Я понял».
Как только его голос упал, раздался стук в дверь, затем раздался голос Цинь Цзяня: «Патриарх, у компании есть срочный документ, который требует вашего рассмотрения и электронной подписи».
Ши Юньнань отошел, и Ло Линшэн одновременно сказал: «Войдите».
На самом деле его график во вторник был очень плотным, но из-за слов Ши Юньнаня Ло Линшэн выделил четыре часа, чтобы приехать сюда.
Теперь был еще один званый обед, из-за которого накопились срочные дела.
Цинь Цзянь толкнул дверь и вручил Ло Линшэну открытую электронную версию отчета.
Ши Юньнань взглянул на время: «Я выйду прогуляться, не буду вас беспокоить».
«Максимум пятнадцать минут.» Ло Линшэн кратко назвал время: «Я приду к тебе, когда закончу».
«Хорошо.» Ши Юньнань улыбнулся и просто покинул тихую отдельную комнату, отведённую для них.
Вскоре после того, как он вышел, он встретил Вэнь Ибэя, который искал его: «Юньнань, почему ты один? Где мистер Ло?»
«Семейный ужин проходит на шестом этаже. Гости почти разошлись. Ты можешь спуститься первым в любой момент».
«Не волнуйся, у него есть кое-какие дела.»
Услышав это, Вэнь Ибэй кивнул, не спрашивая больше.
Два брата шли бок о бок по боковому коридору и, подойдя к углу, вдруг услышали низкое ругательство.
«Черт возьми, какого черта! Каждый раз, когда я встречаю Ши Юньнаня, ничего хорошего не происходит! Сегодня я снова потерял лицо! Ты только что видел его злорадное выражение? Если бы не лицо дедушки, я бы давно его ударил».
Когда Ши Юньнань и Вэнь Ибэй услышали это, они одновременно остановились — обладателем этого голоса был Вэнь Чэнлан.
«Брат Лэнг, не сердись. Почему бы сегодня вечером не пойти в бар, выпить и завести пару хорошеньких девушек?»
«Нет, позже будет дерьмовый семейный ужин. Не то чтобы ты не знал, насколько конкурентоспособна моя мама. С тех пор, как я был ребенком, она всегда боялась, что два брата займут мое место. Если я не поеду сегодня вечером, она приостановит мою банковскую карту, то куда этому молодому барину тратить свои деньги?»
«Тогда я уйду первым?»
«Да».
Вэнь Чэнлан ответил, как будто его сердце все еще задыхалось, и он недостаточно излил свой гнев, он продолжал тихо ругаться: «Ши Юньнань, этот дешевый ублюдок, тот, кто ничего не стоит. Он не может позволить себе жить в семье Ши без матери, теперь он действительно находит инвалида, с которым можно жить, я...»
Ругань резко прекратилась.
Вэнь Чэнлан чуть не задохнулся, увидев фигуры Вэнь Ибэя и Ши Юньнани.
Вероятно, из-за того, что его поймал человек, которого он оскорблял, лицо Вэнь Чэнлана быстро поникло, и он высокомерно закричал.
«Что с вами двумя братьями? Прячетесь и подслушиваете других?»
Вэнь Ибэй посмотрел на человека рядом с Вэнь Чэнланом, и действительно, это был незнакомый молодой человек, который попросил Ши Юньнаня сыграть на скрипке на банкете.
Похоже, этот человек был другом Вэнь Чэнлана. Они вторили друг другу, чтобы смутить Ши Юньнаня перед гостями.
В этот момент глаза Ши Юньнаня полностью потемнели.
С другой стороны, он едва мог терпеть это из-за банкета в честь дня рождения старика Вэня. Но он не мог допустить, чтобы Вэнь Чэнлан назвал Ло Линшэна «инвалидом»!
«Вэнь Чэнлан».
Правая рука Ши Юньнаня сжалась в кулак, а его глаза были такими холодными, что, казалось, он был способен убить.
Вэнь Чэнлан пришел в ужас от его холодных глаз и бессознательно сделал шаг назад: «Ши Юньнань, ты...»
«Юньнань, подожди минутку!» В то же время Вэнь Ибэй также остановил Ши Юньнаня: «Сегодня день рождения дедушки, не позволяй ему воспользоваться этой возможностью, чтобы создать проблемы, как тогда».
«Родной брат?» Сердце Ши Юньнаня замерло.
Увидев, что у двух братьев возникли разногласия по этому поводу, Вэнь Чэнлан тут же промычал и сказал с улыбкой: «Правильно, у дедушки день рождения. Вы же не хотите, чтобы он разозлился и...»
«То, что я не позволю Юньнаню ударить тебя, не означает, что я не ударю тебя!»
Хлоп!
Прежде чем Вэнь Чэнлан закончил говорить, он был ошеломлен внезапным ударом Вэнь Ибэя и упал на два шага назад в объятия своего товарища.
Ши Юньнань был удивлен. Он не ожидал, что Вэнь Ибэй воспользуется рукой, которая всегда держала смычок, чтобы кого-нибудь ударить.
«Брат, ты...»
«Держись подальше от этого.» Вэнь Ибэй встал перед своим младшим братом, чтобы защитить его.
Его обычное мягкое выражение теперь окрасилось красным от гнева, а в тоне была неудержимая дрожь.
«Сегодня у дедушки день рождения, так что я возьму на себя вину, если что-то случится! Ты не сможешь затащить моего брата в воду, как тогда!!»
«Вэнь Чэнлан, извинись!»
п/п:
[1] Оказаться в затруднительном положении.
[2] В основном средние вещи всегда меняются и непредсказуемы.
[3] Он имел в виду, что никогда не говорили, что Вэнь Чэнлан прошел тест и стал членом ассоциации.
[4] Сверло — это специфический инструмент, которым мастера в старину чинили сломанный фарфор или нефрит. Это также метафора способности или средства выживания. Поэтому я предполагаю, что они пытаются сказать, что даже если Ши Юньнань не так хорош, как раньше, пока у него все еще была сверло [способность], он всегда мог починить разбитый фарфор [свое мастерство]