Было неясно, что имеет в виду Эрион, его лицо лучилось гордостью, а глаза смотрели в проход арки, словно ожидая гостя. Двери в тронный зал были отворены, никто, включая Йена, оставившего нас для разговора, не позаботился о том, чтобы их прикрыть даже отчасти. Вэйса предусмотрительно взяла меня за руку, словно опасалась моего испуга. И она была права. Когда в проходе показался чёрный силуэт огромного зверя с острыми ушами, я невольно вспомнила детство и все свои самые яркие сны, в которых меня преследовала похожая тень громадного волка, а настигая, всегда растворялась в воздухе.
Глаза полностью чёрного и от того ещё более устрашающего волка, который размерами превосходил даже моего Буцевала, раза в два, блеснули хищной желтизной. Входя в зал, он по-умному осмотрел большое пространство и прошёл дальше. За ним вошли ещё двое. Первый и самый крупный волк имел чёрный окрас, его шерсть лоснилась и бликовала на свету, заставляя испытывать не только страх, но и замереть от восхищения. Ещё один волк был чёрно-белым, переплетая два цвета в гармоничном тандеме на своём величественном мощном теле и завершая свою красоту яркими светло-серыми глазами. Третий волк выглядел младше остальных, в нём ясно угадывалась мягкость изгибов тела, выдававшая возраст, хоть он и не сильно отличался размерами от своих собратьев. Светло-серые изгибы узора его шерсти сменялись белыми, чисто по-волчьи, а яркие светло-жёлтые глаза словно светились, настолько были яркими в своём необычном оттенке.
— Варговы монстры... — Сделала я шаг назад от страха. Жёлтые глаза одного из волков уставились на меня, словно оценивая на количество мяса в теле. — Вы действительно существуете!
Самый большой и самый чёрный недовольно прижал острые уши к голове, а затем двинулся ко мне, стуча когтями по каменному полу. Хотелось сбежать от его пристального взгляда, спрятаться и никогда не выходить, настолько ужасал его грозный вид. Эрбос тут же встал рядом и схватил меня за запястье.
— Не двигайтесь. Они не причинят нам зла. Это наши друзья, — сказал отец. — Ему просто интересно, ты пахнешь как одна из нас.
Волк и сам будто уловил запах страха, исходивший от меня, и движения его обрели плавность и осторожность, когда подходил совсем близко. Огромных размеров морда Варга приблизилась вплотную, и волк стал обнюхивать моё тело, начиная от рук и поднимаясь выше, к шее. Будь у этого зверя намерение навредить, то он смог бы запросто переломать все мои кости лишь однажды сомкнув мощную пасть на моём теле. Однако умные глаза рассмотрели меня оценивая, показалось, что Варг даже задумался о чём-то, отстраняясь и смотря на меня свысока. Я могла в эту минуту поклясться, что это не бездумное животное, а существо наделённое интеллектом не меньшим, чем человек.
— Это Ниадис, — представил нас друг другу отец.
Затем ко мне с таким же обнюхиванием поспешили два других волка и тот что был младше, даже попытался слизать кровь на шее, на что черный и, судя по всему, старший из них отпихнул юного собрата и даже зарычал, пуская устрашающее эхо по всему тронному залу.
— А это Грия и Руми. — Подошёл брат к светло-серому и немного напуганному молодому волку, чтобы запустить руку в его густую шерсть и успокаивающе почесать. — Они семья и сами выбрали нам помогать. Больше никогда не называй Варгов монстрами, сестра, не обижай наших друзей. Даже шёпотом. — Подмигнул Эрион с улыбкой. — Варги очень умны и всё понимают. Скажу даже больше — Ниадис точно умнее всех нас вместе взятых.
От столь откровенной лести Эриона, громадный чёрный волк даже громко фыркнул, мол — «не подлизывайся фэйский детёныш» от чего мы все едва сдержали смех, сменяя страх перед грозными Варгами на неожиданное спокойствие. Я осмотрела семейство больших волков и заметила, что на каждом из них было закреплено плотное кожаное седло, хоть оно и сильно отличалось от тех, какие были придуманы людьми для лошадей. Стремян на Этих сиденьях не было, зато изгибистые рукоятки виднелись впереди на своеобразном сиденье для езды на Варге. Вожжи ясное дело, тоже не потерпел бы на себе ни один из умных Варгов, но зато на шее у каждого из волков висели массивные драгоценные ошейники с некими магическими камнями, разных цветов и переливались незнакомым для моего глаза слабым свечением.
— Они позволяют вам на них ездить?
Каждое моё слово стало выверенным, чтобы не задеть ни одного из этих величественных и гордых созданий, но тот интерес, который пронзил меня, от созерцания столь прекрасных животных, стал слишком силён. Я любила лошадей и свободную скачку на них очень сильно, но мысль о том, каково было бы прокатиться на волке таких размеров, заставила всё тело покрыться мурашками предвкушения.
— Да, как видишь. И именно позволяют. Варгов невозможно приручить. Мы стали избранными ими, а не наоборот, — подтвердила Вэйса.
— И мне позволят?
— Да, ведь мы тут именно для того, чтобы забрать свою дочь домой. Конечно, позволят.
Взгляд Вэйсы наполнился медовым теплом, она была осторожна в выражениях, но именно эти слова заставили всех нас напрячься. Авалард сразу взглянул на брата и опустил глаза, он понимал, что Эрбосу, скорее всего, придётся со мной попрощаться, и не было гарантий, что я сочту нужным вернуться. Я уже приготовилась к вспышке ярости некогда мужа, который и не думал ранее даже на шаг от меня отходить, а тем более, отпускать в другой мир. Но его слова прозвучали неожиданно спокойно:
— Я вас провожу к вратам и довезу Миллиору в целости и сохранности, если один из волков позволит, — внезапно предложил Эрбос, отпуская мою руку, от чего даже Авалард посмотрел на брата так, словно у того выросло две головы.
Меня мгновенно одолела обида и непонимание от чего Эрбос настолько холоден со мной сейчас. Даже старается лишний раз не касаться, хотя и видно как переживает. Может, сказалось то, что я накануне не выразила словами чувств к нему? Именно с того момента он и стал себя вести подобным образом. Сказал, что отпускает меня, позволил выбирать, дал свободу...Может в этом всё дело, он думает, что я была с ним лишь из-за его настойчивости? Что он принуждал, а я не смела отказаться?
Отчасти так и было, а другая моя часть с первой нашей встречи молила о том, чтобы никогда больше не расставаться с этим мужчиной. И когда счастье стало так доступно, когда пришёл момент выбрать путь без всякого давления, он отдал мне это право. Всё это было лишь догадкой, нам срочно стоило поговорить с Эрбосом, но словно прочитав все мои размышления по взгляду, он немного поморщился и обратился к Аваларду:
— Брат, отведи Миллиору в её покои, пусть она переоденется в дорогу и умоется. Кровь будоражит волков, не стоит так их дразнить. Буду ждать снаружи.
Затем инквизитор быстро развернулся и пошагал прочь, даже не удостоив меня взглядом. Раздражение мгновенно вспыхнуло в теле, но его я показывать не стала при остальных. Решила, что, не поговорив с моим мужчиной, попросту ни за что не соглашусь покинуть мир людей. Мы обязательно поговорим, а когда я вернусь, то устрою настоящую выволочку Эрбосу за его поступок.
Вскоре мы с Авалардом отправились к моим покоям, и там я умылась и переоделась в другое, более удобное платье, что подходило для путешествия. Взяла несколько дорогих моей душе вещей с собой, включая прихваченное из тронного зала письмо отца, и мы отправились по коридорам замка к выходу.
— Что теперь будет с этим местом? — не удержалась я от вопроса.
— Я поговорю с людьми, они изберут достойного короля. Скорее всего, сильного и справедливого мага, как это было уже прежде. Затем заключим мир между фейри и людьми, уравняем права. Все устали от кровопролития, а потому должны унять ненависть и начать путь по дороге мира и согласия. К тому же, полукровные фейри слишком сильны, чтобы с ними продолжать бороться. Тихая ненависть ещё просуществует какое-то время, но позже всё наладиться. Радость от обретённой свободы всегда сильнее всего. Теперь маги и ведьмы смогут не опасаться за жизнь, многие вернуться из-за моря, услышав радостную весть о прекращении правления Градоса Сактина. — Феец неожиданно остановился. — Ты же, Миллиора обязательно должна проследить за тем, чтобы его казнили, расскажи им всё, в красках о всех поступках Градоса, ничего не опасайся. Он должен окончательно изчезнуть.
— Я всё сделаю, Авалард, не беспокойся. Только за этим и направляюсь в Мидер. Будь моя воля, предпочла бы отдохнуть после всего недельку-другую где-нибудь за городом в одном из своих поместий, пытаясь забыть всё, что со мной приключилось в этом месте.
Мы оба добродушно рассмеялись, стало тепло на душе. Я, наконец, смогла поверить, что все невзгоды и опасности остались позади.
— Он тебя любит, Милли.
— Что?
— Не делай вид, что не услышала. Мой брат, сейчас я понял, что он действительно тебя любит. Даже готов отпустить тебя с родными в твой родной мир. Это многого стоит, поверь мне, Милли, я знаю Эрбоса давно и знаю, что он мог бы всё устроить так, что ты снова стала бы его пташкой в клетке. Он принял решение не пленить тебя. Вернись к нему позже, когда завершишь дела в Мидере.
— Смотрю и ты, наконец, проникся сочувствием к Эрбосу?
— Может быть. Мне и самому сложно сказать точно. Он совершал годами чёрные дела, но именно этот путь и вёл к освобождению Королевства Нортс от кровопролития и гнёта. Я понял, что сам никогда не смог бы пожертвовать так собой и чистотой своих рук, ради того, чтобы даже попытаться свергнуть Градоса. Эрбос же оказался сильнее. Шёл к этому совсем в одиночку и, в конце концов, добился своего. Как и всегда. Не было ещё той задачи, которую бы не осилил мой брат. Даже твоё сердце завоевал. Даже в обличии монстра.
После слов Аваларда на глаза навернулись слёзы. Я поспешила прекратить столь трепетный разговор между нами на хорошей ноте, чтобы и вовсе не расплакаться.
— Готовься к моему возвращению. Мы ещё должны подумать, как помочь людям, пострадавшим от правления Градоса, — бросила ему и поспешно пошагала вперёд
Золотые глаза фейца зажглись удивлением и множеством идей, он был рад таким словам.
— У меня есть много мыслей по этому поводу, бабочка.
— Не называй меня так! — злобно рявкнула я на него, затем мы снова громко рассмеялись.
Произошло многое, чувство грусти после потери друга наверняка будет всегда преследовать меня по жизни — это я знала наверняка. Как и знала, что многие события, произошедшие со мной за этот тяжёлый период времени ещё долго будут мне сниться в кошмарах. Но одно оставалось неизменным — всё плохое позади и больше не повториться. Градоса казнят, а люди будут свободны. Этот факт дарил сильнейшее чувство облегчения.
На улице нас уже ждали моя семья, троица грозных Варгов, Эрбос и Йен. От вида волков я до сих пор приходила в восторг и одновременно испытывала страх. Казалось, что всё происходящее и вовсе мне сниться, настолько казалось нереальным.
Глаза моей родной матери при виде меня сразу обрели теплоту, она, кажется, боялась теперь и на минуту расстаться со мной, а потому сразу подошла ближе. Но обнял меня первым Йен, сжимая в крепких руках.
— Возвращайся проблемная жена моего друга, — молвил он мне тихо на ухо. — Он без тебя совсем сгинет. Да и я буду скучать по тем приключениям, что ты умеешь мне устраивать. — Рассмеялся помощник инквизитора, за что получил от меня шутливый удар кулаком в грудь.
— Обязательно.
Авалард тоже подошёл и крепко обнял меня, прощаясь. С ним мы уже поговорили, а потому он быстро отпустил меня из своих рук. Родной отец принял мои вещи и привязал к своему седлу. Затем Эрион показал на своём примере, как взбираться позже самостоятельно и сесть на спину волка, который к тому же сам склонился, облегчая эту задачу. Отец сел на своего чёрного волка вместе с матерью, Эрион взобрался на младшего из зверей и они сразу выскочили за ворота, набирая немыслимую скорость, заставляя восхититься, как ловко брат держится на спине этого дикого Варга. Эрбос же молча, сел позади меня, крепко удерживая за талию одной рукой, а другой схватился за специальные держатели впереди.
Ниадис, чёрный волк отца вдруг громко завыл, от чего даже в ушах зазвенело. А после оттолкнулся от каменной кладки у замка, оставляя на той следы когтей, и рванул вперёд. Пришла и наша с Эрбосом очередь, но мы даже не успели подготовиться к тому, что нас ожидало. Я только и почувствовала, как сердце упало в живот, а рука Эрбоса сильно сжала талию, когда Грия сорвалась с места и последовала за остальными. Ветер ударил в лицо, мы минули ворота замка мгновенно, а перед глазами с немыслимой скоростью стали проноситься постройки города. Дыхание захватило в лапы страха и бесконтрольного восторга. В это мгновение я поняла, что навсегда обречена, мечтать о своём Варге — волке из мира фейри, который бы снизошёл до дружбы со мной.
Мимо проплывали поля объятые цветением и леса, что давали желанную свежую прохладу, когда мы их миновали. Два ярких солнца ярко сияли на голубом небе, словно и не было затяжных дождей все несколько прошедших дней. Стало спокойно и хорошо на душе, а объятия любимого дарили приятное томление при соприкосновении с его твёрдым сильным телом позади. Эрбос и сам не выдержав такой длительной близости, на мгновение коснулся щекой моей скулы, рука его переместилась немного выше от талии к груди, обещая ласку. Но всё прекратилось, даже не начавшись, оно являлось и разумным, поскольку место и время для нашего долгожданного воссоединения совсем было неподходящим. Тем не менее, для меня стало добрым знаком, что Эрбос не смог воздержаться хотя бы от этой краткой близости между нами. Она в свою очередь, породила настоящую бурю в наших телах. Я усмехнулась сама себе. В памяти невольно всплыли строчки из любимого романа, который гласил: «Случайное касание истинной любви, будоражит кровь гораздо сильнее самого скверного, но бестолкового соития».
Волк бежал плавно, набрав скорость, Варг быстро, но аккуратно вёз нас к магическим вратам, а когда Икворт мелькнул вдали, ностальгия заставила проводить особняк возвышающийся громадой над передним красивым двором. Я тяжело вздохнула. Скоро мне предстоит изведать мир, в котором я должна была родиться, но корни мои почему-то намертво вцепились в почву людских земель. Хотелось остаться, что-то внутри ныло, не давало покинуть Эрбоса и мир людей, который был для меня так любим. Оба они стали для меня самыми любимыми. Казалось, что именно сейчас я должна быть рядом.
Но в отличие от мыслей, которые несли меня в моё мрачное поместье Икворт и в объятия любимого, волк увозил в лес, где находился портал в Асгалард. Вскоре стала виднеться «наша» с Эрбосом поляна, окутанная шапками лиловых цветов кипрея на длинных ножках. Когда же мои глаза рассмотрели высокую каменную арку, что представляла собой изваяние из чистой магии с множеством непонятных, светящихся голубым символов на своей каменной резной поверхности, я посмела шумно выдохнуть. Голубое, полупрозрачное полотно портала растянулось внутри каменной арки, переливаясь и даже шевелясь, словно поверхность воды. Оно не просто звенело магией. Оно ей пело. И, возможно, эту прекрасную песнь слух человека не мог воспринять, но для меня это звучание было ясным и завораживающим. Вокруг витала магия, исторгнутая миром фейри через портал. Я уже стала понимать, в какой волшебный мир попаду только по его отголоскам, исходящим от врат.
Так засмотрелась на прекрасную магическую постройку, что из замирания вывели лишь руки Эрбоса, который уже спустился с волка и обхватив мою талию, потянул за собой вниз. Лицо любимого не выражало ни единой эмоции, но это и стало показателем того, какая буря разворачивается у него внутри.
— Эрбос, нам необходимо поговорить, — отчеканила строго, заведомо осознавая, что любимый, возможно, станет отнекиваться ради моего блага от прощальной беседы.
— Да, действительно надо... — словно нехотя на выдохе сказал он, что даже разозлило. Инквизитор слишком хорошо вошёл в роль. Возведённую броню его равнодушия хотелось уже снять грубо, чтобы затем загладить свою вину страстным поцелуем и обещанием вернуться.
Моя семья уже ожидала у врат, взгляды родных были наполнены тревогой, наблюдая за нами с Эрбосом. Родная мать особенно переживала и даже шагнула ко мне, но её поспешили остановить брат и отец, они понимали, что нужно дать право выбора мне. Фейцы боялись, что я отвергну их любовь и родство до сих пор, несмотря на мои слова прощения. Что не пожелаю идти за ними в мир фейри, а останусь с любимым, что было возможно, ведь мне и, правда не хотелось оставлять Эрбоса, хотелось просто пойти с ним домой, в Сармондс или Икворт. Забыть о прошлом, о вратах. Просто наслаждаться с ним спокойной жизнью, собрать друзей и по вечерам пить чай у камина. А позже плавиться по ночам в горячих руках любимого и никогда с ним не разлучаться.
Эрбос быстро направился в лес, углубляясь в него и отходя подальше, чтобы мы могли остаться не услышанными, по крайней мере, фейри. Шаги его были нетерпеливыми, выдавая раздражение. Я же следовала за ним уже не столь уверенно. Стало не по себе от такого поведения мужчины. В нём едва ли стала узнавать влюблённого в меня фейца, а тревога наполнила грудь.
— Хватит! — не выдержав, остановилась я. — Хватит делать вид, что тебя не волнует происходящее!
Эрбос медленно повернулся.
— У меня для тебя плохие новости, мотылёк. Мне жаль, но я действительно не играю. Мне, правда, всё равно. Не хочу врать, чтобы ты не подумала, что я тебя буду ждать.
Слова любимого ударили сильнее, чем хлыст, и мишенью для него стала моя душа. Следом я поняла, что он врёт. Слишком очевидно было наше неистовое притяжение. И чересчур очевидной стала причина его лжи. Он хотел, чтобы я ушла с родителями и братом, чтобы была счастлива в мире, который мне предназначен, в котором я своя. Но я не собиралась сдаваться.
— Лжец! Не ты ли клялся мне в любви? Не ты ли держал меня при себе, даже когда я просила о свободе? Не ты ли требовал моего ответного признания? Взаимности.
— Ты была мне нужна, полезна, если хочешь. От этого я давал тебе обещания, и клятвы о которых ты не просила и которые с лёгкостью смог забрать. Фейский договор нерушим и опасен, только если заключён обеими сторонами осознанно, похоже ты не дочитала книгу моего отца... От этого тебе будет плохо... — с грустью проговорил Эрбос.
Тело окаменело от слов мужчины, в чувствах которого не сомневалась до этого мгновения, но зерно того самого сомнения поселилось в уме прямо сейчас.
— Наша связь была действительно приятной, Миллиора, не стану отрицать, что ложился с тобой в кровать по своей инициативе и настоящей страсти. Не стану отрицать также и того, что ты действительно заслуживаешь любви и уважения. Но я не смогу тебе дать любви точно. Ведь моё сердце не умеет любить. Даже мой брат это чувствует на себе. Когда будешь думать возвращаться или нет — помни, что я не стану тебя ждать. Я вообще никогда и никого не жду.
— Ты лжёшь! — прошипела я и уже со всей злостью бросилась на Эрбоса, выколачивая из его груди глупость. — Лжёшь! Лжёшь!
Феец не шевелился, позволил мне извергнуть на него весь свой гнев. Лицо раскраснелось от усталости, и, смирившись, я упёрлась лбом в его широкую грудь. Хотелось, чтобы Эрбос положил широкую ладонь на мою голову, погладил и сказал, что это всё неправда, что он любит меня и дождётся моего возвращения.
— Прости... Я не думал, что ты сможешь так сильно проникнуться ко мне. Надеялся, что наше расставание станет для тебя освобождением.
— Зачем ты тогда заставлял себя полюбить?! Всё о чём ты сейчас говоришь, не сходится с тем, что делал ранее!
— Я хотел, чтобы ты находилась рядом и чтобы была на моей стороне, когда появятся твои чистокровные родственники. Оберегал себя и брата. К тому же мне нет смысла в твоём лице заводить врага или убивать тебя. Ты уникальный и редкий вид фейри и ты должна жить.
Последние слова фейца окончательно сокрушили меня, в глазах защипало, всё вокруг смылось от слёз, что наполнили глаза.
— Нет! Я не верю тебе. — Я обняла Эрбоса, крепко обхватывая его торс, прижалась всем телом и не ощутила его рук на себе снова. — Ты обещал, что никогда не отпустишь меня. Никогда не оставишь... Разве ты не видишь? Я выбираю тебя, вместо всех остальных. Всегда, чёрт побери! И всегда буду выбирать тебя!
Мои глаза старались отыскать искру сожаления в зелёных любимых глубинах глаз Эрбоса, но он оставался непреклонен. На его лице напротив, возникла неприятная эмоция из смеси скуки и отвращения.
— Не унижайся, Миллиора, я не хочу, чтобы ты осталась в моей памяти одной из тех слабохарактерных, заплаканных дам, которых мне в своё время пришлось отвергнуть уйму после приятной, но кратковременной связи. Не теряй достоинства.
Слова Эрбоса уже не просто стегали душу, разрезая до крови. Удар пришёлся слишком в цель. Слишком больно. Я сделала шаг назад, освобождая мужчину, как он того и желал. Вытерла глаза.
— Я никогда тебе этого не прощу, Эрбос, если ты решил таким образом заставить меня остаться в Асгаларде.
— Я сказал правду, а где тебе оставаться, сама решай, меня отныне это не касается. Прощай, Миллиора.
После этих слов, феец развернулся ко мне спиной и быстро зашагал в сторону поместья Сармондс, которое располагалось не так уж далеко. Я смотрела на удаляющуюся тёмную фигуру ещё долго, пока та вовсе не скрылась в зелени леса. В груди сильно запекло, жар растёкся к животу, заставляя сесть и свернуться у одного из деревьев. Во рту стало горько, словно я наелась полыни. Так оно и было. Запах этого растения принадлежал мужчине, которого я посмела полюбить. Этот запах мне напоминал о свободе, о полях и летнем солнце, а по итогу остался горьким ядовитым вкусом на языке.
— Милли? — Голос брата вырвал из оцепенения, и я резко встала. Покачнулась. Эрион приобнял меня за плечи. — С тобой всё хорошо? Он тебе не навредил? Тебя долго не было, решил проверить. — В глазах брата зародилась ненависть и жажда мести, он осмотрелся в поисках Эрбоса, но тот давно уже ушёл.
— Всё нормально, я готова отправиться в Асгалард.
Я распрямилась и пригладила растрепавшиеся волосы, на слёзы сил не было и потому, я даже была рада, что не расстрою своим заплаканным видом отца и мать. Ухватившись за руку брата, как за единственное спасение, пошла вместе с ним снова к вратам. Эрион понимал, что я сильно расстроена, но не стал, ни о чём спрашивать, он знал, что сейчас не время для разговоров, а может, страшился расстроить вопросами ещё больше. Мы, просто молча, вышли к поляне и родители, дожидавшиеся нас, облегчённо выдохнули, когда я появилась перед ними в компании их сына. Мне всё ещё не верилось, что я их дочь, что у меня есть живые мать и отец, родной брат, но отныне я вознамерилась обрести в них семью. Стать им не просто родственницей по крови, но и настоящей дочерью.
Сначала в проход широких величественных врат бесстрашно нырнули Варги, один за другим, придавая уверенности и мне своей решительностью. Затем ближе к проходу подошёл Эрион.
— Не бойся — это похоже на погружение в воду и выныривание из неё одновременно, — сказал брат и сунул свою руку в гладь магического портала. Голубая поверхность мгновенно пошла рябью, даже этим своим свойством напоминая воду. — Прохладно. — Улыбнулся он, доставая руку вновь. — Но, как видишь, безопасно. — Затем быстро вошёл в прозрачную гладь и исчез за пределами врат.
Мама и папа с обеих сторон взяли меня за руки, избавляя от опасений, хотя дрожала я совсем по иной причине. Решительно и быстро, все вместе, мы направились перейти рубеж между двумя мирами. Прохлада окутала тело, но это было довольно приятно. На мгновение мне захотелось задержать дыхание и прикрыть глаза, что было правильным решением, поскольку вышли мы не сразу, пришлось шагнуть три раза в полнейшей тишине, прежде чем ноги коснулись мягкой почвы, а неестественно красивые переливы птичьего пения заполнили слух. Открыв же глаза, я ахнула и даже открыла рот от изумления. Мир фейри был не просто прекрасен, он был потрясающим. Некоторые деревья древнего леса были настолько толстостволыми, что едва ли являлось возможным, их объять, даже троим людям вместе, кустарники раскидывались широкой листвой ниже, покрытые звонкой кристальной расой. Но более всего привлекли моё внимание большие, ни на что непохожие цветы разных оттенков. Они сияли переливами, маленьких светящихся точек на крупных лепестках. Сочная зелень, мох и более мелкие цветочки ковром устилали землю, а немного левее, где заканчивался величественный и волшебный лес, виднелись салатовые холмы диких полей. Ветер окутывал их тёплыми потоками воздуха, играя высокой травой и заставляя ту волноваться подобно самому настоящему морю.
Даже дышалось мне легче в Асгаларде, магия витала прямо в воздухе, наполняя естественным образом резерв магических сил. Я действительно почувствовала телом, что принадлежу этому месту, этой природе и этому необычному миру, хоть и душа моя осталась в мире людей.
Не выдерживая, я подошла к одному из огромных алых цветков, что гнездился на ближайшем кусте. Уже вознамерилась коснуться светящейся поверхности необычного растения, но меня остановил отец.
— Не стоит этого делать, дорогая, — добродушно перехватил он мою руку. — Эти цветы насколько прекрасны, настолько же и опасны.
Сорвав с соседнего куста маленький листок, Алантир бросил его в самую сердцевину заинтересовавшего мой взор цветка и тот мгновенно сомкнулся, пожирая свою жертву.
— Мир фейри опасен, хоть и очень красив, — вмешалась Вэйса, подходя ко мне ближе и нежно обнимая одной рукой мужа, а другой меня. — Но мы тебя научим всему, что необходимо знать в этом мире. Сначала основное, а позже посвятим в более сокровенные знания. А прямо сейчас мы отправимся домой, ты должна отдохнуть.
— Скоро разлив, нужно спешить, — сказал Эрион, уже оседлавший своего Варга и глядящий на небо, где сияли сквозь рваные, гонимые летними ветрами облака два солнца.
— Поспешим. Иначе нам не перейти реку до утра, — скомандовал Алантир.
После мы заняли свои места на волках. Я в этот раз сидела с отцом на Ниадисе, а мама заняла своё место на Грие. Варги снова сорвались мгновенно с места, набирая скорость, мы быстро пересекли обширное холмистое поле, затем мелкую, но широкую реку, которая как мне объяснил отец, разливалась к вечеру и становилась действительно опасной для переправы. Ещё около часа мы очень быстро ехали по лесу, но уже более густому и тёмному, чем тот, что укрывал портал. Вскоре перед нами возникла скала, в которой буквально был высечен многоярусный особняк, напоминавший больше дворец. Стало не по себе от такого величия, ведь если эту постройку моя семья называла своим домом, то каковы же в этом мире города и тем более обитель самого короля?
Волки остановили свой бег и Варг Эриона, после того, как брат его расседлал, от радости стал прыгать и вилять хвостом. Он радовался возвращению домой особенно ярко из-за юного возраста. Вскоре к нам подбежали фейцы и помогли с остальными Варгами. Они приветствовали своих хозяев и меня одинаково радушно. С улыбками рассматривали новую госпожу, о которой наверняка уже слышали и готовились увидеть лично.
В этот вечер мне показали и огромный по своим размерам «дом» если его можно было так назвать, поскольку для меня эта громада из камня, колонн и стрельчатых каменных потолков выглядела очень необычно и величественно. Затем был устроен праздничный ужин за большим овальным столом в лоджии, открывавшей вид на прекрасные виды вдали. Где-то там блестела, словно змея широкая буйная река, впитавшая в себя лучи оранжевых солнц, что уже стремились к горизонту, лес раскинулся тёмным бархатным ковром на фоне более светлых холмов. Всё в Асгаларде было больше, волшебнее и величественнее, даже изысканные блюда на столе манили запахами сильнее. И тем не менее, ни одна деталь или роскошь дома родителей, меня не восхищали, хоть я и старательно делала вид, что всем довольна. Улыбалась, даже смеялась и ела через силу, чтобы не расстраивать их, ведь их вины в моих душевных терзаниях не было. Они были добра и внимательны ко мне, рассказывая много нового о мире фейри. Но всё вдруг обрело блеклость и серость, голоса и разговоры звучали вокруг, но так и не были поняты. Память сузилась на трепетных и самых нежных моментах прошлого, в которых зелёные глаза моего лесного незнакомца смотрели на меня с восхищением, а не равнодушным холодом. На тех моментах, когда клялся в любви, узнавая во мне единственную, а не с презрением смотрел как на одну из...
Только брат поглядывал в мою сторону с пониманием дела, он и предложил отвести меня в покои для отдыха. А я действительно этому обрадовалась, ведь хотелось остаться наконец-то одной и забыться в беспокойном, но спасительном сне. Не думать о том, как меня отверг мой любимый. Как кощунственно вырвал сердце, оставляя внутри пустоту и боль. И хоть я не собиралась горевать по тому, кто лишь использовал меня, но сегодня решила позволить себе это. Один день и ночь. А затем я вычеркну Эрбоса Алахосского навсегда из памяти и жизни, начну новую жизнь в родном мире и среди родной семьи.