Дверь этажом выше с лязгом открывается. Мы замираем и прислушиваемся.
- Кто стучал? Никого нет, - звучит растерянный голос Нелли Петровны. – Убежали, что ли? А это что? Ой. А кто это принёс?
До нас доносится возня и какое-то шуршание. Кажется, старушка подняла подарок.
- Очки. Мои очки. Вот. На голове. Так. С любовью, от Деда Мороза, - зачитывает Нелли Петровна, а следующую фразу произносит полушёпотом:
- Чудеса какие-то.
Хлопок закрывшейся двери в тишине подъезда кажется мне оглушительным.
- И давно ты Дед Морозом подрабатываешь? – с любопытством интересуется Денис. Он поднимает с пола пакет с подарками.
- Отдай, - я тяну руки, но не тут-то было, парень с лёгкостью прячет пакет у себя за спиной.
- Дохленький какой-то из тебя Дед Мороз. Хочешь, помогу?
- Сейчас ты станешь дохленьким, - угрожающе рычу я, начиная закипать. Какой он настырный и невыносимый. Сколько раз просила отстать от меня. На каком языке нужно сказать ему, чтобы он наконец-то понял?
- Пошли, - Ден берёт меня за руку и, не давая опомниться, тянет меня за собой. - Забрала?
Я смотрю на коврик, где лежал подарок для Нелли Петровны. Пусто.
- Забрала, - киваю я.
- Кто там следующий?
- Отстань от меня.
- Нет. Сегодня я твоя личная охрана. Вдруг Баба-Яга решит отжать твои подарки.
- Не смешно.
- Странно. Помню, раньше ты приходила в восторг от новогодних представлений.
Это было в садике! И в первом классе! Мысленно возмущаюсь я, а вслух невозмутимо произношу:
- Не помню такого.
- Ясно. Так кто следующий? – деловым тоном спрашивает парень.
Оставшиеся подарки мы решаем отнести вдвоём. Точнее, решает Денис, а я сдаюсь, оправдывая это тем, что пакет тяжёлый и помощь мне совсем не помешает.
Второй из подарков подкладываем под двери и, постучав, убегаем. Почти как в детстве, правда, тогда мы просто баловались. Пока однажды нас не поймала Нелли Петровна и не нажаловалась нашим родителям.
С третьим подарком возникают проблемы. А всё потому что Елена Семёновна не спешит открывать двери, не получив ответ на вопрос «Кто там?». Поэтому нам приходится выйти из тени и вручить подарок лично. Старушка практически не изменилась, разве что лицо украшено новыми морщинами, но это её совсем не портит. Если бы меня спросили, как выглядит благородная старость, то я бы не раздумывая показала им Елену Семёновну. Она была для нас особенной соседкой. В кармане халата у нее всегда находились лимонные конфеты, которыми она угощала нас в детстве, а от её пирогов с картошкой невозможно было оторваться. Мы тепло прощаемся с ней и идём к выходу из второго подъезда.
- А этот для кого? Мы вроде бы всех бабуль обошли? - Денис кивает на последний продуктовый набор в моих руках.
- Это... - я задумываюсь говорить или нет, но, тяжело вздохнув, всё же решаюсь:
- Я снимала квартиру и в моём подъезде жила бабушка. Наверное, она была очень несчастная, потому что всё время ругалась и жаловалась на меня моему арендодателю.
- И ты приготовила для неё подарок? – Ден смотрит на меня неверящим взглядом, как на душевнобольную.
- А что такого? Может быть, она несчастна, от того что её никто не любит. А тут будет знать, что чудеса случаются! Что её любит Дед Мороз!
- Воображаемый Дед Мороз? Потрясающе, – Ден смеётся так, что у меня перехватывает дыхание. Я разворачиваюсь и несусь по улице к своему подъезду. И зачем я только ему рассказала? Надеялась, что он поймёт, подыграет? За последние полчаса мне вдруг показалось, что я снова чувствую нашу связь. Но это всего лишь самообман. Теперь мы другие люди. Слишком взрослые для веры в чудо.
Парень догоняет меня и, схватив за руку, тянет в сторону своей машины:
- Пошли, отвезу. Где она живёт?
- Не пойду я с тобой никуда.
- Да почему?
- Я не общаюсь с теми, кто не верит в Деда Мороза.
- Я верю в Деда Мороза, - серьёзно произносит он. - А если попросишь, поверю в русалку, лешего и железного человека.
Показательно закатываю глаза, с трудом сдерживая нервный смех. Какой же он настырный и дурной.
- Ну же. Ты хочешь сделать злобную бабушку добрее или нет? - добивает он меня последним и самым весомым аргументом.
- Хорошо, но это не значит, что я тебя простила.
- Я знаю.
Мы крадёмся по подъезду, как воры-квартирники. Только очень продрогшие. Потому что для того чтобы попасть в подъезд простояли возле входной двери целую вечность. Пока неизвестный житель не сжалился над нами и не открыл дверь.
Поднимаемся на нужный этаж. Я подписываю стикер и приклеиваю его на пакет:
Улыбайтесь чаще!
С любовью, от Деда Мороза.
Опускаю подарок на резиновый коврик и вопрошающе смотрю на Дена, словно спрашивая, ты готов? Он едва заметно кивает мне.
Я что есть силы стучу кулаками, так что железная дверь громыхает на весь подъезд.
- Дак что же так стучать ироды окаянные! Сейчас я вам так по башке постучу, дебилы! – доносится недовольные крики старушки.
Мы с Денисом прыскаем от смеха и по отработанной схеме спускаемся на соседний этаж и замираем. Наше дыхание сотрясает воздух, он стоит ко мне так близко, что я чувствую исходящее от парня тепло.
- Кто там? Кто, я спрашиваю? - скрип двери. - Я вам пошучу над бедной старушкой! Участкового вызову! Вот до вас девушка - приличная жила, а эти въехали, ни днём, ни ночью покоя от них нет!
Это она про меня? Надо же, как меня повысили. Из проститутки я вдруг превратилась в приличную девушку. Я зажимаю рукой рот, чтобы не рассмеяться в голос.
- А это ещё что? От Деда Мороза? За дуру меня считаете? До Нового года ещё две недели! Какие Деды Морозы? Отравить решили? Я сейчас участкового вызову! – ругается она, впрочем, теперь её голос звучит не столь убедительно, возможно, даже немного ошарашенно. – Ладно, на Ленке из сто пятой проверю, угощу её вашей шоколадкой. Так что смотрите мне, если что будет на вашей совести! Лучше сразу признавайти-и-ись!
Я начинаю продвигаться к выходу, но оступаюсь. Ден с лёгкостью подхватывает меня, не давая упасть. Да сколько можно-то? А? Пружина напряжения лопается и мы, смеясь, несёмся вниз. В спину доносятся то ли проклятия, то ли слова благодарности, но я не прислушиваюсь. Веселье яркими пузырьками закипает в моей крови.
Шалости объединяют, как и общие секреты, возможно, именно поэтому я оказываюсь на переднем сидении рядом с водителем, а не как обычно - позади.
За боковым окном мелькают пушистые сугробы и случайные прохожие. Магазины переливаются яркими огнями и праздничными вывесками. Мы едем домой. Как ни странно, меня переполняет прекрасное настроение и предвкушение Нового года.
- Делай добро и убегай? – спрашивает Денис, управляя автомобилем.
- Ты о чём?
- Ёлки.
- Палки! Ты в лес меня везешь, что ли? - с недоумением отвечаю я.
- Фильм. Ёлки. Помнишь, смотрели? Третья часть, кажется. Делай добро и убегай.
Это была традиция наших мам, совместный просмотр новогоднего фильма с попкорном, вином для взрослых и соком для детей. Чаще всего мы выбирали фильм «Ёлки». Но на последний совместный просмотр фильма Денис не пришёл. Его мама неловко извинилась за отсутствие сына, ссылаясь на большую загруженность в гимназии. Я слишком хорошо запомнила сочувствующие взгляды моей мамы и Алёна Юрьевны, даже моя сестра не цепляла меня в этот вечер. Вот только от их жалости становилось еще хуже: противно и мерзко.
- Не помню.
- Мне кажется или у тебя проблемы с памятью. Сводить тебя к врачу? – сочувственно предлагает он.
- Себя своди.
- А у меня отличная память. Хочешь, докажу?
- Попробуй, - азарт зажигается в моей крови. Мне становится любопытно, как он выкрутится.
- Я строю мысленно мосты,
Их измерения просты,
Я строю их из пустоты,
Чтобы идти туда, где Ты*, - Денис произносит строчки из фильма приглушённым бархатным голосом.
Это так неожиданно, как удар под дых. Запрещённый приём. Красный свет.
- Ну как? – весело спрашивает он, сняв маску обольстителя. Теперь Денис выглядит обычным самоуверенным парнем.
Становится понятно, что он стебётся надо мной. Я отворачиваюсь к окну, чтобы Денис не заметил, какие эмоции бушуют в моих глазах. Сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки на лобовое стекло от последней строчки из стихотворения. Можно как-нибудь отключить чувства? Мне хочется засунуть голову в сугроб, чтобы остудить свои эмоции. Неприятно осознавать, то, что часть меня мечтает о том, чтобы эти строки предназначались мне. Но я понимаю, насколько это глупо и наивно, и злюсь на себя ещё сильнее.
- Всё заткнись, не хочу с тобой разговаривать, - шиплю я.
*Фильм "Ёлки-3", стихотворение Валентина Гафта.