- Ма-а-ам, ты не трогала мои вещи? Я не могу найти белую футболку с рыжим котом, - захожу в гостиную и обнаруживаю маму в компании темноволосой женщины. Они сидят на диване с бокалами, наполненными красной жидкостью. Глаза женщины сияют, а на губах зажигается тёплая и нежная улыбка, таксильно похожая на ту, которую мне хочется навсегда забыть.
- Ой! Здравствуйте, Алёна Юрьевна, - растерянно произношу я, вынимая из ушей наушники.
Понимаю, что рада видеть свою школьную учительницу по английскому языку и по совместительству лучшую подругу моей мамы, несмотря на то, что она мать этого предателя.
- Здравствуй, Настенька. Как ты выросла. Стала настоящей красавицей. От женихов, наверное, отбоя нет?
Щёки опаляет жаром.
- Э-э-э, нет. В смысле нет никаких женихов, - чувствую себя ужасно, словно на допросе.
- Значит, у моего Дениски есть шанс? – хитро улыбается Алёна Юрьевна. Понимаю, что это всего лишь шутка, но испытываю крайнюю неловкость, от которой хочется провалиться под землю. – Мы с твоей мамой мечтаем породниться.
Странная привычка у взрослого поколения, задавать вопросы, вгоняющие в ступор. Вот как объяснить этой милой женщине то, что я презираю её сына и не общаюсь с ним несколько лет.
Мама видит мою растерянность и переводит тему:
- А помнишь, как они в детстве закрылись на балконе с ведром воды и прохожих из ковша поливали?
Я с благодарностью выдыхаю и радуюсь тому, что мне не пришлось подбирать правильный ответ.
- Как такое не помнить? Нелли Петровна обещала лично заняться воспитанием наших детей, если мы, глупые наседки, не познакомим их с ремнём.
- Ага, а мы клятвенно обещали ей наказать их самым строгим способом.
- Никогда не забуду, как в качестве наказания вы заставили нас почистить и нарезать килограмм лука и полведра картошки. Денис плакал как девчонка, - с долей злорадства вспоминаю я.
Женщины весело смеются, и я улыбаюсь вместе с ними. Помню, как Денис оправдывал наш поступок тем, что на улице была тридцатиградусная жара, и мы всего лишь хотели помочь прохожим. Даже сейчас, мне было стыдно вспоминать этот случай и одновременно весело.
Так вышло, что в те годы в нашем доме находилась булочная, а Денискин балкон был расположен над входной группой. Мы выслеживали ничего не подозревающую жертву, мирно идущую за хлебом, и когда она оказывалась в зоне доступа, окатывали холодной водой из ковша и резко приседали.
Мы знатно обогатили наш лексикон, выучив немало отборных ругательств. Нам было весело слушать крики прохожих, но лишь до того момента пока нашей жертвой не стала Нелли Петровна. Женщина в годах с суровым характером и стальной закалкой. Она нажаловалась родителям, обещая выпороть сопляков, когда встретит. Думаю, не надо говорить о том, что с тех пор мы боялись её, как огня и старательно обходили стороной, лишь бы не попасться в её страшные лапы.
- А чем ты сейчас занимаешься, Настенька? – интересуется Алёна Юрьевна. – Твоя мама рассказывала, что ты окончила кулинарный техникум.
Я старательно подбираю слова для ответа, но меня опережает мама:
- Они с другом затеяли своё дело, - хватается она. – Выпекают кексы и всякие сладости, хотят открыть кондитерскую.
- Какая она у тебя умничка! Обязательно закажу на пробу И Дениске дам попробовать.
- Твой Денис тоже молодец. Учится на архитектора и у Григория работает, - моя мама умело перехватывает эстафету: "похвали ребёнка подруги".
- Он ещё секцию по боксу посещает и общественно полезной деятельностью занимается, - с теплотой в голосе делится женщина, чувствуется, что она гордится своим сыном.
И это неудивительно при ней он наверняка белый и пушистый, и самый идеальный на свете сын. Он может. Я знаю.
- Какие же у нас с тобой прекрасные дети выросли, - улыбается моя мама.
- Мам, ты футболку мою не видела? Мне уходить скоро, а я не могу её найти, - перевожу тему разговора и мечтаю ускользнуть от нетактичных вопросов и ненужных воспоминаний, потому что мой предел терпения подходит к концу.
***
- Это кто? – Гим держит в руке имбирное печенье и, сощурив один глаз, вглядывается в него.
- Олень, - я укладываю новую партию печенья на противень.
- Какой-то странный олень. Покалеченный, что ли?
- Сам ты покалеченный. Фигурку переверни!
- А-а-а, - тянет он и крутит в руке печенье. – Точно, олень!
Гим улыбается так, словно открыл новую галактику.
- А это что за гном? – парень тычет пальцем в фигурку Деда Мороза, по хитрой улыбке понимаю, что он шутит.
- Вот если бы ты мне помогал с самого начала, то знал бы кто из них олень, кто снеговик, а кто Дед Мороз.
- Помогу я тебе, - ворчит Гим и идёт с кружкой к кофе машине. – Ну не мог же я бросить ребят одних, знаешь, какое трудное было задание.
- Всех зомбаков замочили?
- Мутантов, - оскорблённо поправляет он. - Всех. Взяли первое место. Жду поздравлений и крепких объятий.
- Хотела бы я тебя поздравить, но нет. Пока не разрисуем вон ту кучу печенья, - я показываю рукой на тарелки с новогодним лакомством.
Это наша новинка, пробная партия для фотографий. Инга сказала, что такое печенье пользуется спросом для корпоративных подарков. Мы планируем распечатать пожелания и предсказания и прикрепить к каждому из пакетиков. Надеюсь, что с этой фишкой спрос возрастёт до небес.
- Почему я чувствую себя женатым мужиком, которому выпиливает мозг вредная жена? – обиженно вздыхает Гим.
- Это я-то вредная? Была бы вредной, ты бы ещё на первой минуте получил по затылку скалкой и отправился месить тесто.
- Если невредная, то какая? – Гим подходит со спины и упирается руками в столешницу, отчего я оказываюсь в его захвате. Замираю ошарашенная опасной близостью парня. Чувствую, как его дыхание щекочет мои волосы. Разворачиваюсь к нему лицом:
- Ты чего?
- Я сейчас кое-что проверю, обещай, что после не убьёшь меня?
- Ты меня пугаешь, - я нервно улыбаюсь.
- Обещай, - настаивает парень.
- Обещаю.
Он резко наклоняется и целует в губы. Нежно, чуть касаясь. От него пахнет имбирным печеньем и мандаринами. Не успеваю опомниться, как Паша задумчиво отстраняется. Отвешиваю парню звонкую пощёчину:
- Ты с ума сошёл?
- Ты же обещала, - он обиженно хватается за щеку и смотрит так, словно не понимает, за что получил.
- Я обещала не убить, но не покалечить! Что это за прикол? Я многое от тебя терплю, но это переходит все границы.
- Просто я тебя чаще всех своих родственников вижу, ощущение, что ты моя семья. И с тобой комфортно и весело. Решил проверить, есть ли между нами химия.
- И? – напряжённо смотрю на него.
- Всё равно что целовать сестру, - растерянно выносит вердикт он.
Я подпираю руками голову, облокотившись о столешницу, и издаю протяжный стон. Не понимаю, как реагировать на эту выходку. Паша дорог мне и я успела к нему привязаться.
- Стю, не обижайся. Прости дурака, перегнул, хотел убедиться, что между нами только дружба.
- И как? – с угрозой в голосе спрашиваю я.
- Только дружба, - клятвенно заверяет он.
- Ещё раз так сделаешь, и я тебя одного заставлю выпекать десять ближайших заказов.
- Ты сейчас мой самый страшный сон озвучила.
- Поэтому не рискуй.
- Да понял я уже, успокойся. Ты мне как сестра, честное слово.
- Вот и славно.
- И целовать тебя совсем неприятно.
- Что-о-о?
- Но и не противно!
- То-то же.