Данил открыл перед ней дверь, усадил на диван и накрыл пледом.
— Ты будешь в порядке. Иди сюда. — Он обнимал Юлю и гладил по голове. А она вдруг расплакалась у него на груди. — Тшш, все хорошо. Все хорошо — повторял Даня.
На Юлию обрушились все запоздалые эмоции. Она навзрыд рыдала от бессилия, от облегчения, от страха, от обиды, от злости. Она будто чувствовала все разом и разрывалась, не зная, что ощущает. Данил баюкал ее в своих объятиях и шептал, что все наладится.
— Я хочу увидеть ее.
— Поехали.
Побыв в его руках еще пару минут, девушка успокоилась и решила, что стоит переодеться. Ее одежда пропахла дымом.
В машине они не разговаривали. Милохин лишь не выпускал ее руку всю дорогу. На негнущихся ногах Юлия зашла в больницу. Парень поговорил с седой женщиной на ресепшене и выяснил имя доктора Тессы.
Юлия медленно вошла в палату. Мама спала.
— Что с ней будет?
— Она поправится. — Данил почему-то говорил почти шепотом.
— И что с ней будет потом? У нее теперь даже нет дома.
— Что бы ты хотела?
— Я не знаю.
Юлия правда не знала. Она никогда не ощущала на себе материнской любви. Но, как и любой ребенок, всегда ее желала. И сама в глубине души любила мать. Точнее, ребенок внутри нее любил. Тот маленький и брошенный ребенок. А сама Юлия не чувствовала, что готова простить мать. Ей не хотелось обнять Тессу, не хотелось плакать и ждать, пока мама проснется. Она действительно не понимала, что сейчас чувствует. Мысли в ее голове были какими-то далекими, непонятными, неоформленными.
— Я не знаю. — повторила девушка. — Одна часть меня хочет ей помочь. А вторая понимает, что ей не нужна эта помощь. Что бы я не делала, ей всегда было все равно. Когда я плакала и умоляла ее не пить, она смеялась и говорила, что я ничего не понимаю. Когда я практически на себе заносила ее с улицы, она злилась на меня и кричала, чтоб я оставила ее в покое. Когда Тедд бил ее, она оставалась с ним. А когда бил меня, она молча смотрела. — Ком снова подкатил к горлу. — Я не понимаю, за что она ненавидела меня?
Даня не нашел ответ. Он мог лишь снова молча обнять ее. И от этой беспомощности он ощущал отчаяние. Ему так хотелось забрать из нее всю эту боль.
— Я не ненавидела тебя. — Тесса открыла глаза. Ее голос был слабым и хриплым. — Я ненавидела себя.
Юля разозлилась еще больше.
— Себя? Ты ненавидела себя и из-за этого портила жизнь мне?
— Прости.
— Прости? Ты вообще любила меня? Хоть чуть-чуть? Хоть капельку любила? — Юлия уже начинала кричать. Она впервые задавала матери этот вопрос. И впервые так откровенно показывала свои эмоции.
— Юля…
— Ответь!
— Ты моя дочь.
— Ответь!
— Конечно, я люблю тебя.
— Я тебе не верю. — девушка действительно не знала, что услышит в ответ на свой вопрос. Но это признание выбило ее из колеи. — Ты превратила мою жизнь в ад. Разве любящая мать способна сотворить такое? Посмотри на меня! — Юлия злилась.
— Я не умею любить, Юля. Прости меня.
Мать впервые извинялась перед ней. Но девушка не могла найти в себе силы принять это.
— Серьезно?
Гаврилина хотела еще что-то сказать, но Тесса перебила:
— Уезжай. Я знаю, ты хочешь уехать. Мне так будет лучше, тебе так будет лучше. Не думай обо мне. Мне выплатят страховку за дом. Я справлюсь.
Наверное, Тесса действительно почувствовала вину перед дочерью. Но она не знала, что с этим делать. Она понимала одно: наладить эти отношения невозможно. Юлия пережила слишком многое, и Тесса всему виной.
— Это все, что ты можешь сказать?
— А что ты хочешь услышать? Я не была хорошей матерью и никогда ей не стану.
— Ты должна бросить пить.
— Не учи меня жить.
— Тедда больше нет. Он погиб в этом пожаре. — Юлия объявила это без сожаления. Вложив в слова все остатки злости, что испытывала.
Тесса промолчала. Она осознала, что снова осталась одна. Ей стало больно и страшно. И чертовски захотелось выпить.
— Уходи. — На Тессу накатила паника и ярость. — Убирайся! Я не хотела детей! Никогда не хотела детей! И сейчас не хочу! Убирайся!
Данил все это время стоял за Юлей и молча слушал. Тесса начала кричать, и девушка попятилась. Милохин взял ее за плечи и вывел из палаты.
— Я больше не хочу ее видеть, Даня. — Юля больше не плакала. Она поняла, что Тесса всегда была для нее чужой. А обиженный ребенок внутри больше не мечтает о матери.
По дороге домой парень спросил:
— Не хочешь прогуляться?
— Поехали на пляж?
Он привез ее на побережье. Юлия вышла из машины, подошла к воде и огляделась. Вокруг не было ни души. И тогда девушка отпустила все свои эмоции. Она стояла и кричала. Она топила всю свою боль в шуме волн, и ей становилось легче. Она кричала и отпускала все свои обиды, все надежды своего внутреннего ребенка. Горло рвало, горело. Она не плакала, нет. Но этот крик высвобождал все, что она больше не могла хранить внутри. Юлия загибалась, ее тело болело от напряжения. С ее голосом в воздухе растворялись все страхи и все эти невыносимые дни, что она пережила. Даня стоял в стороне, не решаясь приблизиться. Его сердце разрывалось на части. Наверное, он навсегда запомнит, как звучит отчаяние.
Только когда Юлия наконец успокоилась, Брайан подошел к ней. Она посмотрела на него, совершенно пустая, обессиленная и…свободная. Юля улыбнулась и скинула кроссовки. Затем сняла майку и шорты. Оставшись в нижнем белье, Гаврилина развернулась и побежала к воде. Она почувствовала, как теплый океан коснулся ее ног, и окончательно расслабилась. Она могла сравнить это состояние с алкогольным опьянением. Странная, даже пугающая эйфория вдруг окутала ее с ног до головы. И девушка нырнула навстречу мягкой волне.
Данил смотрел на нее и понимал, что должен быть рядом. Что всю ее боль он разделит с ней, несмотря ни на что. Он снял футболку и пошел в воду. Конечно, Даня был обеспокоен. Но он видел, что ей стало легче, когда она выпустила пар. И теперь она нуждается в положительных эмоциях. Поэтому делает то, что делает. А уснет она еще в машине, потому что из воды выйдет совершенно без сил. Поэтому он возьмет ее на руки и заботливо уложит в постель. Обнимет и будет беречь ее сон.
Из ран моей души теперь льётся кровь
Данилу разбудил крик. Он не успел ничего понять, прежде чем вскочил с кровати. В спальню буквально влетела Юлия, махая над головой письмом.
— Они меня приняли! Меня взяли в Калифорнийский! Даня! — Девушка светилась счастьем и не могла устоять на месте.
Парень запоздало протер глаза и не успел ничего сказать. Гаврилина обрушилась на него, возвращая в постель. Он звонко рассмеялся, схватил ее за талию и перевернулся, оказавшись над ней.
— Спокойней, герой. Ты не представляешь, как я счастлив.
— Не представляю? Да я тут вообще-то с ума сошла от счастья.
— Это я заметил. В таком случае, предлагаю отметить такое событие завтраком в ресторанчике на пляже.
— Раз предлагаешь, почему все еще лежишь тут?
— Ну, ресторанчик никуда не денется.
Даня поцеловал Юлю и забрал письмо из ее руки. Он кинул бумагу куда-то на пол и продолжил покрывать лицо и шею девушки поцелуями. Она поддавалась под каждый, стремясь стать ближе, чем это было возможно.
До школы оставалось не так много времени, поэтому они решили совместить приятный завтрак с полезной обязанностью и взять с собой Чарли. К счастью, в ресторанчике была открытая терраса, а утро все еще дарило прохладу.
За завтраком Юлия рассуждала, как будет проходить ее студенческая жизнь и задавала Дане бесконечные вопросы о том, какого это, учиться в Калифорнийском университете. Она уже спрашивала, когда подавала документы и готовилась к экзаменам. Но тогда ведь она всерьез не думала об этом. Новая жизнь казалась ей такой далекой. Даже невозможной, хоть она и усердно планировала уехать. А теперь она готовилась стать студенткой, и была воодушевлена, как никогда прежде.
Конец