"- Да. - Прощайте, девочки. Прощай, Даша.
- Что вы скажете? Вы действительно собирались воспользоваться ими? - голос Лауры Альбертовны будто огромной молот бил по ушам.
- Нет. Это ошибка. Я не знала, что они в кармане. - мне поверили, потому что взяли на проект прям перед съемками и времени собраться, выложить все ненужное, не было. Даже немного стыдно врать, когда тебе верят.
- Мы всем преподавательским составом надеемся, что вы честны в своих словах. Сегодня вы остаетесь с нами, но получаете черную ленту. - хоть что-то. Хотя с тем, что тут происходит не понятно - лучше домой или остаться..
Я все время ощущала этот нахмуренный, злой взгляд на себе. Что-то мне подсказывало, что история повторяется. Какого хера ее вообще волнует это? Хватит на меня так смотреть, обижусь еще. Дворецкий милашка, губы сами по себе, честно-честно, расплываются в улыбке. Я ему тоже видимо далеко не противна. Как мило, хотя бы тут взаимность. Никому не нужная правда, повод побесить, если честно, но кого это волнует? Кроме Даши естественно. А что, думала одна так умеешь? Я чувствую твое недовольство, можно даже не смотреть, оно через край бьет. И губу можешь перестать кусать, я заметила.
Как и думало большинство выгнали Сашу, никто особо не грустил, даже ее подружка Люда. Ой, Мила. Нас отпустили по комнатам, впереди выходные, хотя Тут еще не ясно что может ждать нас завтра. Маша не решалась переезжать, а я тем более. Хотя смотреть на то, как сдружились Ди и Даша было не очень приятно. Мне все равно, просто не приятно. Гребанная бессонница. И пить хочется, но так лень и внизу темно, а я с детства темноты боюсь.. Черт с ним, не съедят же."
- Объясняй. - я выронила стакан с водой из рук, резко оборачиваясь назад. Такие резкие появления Поцелуевой уже начинают раздражать.
- Обиженка не обязана. - я подняла стакан, который чудом не разбился и отставила его подальше. Скрестив руки на груди смотрела на то, как блондинка становилась все ближе и ближе. Она остановилась когда между нами оставалось меньше 10 сантиметров. Мне пришлось задрать голову, чтобы видеть ее как обычно серьезное лицо.
- Нахера ты их взяла? - взгляд Сони был максимально уставшим, под глазами были видны синяки, пухлые, слегка покусанные губы, застыли в спокойном положении.
- Я же сказала, что случайно
- Мне не пизди, я че, первый раз наркоманку вижу. - захотелось уйти, но как только я шагнула в сторону, передо мной появилась рука преграждающая путь. В другую сторону - то же самое.
- Пропусти! - Младшей не хватало еще ножкой топнуть для большей убедительности.
- Сонь, успокойся.. - на выдохе сказала Даша, но ее не слышали. Зайцева толкалась, била ладонями по животу, груди, рукам Поцелуевой. Она ничего не слышала и не видела. Перед глазами была обида. Обида на то, что ее принижают, качают из стороны в сторону, играя в люблю не люблю. Ревность тоже имела свое место. Все накопившееся за неделю вылилось именной сейчас, хотелось кричать, но ком в горле и полный дом людей мешали.
Соня чувствовала, что ей не оказывают никакого сопротивления, лишь не пускают уйти. Даша даже не прикрывалась от ударов девушки, со спокойном лицом дожидаясь нужного момента. Местами грубые руки обхватывают нежную кожу щек, холодное кольцо ощущается как кусочек льда на раскаленном камне. Сухие губы накрывают пухлые, слегка влажные покусанные губы Сони. Она широко раскрывает глаза, руки сжимают ночную рубашку Даши где-то в районе живота. Последняя по-хозяйски проникает языком внутрь, решая в край довести девушку. Руки Поцелуевой то и дело гуляют по лицу, шее, в то время как руки Зайцевой застыли в одном положении. Только глаза наконец закрылись, а тело начало поддаваться умелым движениям старшей. Наконец отстранившись Даша, не отпуская лицо своей Рапунцель, сказала - успокоилась?
Соня смотрела на нее с широко раскрытыми глазами, все еще сжимая рубашку. Впервые она не чувствовала насилия над собой, впервые не было тревожно и страшно. Чувство влюбленности разлилось теплом по всему телу. Она неловко кивнула, ощущая как порозовело ее лицо.
- Теперь расскажи мне. - Даша не отходила, не приближалась. Между ними по прежнему было очень маленькое расстояние, но теперь это ощущалось младшей как теплое одеяло, высокая стена, защита.
- Мне просто было страшно. Ну.. что меня тут не примут, давить будут там.. Страшно было подумать, что со всем этим придется справляться одной. И ломка эта.. - я перебирала руками ее рубашку, пытаясь успокоить себя. Было как-то стыдно рассказывать это Даше, вдруг она не поймет, поэтому я старалась не смотреть на нее.
- Почему ты тут? - я не услышала в голосе ни усмешки, ни злости. Решившись наконец поднять голову я наткнулась на совсем другую Дашу. Не на ту, которая пришла бороться с неконтролируемой агрессией, избила всех кого можно, а на добрую, сочувствующую Дашу, которая слушала меня.
- Потому что мне нужна была помощь - я уже ощущала вот это состояние, когда перед глазами появляется мокрая пелена. Вот-вот и польется водопад, который пиздец как сложно остановить. Вспоминать весь этот ужас тяжело, еще тяжелее о нем говорить кому-то. Так стыдно..- Я всю жизнь провела в детдоме, потому что ну..по-факту оказалась не нужна ни отцу, как мне сказали алкашу, ни матери. Я их не видела не разу, мне похуй на них - главное не моргнуть, чтобы предательская слеза не выдала мое вранье. Не похуй нихера конечно, кому на это похуй будет? - Ну и там меня засирали, избивали все время. Девочки за то, что я типо не с ними. Завидовали, потому что я хотя бы внешне удалась, и головой в унитаз опускали, и зимой на улицу в одной пижаме выгоняли, и толпой прилетало. Особенно пиздец был, когда из семьи возвращали.. А мальчики. - тут уже сдерживаться не было сил. Я никогда не прощу им всем то, что они делали со мной. Никогда этого не забуду, такое просто невозможно забыть. Глаза все мокрые, щеки тоже уже в соленых слезах. Я чувствую, как меня обнимают, прижимая к себе как можно ближе.
Во всем доме царить тишины. Темно. На кухне теплым желтоватым оттенком горят светильники над столешницей. Они освещают две фигуры, которые будто бы вот-вот станут единым целым. Тихие всхлипы и легкое дрожание. Боль, обида, непонимание, страх. Сильные руки, обнимающие, поглаживающие, успокаивающие. Плакать в грудь человеку, который тебя поддерживает - счастье поломанных.
- Я тут. - Даша гладить дрожащую фигуру по спине - рыдай, но говори. - Тебя никто не обидит. - звучит как обещание.