Му Чжимин, словно рыба, пробующая пестик цветка, закрыл глаза и нежно приник к губам Гу Хэяня.
От неожиданного поцелуя Гу Хэянь застыл как камень и его тонкие губы плотно сомкнулись.
Му Чжимин осторожно чмокнул его дважды, а затем отодвинулся, слегка улыбнувшись:
– Испугался?
Только после его вопроса Гу Хэянь вдруг перевернулся и прижал к себе Му Чжимина, положив левую руку ему над головой, а правой рукой сжал его челюсть и яростно поцеловал его снова.
Гу Хэянь, будто умирал от жажды, ища воду – поцелуй очень глубокий и безжалостный, словно шторм.
Му Чжимин еще не успел отреагировать, но почувствовал, что в его рот вторглись языком и его тело не могло двигаться.
– Хорошо...... хорошо..... – тихий шепот в губы и язык снова беспорядничал в его рту, а потом он был атакован мелкими поцелуями по всему лицу.
Через некоторое время Гу Хэянь наконец отпустил Му Чжимина, но его руки обхватили его и голова прижалась к его шее, задыхаясь, а затем его губы начали целовать шею и мочки ушей Му Чжимина, казалось, пытаясь успокоиться.
Му Чжимин задышал глубже и чаще, и на несколько мгновений ему показалось, что он задыхается.
Прошло немало времени, прежде чем пелена с его глаз сошла и Му Чжимин облизал свои больные губы и несколько раз сглотнул. После глубокого вдоха он снова обнял Гу Хэяня и мягко улыбаясь, начал говорить:
– Завтра нам придется рано вставать, так что поторопись и отдохни, хорошо?
Гу Хэянь зарылся головой поглубже в его шею и тихо ответил:
– ......Хорошо….
Му Чжимин успокаивающе похлопал его по спине и, обняв, закрыл глаза.
На следующее утро Му Чжимин открыл сонные глаза и, зевнув, замер – он действительно спал на собственной кровати.
Мало того, что он спал на собственной кровати, так еще он был закутан и укутан одеялом словно младенец.
Если бы не боль на губах, то вся эта ночь могла бы показаться сном.
Му Чжимин повернул голову и посмотрел на кровать Гу Хэяня.
На кровати никого не было, что означало, что Гу Хэянь куда-то ушел.
В этот момент дверь в комнату открылась и Гу Хэянь внес таз с водой. Увидев, что Му Чжимин проснулся и сидит на кровати, он опустил глаза и поставил медный таз на квадратный деревянный стол:
– Умывайся.
– Хорошо. – Му Чжимин встал и подошел к столу – его рука слегка коснулась медного тазика с чистой водой.
Вода в тазу была теплой и приятной, не слишком горячей и не слишком холодной.
Му Чжимин поднял глаза и посмотрел на Гу Хэяня, который стоял рядом с кроватью и собирал свою сумку. Му Чжимин улыбнулся и спросил:
– Ты встал рано, чтобы согреть воду на печи?
Гу Хэянь замер на мгновение:
– ......Поскорее умывайся, тебе пора отправляться в путь.
Его тон был холодным.
Если бы это было обычно, Му Чжимин не стал бы больше ничего говорить и поспешил бы умыться, но сейчас он посмотрел на Гу Хэяня, уши которого покраснели, улыбнулся еще шире и сказал:
– Не вставай так рано в будущем – отдыхай по-больше. Я не такой ценный, так что не нужно так много обо мне заботиться.
Гу Хэянь повернулся к Му Чжимину и ничего не ответил.
Му Чжимин сощурил глаза и улыбнулся ему.
Гу Хэянь опустил голову и продолжил собирать свои вещи, его тон был легким:
– Ты..... недавно...... теперь ты так много улыбаешься мне….
п. п. не могу, детки такие утютютютю
Раньше такого не было. Лишь после маскировки.
– Что? – Му Чжимин не почувствовал, что что-то не так, и спросил: – Это плохо?
Гу Хэянь снял меч, висевший рядом с кроватью, и надел его на пояс, а когда снова раскрыл руку, на его ладони были красные следы от рукояти меча:
– ......Хорошо…
Умывшись и собрав вещи, они пошли есть, и пока Му Чжимин ел пшеничную кашу, он вдруг спросил Гу Хэяня:
– Правда, что Императору Хан страны Гоуцзи недавно стукнуло двадцать?
– Верно.
– Ты сражался с ним?
Гу Хэянь покачал головой:
– Нет.
Тот, кто поднял армию для нарушения границы, был дядей нынешнего Императора Хан, и было слышно, что в императорской семье Гоуцзи происходили жестокие междоусобицы и кровь заливала придворные ступени - полгода назад предыдущий Император Хан по какой-то причине умер, а затем на трон вступил нынешний Император и три месяца назад он приказал разместить двести тысяч солдат Гоуцзи на границе.
– Молодой Император… – пробормотал Му Чжимин, не говоря больше ни слова, сосредоточившись на завтраке.
Наполнив желудки, они распрощались с трактирщиком и отправились на север.
Императорский конь мчался галопом, пересекая перевал Чанмин, подъезжая к границе страны Гоуцзи, а еще через день пути – место размещения армии Гоуцзи.
Ближе к вечеру Му Чжимин и Гу Хэянь встретили караван Гоуцзи.
Му Чжимин поговорил с главой каравана, вернулся к Гу Хэяню и сказал:
– Мы последуем за караваном. Завтра утром нас отправят в казармы и ночью отправят в дорогу, чтобы мы могли и ехать, не боясь встретить пустынных волков, и не беспокоиться о том, что в казармах на нас полетят стрелы..
Гу Хэянь озадачился:
– Почему они хотят нам помочь?
Му Чжимин рассмеялся:
– Серебро может решить многое.
Они шли за караваном по пустыне. Сначала караван людей отнесся к Му Чжимину и Гу Хэяню очень настороженно, но у Му Чжимина характер веселый и расположительный – он всю дорогу проявлял инициативу и вскоре караван стал относиться к ним как своим, а ночью они даже дали им ветрозащитную палатку, чтобы они могли хорошенько отдохнуть.
Палатка тонкая и узкая, из нескольких палок, просто собиравшаяся – в ней едва могут улечься два человека, по высоте так мог сидеть только один человек, но это было лучше, чем спать под открытым небом.
В пустыне прохладно, костер горит, сухие ветки в огне горят и трещат.
Му Чжимин вылез из палатки и увидел сидевшего около костра Гу Хэяня, который, похоже что, не собирался отдыхать:
– Не будешь отдыхать?
Гу Хэянь взглянул на него и покачал головой.
– Залезай.
Гу Хэянь немного поколебался, но все-таки залез.
В палатке было тесновато, но сидеть лицом к лицу все же было возможно.
– Почему ты не спишь?
– Не хочу.
– Караван уже охраняется. Тебе неспокойно?
– Ну...
– Хорошо. – Му Чжимин медленно лег: – Ты можешь точно так же не спать в палатке. На улице холодный ветер с песком.
– Мг…
– Ночь в пустыне холодная, так что обними себя, чтобы согреться.
Гу Хэянь:
– .............
Му Чжимин посмотрел на него:
– Ты правда не будешь спать?
Гу Хэянь покачал головой.
Му Чжимин засмеялся, внезапно подполз и положил голову на руки Гу Хэяня, чувствуя, как тот на мгновение напрягся и задержал дыхание, из-за чего он снова рассмеялся:
– Сладких снов. Если ты захочешь спать, то просто отодвинь меня и ложись. У меня крепкий сон, так что я не проснусь. – сказав это, Му Чжимин закрыл глаза и сразу уснул.
Тело Гу Хэяня расслабилось только через долгое время.
Он посмотрел на спящее лицо человека в его объятиях, а затем сосредоточился на стороже.
На следующий день раздался звон верблюжьих колокольчиков, костер погас, превратившись в черный пепел.
Му Чжимин проснулся и обнаружил, что его держит в объятьях Гу Хэянь – они лежали на боку лицом друг к другу и как только он пошевелился, Гу Хэянь открыл глаза.
Му Чжимин улыбнулся:
– Доброе утро.
Гу Хэянь убрал руки и его глаза блуждали по всему, что возможно, но совсем не смотрели на Му Чжимина:
– ...... Ага…..
Они встали, собрали палатку и вместе с караваном отправились на север.
Песок пустыни на холмах. Туман пустыни. Закат над рекой Янцзы. Перед ними сейчас находились казармы армии Гоуцзи.
Даже купцы Гоуцзи не могли легко приблизиться к казармам, а вот караван мог, ведь именно через них обычно они добывали нужную им информацию.
Пока глава каравана разговаривал с солдатами, Му Чжимин сказал Гу Хэяню:
– Подожди, что бы ни случилось, не двигайся и не волнуйся – просто доверься мне.
Его тон был спокойным, взгляд – твердым и резким, но не снисходительным.
Гу Хэянь, конечно же, поверил ему:
– Хорошо.
После того, как солдат Гоуцзи закончил разговор с главой каравана, он повернул голову и посмотрел на Му Чжимина, который шагнул вперед и на языке Гоуцзи заговорил с солдатом, но когда слова упали, нож и топор в руке солдата сразу же прижались к горлу Му Чжимина.
Гу Хэянь не успел сделать шаг вперед, как он резко остановился.
Острый клинок находился прямо перед ним, но Му Чжимин был неустрашим и спокойно произнес еще несколько слов.
Солдат с подозрением посмотрел на Му Чжимина, затем повернул голову и дважды крикнул, и вскоре появились другие солдаты, которые принесли пеньковые веревки, чтобы связать Му Чжимина и Гу Хэяня, и повели их к казармам Гоуцзи.
Солдаты сначала закрыли обоих в палатке, где хранили мусор.
Му Чжимин успокоился и расслабился, ища сломанный ящик, чтобы присесть, а заодно упомянул Гу Хэяню, что вчерашний жареный барашек на костре был очень вкусный.
Около часа спустя, солдат Гоуцзи поднял занавес и повел их к другой палатке – красновато-красный купол, словно палящее солнце, создавал великолепную картину.
Внутри палатки, в которую могло вместиться около тысячи человек, слева и справа были расположены колонны с копьями и мечами, в центре, на деревянной лестнице, сидел молодой человек со светлыми волосами и голубыми глазами в чернильно-нефритовой налобной повязке и в бледно-зеленой одежде Гоуцзи.
Бу Чжи Гуй Дэ.
Он посмотрел на стоящих в палатке Му Чжимина и Гу Хэяня, взгляд его был острым и суровым, как у злобного волка.
Му Чжимин смотрел на него спокойно и мягко.
В это время один из представителей императорской семьи Гоуцзи, сидевший по левую руку от Бу Чжи Гуй Дэ, встал и спросил:
– Кто вы такие и почему вторглись в военный лагерь?
Му Чжимин неторопливо ответил:
– Министр обрядов Великой Цзинь – посланник Му Чжимин, прибыл с целью ведения переговоров о мире.
Как только он заговорил, со всех сторон раздались насмешки:
– Переговоры о мире? Что, Великая Цзинь боится? Не смеет больше с нами воевать?
Му Чжимин не стал сразу опровергать, а лишь посмотрел на Бу Чжи Гуй Дэ, увидев, что тот не выказывает презрения, а лишь поджимает губы и меряет его взглядом, похоже, находя это интересным.
Дождавшись, когда смех в палатке прекратится, Бу Чжи Гуй Дэ задал вопрос, не относящийся к делу:
– Твой язык Гоуцзи хорош. Ты раньше жил здесь?
– Не жил, но мне приходится нести на плече приказ посланника, поэтому я, естественно, должен обладать нужными навыками, но ведь это вы, Император Хан, хотите навести к себе мое неуважение к вам.
– А? – Бу Чжи Гуй Дэ поднял брови: – Что ты имеешь в виду?
– С древних времен видеть посланника – все равно что видеть страну. Гоуцзи и Цзинь установили договор о 100-летней дружбе и мире, но сегодня, когда Император Хан видит меня, он связывает меня веревками и бросает мне вызов взглядом, разве это не недоброжелательность, унижающая доверие Императора и уменьшающая уважение к вашему предку.
– Заткнись!!! – Стоявший рядом представитель императорской семьи Гоуцзи гневно выругался: – Что за чушь ты несешь? Смерти своей ищешь?
Увидев, что тот возмущен, Бу Чжи Гуй Дэ игриво улыбнулся, а затем фыркнул и бесстрастно сказал:
– Развяжите их обоих.