Фу Шэнь ужасно спал. У лекарства, что он принял, было огромное количество побочных эффектов, включая учащенное сердцебиение, одышку и ночные кошмары. На границе между сном и бодрствованием ему казалось, что огромный камень сдавливает его грудь. Он не мог пошевелиться, голова кружилась, а в ушах звенело - скорее всего симптомы «сонного паралича».
Фу Шэнь находился в состоянии дремоты, но юношеское сознание уже пребывало в ясности. Он замедлил свое дыхание и попытался открыть глаза. Когда маркиз смог, наконец, восстановить контроль над своими веками, он потянулся рукой к краю кровати, чтобы сесть.
Но Фу Шэнь благополучно забыл о своей травме и о том, что не сейчас не чувствует своих ног ниже колен. Его руки и пресс очень сильно напряглись. Из-за этого и еще из-за неспособности удерживать равновесие, он качнулся и свалился с кровати.
Кровать не была высокой, но около нее стояла подставка для ног. Во время падения Фу Шэнь резко ударился о нее животом. Затем он упал спиной на пол, вымощенный холодной, как лед, плиткой, при этом ударившись затылком так, что у него в глазах потемнело, а в ушах не прекращалось гудение.
Но прежде чем юноша почувствовал, как его накрывает ноющая боль, кто-то ворвался в комнату и поднял его на руки. Рукава этого человека все еще были окутаны прохладой осенней ночи, но ладони обжигали своей теплотой.
Фу Шэня обняли и подняли на руки, его голова прислонилась к груди этого человека, а лицо прижалось к темно-синей мантии. Ткань ощущалась мягкой и гладкой на ощупь, а от воротника и рукавов доносилась волна теплого и спокойного аромата каламбака. Юноше показалось, что он хорошо знает пришедшего, однако такая близость выглядела слишком странной.
https://pin.it/2hbwmBR
[ с.и.п.: Каламбак ( Алойное дерево: 沉 水 香 ) - твердое, смолистое, лёгкое, легко воспламеняется. В Восточной Азии считается очень дорогим лекарственным материалом и весьма ценится на Востоке как курительное вещество. ]
Горячее дыхание Фу Шэня ощущалось сквозь тонкую одежду: жар был на столько силен, что тот, кто его держал, замер в удивлении. Фу Шэня сразу же вернули в кровать, и на лоб положили грубоватую ладонь:
- Почему твое дыхание такое горячее, у тебя лихорадка?
[ п.р.п.: вообще в этом высказывании имеется ввиду «жар», но, как мне кажется, «лихорадка» здесь подходит больше. ]
Когда его зрение стало более четким, а боль в теле постепенно успокаивалась, Фу Шэнь узнал того, кто поднимал его на руки. Первым движением юноши стало отталкивание чужой руки. Он произнёс:
- Зачем ты пришел?
Последовав за Янь Сяоханем, старый слуга и молодой страж отчётливо услышали ледяное высказывание, вылетевшее из уст маркиза, отчего замерли у порога. Каждый про себя подумал, что, должно быть, все те слухи были правдивы: эти двое просто не могли вести себя по-дружески и, когда дело доходило до размахивания кулаками, первым делом надо было останавливать именно Янь Сяоханя.
Янь Сяохань закрыл глаза и глубоко вздохнул, не желая опускаться до уровня Фу Шэня. Мужчина сухо ответил:
- У тебя лихорадка, сядь и выпей воды. Я попрошу кого-нибудь измерить твой пульс и назначить лекарства.
Фу Шэнь закрыл глаза и ответил с насмешкой:
- Не стоит об этом волноваться. Лучше поговорим о делах насущных: господин Янь почтил мою скромную обитель своим присутствием глубокой ночью. Каким же новым учениям ты пришел меня обучить?
Янь Сяохань проигнорировал его. Он подошёл к столу и взял чайник. Взгляд мужчины помрачнел, когда ог заметил, что наливает совершенно остывший чай.
Он холодно посмотрел на слугу:
- Вот как вы служите своему господину?
Фу Шэнь почувствовал головную боль:
- Ты еще не ответил...
Ян Сяохань прервал:
- Благородное тело маркиза бесценно, как вы могли допустить подобную ошибку? Если вы продолжите быть таким небрежным, не вините этого чиновника за то, что он сообщит об этом Его Величеству, чтобы вас подвергли суровому наказанию.
[ комментарии русского п.: он уже влюблён, говорю вам ]
Пальцы свободно лежащей руки Фу Шэня едва заметно дрогнули.
Старый слуга не был способен выдержать такого рода испуг и поспешно опустился на колени, умоляя о помиловании. Фу Шэнь был настолько раздражен, что больше не мог этого терпеть и, окончательно сдавшись, произнёс:
- Достаточно. Спасибо, господин Янь, за то, что вы поучаете моих слуг в моем собственном доме.
В его словах был намек на саркастическое осуждение Янь Сяоханя за вмешательство в дела посторонних людей. Янь Сяохань ловко проплыл по течению, холодно приказав перед тем, как наконец пощадить слуг:
- Принесите немного горячей воды.
Теперь в комнате осталось только три человека. Янь Сяохань стоял у изголовья кровати и смотрел на Фу Шэня сверху вниз. Лампа была недостаточно яркой, поэтому большая часть лица маркиза была скрыта в тени, из-за чего его выразительные черты лица выглядели особенно четкими. Юноша действительно был измучен - кожа вплотную облегала кости, но был все также красив, вне всякого сравнения - настолько красив, что это почти кололо глаза.
[ комментарии русского п.: я просто в тебя втюрилась, втрескалась, вкрашилась.
© Дора. ]
Янь Сяохань улыбнулся с напускной доброжелательностью:
- Просто маркиз в сердце императора. Услышав о твоем возвращении в столицу, Его Величество специально приказал мне привести кого-нибудь, чтобы тот тебя осмотрел и проверил пульс.
[ комментарии русского п.: ага, на столько в сердце, что аж избавиться хочет ]
Глаза Фу Шэня были полузакрыты, когда он устало произнёс:
- Благодарю Его Величество за заботу обо мне. Ты можешь вернуться и доложить о выполнении приказа: с этим маркизом всё отлично. Меня уже осмотрели и назначили необходимые лекарства военные врачи армии Бэй Яня, нет необходимости беспокоить имперских врачей.
[ комментарии русского п.: «всё отлично»..? Солнце, ты что? ]
В столице ходили слухи, что маркиз Цзин Нин был стойким и независимым, невосприимчивым как к уговорам, так и к принуждению,а также поистине вредным. Это, похоже, неоспоримая правда.
Сопровождающий военный лекарь гвардии Фэйлун Шэнь Ицэ сделал шаг вперед. Будучи добросовестным врачом, он намеревался исследовать пульс упрямого генерала от имени своего начальника. Но Янь Сяохань немедленно поднял руку, чтобы тот остановился, показывая, что нужно подождать. Выражение, нечаянно проявившееся на лице Янь Сяоханя, было точно таким же, как у человека, имеющего дело с хищником, которого невозможно приручить.
- Его Величество обеспокоен ранением маркиза, поэтому этот скромный чиновник пришел сюда сегодня, чтобы успокоить волнения Императора.
Янь Сяохань посмотрел на Фу Шэня, медленно и четко отчеканив каждое слово:
- Чтобы завоевать доверие маркиза, тот военный врач в армии Бэй Яня должен обладать исключительными медицинскими знаниями и навыками. Этот смиренный чиновник отнюдь не беспокоится о неправильном диагнозе. Просто эта травма настолько важна, что не будет лишним найти ещё нескольких лекарей для повторного осмотра. Что на это скажет сам маркиз?
Фу Шэнь поднял свои полуприкрытые очи и встретился с ним взглядом.
При встрече с этим холодным, словно лёд, взглядом, Янь Сяохань слегка вздрогнул. В его голове внезапно возникла странная иллюзия, как будто Фу Шэнь смотрел сквозь него, выражая леденящий гнев на другого человека.
Через некоторое время этот воистину упрямый маркиз Цзин Нин опустил глаза. Он заправил свои длинные волосы за спину и вяло протянул руку, жестом попросив Янь Сяоханя помочь ему подняться:
- Раз ты уже здесь... будь добр, сделай милость.
Шэнь Ицэ застыл, но Янь Сяохань, похоже, не заметил ничего плохого в этой ситуации. Фу Шэнь, вероятно, будет первым человеком, который использовал посланника императора и командира гвардии Фэйлун, как служанку.
Янь Сяохань помог ему подняться и сел рядом. Боясь, что Фу Шэнь ударится о край кровати, Янь Сяохань протянул руку и поддерживал его со спины, практически прислонив к себе, чтобы тот не съехал вниз. Из-за всех этих перемещений волосы Фу Шэня снова распустились, поэтому Янь Сяохань бесцеремонно обнял его и осторожно убрал упавшие чужие пряди за ухо. Теперь генерал полностью сидел в его обьятиях. Маркиз Цзин Нин подумал, что эта «живая подушка» была мягче кровати, поэтому он не обращал внимание на то, насколько близко находился к этому ублюдку, - немного пошвырявшись, он устроился поудобнее и полностью облокотился на Янь Сяоханя.
Эта позиция выглядела слишком близкой для двух «заклятых врагов», но, к счастью, Шэнь Ицэ был полностью сосредоточен на состоянии Фу Шэня. Он не заметил, когда посланник императора, которого боялись все чиновники и министры, потянулся за одеялом и обернул его вокруг маркиза Цзин Нина, и еще он не заметил, как маркиз Цзин Нин полностью расслабился под одеялом и окончательно перенес весь свой вес на Янь Сяоханя.
У Фу Шэня была высокая температура, и после недавнего падения всё его тело ужасно болело. На самом деле он не был настолько хрупким человеком, но Янь Сяохань, в большей степени вероятности, видел слишком много высокопоставленных чиновников, сродни «слабым ивам, дрожащим на ветру», поэтому бессознательно относился к нему как к хрустальной вазе, готовой расколоться на мириады осколков в считанные секунды.
[ с.и.п.: «Слабые ивы, дрожащие на ветру»: 弱柳 扶风 - люди, чей внешний вид слаб и хрупок. ]
- Тело маркиза серьезно повреждено, и его состояние ухудшилось, поэтому он должен быть осторожнее и избегать холода. Не используйте холодные предметы и не ешьте острую пищу. В спальне не должно быть сырости. Сейчас начинаются холода, жаровни не должны остывать.
После того, как Шэнь Ицэ проверил пульс, он отпустил запястье Фу Шэня и продолжил:
- Маркиз, прошу прощения, этот смиренный лекарь должен осмотреть раны на ваших ногах.
Янь Сяохань молча открыл одеяло и помог подвернуть штанины. Его кончики пальцев неизбежно соприкасались с кожей генерaла. Фу Шэнь почувствовал нечто странное в его движениях и с подозрением посмотрел на того.
Он был уверен, что Янь Сяохань уж точно не боялся и не чувствовал головокружения или тошноты при виде крови, так почему же тот сейчас так дрожит?
Хотя Фу Шэнь в этот момент не чувствовал никакой боли, Шэнь Ицэ все еще старался сильно не надавливать:
- Поверхностные раны хорошо зажили. Скорее всего, температура поднялась из-за холодного ветра снаружи. Самые серьезные травмы маркиза находятся в коленях и венах. Восстановление потребует от трех до пяти лет, но я боюсь, что будет слишком сложно снова встать на ноги и ходить вообще.
Янь Сяохань расправил штанины Фу Шэня и снова завернул его в одеяло. Шэнь Ицэ забрал подушку для запястья, которую он использовал во время измерения пульса, говоря:
- Я напишу рецепт для маркиза, прежде всего сосредоточьтесь на контроле и избегайте холода. Что касается травм ног и ступней, продолжайте пока придерживаться плана лечения доктора Бэй Яня. Этот скромный лекарь посоветуется с имперскими лекарями, чтобы продолжить размышление над методом лечения. Опираясь на общие знания, мы сможем найти наилучший выход решения этой проблемы.
Как только Фу Шэнь кивнул, он резко вдохнул и прошипел:
- ...Полегче!
Шэнь Ицэ:
- А?
- ...Ничего.
Фу Шэнь стиснул зубы и размял плечи, которые Янь Сяохань сжал до такой степени, что по телу прошлась лёгкая боль. Юноша кивнул и поблагодарил лекаря:
- Спасибо вам, лекарь Шэнь, за все эти хлопоты.
- Я не смею принять вашу благодарность, - смиренно повернулся Шэнь Ицэ. - Медицинские навыки этого неспособного чиновника не совершенны, и мне действительно стыдно, что я не могу помочь и облегчить беспокойство и трудности маркиза.
- Лекарь Шэнь вовсе не неспособный, - вместо этого Фу Шэнь был абсолютно спокойным и великодушным. - Получив такую травму, я прекрасно понимаю свое положение. Я лишь делаю все, что в моих силах, и прислушиваюсь к тому, что мне ниспослано небесами.
- Маркиз, пожалуйста, будьте уверены, Небеса никогда не перекроют все возможные выходы - наверняка найдется способ вылечить ваши раны, - неожиданно сказал Янь Сяохань, а затем повернулся к Шэнь Ицэ:
- Отнеси рецепт слугам резиденции маркиза и прикажи им собрать лекарственные травы. Если какое-либо лекарство отсутствует, попросите кого-нибудь купить его. Если все равно не найдут, возьмите из моей резиденции.
Шэнь Ицэ понял, что этим двоим есть, что сказать друг другу, поэтому он откланялся Фу Шэню и пошел выполнять поручение.
Янь Сяохань, с непередаваемым выражением лица, поддержал Фу Шэня и снова уложил на кровать. С рождения он выглядел искренним, добрым и нежным. Глядя на его лицо, было невозможно сказать, был ли он тем, кто только что сильно сжимал стойкого и непреклонного генерала Фу, когда последний был вынужден резко вдохнуть глоток холодного воздуха.
Наконец, в комнате осталось лишь двое людей. Янь Сяохань выдвинул стул и сел подальше от него, произнося:
- Твои ноги...
- Разве я не сказал только что? Все так, как есть, - Фу Шэнь протянул руку и прервал его, - Налей мне воды.
Янь Сяохань нахмурился:
- Она холодная.
- Я все еще хочу пить, даже если она холодная. Или ты хочешь, чтобы я умер от обезвоживания? -Фу Шэнь продолжал, - Все равно я все еще должен жить даже со сломанными ногами. Ты считаешь, что после случившегося я должен искать мыло и верёвку?
[ п.р.п.: вообще здесь говорится именно о «вешаться», но это слово мне не сильно симпатизирует, поэтому я решила заменить его на «мыло и верёвку». В любом случае, от этой перемены, посыл не поменяется. ]
Янь Сяохань потерял дар речи. Сейчас ему оставалось лишь исполнить просьбу генерала и налить тому холодной воды. Мужчина произнёс:
- В сердце Его Величества все еще живут сомнения, и он специально заставил меня привести людей, чтобы все проверить.
Фу Шэнь:
- Тогда этот старик может быть спокоен.
Янь Сяохань бесцеремонно ответил:
- Как я вижу, не обязательно. Ты ведь еще дышишь?
Фу Шэнь посмотрел на него с выражением лица, так и означающим «ты снова создаёшь проблемы на ровном месте».
- Я верил, что это не может быть правдой. - Янь Сяохань продолжал, - Я думал, что у тебя на любой случай всегда был запасной план и, возможно, ты всего лишь специально распространял фальшивые слухи о ранении?
Фу Шэнь спросил в ответ:
- Почему ты так думал?
Янь Сяохань прямо ответил:
- Потому что от рождения ты мудр и умен. По одному твоему лицу видно, что ты не из тех, кто совершает глупости и попадает в чужие ловушки.
- Это не верно, - Фу Шэнь покачал головой и медленно допил воду. - От оружия на свету просто уклониться, но стрелу во тьме легко не заметить. Верить, что меня никогда не обведут вокруг пальца и не поймают в ловушку... Ты что, считаешь меня каким-то божеством?
Янь Сяохань не ожидал, что Фу Шэнь на столько низко себя оценит, отчего впал в секундное оцепенение.
Поступив на службу в армию в юном возрасте, совершая многочисленные подвиги, что внушали всем страх на поле битвы, Фу Шэнь, казалось, и правда существовал, чтобы разрушить само значение слова «невозможно». Маркиз Цзин Нин и кавалерия Бэй Яня являлись непобедимыми легендами в сердцах многих людей. Этот образ слишком глубоко укоренился в сердце народа, настолько, что эти иллюзии повлияли даже на Янь Сяоханя.
Но Фу Шэнь был обычным человеком, без трех голов и шести рук, без медной кожи и железных костей. Его тело, также как и у всех остальных, было сделано из плоти и крови и оно всё еще не могло противостоять огромному валуну, падающему с неба.
- Знаешь, на обратном пути в столицу я посетил чайный домик и побеседовал там со многими людьми. Я слышал, как они говорили, что в столице распевают народную балладу под названием «Пока генерал Фу находится в Северном Синьцзяне, столица может спать спокойно». - Фу Шэнь продолжал, - Сейчас это даже звучит смешно. Я оставался в Бэй Яне в течение семи-восьми лет. Все это время я думал, что просто нарабатываю звание для себя, защищаю страну и успокаиваю людей. Я был настолько высокомерным и диким, что даже забыл свою фамилию. Теперь, в конце-то концов, я наконец-то понял, что не только татарам не давал спокойно спать, но еще и нарушил мирный сон этого человека...
Янь Сяохань произнёс:
- Раз ты это понял, почему бы просто не передать всю власть и мирно уйти на покой, в какой-нибудь сельской местности подальше от столицы? Разве быть богатым и благородным лентяем не лучше, чем разрабатывать стратегию на поле брани или быть втянутым в политические интриги в столице?
- Хватит. - резко ответил Фу Шэнь, иронично засмеявшись. - Мы что, впервые встретились? Брат Янь, я думал, что несмотря ни на что, мы будем считать себя «знакомыми, которые могут поговорить на глубокие темы», но ты все еще смеешь говорить подобное? - юноша понизил голос, - Восточные татары не отказались от своих замыслов, и тот народ все еще смотрит на нас с жадностью. Сколько людей в императорском дворе были ослеплены этими десятью годами мира и процветания? Если я уйду сейчас, кто получит власть над железной кавалерией Бэй Яня в будущем? Кто будет готов торговаться с императорским двором от имени пограничных войск? Когда придет время начала битвы и армия противника достигнет столичных ворот, разве самыми несчастными и ни в чем не повинными жертвами не будут обычные солдаты и мирные люди?
- Какое это имеет отношение к тебе?
Фу Шэнь резко поднял взгляд, словно не мог представить, что Янь Сяохань так быстро обернет разговор против него.
Янь Сяохань холодно продолжил:
- Его Величество боится тебя, придворные в тебе неуверены и подозревают во всём, эти глупые люди лишь знают, как кричать, попусту выделяя углекислый газ. Теперь, когда ты в таком состоянии, есть ли кто-нибудь, кто на самом деле может о тебе позаботится? У тебя даже нет места, где можно бы было укрыться от холода, но у тебя обязательно найдется место в сердце, чтобы волноваться за всех и каждого под небесами. Разве ты не находишь это ироничным, генерал Фу?
Эти слова были холодными и бессердечными, вопреки всем нормам общения высшего общества. Но, наперекор ожиданиям Яна Сяоханя, Фу Шэнь не принял во внимание этот резкий ответ.
Янь Сяохань наблюдал за его лицом, повернутым в профиль, за тем, как маркиз опустил глаза в глубокой задумчивости, и внезапно осознал, что юношеское высокомерие Фу Шэня и его бросающаяся в глаза резкость из прошлого - в настоящее время тускнеет и исчезает окончательно.
Из-за болезни, боли, ветра, снега, пыли и многих других вещей он был настолько измучен, что почти стерт с лица земли.
[ комментарии русского п.: моё ты солнце ಥ_ಥ ]
Они всегда держались на определённом расстоянии, но их отношения с самого начала были намного более честными и открытыми, до такой степени, что это можно было бы назвать «открытием сердец друг другу». Эти двое воистину часто спорили, но эти разногласия были далеки от общеизвестного мнения о взаимной неприязни. Они познакомились друг с другом в молодости и отношения так называемых «заклятых врагов» были простым недоразумением, которым они удобно воспользовались. В конце концов, один был важным министром, обладавшим военной властью, а другой был доверенным лицом и правой рукой Императора - если бы их отношения были слишком хорошими, это вызвало бы много подозрений.
Они играли в незнакомцев, чтобы скрыть привычные близкие разговоры и молчаливое взаимопонимание. Но хотя эта договоренность, по общему признанию, позволила им избежать кучи неприятностей, некоторые их различия увеличивали расстояние между ними.
Клан Фу зарабатывал благородные заслуги поколение за поколением. Все из поколения отца Фу Шэня погибли на поле брани - верность и ответственность были практически высечены в его костях и плоти. С другой стороны, Янь Сяохань был низкого и скромного происхождения. Он шел по головам, чтобы подняться выше и добиться нынешнего положения. Единственным, чему он подчинялся, была воля императора - никаких принципов, никакой прибыли. Он был совершенно неспособен понять всех этих «честных чиновников», которые постоянно только теряли, ничего не обретая взамен, все, включая свою судьбу.
В итоге им было не по пути. Быть может, они оба давно ожидали подобного конца. Однако они еще не знали, что вскоре еще один конфликт застигнет их врасплох, и молодые люди заплатят слишком высокую цену.
Перевод выполнен в ознакомительных целях. Спасибо за внимание.