"Мы должны выйти сегодня." После завтрака Коу Тон поднял Ман Ман и тихо сказал ей: "Ты можешь пойти со мной? Я угощу тебя шоколадом".
Ман Ман, не колеблясь ни секунды, кивнула.
Хуан Цзинь Чен сказал: "Я тоже пойду".
Ман Ман хмыкнула: "Хм!"
Коу Тон подумал об этом, взвешивая все. Вероятно, думая, что маленькая лоли важнее, он решительно отказал её ненавистному жуткому дяде. Улыбаясь, он сказал: "Ман Ман говорит «нет». Ты можешь присматривать за домом, охранять его от крыс."
Хуан Цзинь Чен сказал: "...Я же не тетрамин".
Коу Тон был совершенно невозмутим.
Хуан Цзинь Чен все еще думал о проекте «Семя», о котором упоминал Коу Тон накануне вечером. Эти два слова почти не давали ему спать всю ночь. Когда он встал утром, они все еще крутились у него в голове, готовые истощить его терпение. Казалось, он испытывал такое нетерпеливое состояние впервые. Он был полон сожаления. Если бы он знал, что будет чувствовать себя так, он бы заставил Коу Тона говорить прошлой ночью; ради чьей выгоды он притворялся спокойным?
Поэтому он схватился за волосы и наклонился, так что его взгляд оказался на одном уровне с взглядом Ман Ман. "Прекрасная маленькая леди..."
Ман Ман с ненавистью посмотрела на него. Хуан Цзинь Чен мысленно плакал, думая: «Все, что я сделал, это отказался обнять ее, какого ребенка нужно обнимать в семь-восемь лет? Разве она не закончила детский сад?»
Поэтому он изобразил улыбку, как Большой Злой Волк, похищающий Красную Шапочку, потер руки и подобострастно сказал: "Послушай, тебе уже восемь, восьмилетний ребенок - это большой ребенок, которому нужно научиться быть независимым, как ты можешь все еще нуждаться в людях, которые будут обнимать тебя? Это неправильно. Дядя развивает твою независимость. Это для твоего же блага!"
Этот ход мог бы обмануть других маленьких лоли, но он был абсолютно бесполезен для того, чтобы обмануть такую гениальную маленькую лоли, как Ман Ман.
Она надулась и продолжала смотреть на него, не говоря ни слова.
Хуан Цзинь Чен подумал: «Черт, как это раздражает, почему люди настаивают на том, чтобы иметь детей?»
Что ж, они могли бы завести детей, если бы захотели! Но когда они у них были, разве они не могли быть немного осторожнее? Они должны носить одежду, защищающую от ультрафиолета, меньше лазить в Интернет, держаться подальше от неизвестного излучения! В противном случае, что они собирались делать, когда у них родится такой маленький урод, как этот?
Как будто она что-то прочитала в его глазах, Ман Ман внезапно разрыдалась. Она повернулась, потянула Коу Тона за одежду и зарылась в его объятия. Хуан Цзинь Чен, столкнувшись с осуждающими взглядами многих наблюдателей, которые не знали правды в этом вопросе, мгновенно почувствовал, что находится под большим давлением.
Ман Ман сказал: "Я ненавижу его! Он плохой парень!"
Коу Тон немедленно кивнул, выражая согласие. "Да!"
Хуан Цзинь Чен печально откинул голову на сорок пять градусов назад, чтобы посмотреть в потолок, и мрачно сказал: "Даже у плохих парней есть самоуважение. Вам, двум мастерам, обязательно говорить это мне в лицо?"
Ман Ман сказал: "Мы не возьмем его с собой!"
Коу Тон без всяких колебаний бросил своего бывшего товарища по оружию. Он твердо кивнул и сказал: "Да!"
Хуан Цзинь Чен патетически сказал: "Шеф Коу..."
Коу Тон притворился, что не видит его. Но Ман Ман подняла голову из его объятий, в ее маленьких ладонях, прикрывающих глаза, появилась щель, показывая пару глаз без следа влаги.
Черт, прошло совсем немного времени, она только что нашла надежного покровителя. И этот маленький щенок, который может только жевать леденцы, уже научился притворяться плачущим!
Это правда, что на изучение хороших вещей уходит три года, в то время как на изучение плохих вещей уходит три дня.
Хуан Цзинь Чен глубоко вздохнул и решительно сказал: "Я был неправ. Как насчет того, чтобы сходить сегодня в супермаркет и купить все, что тебе понравится? Я заплачу. Хорошо?"
Ман Ман повернула голову и посмотрела на него своими чистыми, невинными глазами. Две секунды спустя она кивнула и очень серьезно сказала: "Хорошо, договорились. Держи копов подальше. Мы встретимся в доках и обменяем деньги на товар!"
Хуан Цзинь Чен: "..."
Коу Тон: "..."
"От кого ты этому научилась?" - спросил Коу Тон.
"Я видела это по телевизору.", - ответила Ман Ман.
В войне между жутким дядей и маленькой лоли, жуткий дядя потерпел полное поражение.
Вскоре двое взрослых и один ребенок шли по улице. Люди на улице торопливо проходили. В ларьках шла оживленная торговля. Белый пар и аромат еды витали вокруг. Улица, казалось идентична «настоящей», но все равно была какой-то другой. Хуан Цзинь Чен посмотрел на двух людей рядом с ним, и у него возникло тонкое ощущение дисгармонии, которое заставило его почувствовать себя сбитым с толку.
Он собирался с другим человеком отвести требовательного маленького дьявола в супермаркет за закусками, когда эта мысль появилась в его мозгу, Хуан Цзинь Чен, как слабоумный ребенок, который только что научился составлять предложения, повторял его снова и снова про себя, казалось, все еще не в состоянии понять, что оно значит.
И когда он вспомнил, что живет с этими людьми, что он только что встал из-за того же стола, что и они, он почувствовал еще большее недоверие.
Он был похож на ребенка, впервые попробовавшего конфету, осторожно пробующего новый вкус, язык уже онемел от сосания, но ребенок не желал сдаваться.
Коу Тон наблюдал за людьми на улице. По пути он купил в газетном киоске карту и положил ее в карман, похоже, это было их главным заданием при выходе из дома.
Семь сознательных субъектов. Если посчитать его и Хуан Цзинь Ченя, а затем добавить Лао Яо, Хэ Сяо Чжи и Ман Ман, то всего получится пять человек. Оставались еще два человека. Где они могут быть?
После бессонной ночи Коу Тон, наконец, немного понял механизм этой ошибочной программы. Ранее он рассматривал это как место для лечения — предоставления каждому вошедшему человеку, персонажа и роли; но что касается того, как персонаж должен был быть введен и какую роль он будет играть, Коу Тон не продвинулся так далеко.
Теперь, из-за ошибки программирования, казалось, что наполовину завершенная программа автоматически добавила к себе вторую половину — сознательные субъекты, которые могли исполнять желания своего сердца.
Например, он увидел свою давно умершую мать, Ман Ман внезапно обрела способность общаться с другими, а семья Лао Яо, его источник стресса, исчезла.
Хотя обстоятельства Хэ Сяо Чжи еще не были ясны. Но их также было легко понять; в зависимости от продолжительности времени, необходимого для анализа каждого сознательного субъекта, скорость анализа программы будет несколько отличаться, поэтому время, которое им потребуется, чтобы столкнуться с нужной «сценой», также будет отличаться. Ман Ман была ребенком, его и Лао Яо сознания ранее вошли в Проектор, так что, по-видимому, скорость анализа будет немного выше.
Но, говоря таким образом, сознание Хуан Цзинь Ченя также должно было быть записано прибором. В каком он сейчас положении?
Коу Тон испытующе посмотрел на Хуан Цзинь Ченя. Они вдвоем следовали за Ман Ман по супермаркету. Ман Ман толкала тележку чуть ниже ее ростом, полностью воплощая в жизнь принцип Хуан Цзинь Ченя «покупай все, что тебе нравится»: печенье, шоколад, всевозможные конфеты, всевозможные пироги, мороженое, желе и косоглазого плюшевого мишку ростом с человека.
Выражение лица Хуан Цзинь Ченя выглядело немного обиженным.
Внезапно Ман Ман, которая радостно укладывала вещи в тележку, остановилась как вкопанная. Неорганически чистые глаза ребенка повернулись, в углу была маленькая крыса.
Выражение лица крысы было очень гуманоидным, как у вуайериста, застигнутого на месте преступления, настолько испуганным, что она застыла на месте, ее маленькие глазки вращались вокруг, а лапы безостановочно дрожали.
Затем она внезапно юркнула под полку с продуктами. Ман Ман сказал: "Она сейчас..."
Прежде чем она успела сказать «убежит», она увидела, как леденец, который был в ее тележке, отлетел и попал крысе в голову, как пуля, издав довольно много шума. Ман Ман моргнула и повернулась, чтобы посмотреть на Хуан Цзинь Чена, который это сделал.
Хуан Цзинь Чен отвел взгляд от мертвой крысы. Он сказал маленькой лоли: "Неплохо, крысиный радар."
Ман Ман задумалась, а затем сказала жуткому дяде: "Неплохо, убийца крыс."
Они втроем вернулись из супермаркета практически в спешке, высматривая крыс, следовавших за ними по дороге. После того, как они вернулись домой, Коу Тон оставил Ман Ман и ее большую сумку с добычей из супермаркета на диване. Она включила телевизор для себя со знакомой легкостью.
Доктор Коу тихо сказал Хуан Цзинь Ченю: "Пойдем со мной".
Они вдвоем прошли в кабинет.
Хуан Цзинь Чен посмотрел, как он повесил карту, и поднял брови, это не была карта ни одной страны или области, которую он когда-либо видел. Это был всего лишь маленький континент с маленьким островом рядом с ним. Остальная часть карты не была нарисована. Судя по ограниченному пространству, это, вероятно, был безграничный океан.
Коу Тон открыл свои заметки на определенной странице с нарисованной от руки картой, удивительно похожей на ту, что висела на стене.
"Что это?" - спросил Хуан Цзинь Чен.
"Карта, или...что-то касающиеся программы создания пространства, координатная сетка." - сказал Коу Тон. "Существует очень сложный метод расчета. Я планирую временно использовать персональный компьютер в кабинете, чтобы смоделировать его. Таким образом, мы сможем лучше ориентироваться в нашем окружении."
Он нахмурился. "Я сейчас не очень уверен, что означает слова, Ман Ман когда она сказала «незваные гости». Разумно говоря, проектор обладает высочайшей степенью совместимости. Все в пространстве было создано в соответствии с проекциями сознательных субъектов. Сам инструмент не будет испытывать никакой враждебности ни к одному из испытуемых. Если только это не вирус, тогда, вероятно..."
"Что?"
"Человек, которому преданы эти крысы, один из этих семи человек."
Хуан Цзинь Чен не особенно понимал. Он молча наблюдал, как Коу Тон наклонился и что-то нацарапал на бумаге. На самом деле, сейчас ему очень хотелось грубо прервать Коу Тона и задать ему вопрос, который беспокоил его все это время. Все, что он мог делать, это контролировать частоту своего дыхания, прислонившись к стене, как будто его не существовало, неподвижно — это было одним из основных навыков, которым он обучился много лет назад.
Коу Тон тоже, казалось, забыл о его существовании. С серьезным выражением лица он анализировал карту, время от времени останавливаясь, чтобы произвести вычисления на бумаге.
Взгляд Хуан Цзинь Ченя был направлен на карту. Внезапно его глаза широко раскрылись. Его ровное дыхание перехватило, а спина, наполовину прислоненная к стене, выпрямилась. Указывая на очертания главной дороги на карте, он сказал: "Это..."
Карта была очень подробной. На одной стороне была карта движения железных и шоссейных дорог. С другой стороны, была схема природных объектов, которая выглядела очень красочно. Все это мешало Хуан Цзинь Ченю сосредоточиться, поэтому он не сразу узнал знакомые очертания этой фигуры.
Это была фигурка семени, а маленький островок рядом с ним был его листом.
Эта фигура окутала всю его юность. Это...
"Да, это Семя." Коу Тон сделал паузу, поднялся с земли и посмотрел на карту с еще более сложным выражением лица, чем у Хуан Цзинь Ченя.