Эстер.
Сколько прошло времени с той минуты, когда Эмили выхватила телефон и в ярости начала звонить детективу Батлеру, до того, как улицу перед домом заполонили красно-синие огоньки? Я задавалась этим вопросом больше дюжины раз, стараясь успокоить себя, пока Эм беседовала с полицейскими.
Подруга то и дело бросала обеспокоенный взгляд в мою сторону и изредка пожимала плечами, мол ничем не могу помочь, пока не выясним все, что произошло вечером. Закончив беседу, двое, - Эмили и детектив Батлер, знакомый мне с допроса Кайла, - двинулись в мою сторону и присели друг напротив друга.
Мужчина уже готов был начать беседу и даже раскрыл рот, но тут в комнату заходит Энди, бледный и потерянный, усаживается рядом с Эмили и отрешенно засматривается в окно.
— Мисс Митчелл, — детектив, - статный, седовласый мужчина с проницательными медового цвета глазами, - прикасается холодной ладонью к моей руке. — Расскажите еще раз, что произошло прошлым вечером?
Пытаюсь заговорить, но слова теряются в вое полицейских сирен, которые заполняют собой весь дом и улицу. Гостиную заливают красно-синие огоньки, мерцание которых напоминает сломанную гирлянду. Перевожу взгляд с лица детектива на сидящих рядом Энди и Эмили. В их глазах читается страх - животный страх, точно они видят перед собой не меня, а дикое животное, готовое разорвать их в любую секунду. Даже всегда спокойная Эмили, славящаяся прекрасной службой на посту специального агента ФБР, нервно теребит край пиджака. Энди переводит взгляд с окна на меня и обратно; его побелевшее лицо не выражает никаких эмоций, губы сжаты в плотную линию, а брови сведены к переносице. Он явно обдумывает все то, с чем мы столкнулись.
Я понимаю их страх - они уже пережили это один раз и второй раз, увы, для них сравни смерти. Тогда, одиннадцать лет назад, я и представить не могла, что творилось в головах каждого из них, когда Эмили проводила спасательную операцию, но сейчас... Сейчас я четко ощущаю боль и панику перед неизвестностью. Никто, даже ФБР, не может дать гарантий, что она жива, что не находится там, где когда-то была я.
— Эстер? — голос Эмили дрожит также, как и ее руки. — Расскажи детективу Батлеру, как все было на самом деле. Это очень важно, пойми.
— Я не могу, Эмили, не могу, — чувствую, как по щеке катятся горячие слезы, прожигая дорожки. — Каждый раз, когда я думаю о ней, вспоминаю то, что произошло, мое сердце сжимается и пропускает удар, будто прямо сейчас оно перестанет биться и я упаду. Мне тяжело поверить в то, что произошло, — обращаюсь к детективу Батлеру: — Простите, дайте мне пару минут.
Медленно встаю из объятий уютного кресла и направляюсь на второй этаж, чтобы выйти на небольшой балкон и вдохнуть свежего воздуха, которого отчаянно не хватало в просторной, но одновременно с этим, тесной гостиной.
Половицы негромко скрипят под моими ногами, но я обращаю на это внимание лишь потому, что вой сирен стих. Находясь у подножия лестницы оглядываюсь на беседующих и всматриваюсь в окно, отмечая, что полицейская машина отъезжает, а от ее колес отскакивает гравий. Вздыхаю, точно делаю шаги навстречу гильотине, и медленно поднимаюсь по лестнице, опустив руку на прохладные перила.
Миновав коридор, я вхожу в спальню и громко хлопаю дверью, не боясь побеспокоить домочадцев. Отворяю стеклянные двери и в лицо бьют порывы холодного ветра, несвойственного для ранней осени, полностью отдаюсь этому моменту и позволяю потокам играть с волосами, переплетая и путая их между собой.
Останавливаюсь у небольшого ограждения и всматриваюсь в даль: солнце постепенно спешит занять свой пьедестал и заливает теплым светом пустынную долину. В отдалении находится автомагистраль, по которой движутся нескончаемые потоки автомобилей.
"Вдруг, в одном из них она?" - отметаю эту назойливую мысль, чтобы не поддаваться еще большей панике.
Пытаюсь расставить в голове события вчерашнего вечера, но выходит скверно - все как в тумане, и кажется, что какая-то важная деталь ускользает, словно песчинки из сжатой ладони.
Нужно вернуться в гостиную и помочь найти ее, пока еще есть шанс.
Быстро спускаюсь в гостиную и застаю их за беседой: Эмили, размахивая руками, что-то объясняет Батлеру, Энди с отсутствующим видом наблюдает за развернувшейся перед ним сценой. Все, что происходит сейчас, напоминает театр абсурда, этакий спектакль без сюжета, построенный на одной импровизации. И, признаться честно, с плохо подобранными актерами.
— Я готова, — приостанавливаю их жаркую дискуссию, и усаживаюсь на свое место, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. — Ничего не предвещало беды...
Медленно, четко выговаривая каждое слово, рассказываю детективу о вечеринке, стараясь не упустить важных деталей. Но откуда мне знать, какие детали важны, а какие нет? В голове выстраивается целая цепочка, точно схема с точками "А" и "В", где нужно прийти из одного места в другое, но почему-то я не могу дойти до логического завершения, словно пропустила то, что могло сыграть особую роль в расследовании. Отдельно всплывают слова друзей, самой Элис и даже песня Эмили, которую она старательно напевала. Прилагаю все усилия, чтобы туман, поглотивший события, рассеялся и открыл правду. Выходит тщетно, но я правда стараюсь. Стараюсь изо всех сил, ведь понимаю, что соперник в этом бою настолько силен, что смог подобраться слишком близко.
Вспоминаю, что забыла передать детективу записку, любезно оставленную похитителем, и протягиваю мужчине клочок бумаги, который уже изрядно помят от бесконечного сжимания. Батлер ловко хватает бумагу двумя пальцами и внимательно читает, а я продолжаю рассказывать, будто на меня обрушилось желание разговаривать без остановки.
— Тревога Амбер. Повторяю, тревога Амбер! — голос детектива прерывает мой рассказ, когда он включает рацию и оповещает своих коллег.
В недоумении всматриваюсь в лицо Эмили, которое в миг лишилось эмоций.
— Что значит тревога Амбер? — спрашиваю дрожащим голосом.
— Это система оповещения о похищении детей, — вмешивается Эмили, быстро вставая с места, — которая помогает подключить все возможные службы для поиска. Считается, что первые три часа после пропажи самые важные. В большинстве случаев, — Эм замирает, понимая, что такие слова вряд ли смогут успокоить меня, — детей находят и за более короткий срок. Поверь, Эстер, мы найдем Элис! Сейчас же подключу к этому делу ФБР.
Улицу и гостиную вновь озаряют красно-синие огни. Комната заливается то красным, то синим светом, пробуждая панику проснуться в глубинах тела. Пытаюсь взять себя в руки, но выходит настолько скверно, что хочется ударить себя по лицу. Как я могла допустить такое?
— Мисс Митчелл, с какой подругой Элис собиралась в боулинг? — Батлер вновь открывает маленький блокнот в кожаной обложке.
— Называйте меня Эстер. С Катриной... Какая же у нее фамилия? — обращаюсь сама к себе, пытаясь откопать в памяти такой незначительный факт. — Эберлинг! Да, Катрина Эберлинг. Они одноклассницы и часто проводят время вместе.
— Номер телефона, домашний адрес, имена родителей? — детектив продолжает делать пометки в блокноте.
Предоставляю Батлеру всю информацию, что доступна мне самой, а в это время в гостиной появляется Колсон.
Огоньки выхватывают его фигуру: то освещая, то затемняя. Агент неподвижно стоит в дверном проеме, сжимая в руках темно-синий пиджак. Верхние пуговицы футболки-поло расстегнуты и оголяют грудь, покрытую волосами. Иссиня-черные кудри разметались по голове, пара из которых упала Колсону на лоб и прикрыла медового цвета глаза. Эмили, заметив коллегу, заметно оживилась и поспешила подойти к нему. У них завязалась оживленная беседа, за которой было интересно наблюдать: Эм с деловым видом что-то объясняла Мерфи, он же в это время переводил взгляд с подруги на меня. По спине пробежали мурашки, когда он в очередной раз принялся рассматривать мое лицо. Было в его глазах что-то такое, отчего невольно хочется спрятаться в невидимый панцирь, лишь бы перестать ощущать прикосновения его взгляда.
Я гадала, о чем же думает Колсон... Считает ли он меня виноватой в пропаже Элис? Рассматривает ли меня в качестве подозреваемой? Что-то в его позе и глазах внушало страх, точно передо мной не агент ФБР, а дикое животное, готовое накинуться в любой момент.
— Спасибо, Эстер, — Батлер встает, стряхивая невидимые пылинки с брюк. — Мы обязательно выясним, где Элис и кто похитил ее, но ты должна понять, что это не дело нескольких минут, могут уйти часы. Ты же в свою очередь должна оставаться дома, на случай, если позвонят похитители. К дому будет приставлен наряд полиции и кто-то от ФБР, — при упоминании агентов лицо Батлера заметно искривилось. — Хоть мне и не доставляет удовольствия работа с агентами, но ради возвращения девочки мы сплотимся и забудем старые обиды. Что ж, мне нужно доложить начальнику обо всем. Как только появится информация - позвоню.
Детектив пожимает руку на прощание и пружинистой походкой удаляется из дома. Вновь падаю в кресло, позволяя телу расслабиться, но с расслаблением приходят и слезы, бурным потоком стекающие по щекам. Если бы дорожки от слез оставались шрамами на лицах, то мое было бы все испещрено ими. Сердце вновь пропускает удар и я захожусь в отчаянном рыдании. Мне страшно, но страх этот не о собственной безопасности, а об Элис. Маленькая, беззащитная, робкая девочка стала жертвой очередного религиозного фанатика, который готов на все, чтобы доказать свою значимость в мире, именуемом "Раем".
***
Минуты тянутся, складываясь в часы, а новой информации все также нет. Не нахожу себе места от волнения: расхаживаю из комнаты в комнату, смотрю в окна, застываю на балюстраде, выхожу на крыльцо и смотрю вдаль. Все это время меня сопровождают слезы, которые, казалось, не имели свойства заканчиваться. Мысли, точно назойливые черви, поедающие тело Джейн Доу, пробирались в подкорку, заставляя испытывать очередные приступы паники.
С момента обращения в полицию дом посетили больше дюжины детективов, помощников, агентов ФБР, лица которых смешались в одно, и я перестала различать их.
Чувствую себя настолько немощной, что хочется ударить себя по щекам - бить до красноты, до появления первый ран. Это я виновата в том, что Элис под угрозой. Если с ней что-то случится, то я никогда не смогу простить себе этого.
Внезапно, точно взявшийся из ниоткуда луч света, в голову приходит мысль, что целью последователей Дэниела является не Элис, а я. Им нужна я. Они готовы любой ценой заманить меня в свои сети, погрузить в мир "Рая" и утопить в нем, будто в глубоком болоте. Если бы сейчас предоставился шанс обменять Элис на меня, то я без раздумий согласилась. Отдала бы свою жизнь, лишь бы девочка вернулась домой и никогда вновь не познала жизни в религиозных сектах. Но все же было то, что осложняло все: личность похитителя неизвестна.
Каждый, кто был причастен к поискам Элис, гадал, кто мог стать правой рукой Дэниела после его смерти. Знала ли я его? Пересекались ли мы в "Раю" или "Лучшем мире"? Десятки вопросов и ни одного ответа.
— Эмили? — вхожу в дом и меня поглощает мрачная атмосфера дома.
— Агент О'Брайен уехала, чтобы проверить некоторую информацию, — Колсон, точно привидение, появляется в дверном проеме, ведущем в гостиную. — Просила передать, что вернется, как только сможет.
— Спасибо, агент Мерфи. Появилась новая информация? — нерешительно мнусь у порога, будто вхожу в чужой дом.
— Колсон, — поправляет тот и продолжает: — Совместно с полицией проверяем камеры наблюдения у соседних домов. Через десять минут обещали прислать очень интересный материал. Кроме этого на ноутбуке Элис мы нашли довольно интересную историю поиска. Она искала информацию о "Лучшем мире", о том, что произошло там, а также интересовалась личностью отца. Скажи, она когда-нибудь задавала вопросы, которые могли показаться странными?
Замираю, не в силах произнести и слово. Казалось, я была готова к тому, что Элис будет интересоваться своим прошлым, однако, когда это прозвучало из уст другого человека, я ужаснулась. Лишь раз Элис поинтересовалась каким был ее отец. Удивительно, но у девочки совершенно не сохранились воспоминания о жизни в общине. Как-то доктор Боуэн сказала, что мозг заблокировал информацию, потому что для Элис она была травмирующей.
Мама решилась на сеанс гипноза, чтобы выяснить, что произошло с Элис... Но лучше бы она этого не делала, ведь правда, что открылась нам, была настолько скверной, что хотелось помыться с железной мочалкой, лишь бы забыть все.
Во время сеанса выяснилось, что одна из членов паствы, постоянно издевалась над малышкой, которая на тот момент находилась на ее попечении: девушка могла забыть покормить и выкупать Элис, оставляла ее одну в закрытой комнате, а порой и вовсе по нескольку дней не появлялась в доме. Пару раз имели место побои, следы от которых были оставлены предусмотрительно в тех местах, где их не видно при первом взгляде. По мере того как выяснялась неприглядная правда, я ужасалась и все больше ненавидела Нельсона. Как он мог допустить такое со своей единственной дочерью? Злость, наполнявшая тело, грозилась вырваться наружу, особенно тогда, когда мы наконец узнали имя той, что издевалась над Элис. Это была никто иная, как Морриган Грант. Желание найти и уничтожить ее возрастало с каждой минутой, но была одна сложность - органы власти позволили сменить Морриган имя и защитили ее правом на неразглашение личной информации.
В тот момент я пообещала себе, что если когда-нибудь удастся встретиться с Грант, то я несомненно расквитаюсь с ней.
Именно после этого сеанса Элис поинтересовалась жизнью Дэниела. Я смогла рассказать ей лишь то, что знала, - не видела смысла врать, - он любил ее всей душой и желал ей лучшей жизни, нежели у других его детей, поэтому-то Дэниел и отказал пастору Авришу, когда тот пришел просить согласия на брак Элис и его сына. Тогда же Элис задала вполне логичный вопрос:
— Почему папа допустил, чтобы Морриган так со мной поступала?
Я лишь в ответ пожала плечами и лаконично ответила, что скорее всего тот не знал о происходящем. После короткого разговора тема отца Элис была закрыта раз и навсегда.
— Многие вопросы подростков могут показаться странными. Элис лишь раз интересовалась общинами и ее интерес быстро сошел на нет, — все же решаюсь пройти глубже в дом, но останавливаюсь, когда равняюсь с Колсоном. — Хочу выпить кофе, тебе сделать?
Колсон кивает и смиряет меня взглядом, точно ожидает продолжение разговора, но я безмолвно ухожу, оставляя его один на один со своими мыслями.
Сделав кофе, да настолько крепкий, что казалось будто в кружке не бодрящая жидкость, а черная мгла, вхожу в гостиную, неся в руках поднос с перекусом и несколькими кружками. Колсон, поставив ноутбук себе на колени, сидит в моем кресле и что-то сосредоточенно рассматривает на экране, Энди, не повидавший дом все это время, стоит у окна и как завороженный рассматривает соседние дома, парочка детективов, удалившись в угол комнаты, - туда, где несколькими часами ранее располагался импровизированный бар, - шепотом разговаривают между собой, попеременно смотря в экраны телефонов.
— Энди, я сделала кофе и бутерброды, — опускаю поднос на журнальный столик. — Перекуси, ты не ел со вчерашней вечеринки. И вы, детективы, угощайтесь. Хватит на всех. Если кофе покажется мало, то смело можете воспользоваться кофемашиной.
Энди медленно разворачивается и смотрит на меня: в его глазах застыла глубокая печаль. Он вновь и вновь проживает ужасы того дня, когда была похищена я. Мог ли он знать, что когда-то опять переживет подобное? А если бы знал, то остался бы со мной?
Мне хочется с ним поговорить, успокоить и внушить веру в лучшее, но я не могу, потому что сама не верю в то, что все кончится благополучно. Что-то внутри бунтует, пробивая грудную клетку, и рвется наружу - предчувствие неминуемого конца. Только чей это конец: мой или "Рая"?
Наконец мужчины решаются притронуться к еде и благодарно кивают, точно перед ними не бутерброды, а какие-то ресторанные блюда. Порой удивляет, как мужчины легко относятся к еде, зачастую даже не разделяя ее на правильную и неправильную.
— Пришли записи с камер, — Колсон пережевывая бутерброд, всматривается в экран. — Если хочешь, то можешь посмотреть со мной, но предупреждаю, материала очень много.
— Без проблем. Я готова на все, чтобы найти Элис, — усаживаюсь на подлокотник кресла, а Энди, которого Колсон даже не пригласил на просмотр, встает сзади, опуская ладонь мне на плечо.
В этом жесте столько любви и нежности, что мне хочется на миг замереть и не двигаться, однако я вынуждена обратить внимание на экран, на котором появляются черно-белые кадры, показывающие наш район с разных ракурсов. В нижнем правом углу замечаю небольшой кусочек палисадника, разбитого у нашего дома, на других же частях экрана изображены дом миз Миллер, входная дверь и подъездная дорожка семьи Морган, общий вид на улицу, и еще несколько соседних домов, с хозяевами которых я плохо знакома. Сейчас мне нужно сосредоточиться лишь на двух картинках: улица и дом, другое меня мало интересует. Колсон включает режим быстрого просмотра и мы полностью погружаемся в прошлую ночь.
Спустя десять минут бесполезного рассматривания экрана, Энди замечает то, что было нужно детективам и агентам ФБР: белый пикап, с выключенными фарами, медленно проезжает по улице, буквально ползет по проезжей части, и замирает чуть дальше нашего дома - там, где как назло не светит уличный фонарь. Через несколько секунд появляется невысокая фигура, бегущая наперевес с рюкзаком, она замирает, оглядываясь по сторонам, а после садится в машину и та плавно отъезжает. Этой фигурой была Элис со своим любимым лавандовым рюкзаком, который привезла Эмили из последней поездки в Лас-Вегас.
— Это Элис! — говорю я, но выходит настолько громко, что прозвучавшие слова больше напоминают крик. — Колсон, можно разглядеть номера?
— Я постараюсь максимально приблизить картинку, но боюсь, что из-за плохого разрешения узнать номер будет невозможно, — Мерфи несколько раз щелкает мышью и весь экран ноутбука занимает стоп-кадр с пикапом. — Отправлю это профессионалам, пусть попытаются сделать что-то.
После этих слов Колсон захлопывает крышку ноутбука, резко встает и окидывает присутствующих взглядом.
— Слушай, у меня неплохие навыки владения разными программами, давай я посмотрю, — Энди подходит ближе к Мерфи.
— Нет нужды заниматься тем, что не входит в твои обязанности. Так что расслабься и позволь профессионалам решить эту задачку.
— Что ж, не буду перечить агенту ФБР, — Энди скрещивает руки на груди и сжимает губы в тонкую линию - он явно злится, и злость вполне оправдана.
— Эстер, оставайся дома на случай, если Элис вернется, а я поеду в полицейский участок и переговорю со всеми. Позже позвоню и проинформирую о ходе расследования. Ах да, — Колсон замер в дверном проеме, — Морриса отпустили за неимением доказательств, так что будь осторожна. Он не тот, кому можно доверять, — махнув рукой Колсон уходит, оставляя нас в тишине.
Быть осторожной? Долгие годы я оберегала то, что мне удалось выстроить после "Рая" и к чему это привело? Жертвой стала Элис. А значит тот, для кого Нельсон был учителем, намного умнее и коварнее, раз смог так близко подобраться к семье.
Страшно представить, на что неизвестный готов, ради достижения цели…
Несколько часов спустя, когда небесное светило уже заняло свое законное место и согревало замерзшую за ночь землю, вернулась Эмили. Вид у подруги был настолько усталый, что мне захотелось обнять ее и позволить упасть на диван, чтобы поспать хотя бы пару часов.
— Эм, тебе нужно отдохнуть, — предложила, нет, настояла я, пока та включив кофемашину, дожидалась очередной чашки кофе.
— А кто будет работать? Нужно найти Элис, а потом уже отдыхать, — Эмили забрала волосы в высокий хвост, обнажая лебединую шею. — Пока никакой информации по машине нет, но нам удалось выяснить на какой номер чаще всего звонила Элис - предоплаченный телефон, который после звонка сразу же выключался и включался только на следующий день примерно в одно и то же время. Чаще всего номер был недалеко от вышки мобильной связи между Глендейлом и Альтоном, но точное местоположение выяснить невозможно - радиус просто огромный, — Элис делает глоток и шипит от того, что кофе обжег губы и язык.
— Но ведь мы можем поискать свидетелей между городами, вдруг кто-то видел белый пикап, — надежда вспыхнула и в тот же миг погасла, когда я поняла простую вещь: — белых пикапов слишком много… Что же нам делать, Эмили?
Слезы заструились по щекам, а изо рта вырвался животный крик. Страх и отчаяние вновь заполнили собой все тело, да с такой силой, что хотелось вырвать сердце, лишь бы не чувствовать ничего. Плач переходит в истерику, и я падаю на колени, не боясь ударить их о пол. Эмили опускается рядом и погружает меня в свои теплые объятия. Подруга что-то шепчет на ухо, но из-за собственных всхлипов я не могу разобрать звуков. Мне страшно, очень страшно и этот страх намного больше чем тот, который возник, когда я очнулась в "Лучшем мире", запертой в незнакомой комнате. Эм не выпускает из объятий и принимается раскачиваться из стороны в сторону, словно мать, укачивающая своего ребенка.
Туда-сюда, туда-сюда.
Не знаю, сколько покачиваний прошло, но удивительное спокойствие накрыло тело своими волнами, оставляя лишь тихие всхлипывания и шмыганье носом. Все это время я слушала проникновенный голос подруги: ее слова, в которые она вкладывала особый смысл, глубоко проникали внутрь меня, заставляя слезы перестать скатываться по щекам.
— Эмили! — голос Энди прерывает подругу. — Телефон Эстер звонит. Это Элис.
Эмили быстро подскакивает, бросаясь всем телом к Энди, чтобы забрать из его рук трезвонящий телефон. Подруга замирает, решая как поступить, а после смотрит на меня:
— Ты должна ответить! — протягивая мне телефон, Эмили с надеждой смотрит в мои глаза. — Говори как можно спокойнее, не переходи в наступление, старайся задавать открытые вопросы, чтобы мы могли выудить как можно больше информации. Постарайся узнать где она и как ты можешь ей помочь. Я верю, у тебя все получится!
Делаю глубокий вдох, пока принимаю телефон из рук подруги, и принимаю вызов:
— Элис, милая, с тобой все в порядке?
Молчание, а на фоне лишь шум ветра и шелест листьев.
— Элис? — в недоумении смотрю на Эмили, пока та пытается с помощью своего телефона прослушать разговор и выяснить местоположение.
В трубке слышится хриплое дыхание, совсем непохожее на Элис.
А спустя секунду раздается металлический голос, от которого все тело покрывается мурашками:
— Ну, здравствуй, Эстер. Рад, что могу поговорить с тобой.