Сумерки лежали мягким одеялом на небе. В это время в Эмпирей всë шло своим чередом, и на первый взгляд везде было тихо и спокойно. На первый взгляд. На крышах покрытых черепицей лежали ангелы, которые скрывали свои лица за длинными плащами чëрного и коричневого цвета. Когда совсем стемнело, самый младший из ангелов аккуратно перебрался с крыши жилых домов на стену продовольственного склада. Он залес через окно в здание, внимательно следя за тем, чтобы стражники его не заметили. Юный ангел пробирался вдоль стены так, чтоб его не заметила и вскоре залез в вентиляцию. Пробираясь через узкие проходы в вентиляции юнец добрался до нужной ему комнаты. Офис охранников. Ангел убрал решётку перекрывающую вентиляции и бросил примитивную бомбу, с сонным зельем, в охранников. Те даже понять не успели, что произошло, как уже заснули. После этого юнец подошëл к компьютера и отключил на них камеры. После же он пробирался обратно в ту комнату, куда он залез в самом начале, и когда данное действие было сделано, юный ангел дал знак своим товарищам, что всë чисто и можно начинать действовать. Когда часть ангелов в плащах увидели, то тоже пробрались в продовольственный склад. Пробравшись в комнату, где и хранилось всë продовольствие, воры сначало вырубили охранников, а затем начали складывать продукты в мешки. Среди украденной еды было два мешка персиков, несколько пачек сухого печенья и две буханки хлеба. Когда дело было сделано, ангелы встали возле чëрного входа с продовольствием и начали ждать знак, что они могут выходить. Спустя минут 10 был подан сигнал. Воры вышли из склада и сразу же направились к одному из переулков. Они начали быстро перемещаться по тëмным закоулкам и поворотам, а ангелы что остались сверху следили за обстановкой. Но в конечном итоге всё обошлось без потерь и воры добрались до конечного пункта назначения — района нищеты. Вернувшись домой воры начали раздавать другим беднякам по одному персику, небольшому кусочку хлеба и половине печеньки. Самый младший из воров тоже хотел помочь раздавать еду, но вместо этого, просто смотрел на часы.
— Тебе уже пора возвращаться, Маник? — слышится голос со стороны.
— Да, Роб, мне надо возвращаться, — говорит принц тяжело вздыхая. — Я с радостью бы помог раздавать, но из-за королевских дел я не могу, потому что могу опоздать.
— Ну и пусть, сейчас ты не можешь нам помочь, но ты помогал нам добыть эти продукты, что не моло важно. А теперь беги в замок пока тебя не раскрыли, — говорит синий ëж с теплом в глаза и голосе.
— Хорошо, Роб, — говорит Маник и отдаëт своей коричневый плащ старшему, а затем убегает в только ему известном направлении.
Убежав достаточно далеко от района нищеты, принц телепортируется в замок, в свою комнату, после чего быстро принимает ванну и садится на подоконник с книгой, делая вид того, что он всë это время читал. Как и ожидалось в дверь кто-то постучал.
— Войдите, — как ни в чём небывало сказал Маник.
Дверь со скрипом открылась. В комнату вошëл отец мальчика.
— Как же ску... Кхм, бесполезно ты проводишь свои одиннадцать лет. Вечно сидишь в этой комнате занимаясь непонятно чем, — говорит синий ëж смотря строгим взглядом на сына.
— А что мне по твоему делать? Бегать по дворцу и крушить всё подряд? — отшучивается в ответ Маник.
— Какой же ты бестолковый ребëнок, — с явным раздражением говорит мужчина. — Скорее всего после принятия новых воспитательных мер от твоей матери выбъют всю дурь из твоей головы.
— Да? И что же это за меры воспитания? Бить меня плëткой пока я оголëнными коленями стою на горохе? — скептично сказал зелёный ëж возвращаясь к «чтению» книги.
— А для чего мне раскрывать все карты? Ты сам всё увидишь если не прекратишь вести себя неподобающе, — сказал синий ëж и вышел из комнаты сына.
На слова отца Маник лишь закатил глаза и отложив книгу начал заниматься своими делами.
Двенадцать часов следующего дня. Маник опять читает про Ад. И его опять застукали. И его опять будут наказывать. Принц идëт по знакомым узким коридорам одной из башен замка. Здесь как всегда холодно сыро темно. Безразлично оглядывая стены, Маник следовал за матерью в комнату наказаний. Слышется скрип двери. Зелёный ëжик поднимает взгляд на серое помещение, ожидая, увидеть пустую комнату, но вместо этого видит какого-то странного ангела, стол с каким-то снадобьями и стул с ремнями.
— Вот мой непутëвый сын, — привычно холодно говорит королева.
— Вижу, — отвечает странный ангел. — Значит он интересуется Адом и демонами?
— Верно, — говорит женщина, прикрыв глаза. — Будь добр исправить это. Неважно как, неважно чем, неважно при каких условиях. Просто исправь это.
— Будет исполнено, ваше величество, — говорит странный ангел поклонившись.
Королева хмыкнув и окинув комнату безразличным взглядом, вышла из помещения. Теперь Маник остался один на один с этим ангелом.
— Присаживайтесь на стул, — говорит мужчина и подходит к столу, начиная там что-то перебирать.
Принц никак не ответил на его слова, а лишь молча сел на стул.
" — Мне просто нужно это перетерпеть, как обычно. А потом я смогу заниматься чем захочу», — как обычно думал Маник. К слову говоря он только сейчас заметил на стуле специальные ремни, которые должны были сдерживать его. Впрочем учитывая то где он находится, его это не особо удивило.
— Попрошу вас выпить эти снадобья, — говорит странный ангел с подносом в руках.
На подносе стояли две рюмки. В первой белее прозрачная и жидкая жидкость, во второй более густая, чем-то напоминающая сироп жидкость. Маник оглядел две рюмки и решил взять первую рюмку. Выпив содержимое принц не ощутил особой разницы до и после выпивания этой жидкости. А затем выпил более густую жидкость со второй рюмки. Сначало Маник не почувствовал особых изменений, но потом у него началось головокружение, голова начала гудеть и трещать словно об не несколько раз разбили бутылки вина, а ко рту подступах рвотный рефлекс, вызванный ужасной болью в животе. Принц упал со стула, а потом начал отползать от мужчины к дальней стене помещения.
— Что за отраву ты мне подсунул?! — в злобе выкрикнул Маник опираясь на стену позади него.
— Вам этого знать не обязательно. А теперь продолжил наш воспитательный урок, — сказал странный ангел и начал подходить к мальчику.
Маник попытался телепортироваться из этого помещения, совсем забыв, что в башне в которой они находятся не работает магия, да и к тому же, даже если магия и работала бы то, он всë равно на вряд ли бы смог телепортироваться из-за головной боли и головокружения. Мужчина подошёл к принцу и взял его за иглы, а потом вернул мальчишку обратно на стул. Только в этот раз он закрепил ноги и руки Маника специальными ремнями к стулу.
— А теперь начнëм ваше наказание, — говорит странный ангел и достаëт механические часы из кармана. — Звон часов освобождает твой разум, — говорит он неприятным голосом и подносит часы к уху принца. — Звон часов уничтожает тот день*, — подносит часы ближе к уху. — Звон часов стирает бунтаря, что живëт в тебе, — подносит часы ещё ближе. — Звон часов убивает твою личность, — подносит часы совсем близко к уху. — Звон часов делает тебя хорошим.
Звон часов делает тебя ангелом.
Действие препарата уже прошло, но мерзкие слова мужчины всë крутились и крутились в голове Маника. Глаза мальчика были широко открыты, но сам взгляд был пустым, как у мученика. Слышется скрип двери. Принц повернул голову и увидел королеву стоящую в дверном проходе. Мальчик, ничего не сказав, слез со стула и подошёл к женщине. Та никак не обратила внимание на состояние сына, для неë было главное, чтобы он просто слушался. Королева и принц вышли из комнаты и начали возвращается в основную часть замка. Они шли в полной тишине, которая прерывалась лишь стукам каблуков их туфель.
— Кто этот странный ангел? — решил прервать тишину Маник.
— Он психолог. Помогает исправлять поведение таких как ты, — как всегда холодно сказала женщина.
— А ты хоть знаешь какие методы он использует для своего исправления?! Он явно не психолог! — воспротивился принц.
— Мне плевать на то кто он и какие методы для лечения принимает! Если он сможет исправить такое недоразумение как ты, то пускай использует любые методы! — сорвавшись крикнула королева и дала сыну мощную подщëчину из-за чего тот упал на пол.
Маник взялся за больную щеку и посмотрел на женщину. Она какое-то время смотрела на сына разочарованным взглядом, а затем просто пошла дальше не сказав ни слова. В этот момент мальчик в очередной раз убедился, что не может называть эту женщину своей матерью.
Поздний вечер.
В переулке нищеты были слышны разговоры воров о том как прошло последнее ограбление. Они обсуждали плюсы и минусы того как всë прошло. Обычно в этих разговорах участвовал и Маник, но сегодня он сторонился разговоров и предпочитал стоять возле стены.
— Эй, парень, — на плечо принца кто-то положил свою руку. Подняв глаза мальчик увидел перед собой Роба. — Всё в порядке ты сегодня сам не свой. Да и выглядишь неважно.
— Всё в порядке, Роб. Просто я не выспался чутка, — сказал Маник, положив ладонь на свой лоб.
— Уверен? Если что-то не так просто скажи мне и придумаю другой план для ограбление, чтобы ты в нём никак не участвовал. Всё же мне важнее безопасность моих людей, нежели лëгкий способ получить желаемое, — говорит вор, встав на одно колено, чтобы быть одним ростом с мальчиком.
— Я знаю, Роб. Поверь всë в порядке.
-... Хорошо, поверю, — по взгляду и голосу мужчины было сразу понятно, что он не верит словам мальчика, но зная характер принца вор понимал, что на данный момент он не сможет убедить его рассказать в чëм дело. — Ладно уж уже поздно. Тебе пора возвращается в замок, — сказал Роб, встав в полный рост и потрепав Маника по голове.
— Хех, верно. Пока, — говорит мальчик и убегает как обычно в только ему известном направлении.
...
Маник как всегда телепортироваться в замок, как всегда переоделся, как всегда взял книгу и притворился, что читает еë. Но в этот раз все действия принца были менее уверенные. Даже когда отец прошёл в его комнату и начал нелестный разговор, Маник отвечал менее уверенно.
Весь оставшийся день в целом проходил как обычно. Только вот младший принц вëл себя немного не естественно. Однако тщательно скрывал это. Но вот правда Соник заметил, что с Маником творится что-то странное. Поэтому старший из братьев интересовался у младшего всë ли у него в порядке. И Маник всегда отвечал положительно, хотя Соник нутром чувствовал, что что-то не так с его братом.
Настал вечер. Все в Эмпирей сейчас готовились ко сну. В том числе и в замке тоже. Маник уже лежал в постели и по идее должен был уже давно заснуть. Но маленький ëжик перебирал случившееся. Неужели его родители настолько его ненавидят, неужели им настолько плевать на него, неужели им настолько важнее их законы, что они готовы... Отдать его любому подозрительному человеку?
«- Хах, а ведь это только первый день с этих занятий, с тем странным ангелам, а я уже сломался», — пронеслось в голове Маника. «- Ха, ха-ха, хахаха!», — проносился нервный смех в голове принца, а сам он вскочил с постели и подбежал к окну. «- Хахаха! Вы действительно думаете, что сможете меня так запросто сломать?! Не дождëтесь! Ведь я сделаю всë, что угодно лишь бы не потерять свою личность во тьме. В отличие от вас!» — в голове Маника продолжали проносится всё более гордые слова, а сам он смотрел в окно с злосчастной ухмылкой.
На протяжении нескольких недель Маник попадал в комнату наказаний и каждый раз он испытывал огромную боль, как моральную так и физическую. Принц внешне менялся на глазах. Раньше он выглядел как все дети его возроста, а сейчас же он очень исхода, походил больше на скелета, чем на ежа, под глазами у него были мешки, а сам он был чертовски бледен. Все эти изменения во внешности Маника очень беспокоили Соник, поэтому в какой-то момент синий ëжик решил поговорить об этом с братом.
— Маник, ты же сегодня собираешься помогать Роберту воровать? — невзначай спрашивает Соник.
— Ну да, а что? — отвечает Маник убирая руки за голову.
— Ну... Может в этот раз не стоит? — предложение старшего брата, вывело из спокойного состояния младшего.
— Почему это не стоит? — удивлëнно произносит зелëный ëжик.
— Меня очень волнует твоë состояние. После того, как мама назначила тебе новую программу наказания ты стал сам не своим, — говорит обеспокоено синий ëж, положив свою руку на плечо брата. — Ты мало ешь, ты плохо спишь, у тебя постоянно дрожь бегает по телу и мне кажется ты стал более нервным. Я знаю ты тот ещё сильный упрямец, но прошу не иди воровать сегодня. А лучше вообще, хотя бы на неделю перестань изучать Ад. Рано или поздно это обернëтся тебе злой шуткой.
— Проще говоря ты сомневаешься во мне? — как-то грубо говорит Маник.
— Что?.. Нет! Конечно нет! Просто... — не успевает договорить Соник как его уже перебивают.
— Знаешь, братец, я думал, что ты мне доверяешь и веришь в меня. Но похоже я ошибался, — говорит зелëный ëж, скидывая со своих плеч руки брата.
— Постой, я не это имел ввиду. Просто... — синего ëжа опять перебивают.
— Да-да продолжай оправдываться! — говорит Маник, уходя куда-то по коридору.
Вечером.
Маник шëл по переулкам района нищеты, как обычно свернëт тут, по прямой пойдëт там. Всё идёт как обычно, только вот... У принца на данный момент ужасно болит голова. Еë словно множество раз чем-то ударили, а последний удар был на столько сильный, что пробил голову, и теперь из неë вытекает кровь создавая ещё больший треск в голове. Но Манику на данный момент плевать на это, ведь ему важнее помочь ворам с района нищеты, даже если при этом он будет испытывать ужасную боль в голове, и соответствующий жар от этой боли, что мешает думать здраво. И вот Маник дошëл до центра района и видит в далеке Роба. Мальчик начинает бежать к наставнику, но внезапно почему-то в глазах начинает темнеть, а сома голова кружится. Последнее что помнит Маник, перед тем как потерял сознание, было обеспокоенный взгляд Роба, а сам принц подает на земле вырубаюсь. И теперь Маник находится во тьме. Он словно в невесомости посреди ничего. Здесь не было ни света, ни звуков. Было лишь болезненное ощущение жара. Казалось, что здесь настолько жарко, что рано или поздно Маник просто расплавится от этой жары. И причем он будет ощущать каждый болезненный этап этого процесса, как с него начнëт сползать кожа, как начнут трескается мышцы, как все внутренние органы будут вытекать из него, и только когда расплавится последняя кость в его теле, он перестанет испытывать боль, ведь от него буквально останется ничего. Зелёный ëж уже был готов к тому, чтобы ощутить нестерпимую боль по всему телу, но внезапно он начинает ощущать приятную и желанную прохладу, где-то в районе лба. Казалось бы мелочь, но она уже помогает защититься от раздражающей жары. Эта прохлада была настолько приятна, что Маник от удовольствия ненадолго закрывает глаза, однако когда он открывает их то, сильно удивляется тому что увидел. Он был в своей комнате в которой как обычно творился бардак из землей и ингредиентов для, в которой как обычно было полно пыли и тайн скрытых от родителей. Всё это привело принца в глубочайшее удивление. Что произошло? Что это было за место? И как он оказался в своей комнате? Все эти вопросы терзали Маника минуты 3 наверное, но постепенно он начал вспоминать, что было. Он вспомнил, что был до этого в районе нищеты, хотел подойти к Робу, но по-видимому потерял сознание. Похоже то место было просто его воображением во время отключки. Однако каким образом он оказался в своей комнате? Маник начал осматривать комнату более внимательно, и повернув голову, он замечает возле тумбочки полусонного брата. Как он раньше его не заметил? Зелëный ëжик принял сидячее положение, это краем глаза замечает Соник и первое время просто смотрит на младшего брата сонным взглядом, но потом накидывается на него с объятиями.
— Маник!!! — радостно кричит синий ëжик. — Я так волновался!
— Эм... — не зная как реагировать на реакцию брата, произносит зелëный ëжик. — Соник, что произошло?
— Ты потерял сознание! И господи! Как же я рад, что решил проследить за тобой! Иначе я не знаю, что с тобой могло бы случится, — говорит встревоженным голосом старший из братьев.
— То есть, это ты забрал меня из района нищеты?
— Да.
— Но зачем ты решил проследить за мной?
— Смотря на твоë состояние до этого, я слишком волновался, что что-то пойдëт не так. Я знаю, что это звучит так, словно я в тебя не верю, но на тот момент для меня это было единственным решением. Извини, что не верю в тебя, — говорит Соник, пока на его глазах начинают появляется слëзы.
«- И чего это он расплакался? И за что он извиняется, если виноват я, а не он? Не могу утверждать на все сто, но не удивлюсь если его так родители затравили. Чëрт... Я ведь его тогда обидел, да и нагрубил. Надо извиниться», — рассуждает Маник и в какой-то момент, неожиданно для брате, обнимает его.
— Прости, что не послушал тебя тогда. И прости, что обидел тебя, — говорит зелëный ëжик.
На слова брата Соник лишь в ответ обнял его и тихо сказал:
— Я давно уже тебя простил. Не надо извиниться.
Братья обнимали друг друга ещë какое-то время, но потом синий ëж отстранился от брата и положил на его плечи руки.
— Маник, нам надо серьëзно поговорить. И это касается твоих бунтарских замашек, — эти слова Соника уже не понравились зелëному ëжику. — Ты должен и прекратить.
— Что?! — вскрикнул Маник, не понимая почему братец решил с ним так поступить.
— Я знаю как это звучит. Особенно как это звучит для тебя, для того кто не хочет становится очередным оловянным солдатиком на ниточках, что весит на королевских руках. Но прошу просто послушай меня, — практически моля говорил Соник. Маник когда услышал этот голос не смог что-то возразить и лишь покачал головой в знак согласия. — То наказание, что придумали для тебя королева имеет очень много плохих последствий. Начиная от твоего изменившегося поведения, заканчивая твоим здоровьем. У тебя чересчур болезненная кожа, а жар на тебя накатился слишком внезапно и беспричинно. И я знаю что тебе хочется узнать больше о демонах, о их культуре и прочем, но прошу... Не надо изучать это дело. По крайней мере не в стенах замка. Не рискуй попадаться прислуге с книгами о Аде, не рискуй изучать демонов в дворцовых библиотеках, не рискуй... Ведь последствия того наказания могут стать более страшными. Я не хочу тебя потерять, Маник, — говорит Соник в то время, как по его щекам начинают катится крупные капли слëз. Зеленый ëж смотря на брата чувствовал какую-то вину за то, что заставил его волноваться.
— Хорошо, братец. Я стану более аккуратным, — говорит Маник смотря Сонику прямо в глаза, а тот в свою очередь подарил младшему брату свою хоть и грустную, но тëплую и любящую улыбку.
На протяжении недели следующей недели Соник лечил Маника. На тот момент для зелëного ежа это была самая сложная неделя, и трудность была даже не в том, что он не мог удовлетворить свои любопытство касаемо демонов, а в том что он чувствовал вину перед Робом. Маник постоянно думал над тем как отреагирует на его возвращение вор, не подвëл ли он Роба в самый нужный момент, над тем как надо бы извинится перед ним за своë отсутствие и тд. И спустя одну долгую неделю наполненную этими вопросами Манику становится лучше и он сразу же бежит в район пишет, чтобы извиниться перед лидером группировки воров. Принц думал, что Роб будет злиться на него, но на удивление О'Хедж не выражал никакого негатива к Манику. Конечно он сделал замечание мальчику, но оно касалось не его отсутствия, а того что Маник прибежал на службу к Робу ещë не полностью выздоровев. Тогда порешили на том, что принц вернëтся воровать только тогда, когда выздоровеет.
Шла вторая неделя. Маник почти поправился и уже мог через пару дней вернуться к жизни вора. Но к сожалению появился очень неприятный момент. Слежка. Чëртова слежка на протяжении всего дня и ночи. За Маником постоянно следили трое ангелов, разумеется по очереди. И это создавало не малый дискомфорт и проблемы. Эти троя постоянно записывали его действия, казалось что вплоть до самых мелочей. Но всë было не так уж и ужасно как могло бы быть. Маник мог спокойно находится в своей комнате не беспокоясь о том, что за ним беспрерывно наблюдают. Но всё же его поджидали около двери, ожидая когда он выйдет. Скачать, что это пиздец напрягало — ничего не сказать. Маник не знал как выбраться из этой ситуации, но знал что должен как-то предупредить О'Хеджа о том, что не сможет вернуться в ближайшее время. Поэтому он придумал план как он сможет сообщить об этом.
— Ох, доброе утро, братец, — говорит Маник так, словно его не окутывает в данный момент паника.
— Доброе, — в ответ ему говорит Соник.
— Спасибо, что разрешил позаимствовать твою книгу. Она очень понравилась, особенно страница 87, — сказал Маник, отдавая книгу брату.
— Ох, правда? Я учту это, — сказал Соник, забирая книгу. — Я тогда отнесу эту книгу к себе, а потом присоединюсь к тебе на завтраке. Хорошо?
— Окей, братишка. Увидимся на завтраке, — беззаботно говорит Маник, уходя в обеденный зал, и надеясь, что брат понял его намëк и он найдëт записку в книге.
Маник шëл по однообразным коридорам замка. Сзади себя он чувствовал пристальный взгляд. Это напрягало, раздражало и бесило. До невозможности бесило. Принц из последних сил сдерживался, чтобы не врезать надоедливой прислуге, но нельзя. Если он сделает это, то снова попадëт в эту проклятую комнату наказаний. Благо вскоре Маник будет в обеденном зале и пристальный взгляд служанки немного рассеется, ведь там помимо неë будут ещë ангелы.
Уже сидя за столом зеленый ëжик чувствовал, что-то неладное, что-то нехорошее. И на то были причины. Напряжения от слежки никуда не пропало, а даже усилилось из-за более пристального взгляда служанки, казалось она вот-вот прожот в не дыру. Так же на своего сына пристально смотрела королева своим холодным безразличным, но чертовски жутким пронзающим взглядом. Ко всему прочему сейчас с ним рядом не было ни сестры, ни брата. Одной из-за того что она была в данный момент в спец. академии, а другой — в своей комнате. И как вишенка на торте то, что Маник впервые за свои одиннадцать лет увидел и то, что повергло его в глубочайшее удивление. Он видит тревогу, страх, беспокойство и... Любовь. В глазах своего отца. Впервые за одиннадцать. Король всегда казался принцу таким же как и королева. Холодным строгим безразличным. Но сейчас видя столь глубокие эмоции во взгляде мужчины, он думает о том, что ошибался на его счëт. Но что более важно, так это если уж отца настолько пробило на тревогу и волнение, то чего стоит ожидать Манику.
— Маник, — прозвучал холодный голос королевы. — С сегодняшнего дня ты будешь ежедневно отправляться в комнату наказаний.
Стоп, чего блять?! От данной новости глаза принца округлились от удивления.
— По какой такой причине?! — возмущённо спросил Маник.
— По такой. Ты совершенно не подходишь на роль принца. И это надо как-то исправлять, — говорит Всë тем же холодным голосом королева.
— Чего?! Я вообще не хочу занимать королевский престол! И ты об этом прекрасно знаешь! Так какого х... Кхм. Чëрта, тут претензии к тому, что я не подхожу на роль принца?! Я вообще думал, что давным давно отстранëн от королевских дел! — всё так же возмущëнно продолжал свою тираду Маник.
— А с того что я не позволю опозориться семье из-за такого недоразумение как ты. И да иметь в запасе на всякий случай отстранëнного принца тоже позор, — говорит женщина поднимая высокомерный взгляд на ребëнка.
— Да идите вы все нахрен! Если уж я позор, то ты величайшее разочарование, ибо я хотя бы не притворяюсь ангелом в и признаю свою грешность, в отличие от такой высокомерной без чувственной лживой и двуличной сукой, как ты! — уже не сдерживаясь начал кричать Маник со всем негодованием и гневом, что у него накопились.
— А вот и хорошая причина по которой можно отправить тебя в комнату наказаний.
После данной фразы Маник сразу понял к чему всё ведëт, он уже хотел сорваться с места и убежать куда подальше, но его успели поймать магией. Телепортироваться не получится в таком положении, так что здесь исход только один. Принца начали уносить в комнату, пока он в это время поливал почти всех кто находится в замке матами, будто бы на что-то надеясь.
На протяжении следующих месяцев Маник, как и говорила королева, регулярно посещал комнату наказаний. Иногда он попадал туда всего один раз, а порой всë доходило и до десяти случаев. Всё это раздражало и бесило. Маник возненавидел эту комнату наказаний. Этот грëбаный стул к которому его постоянно приковывают, это грëбаное «лекарство» от которого постоянно хочется повеситься, грëбаный голос психолога повторяющий одно и тоже, и грëбаный ненавистный звук механических часов. Столь тихий на первый взгляд, но такой громкий и раздражающий если к нему прислушаться. Раздражающий скрежет шестерёнок, переход стрелки часов с одного деления на другой, чëртово тик-таканье, что сводило с ума. Этот грëбаный звук механических часов был слышен из-под корки мозга, навязчивая преследуя, вызывая головную боль. А что хуже, звук часов перемешивался со словами психолога, что вызвало лëгкое чувство тошноты. И словно идя по спирали все эти чувства нарастали с каждым днём всё сильнее и сильнее. В какой-то момент Маник не мог ничего слышать кроме звука механических часов. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. Этим звуком уже словно мозг был прошит, ибо он не покидал его не при каких обстоятельствах. В один момент этот звук стал настолько сильным, что в глазах начало, головная боль усилилась, а реальность начала растворяется, заменяясь жутким, словно нарисованным карандашом, миром абстрактных монстров. И эти монстры сразу же шли в атаку, оставляя на теле ëжика глубокие царапины, порезы, шрамы, рубцы. Их лапы сдирали с его лица кожу оголяя напряжëнные мышцы и заставляя их кровоточить. Казалось бы монстры уже убили мальчика и он должен был быть сознание из-за потери крови, но при этом мозг почему-то продолжал работать, а сердце биться. Сквозь непонимание из-за чего его тело до сих пор живое, Маник и сам не заметил как оказался лежащим на обеденном столе. Он заметил данный факт только тогда когда ему вспороли грудь и развели его рëбра в стороны. Хотелось кричать, как и до этого, но горло словно крепко сжали руками из-за чего даже маленький вскрик не мог выбраться из уст ежа. А тем временем монстры пожирали его, съедая кусочек за кусочком. И всё это отображалось ужасной ни с чем не сравнимой болью. Скорей всего Маник будет ощущать все эти действия, всю эту боль пока его полностью не съедят до последнего кусочка. И всë это сопровождалось раздражающим ненавистным тиканьем часов. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик так, тик так, тик так, тик... так, тик... так, тик... Но адский звук начал стихать, а страшные образы начали стараться. И теперь Маник ощущал себя не так словно с него кожу сорвали и грудь вспороли, а как обычно без боли или чего-то этого-то. Во рту чувствовалась влага, такая словно его кто-то поил. Жажда увидеть того, кто ему сейчас помогал пересилила желание заснуть здесь и сейчас, из-за чего мальчик открыл свои сонные глаза. И его зеницам* предстал старший брат, чья тëпач руки обнимали его за плечи, вторая держала флакон с каким-то, наверное, лекарством. Настоящим лекарством.
— Пей, братец. Пей, — приговаривал Соник. Слушая любящий голос брата Маник покорно выполнил его просьбу, пока флакон не был полностью опустошëн. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Гораздо лучше чем раньше — отвечает на вопрос зелëный ëжик.
Внезапно Маник услышал тихое тиканье. Его дыхание участились, в глазах читался ужас, а его уста застыли в немом крике. Увидев состояние брата Соник будто на автомате достал какую-то тряпку и завернул в неë часы, а затем убрал их в тумбочку. Маник с облегчением вздохнул.
— Всё... В порядке? — непонятно от чего задал этот вопрос Соник, ведь и сам прекрасно знал ответ.
— Нет... Всё не в порядке. Я не понимаю от чего она меня так ненавидет. Я могу понять еë недовольство из-за моего несоответствия королевским требованиям, могу понять почему она может злится на меня, могу даже понять еë жестокие наказания, но эти придирки из-за какой-то мелочи... Я понять не способен. Что я на столько сделал не так, из-за чего она готова довести меня до такого состояния? — непривычно тихо говорит Маник сквозь слезы.
А Соник сидит и никак не может ответить на его вопрос, ибо сам не знает ответа. Он лишь может покрепче обнять брата и напевать какую-то песню, чтобы успокоить того. Ну а Маник впервые за долгое время позволяет себе пролить слëзы на грудь брата, прислушиваясь к его колыбельной.
.....
Новый день, новый черëд наказание. И так на протяжении двух недель. Маник пытался как-то сопротивляться, но всё было тщетно. Хотя, а как иначе? Что он, маленький мальчик, может сделать против всего дворца, особенно в своëм-то состоянии? Вот именно, что ничего. У него ещё пять раз были такие жуткие, пугающие и болезненные приступы галлюцинаций. Но в этом месте мало кого это волновало. Соник старался помочь брату чем мог, но он едва мог спасать себя, так что он лишь чуть-чуть мог помочь и брату. Но тот был даже этому рад.
И вот очередной день и должно произойти очередное наказание. Маник находится в тронном зале перед родителями. Его пальцы пробивает мелкая дрожь, дыхание немного снилось, а глаза его сейчас были, как у висельника перед казнью. А перед ним было двое судьей. Но один из них словно не имел права слова, он как-будто бы хотел, что-то возразить, но был словно прикован к собственному трону. И теперь его судьбу решает вторая судья. Она должна вот-вот огласить как всегда свой жестокий приказ, но кое-что идëт не по сценарию.
— ХВАТИТ ПОЗОРИТЬ КОРОЛЕВСКИЙ ДОМ!!! — внезапно прокричал Соник. Было непонятно чем было вызвано это действие. То ли смелости набрался, то ли у него успело накипеть от всего, что происходит в замке.
— Ты, смеешь перечить мне? — с холодом в голосе сказала Королева, ели сдерживая гнев.
— Да, мама! Смею! Потому что всего лишь цирк который устроил такой ребëнка как ты, — без капли страха или сомнения произнëс Соник, смотря королеве в глаза.
— АХ ТЫ МАЛЕНЬКИЙ...! — на секунду сорвалась женщина.
— Кто? Кто, мать?! Ну же опозорь нашу семью ещё больше! Скажи на весь зал нецензурщену, раз мои слова тебя так задели!
— А раньше то у тебя язык был покороче. Чего же до этого брата не защищал, раз перечить матери умеешь?
После слов королевы Соник открывает волшебный корман. От туда он достаëт какие-то документы и кидает их прямо в лицо королеве, но та их вовремя ловит.
— Что это? — сквозь зубы, раздражëнно спрашивает женщина.
— Это результаты которые пришли только сегодня. Результаты по «лекарству», которое даëт тот «психолог» Манику, — так же сквозь зубы процедил Соник. — И знаешь что это? Это в чистом виде наркотик! — от данного заявления королеве была поражена и даже позволила появится на лице удивлению. Она начала быстро бегать по тексту, чтобы убедиться, что еë сын не вот. — А какие слухи пойду от других государств, когда они узнают эту информацию. «Королевская семья медленно убивала одного из своих детей наркотиком», «И Рай после этого пример чистоты и порядка», «Родители принца под предлогом воспитания скармливали ему наркоту», «Одного из сыновей, королевская чита, сделать наркоманом решили, а второго позволяла слугам колесить», — придумывая заголовки для интернет новостей и газет, говорил Соник.
Королева хотела по видемому что-то возразить мальчику, но внезапно еë прервал король.
— Наш сын прав. Лишние и дурные слухи Раю не нужны. Это повредит его репутацию, — говорит мужчина. По его лицу было так же видно, что он хотел возразить ещё что-то, но то ли боялся, то ли не знал как именно это сделать.
После слов Короля, Королева медленно с холодом посмотрела на своего супруга, а потом вернула свой взгляд на принца.
— Чтож, в твоих словах есть правда. Но ты всëравно не ответил на вопрос. Почему до этого брата не защищал? — с привычным холодом произнесла королева.
— Потому что ты бы не послушала, не будь у меня доказательств, — сквозь зубы произнëс Соник.
— Так значит? Тогда где доказательства того, что тебя слуги калечат?
На вопрос королевы, Соник ответил задрав рукав рубашки до плеча. По всей руке были видны синяки, порезы и сколы от мечей, и редко виднелись ещё и царапины. У всех в зале было на лице удивление и лëгкий ужас, но не у королевы. Она просто пару секунд спокойно стояла, а потом усмехнулась с лëгким смешком. Королева отвернулась от собственного ребëнка и подошла к своему трону.
— Чего же ты хочешь? — с непривычным азартом и заинтересованностью спросила женщина.
— Хочу чтобы за Маника перестали следить двадцать четыре на семь, хочу чтобы его перестали отправлять на наказание с поводом и без, хочу чтобы меня перестали избивать слуги за малейшую ошибку на занятиях, хочу чтобы того горе-психолога как минимум уволили, а как максимум посадили в тюрьму! — без единой запинки, страха или сомнения произнëс Соник и начал ожидать ответа матери.
— Хорошо, будут исполнены твои условия, — сказала королева, а затем повернулась к мальчику. — Но у меня тоже есть свои условия. Раз ты не годен в военном деле, то будь добр набирать высший балл по дипломатии. А так же Маник с этого дня будет отстранëнным принцем. Если же мои требования не будут выполнены, для вас обоих станет всë гораздо хуже, чем сейчас.
— Как скажешь, мама. Твои требования будут выполнены.
***
Примечание:
Зеницы - глаза