Сила семьи, как сила армии, заключается в верности друг другу.
(Марио Пьюзо)
- Тянись, мать твою! Ты самый высокий из нас! – кричал я Темплу, нога которого безуспешно пыталась приблизиться к ключу, что оборонил Альваро.
Вот гад. Мог бы и поближе это сделать.
- Но я же не резиновый! – рявкнул Темпл.
- Да ладно! – взъелся я. – Нахрена тогда такие клешни отрастил?!
- Чтобы избить тебя, когда мы выберемся отсюда!
- Прекращайте! – громогласно произнес Зейн. – Сколько можно сраться?
Я закрыл глаза и перевел дыхание, думая лишь о том, как эти кандалы сжимают меня, лишают свободы. Я не мог думать, не мог рассуждать на спокойную голову, потому что гребаные цепи выводили меня из себя. Жар волной прошелся по всему телу, и мое тело передернуло. Я натянул цепи изо всех сил и попытался разорвать их, ощущая дичайшую боль в запястьях.
- Придурок, прекращай! – прокричал рядом Харви. – Ты сейчас истечешь кровью!
Но я продолжил дальше, слушая, как трещит металл, как хрустят мои кости, чувствуя, как нечто теплое струиться по коже в основании ладоней. Я знал, что это кровь, знал, но не мог остановиться. Жажда оказаться на свободе была превыше всего.
- ТВОЮ МАТЬ, ПРЕКРАЩАЙ ЭТО ВСЕ НАХРЕН! – взревел Темпл.
- ДЖЕЙМИ! – звал меня Зейн. – ДЖЕЙМИ!
В какой-то момент мне захотелось сдаться, послушаться ребят, ведь я действительно мог истечь кровью, которая неприятно струилась по запястьям. Немного, но достаточно. И все же я не послушался их, дергая за цепи так сильно, как мог, пока наконец не услышал жуткий треск, после которого плитка посыпалась на пол, выпустив бетон и основания металла. Я рухнул на пол, счастливый, свободный, и тут же почувствовал щекой вибрацию, исходящую от грязной поверхности. Кто-то шел сюда, нет, бежал. Понимая, что на крики ребят сюда устремился солдат Варгаса, я показал всем знак молчать, после чего встал около петель двери. Парни смотрели то на меня, то на дверь, а я выжидал, глубоко дыша, держа наготове цепь.
Когда дверь распахнулась, чуть не ударившись об меня, я увидел человека, стоявшего ко мне спиной, к которой был прикреплен автомат. Не дав ему возможности понять, что происходит, я ударил его в ногу под коленом, отчего этот таракан упал на пол, тут же попытавшись перевернуться, но я не позволил ему, обвив цепью его шею. Потянув руки в разные стороны, я с наслаждением стал слушать хрипы.
- Потерпи еще чуть-чуть, - усмехнулся я.
Парень дернулся в моих руках, пытаясь оттянуть руками цепь, но та безжалостно впилась ему в кожу, приближая смерть. Его лицо побагровело, изо рта потекла слюна, глаза выкатились из орбит - он дернулся в последний раз, после чего обмяк. Я подождал еще несколько секунд и отпустил его. Тело упало на пол.
- Ты всегда действуешь так грубо? – спросил Харви.
Размотав цепь, я вытащил из карманов парня все оружие, которое только было, открепил портупею с автоматом и пистолетом, схватил ключ с пола и подошел к Зейну.
- Это тебе за то, что ты меньше всего делал мне мозги, - ухмыльнулся я.
Зейн улыбнулся в ответ.
- Всегда рад, Джейми. Спасибо.
Он потер освобожденные запястья, а я приступил к замкам Харви, Темпл же остался последним.
- Гавнюк, - только и сказал он.
- Нечего было злить меня, - пожал плечами я, и Темпл услышал заветный щелчок, за которым последовал еще один.
Пока парни разбирали оружие, я сам освободился от цепей. На запястьях алели раны, из которых сочилась кровь, но не успел я взглянуть, насколько они глубоки, как ко мне подошел Зейн с футболкой убитого мною парня. Разорвав ее на несколько частей, он соорудил из лоскутков повязки и принялся перевязывать мои раны.
- Прям как мамочка, - вскинул бровь я.
- Извини, но молочко не дам. Придется обратиться за этим к Валери.
- Какой же ты пошляк! – хохотнул я, представив обнаженную грудь Валери.
Моя нимфа обожала, когда я поигрывался с этой частью ее тела. Зейн подмигнул мне и принялся за вторую руку.
- Мы оставили тебе ножи, - я кивнул головой, прекрасно понимая причину данного решения. Ножи - моя стихия. – И ствол. Он полностью заряженный.
- Кто берет автомат?
- Харви.
- Это хрен знает толк в жизни.
Я увидел, как Харви искусно разбирает автомат, проверяя крепость деталей, и собирает его обратно на минуту.
- Ему нельзя быть таким сексуальным, - бросил я Зейну, когда тот заканчивал.
- Это почему еще?
- Ты видел его стручок? Он не выдержит столько девчонок, - хохотнул я.
Харви и Темпл слышали наш разговор.
- Мой член выдержит тебя, Джейми, чего уж тут, - усмехнулся Харви, подходя ко мне.
- Оу, - поморщился Зейн, - тогда мне жаль девчонок.
Я сымитировал половой акт Харви, который любил грубость и подчинение, отчего даже сам Харви стал смеяться. И все же я решил призвать всю свою серьезность.
- По-хорошему, нам надо найти еще пару таких ребят, чтобы переодеться в их форму, а тела перенести сюда, - предложил я.
- И нам нужен телефон, - понимающе кивнул Зейн. – Тогда я смогу позвонить своим людям.
- Какого хрена они еще не предприняли никаких действий? – нахмурился Темпл.
- Потому что я не дал приказа действовать, - объяснил Зейн. – Они не делают ничего из того, что не входит в мой план. Только в чрезвычайных ситуациях им позволено действовать самим.
- Эта ситуация не настолько критична? – вскинул левую бровь Харви.
- Мы еще живы, а значит не настолько, - дьявольски улыбнулся Зейн.
Ох, ну и красавчик же этот турок. Как Валери могла выбрать меня, когда под боком был такой идеальный парень?
- Надо вспомнить план театра, - сказал Харви. – Этот коридор ведет к трем гримерным, а также лестнице на чердак и первый этаж. Предположительно наш солдат сидел в одной из гримерной, и он там был не один.
Темпл подхватил его мысль:
- Куда же делись остальные, раз их товарищ еще не пришел?
- Скорее всего, они уже поспевают за подмогой, - кивнул Харви. – Это примерно человек десять, плюс-минус два.
- Они вооружены, бронежилетов у нас нет, - констатировал факт я.
- Они не смогут ранить нас на смерть, - отрицательно покачал головой Зейн. – Варгасу мы нужны живыми. Он убьет их, если с нами случится нечто подобное.
- Значит, можно отмести в сторону огнестрельное оружие, - хмыкнул Темпл. – Слишком опасно в узком месте. Можно и убить.
- Ты спрячешься в одной гримерной, - приказал Зейн, обращаясь ко мне, - а ты – напротив, - обратился он к Харви. – Мы с Темплом останемся здесь. Когда они ворвутся (все вместе они не войдут), мы начнем, а вы продолжите сзади с теми, кто останется в коридоре. Ясно?
Мы кивнули головой, после чего устремились к своим местам. Зайдя в гримерную, в которой никого, кроме многочисленных пауков, не было, я прислонился к двери, задержав дыхание. Ноги тряслись от восторга предстоящей битвы. Когда топот стал намного громче, я ласково погладил острие ножей, словно читая их мысли, словно слыша их просьбы о том, чтобы я пролил эту гадкую, мерзкую кровь людей, что считали себя в праве причинять боль невинным людям, заставлять их страдать. Я хотел возмездия.
Да, Зейн был прав, когда сказал, что их будет примерно около восьми-двенадцати человек. Я отсчитывал шаги каждого (их было одиннадцать), представлял примерно где и кто стоит и еле сдержался, чтобы не открыть дверь и не начать убивать их сейчас. Послышался звон металла, ударившегося об стену, а затем началась пальба. Распахнув дверь, я тут же воткнул нож одному солдату в шею и бросил еще один в другого. Тот пришелся ему ровно в центр глотки. Харви всадил пули в головы еще троим, но не увидел того, кто притаился сзади него, и потому честь спасти задницу моего великодушного друга досталась мне. Выхватив пистолет из спины, я шлепнул рукой солдата по спине и, когда тот обернулся, выстрелил ему чуть выше глотки, ровно так, чтобы вышибить мозги. Кровь оросила стены, а Харви удивленно посмотрел сначала на меня, затем на труп.
- Будешь должен мне как Крезу, - показал ему язык я и, переступая трупы, стал оттаскивать их в нашу прекрасную комнату, в которой было все включено.
Когда мы закончились, каждый из нас стал переодеваться в униформу солдат Варгаса. Да, он все равно узнает, что мы на свободе, но отличить нас среди остальных ему все равно будет еще сложно. Заодно потренирует мозги, которые выбили из него, пока этот кретин отбывал свой срок в тюрьме.
- Нужно отыскать Рафаэля, - сказал я.
Все кивнули головой, задумавшись.
- Возможно, нам стоит прибегнуть к помощи Альваро? – с сомнением в голосе предложил Харви.
- Я, блядь, даже слушать это не хочу, - непреклонно сказал я. – Этот ублюдок причинил боль Валери и Рафаэлю.
Темпл вздрогнул, когда я припомнил это.
- Верно, - вступил в разговор Зейн, - но нам также стоит учитывать, что именно он оставил нам ключ, а это уже значит, что в его голове есть зерно сомнения. Это может послужить нашим целям.
Я окинул Зейна скептическим взглядом.
- Ты ведь понимаешь, что стоит Варгасу старшему поманить этого ублюдка пальчиком, как Альваро тут же запляшет под его дудочку?
- Я не думаю, что он станет делать это после того, что произошло здесь, - наконец подал голос Темпл. – На его лице было отчетливо написано отчаяние, боль. Я думаю, что он чувствует себя преданным и недооцененным собственным отцом после всего, что тот наговорил внизу. Он даже не захотел признавать его.
- А это было самым важным для Альваро, - кивнул головой Харви.
- Я думаю, что он поможет нам, - выдохнул Зейн. – Самое главное – надавить на правильные рычаги и отобрать бразды правления у Варгаса, - Зейн взглянул на меня.
Я сначала не понял, к чему он ведет, но, как только понял, опешил.
- Ты что, предлагаешь мне заняться обработкой его высохшего мозга?! – воскликнул я.
- Это ты смог пробить брешь в стене, воздвигнутой Альваро вокруг самого себя. Это не удалось даже Рафаэлю, его брату.
- О Боже, да он ненавидит Рафаэля за то, что этот полоумный признал его своим сыном, а Альваро – нет. Я не сделал ничего такого, что не смогли бы сделать вы.
- У меня не такой подвешенный язык, - хмыкнул Зейн. – Тем более ты здесь адвокат. Говорить – твоя прямая обязанность, парень.
Я открыл рот и закрыл его, словно немая рыба, не находя слов.
- А если я не смогу? – тихо спросил я, глядя в глаза Зейну. – Если меня постигнет неудача?
- Я не думаю, что такое случится. Ты действительно невероятно хорош в разговорах с людьми, знаешь где и что сказать, - встрял Темпл. – Мы доверяем тебе.
Я вновь удивленно открыл рот, глядя на Темпла.
- Ты умеешь говорить приятные слова?! – ошеломленно прошептал я. - Ты же даже «пожалуйста» сказать не можешь...
Харви хрюкнул, и я улыбнулся.
- Ты же знаешь, какой я, - робко улыбнувшись, произнес Темпл.
Я на несколько секунд замолчал, глядя на своего друга. Я любил своих друзей. Искренне. Они были для меня семьей. В особенности Эйден, которого я бесконечно любил и боготворил.
- Я знаю, что у тебя большое сердце, Темпл, - при этих словах я вспомнил свою голубоглазую нимфу, и на сердце стало так тепло. – У вас это семейное, видимо. Правда, проявляется через поколение.
Парни усмехнулись. Больше ничего не сказав, мы обменялись взглядами, пожали друг другу руки и вышли из пыточной, направляясь на поиски Альваро, помощь которого нам, к сожалению, была сейчас так необходима.
***
Я натянул бронежилет, хорошенько закрепив его, после чего принялся закрывать пластинами отрытые участки, представляющие собой прекрасную мишень. Закончив с этим, я спрятал несколько пистолетов по разным карманам и кобурам, прихватил несколько ножей, вспомнив сразу Джейми и его любовь к холодному оружию. Мой друг. Мой брат. Моя душа. Несмотря на то, что я любил каждого в Шестерке и относился к ним как к самым близким моим людям, для Джейми в моем сердце было отдельное место. Мы прошли вместе через такой ад, что это связало нас навсегда. Только он видел меня слабым, никчемным, немощным, неспособным даже выразить свою мысль. Только он видел мою душу обнаженным. И я ценил то, что все это оставалось тайной, то, что он никогда не считал нужным посвятить в мои проблемы кого-то другого, то, что он никогда не отворачивался от меня, никогда не считал меня обузой для него, хотя в какие-то моменты я действительно был им
Я услышал шорох позади себя и, не оборачиваясь, тут же догадался, кто притаился там в надежде получить мое согласие. Но не в этот раз. Хватило встречи с мистером Гвидиче. При мысли об этом я помрачнел и представил лицо Рафаэля, когда тот узнает последние новости. Черт, ну и вляпался же я дерьмо.
- Может быть, вы прекратите прятаться? – вопрос прозвучал словно пушечный выстрел.
Айрис ахнула, поздно спохватившись, и девушкам пришлось выйти из тени.
- Почему ты всегда такой внимательный? – буркнула Валери, подходя ко мне.
На моем лице мелькнула улыбка. Тыковка. Я взглянул в ее небесные глаза и в который раз поразился сходству сестры и брата. Она подошла к столу, внимательно осмотрела его, затем схватила ленты и вернулась ко мне. Сообразительная девочка. Ничего не говоря, я вытянул вперед ладони, и Валери принялась обматывать каждую руку, тщательно проверяя свою работу в конце.
- Ты медик, - произнес я.
Она вскинула на меня глаза, в которых ясно отображалось непонимание.
- И что? – робко спросила Валери.
- Лучше, чем медики, эту работу не выполнит никто. Я доверяю тебе, Валери Эйбрамсон.
На ее хорошеньком личике появился очаровательный румянец, и почему-то мои губы вновь растянулись в улыбке. Она всегда была мне как младшая сестра. Еще в детстве, когда я увидел ее, такую маленькую, я по непонятной мне причине сразу почувствовал нечто глубокое к ней. К Айрис я такого не испытывал. Сначала казалось, что Валери мне понравилась, однако спустя несколько месяцев я понял, что это не так. Я просто спутал чувство братской любви с мужской. Мне нравилось проводить с ней время, слушать ее голос, защищать ее, делать так, чтобы на ее лице появлялась улыбка, смешить рассказами и шутками, тайно водить ее на вечеринки, что устраивал Темпл или кто-то из нас. Частенько вход туда ей был воспрещен, и это вызывало во мне досаду, из-за чего я помогал Валери сбегать из дома и оставаться на тусовках незамеченной для глаз кого-либо из моих друзей.
А все потому, что я видел, на кого она смотрела, слышал, по кому она вздыхает, чувствовал, кому принадлежит ее сердце. Я знал, что это был Джейми. И я помогал, устраивая для них случайные встречи, ненавязчиво упоминая ее имя рядом с ним, невзначай рассказывая о событиях, что приключились с ней, упоминая о ее положительных качествах, поступках и ангельской красоте. В начале Джейми охотно поддерживал такие разговоры, говоря о ней в положительном ключе и не рассматривая ее на роль своей избранницы, однако с каждым разом ему становилось все труднее это делать, ибо медленно, но верно Валери стала проникать в его сердце, вызывая трепетные чувства. Этому глупцу понадобилось много времени, чтобы наконец связать себя узами куда более крепкими нежели дружеские, и теперь, смотря на Валери, зная, насколько счастлива она и мой брат, я был спокоен, считая, что выполнил свою миссию. Можно и умереть. Жалеть будет не о чем.
Как только эта мысль пронеслась, в голове возник образ голубоглазой девушки с медовыми волосами. Ее смех заполнил мои уши, и я поморщился, встряхнув голову. Нужно немедленно прогнать воспоминания, пока они не начнут приносить мне страдания. Она запретный плод, будущая жена моего брата. У меня нет никаких прав. Я почувствовал душевную боль и закрыл глаза, стараясь утихомирить ее, когда женская рука легла на мою грудь. На то место, где отчаянно билось мое сердце.
Я открыл глаза, увидев голубое, безмятежное небо. Валери.
- Ты вспомнил ее? – на последнем слове моя давняя подруга сделала акцент.
- Нет, - ровно произнес я.
- Врешь.
Сдавшись, я покачал головой.
- Все кончено, наши дороги никогда не пересекутся. Она выйдет замуж за моего брата, а я женюсь на Лукреции, сдержав слово, данное ее отцу.
- Но она когда-то любила тебя, - нахмурилась Валери. – Вы были с ней вместе, и я не думаю, что она сможет переступить через это
Я горько улыбнулся, положив руку на ее ладонь и сжал.
- Прошлое – это прошлое, Валери. Если хочешь жить спокойно, никогда не позволяй событиям, произошедшим с тобой однажды, просочиться в настоящее и разрушить будущее.
- Но как твой брат посмел начать встречаться с ней, когда знал, что вы были вместе?! – яростно прошептала она.
Боль с груди усилилась, и я отвернулся, лихорадочно обводя взглядом стол, пытаясь найти что-то что сможет сейчас отвлечь мое внимание от прошлого, но оно уже крепко вцепилось в мое горло, душа меня.
- Сердцу не прикажешь, Валери, - собрав всю свою волю, холодно произнес я.
Пора включить того Эйдена, который ничего не чувствовал, который был напрочь лишен эмоций, сохраняя ясность рассудка.
- Ты бы смог сделать то же самое своему брату?! Смог бы увести у него девушку?!
Я приоткрыл руку и, достав нож, сделал маленький надрез, наслаждаясь физической болью, вытеснявшую душевную.
- Я не ангел, Валери. Кто знает, на что я способен, - отрезал я, после чего схватил маску и шлем.
- Куда ты идешь? – встряла Айрис, преградив мне дорогу.
Все три девушки уставились на меня. Вот черт.
- Я буду руководить людьми дона Гвидиче, ибо лучше меня эту местность никто не знает, вы остаетесь дома, под охраной. - Девушки возмущенно открыли рот, чтобы воспротивиться, но я не позволил им. Не в этот раз. – Сейчас речь идет не о ваших прихотях, не о желании помочь, а о вашей безопасности. Вам кажется, что все так легко, что с вами ничего не случится, но там люди, полные жестокости, бесчеловечности, похоти, озлобленности, способные выстрелить вам в лоб и не дрогнуть. Любая ошибка может привести к вашей смерти. Если вы настолько хорошо владеете оружием, знаете, что, где и как делать, имеете достаточно смелости и жесткости, чтобы убить солдат Варгаса, тогда вперед, я ничего не скажу. Но если же вы не сможете хладнокровно убивать, рационально мыслить, не поддаваясь эмоциям, тогда вам там делать нечего. Мало того, что вы поставите под удар свои жизни, так и мы будем рисковать собой ради вас. Ни один из нас не сможет спокойно думать, зная, что вы находитесь где-то рядом и, возможно, в опасности.
Я закончил, глядя попеременно то на Валери, то на Айрис, то на Билл. Они обдумывали мои слова, взвешивали все «за» и «против». Но я знал ответ, я знал, что они скажут мне.
- Хорошо, - вздохнула Билл, - я согласна с тобой. Мы останемся здесь, - Валери и Айрис согласно кивнули, и я испытал головокружительное облегчение. Повернувшись, я направился к двери, когда услышал Билл: - Эйден, пожалуйста, сделай так, чтобы никто из вас не пострадал.
В ее голосе было столько боли и надежды... Я кивнул головой, не находя в себе силы ответить, и вышел, разбудив монстра, что жил внутри меня, но забылся долгим сном. Долго же прозябал он, покоренный иллюзией спокойной жизни. Но нам пора вершить суд. Безжалостный. Справедливый. Суд.