Резиденты завалились в пристройку, стоящую недалеко от дома. В большом спортивном зале с выстеленным зеленым полом, разлинованном для игры в баскетбол, было просторно и свежо. Окон не было, но через кондиционеры тянуло приятной прохладой, а яркий искусственный свет резал глаза. Высокие потолки невольно заставляли их вернуться в школьные годы, когда после выхода из-за парт занятия физкультурой в подобном зале ощущались глотком свободы.
Кто-то уже рванул к шведской стенке и турникам, выделываясь друг перед другом навыками и силой. Несмотря на то, что почти всем здесь было больше двадцати лет, некоторые вели себя как самые маленькие дети, устраивая шуточные и показушные соревнования по поводу и без.
По всей длине зала была растянула полоса препятствий уровня детского сада. Может, для детей чуть старше. Но явно не для их возраста, если в задумке наставника не было никакого подвоха.
— Сначала парты, сейчас зал, — усмехнулся кто-то из участников. — Мы что, опять в школе?
— Ненавижу школу, — выдал другой.
Кристофер проигнорировал вопрос, лишь приложил палец к губам, веля всем замолчать. А затем поманил парней, трущихся возле турников, присоединиться к остальным.
— Сейчас мы проведем несколько игр на доверие, — сказал наставник, убирая руки за спину. — Первая — самая простая. Разделитесь на пары.
За минуту все разбились по два человека, растягиваясь по залу. Кира схватила Йерим за руку и повела за собой, не давая той ни слова сказать, ни выбрать напарника самостоятельно. Но, если быть честной, могла ли Хван найти кого-то лучше? Вряд ли бы кто-то согласился играть с ней. Кроме Джулиана, к которому подходить ей не очень-то и хотелось. Кристофер кивнул и продолжил.
— Один человек должен встать позади своего партнера, — объяснил наставник, жестами управляя ближайшей парой. — Человек, стоящий впереди, должен довериться и упасть назад. Задача второго — поймать его.
Он говорил спокойно и тихо, что даже эхо зала не помогала парам, стоящим вдалеке от него, услышать правила.
— Я первая! — пискнула Кира, вставая впереди Йерим.
Хван не успела опомниться, чтобы переспросить у напарницы правила игры, как та спиной повалилась на нее. Инстинктивный шаг назад — и Кира рухнула на задницу прямо перед ногами Йерим. Те, кто видел это, издевательски посмеялись или, по крайней мере, усмехнулись.
— Ничего страшного, — закачала головой Кира, поднимаясь на ноги. Она потерла ушибленное место и повернулась к Йерим, которая с полной растерянностью смотрела на нее. — Ты должна поймать меня. Давай я покажу. Вставай вперед.
— Нет, — отрезала Хван. — Давай попробуем еще раз.
Кира повернулась спиной и приготовилась падать. Йерим поглядела по сторонам, понимая, что ей действительно нужно было поймать мелкую. Но когда та начала наклоняться, Хван придержала ее за спину.
— Я не готова, — сказала она.
Чайковская повернулась к ней, заглядывая в опущенные глаза.
— Эй, — тихо шепнула Кира, пытаясь прикоснуться к запястью напарницы, но та дернула рукой. — Тебе нужно постараться. Многие и так смотрят на тебя, как на аутсайдера. Тебе нужно доказать им, что ты способная.
— Я понимаю, — кивнула Йерим. — Давай попробуем еще раз.
Кира вновь развернулась спиной и, спросив через плечо, готова ли Хван, упала. На этот раз успешно. Йерим крепко подхватила напарницу за подмышки и быстро поставила на ноги, чтобы долго не держать ту навесу.
— Теперь ты, — улыбнулась мелкая, забегая за спину.
Йерим вздохнула и попыталась упасть. Но как только поняла, что летит в самую настоящую неизвестность, сделала шаг назад и устояла на ногах. Попытка за попыткой — и никакого результата. Хван знала одно: в этой жизни нельзя доверять никому. И если для кого-то такая фраза значила личную информацию и переживания, то для Йерим это распространялось и на такие элементарные вещи, как эта игра.
В конечном итоге, у нее получилось. И все равно пришлось помогать себе ногами, потому что тонкие руки Киры едва ли могли удержать вес высокой напарницы. Они для закрепления результата решили повторить еще несколько раз, но уже на второй Хван чувствовала, что хватка Киры становится все слабее и слабее.
— Теперь перемешайтесь, — сказал Кристофер, жестом показывая перемешивание. — Проделайте то же самое как минимум с пятью людьми. Вы должны понимать, что не все люди в вашей жизни — ненадежные. Кто-то может заслужить ваше доверие, если постарается. И эта игра — тому подтверждение.
Кира быстро убежала к другим, чтобы продолжить падать кому-то в руки. В основном она выбирала парней, веселясь от того, как их крепкие руки подхватывали ее в полете. Но когда она остановилась рядом с Юэлем, ее щеки налились краской.
— Ты меня не поймаешь, — сказал он.
— Ну, нам не обязательно доверяться друг другу, — ответила Кира. — Я просто упаду, ты поймаешь, и я пойду дальше. Идет?
Он пожал плечами.
Несмотря на то, что произошло сегодня утром между ним и Йерим, Юэль все равно вызывал у Киры теплые чувства и интерес. Он казался ей чертовски привлекательным. Даже спустя всего два дня знакомства она представляла, как его широкие ладони касаются ее. И, исполняя мечу в реальность, она расправила руки и упала на парня.
Юэль поймал ее, даже не чувствуя напряжения в руках. Задержавшись немного в его ладонях, Кира поглядела на него и заулыбалась. Экстрём незаинтересованно поднял ее на ноги и отвернулся в поисках человека, с которым у него получится сыграть в обе стороны.
Йонсу подошел к Йерим и встал позади.
— Падай, — шепнул он.
— Разбежалась, — бросила она, и, не желая, чтобы он дышал ей в затылок, развернулась к нему. — Ты растоптал мое доверие еще несколько лет назад.
— Не начинай истерику, — с пренебрежением фыркнул он. — Я просто хотел сказать, что весьма занимательно видеть, как у тебя появился ухажер, — Йонсу насмешливо приподнял бровь. — Ты всю жизнь пыталась справляться сама, а тут позволила какому-то парню заступиться за себя. Выглядишь жалко, на самом деле.
— Не думаю, что тебя это касается, — прищурилась Йерим.
— Что ты, — поднял ладони брат, — я не буду лезть в постельные дела своей сестры, это не прилично.
Ей хотелось оставить на его лице синяк, чтобы тот составил компанию ссадине, из-за которой Йонсу, наверняка, страдает. Ведь его кукольное слащавое лицо — его единственная гордость и самая сильная слабость.
— Но должен отдать тебе должное, — качнул он головой. — Теперь я знаю, что он не так прост, как кажется. Мне казалось, что он неподвластен эмоциям, но на деле его так просто вывести из себя. Хоть в чем-то ты пригодилась, сестренка.
Йерим разочаровано покачала головой, сверля брата взглядом.
Он развернулся и подался назад, проверяя, остались ли в ней остаточные добрые чувства по отношению к нему. Но сестра лишь сделала намеренный шаг назад, ожидая увидеть, как рухнет на землю ее ненаглядный братец. И все же он успел подставить ногу назад и удержаться.
Йонсу одарил ее очаровательной, но не доброй улыбкой, и легкой походкой удался. Она провожала его взглядом, не заметив, как несколько парней рядом с ней шепчутся. Калил был среди них, и именно он стал тем, кто должен был предложить девушке сыграть.
— Йерим, верно? — спросил он, осторожно подходя к ней. Видел ее разгневанный взгляд и боялся сделать лишний шаг. Она повернула в его сторону голову и угрюмо посмотрела. — Сыграем?
Подошедший был последним до минимального необходимого количества, чтобы Хван могла со спокойной душой оставить это дело. Она кивнула и повернулась к нему спиной. Глубоко вздохнула и качнулась назад, все же не сумев упасть с первого раза.
— Ничего, попробуй еще раз, — с какой-то расстроенной интонацией сказал он, поглядывая на своих приятелей.
Йерим прикрыла глаза, собираясь с силами. Знала, что не поймает. Но ведь Кристофер не говорил, что эти пять попыток должны быть успешными, верно? Она приготовила руки и подалась назад. Очевидно, но Калил даже не приготовился ловить. Он столбом стоял, глядя на трех парней, с интересом наблюдающих за происходящим со стороны.
Хван почувствовала тупую боль, когда приземлилась. И охватывающее ее чувство стыда, перемешенного с гневом, когда трое парней в стороне разразились смехом.
— Прости, — шепнул Кэл и убежал прочь.
Бросив эту затею, Йерим отошла к стене и села на пол, подтягивая к себе колени. Она наблюдала за тем, как играли другие, и как весело смеялась Кира, падая в руки уже двадцатому парню. Хван чувствовала себя десятилетней девочкой, которая впервые столкнулась с чувством одиночки, прячась в комнате, пока остальные дети из приюта играли друг с другом в догонялки или кидали мяч.
Маленькая Хван Йерим была тем самым ребенком-изгоем, который бывает во всех детских коллективах. И случилось это как-то неожиданно, когда Йонсу решил бросить сестру на произвол судьбы и уйти в компанию местных задир. Уже тогда он понял, что, держась рядом с сильными, он будет в безопасности.
Спальная комната девочек была серой и плохо освещенной. В редких пробивающихся лучах солнца было видно, как летала пыль. Не факт, что у мальчиков было лучше, ведь девчонок никогда туда не пускали, словно то помещение — обитель лишь мальчишек. А сами же они частенько находили в себе наглость заглянуть в гости в соседнюю дверь.
Сидя на жесткой кровати, поджимая к себе колени и утыкаясь в них лицом, пряча свои слезы от всего мира, Йерим едва слышно шмыгала носом. Желтоватое лицо, покрытое россыпью веснушек, покраснело и распухло. Она не могла успокоиться уже несколько часов — вот до чего ей было обидно видеть самого близкого в жизни человека, как своего заклятого врага.
Она взглянула на приоткрывшуюся дверь. Оттуда осторожно показалось лицо девочки на два года старше, которая любила дурацкие заколки, но не любила делиться игрушками ни с кем, кроме тех, кто ей нравился.
— Йерим-и? — прикрыла дверь девочка и подбежала к кровати. — Ты плачешь? Почему?
Хван лишь еще раз шмыгнула носом и снова спрятала лицо.
— Это потому, что Йонсу тебя обижает? — поняла девочка. — Его надо проучить.
— Не зови меня Йерим-и, — тихо попросила она. — Только Йонсу-я может так меня называть.
Она питала к брату неподдельные теплые чувства. Он, рожденный на пару минут раньше нее, всегда был для нее опорой и поддержкой. Она везде держалась брата, а он не отходил от нее ни на шаг. И даже когда они попали в приют в совершенно чужой стране без надежды на возвращение в Корею, Йонсу поддерживал и помогал сестре справиться с переживаниями.
Ее захлестнули горькие слезы и, кидаясь на шею к девочке, чьего имени она даже не помнила, Йерим расплакалась. Ее трясло, и так больно было в груди, будто чья-то холодная рука сжала ее сердце. Будто эта рука пыталась заживо вырвать последние приятные чувства, вспыхивающие при упоминании имени Йонсу.
Ни то от жара, ни то от холода ее тело тряслось в неловких объятьях девочки. Осознание второго предательства за последние несколько месяцев стучало в висках маленького ребенка, оказавшегося не в той ситуации, в которой должны находиться дети.
Ее маленькое, еще неокрепшее сознание разбивалось на тысячи осколков при возникающем образе брата в воображении. Она видела, как он обнимал ее, как убирал челку, закрывающую глаза. Видела, как растягиваются его розовые губы в печальной улыбке после слов, что все обязательно будет хорошо.
— Обидчиков нужно проучать, — шепнула девчонка. — Хочешь — можешь ударить его. Тебе за это ничего не сделают.
Печаль сменилась злостью. Той самой детской злостью, граничащей с настоящей истерикой. И в тот же момент, холодная рука будто бы сжала сердце так, что то надкололось. Первая трещина, заложенная мыслью, что брата у нее теперь больше нет. Вторая трещина от мысли, что брат оказался предателем. Третья — от осознания, что он назвал ее «лишней в его жизни» и «обузой, путающейся под ногами».
Йерим поднялась на ноги и, игнорируя девочку, вышла из комнаты. Быстрым шагом, сжимая маленькие кулачки и размазывая ими слезы по щечкам, Хван вышла во двор. Йонсу веселился с мальчишками, гоняя по полю мяч.
Она быстро подошла к нему, и как только брат со слишком злой для ребенка усмешкой повернулся к ней, едва ли сильно ударила его в нос. Йонсу покачнулся, прикрывая лицо. В его глазах показался настоящий испуг. Тогда и он понял, что все кончено. И все же конечную точку поставил тогда, когда приказал задирам проучить Йерим.
Она до сих пор помнила ту боль, когда они дергали ее за косички и пинали ногами, а никто не приходил на помощь. Все дети, будучи самыми жестокими и в то же время трусливыми существами на планете, просто наблюдали или спешили убежать подальше.
Все закончилось лишь тогда, когда от неверного удара показалась первая кровь. Тогда воспитательница вклинилась в конфликт, отгоняя бесчестных мальчишек. Она помогла Йерим подняться на ноги и отвела в медицинский кабинет. Но Хван шла за ней просто потому, что ей было больно и обидно. А не потому, что доверяла.
Четвертая и последняя трещина, повлекшая разбившее сердце, — приказ Йонсу, отданный без особых мук совести. И, засыпая на протяжении еще нескольких недель, Йерим видела тот взгляд брата. Но слез больше не было, лишь крепко сжатые зубы и кулачки, как готовность драться и защищаться.
Когда все закончили, а Кира перебывала в руках всех парней, которые ей не отказали, Кристофер усадил всех у стены и встал напротив. Это было лучшее его решение за все время, потому что так все могли слышать то, о чем он говорил.
— Испытывав друг друга в самой простой игре, вы, наверняка, нашли кого-то, кому сможете довериться в следующей, — он обвел всех взглядом, останавливаясь на тех, кому сложнее всего было найти в себе силы отдать ответственность за себя другому человеку. — Я даю вам пять минут для того, чтобы разбиться на пары, где один будет ведомым, а другой — ведущим.
Все начали подниматься со своих мест, когда наставник засек время. Некоторые быстро нашли себе пару, но Кира сомневалась. Она не знала, стоит ли ввязываться в партнерство с Йерим, ведь та как не доверяла сама, так и не позволяла доверять себе. Юэль уже был занят Йонсу, другие варианты были менее привлекательны. Она заметила, как Калил наблюдал за ней. Этот немного подлый, трусоватый парнишка не заслуживал, по ее мнению, доверия. Поэтому, дернув носом, она отвернулась в поисках другого напарника.
Йерим сидела на полу, когда чья-то рука возникал перед ее глазами. Она подняла голову и увидела Джулиана, одним уголком губ улыбающегося ей.
— Ты уверен? — прищурилась она. — По ситуации с Кирой разве не понятно, что мне не стоит доверять?
— А я рискну, — пожал он плечами, присаживаясь на корточки перед ней. — У старика есть из кармана торчит маска для сна, а впереди нас полоса препятствий. Я стану ведомым и мне закроют глаза, а ты будешь подсказывать мне, куда идти. Это не так сложно. Уверен, у тебя нет повода обманывать меня и смотреть на то, как я запинаюсь и падаю.
— Тебе говорили, что ты сумасшедший? — спросила Йерим, крепче обнимая колени.
— Да, сотню раз. Но я не против, если ты скажет это в сто первый, — он поднялся и вновь протянул руку. — Решайся, я лучший вариант, чем второй аутсайдер, которого никто не выберет.
Игнорируя протянутую руку, Йерим поднялась на ноги и встала рядом с Россом. Тот, самодовольно улыбаясь, будто бы добился главной цели в своей жизни, расправив плечи, ждал начала игры. Хван нервничала, переступая с ноги на ногу. Кристофер подошел к ним и сунул руку в карман.
— Кто из вас будет ведомым? — спросил он, достав ночную маску.
— Я, — не глядя на наставника ответил Джулиан. Кристофер хотел потянуться, чтобы закрыть ему глаза, но Росс буквально вырвал накладку из его рук. — Сам справлюсь.
Он натянул ту на глаза, поправил и, погрузившись в неизвестность, вытянул руки вперед. Йерим со сдержанной усмешкой посмотрела на то, как беззащитно он выглядел, крутя головой в разные стороны.
— Пара мистера Росса и мисс Хван начинает первыми, — объявил наставник. — Я засеку время, за которое они справятся. Пара, которая пройдет полосу препятствий быстрее, получит преимущество, которое сможет использовать в будущем, — он повернулся к открывающим игру. — Готовы?
Йерим робко кивнула, направляя Джулиана к черте старта.
— Начинайте.
Сердце Хван забилось быстрее, когда Росс начал идти вперед. Она следила за каждым его шагом и любой вещью, лежащей на его пути. Сообщала ему о каждой ступеньке или стуле, на которые он надвигался. Предупреждала о растяжках, советуя ему осторожно поднять ногу и перешагнуть. Или просила его пригнуться, чтобы он снова не ударился головой о перекладину и не обезумел.
Время от времени на безлопастных участках Йерим поглядывала на его довольную улыбку, с которой он проходил всю полосу. Она не понимала, что его так радует. Сама игра или то, что ему удалось добиться цели и расположить Хван к себе? Скорее первое, ведь Йерим ни за что бы не согласилась закрыть себе глаза и стать марионеткой в руках Джулиана, и он точно это понимал.
Джул ступал осторожно, держа руки наготове, если вдруг не успеет среагировать, запнется и свалится на пол. Но все шло гладко, пусть и медленно. Ему пришлось сбавить темп, слыша напуганный голос Йерим.
— Подними левую ногу, — сказала она, — еще-еще, — но Джулиан поднял ногу недостаточно, прежде чем начать перешагивать.
Носок кроссовка зацепился за скамью, и он полетел вперед. Набирая скорость, он успевал лишь реагировать на громкое «осторожно!», чтобы понимать, что где-то впереди препятствие. Когда его руки коснулись стены, он стянул с себя маску и, щурясь от яркого света, довольно посмотрел на Йерим. Та, потирая лоб, подошла к нему.
— Все прошло отлично, — заключил Джулиан, все так же не глядя на Кристофера, возвращая ему маску. — Ты молодец.
Йерим не стала спорить, хотя так хотелось показать свою низкую самооценку, не позволяющую трезво оценивать успехи. Она вернулась к стене, наблюдая за тем, как Джулиан не следовал за ней, а занимал место, где сидел до этого.
Хван не понимала, как у него получалось так нагло влезать в ее личное пространство, но так учтиво и точно подмечать момент, когда делать этого не стоит. И если вдруг его задачей было завладеть ее вниманием и мыслями, то он справился на отлично.
Пары постепенно проходили полосу. Кто-то шел ровно, как Йонсу и ведомый им Юэль, а кто-то, как Кира и какая-то девчонка, ведущая ее, постоянно запинаясь и оступаясь. А кто-то, как совершенно несерьезный пацан, развитием оставшийся где-то в возрасте четырнадцати лет, и Калил, издеваться над которым было, по всей видимости, весело.
Когда все закончили, Кристофер взглянул на листок с результатами и подошел к резидентам.
— Лучшей парой, опередив соперников, стали мистер Хван и мистер Экстрём, — объявил он, и некоторые стали хлопать. Однако большинство воздержалось, изредка кидая на самодовольную улыбку Йонсу едва ли радостные взгляды. — Вы получаете преимущество, которое можете использовать прямо сейчас или оставить его на потом. Решить необходимо до того, как вы узнаете суть следующей и последней на сегодня игры.
Йонсу и Юэль переглянулись.
— Нужно использовать, — сказал Экстрём. — Я уже устал от этих бесполезных детских игр. Если преимущество будет в том, чтобы избежать третьей игры или выполнить ее быстро, то стоит взять.
— Мы не знаем, что ждет нас дальше, — качнул головой Хван. — Сейчас все легко, и тратить преимущество бессмысленно. Тебе стоит расслабиться и получать удовольствие от того, что мы не машем метлами на свежем воздухе, а просто играемся, — не дожидаясь решения приятеля, Йонсу повернулся к Кристоферу. — Мы оставляем.
— Хорошо, — кивнул Кристофер и в привычном жесте сложил руки за спиной. — Тогда начнем последнюю игру. Приглашаю вас подняться на ноги и закрыть глаза.
Кто-то просто зажмурился, а кто-то приложил к лицу руки. Когда послышались удаляющиеся шаги наставника, некоторые недоверчиво все же посмотрели ему в след. Он остановился у двери, положив пальцы на ручку и, повысив голос, добавил:
— Начинайте раскручиваться вокруг себя. Минимум двадцать оборотов, — проследив за тем, как участники друг за другом начинают вращаться на месте, Кристофер открыл дверь. — Ваша задача — добраться до выхода.
Сначала это показалось абсурдным, но, когда с тихий, ненавязчивый гул ламп стих, а закрытые веки перестали подсвечиваться едва различимым красным оттенком капилляров, многих охватила паника. Перестав вращаться, никто не мог сохранить равновесие, а некоторые и вовсе попадали на пол, пытаясь сделать первые шаги.
Где-то рядом раздались визги, когда некто коснулся руки. Кто-то залился нервным смехом. В зале была абсолютная темнота, принесшая с собой отсутствие тишины и порядка. Потеряться во всем этом было слишком легко. За любым шагом следовало чье-то появление, кто обязательно толкнет, еще больше путая сознание в и без того стрессовой ситуации.
— Ты мне на ногу наступил! — крикнул кто-то и через мгновение каждый ощутил на себя частью выставленных на ребро домино.
Во всем этом хаосе найти дорогу в одиночку было невозможно. Неужели суть игры в том, чтобы они действовали, как одно целое? Никто не пойдет на это. Многие могли довериться одному-двум людям, но не всем.
Йерим, осторожно вытянув перед собой руки, пыталась двигаться хоть куда-то. Если она найдет полосу препятствий, то сможет сориентироваться, куда нужно идти. Но вместо назначенной цели она уперлась в чью-то плоскую грудь и одернула руки.
— Йерим? — раздался голос Джулиана.
— Как ты понял, что это я?
— По запаху твоих феромонов вычислил, — с усмешкой сказал он. — Шучу. Дай мне руку, я выведу нас отсюда.
Он потянулся, чтобы нащупать ее ладонь, но как только их пальцы соприкоснулись, Хван дернулась.
— Я был слеп и доверился тебе, — напомнил Джулиан. — Будет честно, если сейчас ты дашь мне шанс заслужить твое доверие.
— Ладно, — сдалась Йерим. Но по большей части потому, что ей хотелось скорее с этим закончить.
Росс крепко сжал ее ладонь, и Хван почувствовала его грубую кожу и мозоли на пальцах. Руки его были холодными, чуть ли не ледяными. Но и ее не были теплыми. Наверное, это из-за того, что кондиционер в зале пытался из заморозить. Йерим покорно следовала за Джулианом, который будто бы видел в темноте.
Но он уже знал, где расположена шведская стенка, на которую он наткнулся на первую, когда перестал крутиться и полетел вперед. Добравшись до нее, шаг за шагом, Джул двигался вдоль стены, свободной рукой ощупывая ту. И когда он, наконец, коснулся холодной железной двери, довольная, но неизвестная никому, кроме него, улыбка растянулась на лице.
Джулиан дернул ручку, но и за дверью было темно. Однако же выйти из коридора, просто пройдя вперед, было гораздо легче, чем найтись в большом зале. Он тихо прикрыл дверь, чтобы обостренный слух остальных не уловил этого, и повел Йерим дальше.
За второй дверью уже ждал внутренний дворик, освещенный едва пробивающимся через тучи вечерним солнцем. Они оба зажмурились, несколько секунд мучаясь от острой боли в глазах. Но, проморгавши, поглядели друг на друга.
— Я не жду благодарности, — сразу сказал Джулиан, видя сомнение на лице Хван. — Как я и сказал, я нашел в этом смысл двигаться дальше. Пусть и кратковременный.
Йерим опустила глаза и уголки ее губ дрогнули с намеком на улыбку.
— Что это? — изумился Джул, наклонившись, чтобы увидеть ее лицо. — Ты улыбнулась мне?
— Размечтался, — качнула головой она, сбрасывая столь долгожданную Россом эмоцию, и отошла.
Кристофер сидел на стуле напротив до сих пор выставленных парт и изучал письма, которые участники написали утром. Он приспустил с переносицы очки и глянул на тех, кто выбрался первыми. Наставник улыбкой похвалил их.
— Оставайтесь здесь, — сказал он, кивая на парты. — Когда все выйдут, мне нужно будет сделать объявление.
Джулиан ни секунды не смотрел на него. Достав из кармана пачку сигарет и зажав одну между зубов, прикуривая на ходу, он отошел к крыльцу дома. Уселся на ступеньки и выпустил густое облако дыма. Йерим медленно села рядом с ним.
— Ты как-то странно реагируешь на наставника, — отметила она.
Росс стряхнул пепел на землю.
— Отца напоминает, — сморщился он. — Но я не думаю, что мы настолько близки, чтобы делиться своими историями, — на его лице вновь расползлась не искренняя улыбка.
— И улыбаешься ты фальшиво, — добавила Хван, подтягивая к себе колени.
Джулиан хмыкнул, затянулся и, постепенно выдыхая дым, заговорил.
— Лет десять назад, когда мне было четырнадцать или около того, у нас в школе была фотосессия на ежегодный альбом. И когда я сел перед фотографом с лицом, с каким ты сейчас ходишь, он недовольно посмотрела на меня и сказал: «Улыбнись!», — Джул изобразил подбадривание, сопроводив это взмахом рукой. — Я ответил: «Но я не умею». И знаешь, что он мне сказал? — он взглянул на Йерим. Та посмотрела на него, приподняв брови и ожидая продолжения. — «Придется научиться».
Хван повела бровью, но ничего не ответила.
— У тебя не самые лучшие отношения с братом, да? — спросил Росс, туша сигарету о подошву, после длительного молчания.
— «Я не думаю, что мы настолько близки, чтобы делиться своими историями», — повторила она, вынуждая Джулиана рассмеяться.
— Туше, — кивнул он и так же подтянул к себе колени, обхватив их руками. — Помолчим?
— Хотелось бы, — шепнула Йерим и положила подбородок на колени.
В абсолютной тишине они слушали, как шумят деревья и где-то допевают последние на сегодня песни лестные птицы. Они даже практически не двигались, только еще разу раз Джулиан зашуршал по карманам в поисках сигарет.
За кронами рисовался розовый закат. Он и прохладный ветер, гонящий по газону редкие опавшие листья, не предвещали теплой погоды. И все же в какой-то момент, когда Йерим начала потрясываться от холода, люди начинали друг за другом выходить из спортивного зала. Кто-то вдвоем, кто-то — компаниями.
Когда парты наполовину были заняты, Джулиан поднялся на ноги, отряхнул джинсы и направился вперед. Выждав минуту, чтобы не показаться девочкой, приклеившейся к парню, Йерим тоже проследовала к своему месту.
— Прошу минуточку вашего внимания, — заговорил Кристофер, когда последний человек занял свою пару. — Сегодня вы узнали, как легко можно дать шанс человеку и довериться ему. Этот навык пригодится многим из вас, кто всю жизнь полагался на себя. Я заметил, что из пятидесяти двух человек только один выбрался из спортивного зала в одиночества, — он указал на парнишку-изгоя, протирающего заляпанные очки. — Двигаться сквозь темноту одному крайне сложно, и мое признание мистеру Уиллсону за его отвагу и мужество. Но суть была в том, чтобы в полном хаосе и слепоте доверить свою жизнь другому. Остальные в полной мере справились с этим маленьким испытанием.
Он похлопал в ладоши, приглашая к скромным овациям и других.
— Но так как сегодня конец недели, по правилам мы должны выбрать того, кто покинет наш центр, — Кристофер говорил так же спокойно, но теперь в его голосе звучала угроза. У каждого без исключения по коже пробежали мурашки. — Мы сделаем это путем голосования. Мистер Экстрём, кто, по-вашему, меньше всех остальных заслуживает нахождения здесь?
Юэль оглянулся назад, остановив взгляд на Йерим. Это был идеальный момент избавиться от нее раз и навсегда.
— Йерим, — сказал он. — Она не старается. У нее с трудом получалось проходить игры. Даже если вспомнить тот позор с Кирой...
Кистофер кивнул.
— Действительно, — согласился наставник. — Мисс Хван с трудом удается следовать правилам и доверяться другим в таких простых мероприятиях. Мистер Хван, вы согласны со своим напарником?
Йонсу молчал, сверля взглядом одну точку на столе. Он надеялся, что никто не видел, как тряслась его нога и как он, пряча руки под партой, царапал ногтями свое предплечье.
— Вы, как победившая пара, имеете преимущество. Вы можете использовать его тремя способами: отдать мисс Хван, спасая ее в этот раз от угрозы покинуть нас, оставить для себя или же использовать его против мисс Хван.
И Йерим, и Йонсу, сидя на большом расстоянии друг от друга, чувствовали одно и то же. Первая корила себя за то, что даже тогда, когда жизнь сжалилась над ней и подала заветный шанс, она не могла им в полной мере воспользоваться. Ей нечего было даже сказать в свое оправдание, не было слов и для того, чтобы разжалобить голосующих. Второй же ненавидел себя за двоякое чувство, рвущее его пополам. С одной стороны ему хотелось избавиться от сестры, но с другой он понимал, что единственная причина, почему она здесь — он сам. И если сейчас он примет решение выгнать ее, то растопчет последнее зернышко надежды хоть как-то восстановиться в ее глазах.
— Мы оставим преимущество себе, — твердо сказал Йонсу, даже не думая советоваться к Юэлем.
Он знал, что тот выберет. И не мог позволить этому произойти. Но и дать волю своим истинным желаниям не мог, ведь они и без того болезненно прорывались наружу. Поэтому решил занять нейтральную сторону, пусть кто-то другой решает судьбу его сестры. Он не готов взять такую ответственность на себя после того, что сделал.
— Принято, — покивал Кристофер. — Итак, тогда проведем голосование. Поднимите руку те, кто за выдвинутую кандидатуру худшего участника этой недели в лице мисс Хван?
Йерим неуверенно глянула на то, как люди друг за другом голосовали за ее уход. Это казалось несправедливым. Кто они такие, чтобы определять судьбы других? Каждый здесь берег только свою задницу и, разумеется, каждый при возможности избавился бы от конкурента.
— А можно возразить? — громко спросил Джулиан, растягиваясь на стуле. — Каждый, кто сейчас поднял руку, тупой идиот. К тому же еще и слепой. Мало того, что нам дали всего один день на проявление себя, так еще и поставили условия, к которым Йерим совсем была не готова. Если вы все с якобы подорванным доверием и ненавистью к людям так просто падали назад и были уверены в том, что вас поймают, то именно вам здесь не место. Я лично вам всем не верю. Но верю ей, — он кивнул на Йерим, которая с едва заметной благодарностью и смущением смотрела ему в спину.
Некоторые руки упали вниз.
— Вы идете по пути, который вам прокладывают, — продолжил он, но уже тверже. Джулиан уперся руками в стол, поднявшись со своего места. Было заметно, как под его футболкой перекатывались мышцы на напряженной спине. Взгляд серых глаз хаотично бегал от головы к голове, в которой, как ему казалось, не было ни одной стоящей мысли. — Но в жизни так не бывает. Вы думаете сейчас, что раз подняли руку в ответ на точно поставленный вопрос, то это ваше решение. Но вы на секунду хотя бы задумались о том, почему Йерим должна уйти? Потому, что, очевидно, не смогла раскрыться за один день среди кучи конченных идиотов?
Он сам осознал, что звучал слишком грубо. Пришлось взять паузу, сделать несколько глубоких вздохов и продолжить уже спокойнее.
— Подумайте хотя бы секунду. Йерим старалась сегодня весь день. Я был с ней на двух играх, и как никто другой чувствовал ее стремление сделать то, что от нее требуют. Как бы сложно не было.
— Я согласна, — поддержала Кира.
— Она не поймала тебя, дура, — бросили ей.
— И? — похлопала ресницами Чайковская. — Я знала, на что иду. Это было даже забавно.
Йерим сидела, прикрыв глаза. Ей было невероятно стыдно за то, что два человека, которых она знала от силы два дня, с таким рвением защищали ее перед всеми. Она не доверяла им и даже сомневалась, стоило ли вестись на пламенные речи и обещания Джулиана, а они поступали так самоотверженно. Хван чувствовала, как наливаются ее щеки и как предательские, сидящие несколько лет где-то внутри, слезы скапливаются на ресницах.
Может, те, кто поднял руку были правы, и ей тут не место? Ведь суть всей этой затеи в том, что они должны бороться за право получить второй шанс. Но Йерим бездействовала, спихнув всю ответственность на других. Она видела, как Кира бросили на нее обеспокоенный взгляд, и как плечу Джулиана нервно подергивались.
Сжимая кулаки с такой силой, что на ладонях оставались кровавые полумесяцы, она все же заговорила.
— Я знаю, что не вела себя так, как многие из вас. Знаю, что у меня было недостаточно рвения и воли, чтобы переступить через свои страхи, — ее голос предательски дрожал, и она пыталась скрыть это, понижая тон. — Но мне правда нужна помощь, чтобы научиться это делать. С той проблемой, с которой я пришла сюда, трех детских игр не хватит.
Кристофер одобрительно покачал головой.
— Одна из ваших общих проблем — это невозможность сопереживать, — подвел итог он. — Узнав о том, что победит лишь один, вы готовы выкидывать из соревнования тех, кто действительно нуждается в нашей помощи. Наблюдая сегодня за играми, я видел успехи мисс Хван, — наставник пристально по очереди поглядел в глаза почти всем, кто поднимал руку. — Считайте, что это была четвертая игра, с которой большая часть из вас не справилась. Было бы нечестно отправлять домой человека после первого же дня. Но мне важно было посмотреть на то, как вы умеете вести себя в ситуации, когда невинный и нуждающийся в помощь стоит на грани падения. Я увидел достаточно и сделал выводы.
Он собрал в стопку все личные письма участников, сложил их в папку и поставил точку в этом разговоре.
— Сегодня никто не покинет центр. А теперь отправляйтесь на ужин и готовьтесь ко сну. Эти игры — лишь начало перед предстоящей вам работой, — он немного поклонился. — Всем доброй ночи.