Сальвотре Висконти
— Привет, Сальвотре. Скучал по мне? Я так соскучился, ты не представляешь! — Насмехался голос в трубке.
Как только этот голос раздался из динамика, меня охватил страх и гнев. Я с такой силой сжал телефон, что он без малого не треснул. Я смотрел на Аврору, пытаясь контролировать эмоции. То что этот ублюдок позвонил плохо. Очень плохо!
— Что тебе нужно? — прошипел я, сквозь зубы.
& Ну что ты? Я просто соскучился! Как Аврора? Ей уже лучше? — испарина собралась на лбу, а сердце стучало в рёбрах, — Кстати, она хорошо смотрится в прицеле. У моего человека появилось неопредолимое желание обладать ею.
Черт! Я глазами просканировал верхние этажи многоэтажек, замечая вспышку, когда стекло встречается с солнцем.
— Только попро...
— Очень жаль! — прервал он меня, — Но думаю, насиловать труп такой красотки, ему не составит труда!
Мои глаза округлились. Я ринулся к Авроре, закрывая ее собой.
— Аврора ложись!
Ее глаза расширились, а брови взметнулись вверх. Блондинка даже ничего не поняла. Солнце сменилось тучами. Пули разрывали воздух, а крики наполняли чашу весов, в которой была поставлена жизнь. Я укрыл её своим телом, падая на землю. Достав пистолеты, я повернулся передом, отстреливаясь, прикрывая Аврору. Затащив ее за дверь больницы, я вернулся назад. Все тело горело от боли, мышцы ныли. Сердце колотилось так, что невозможно было дышать. Все мои люди начали стрелять в источник нападения. Я прицелился прямо на крышу, но руки тряслись. Я испугался за её жизнь. Но был уверен, что попаду. И я попал. Не знаю, сколько продолжалась перестрелка, но когда шум сменился тишиной, кинулся к ней.
Забежав в больницу, я увидел людей, которые успели укрыться. Они смотрели на меня в ужасе, прикрывая рот рукой. Мне стало противно, что люди меня бояться.
Черт! Мне противно, потому что меня бояться!
Я заметил доктора Харстона и дрожащую Аврору. Он держал её, успокаивал, не давая выйти на улицу. Моя жена ругалась, плакала, вырывалась, но он держал её. Неужели, она волнуется? Когда Харстон заметил меня, тут же вскочил. Аврора взметнула свои красные глаза на меня, вырвалась из хватки, но сделав шаг, застыла. Все внутри рухнуло, мое лицо искозилось от боли в груди. Я перевел взгляд на пистолет в руке и сглотнул. Она боиться. Мы смотрели на друг друга, я пытался найти ответы у нее на лице, но вместо этого видел глаза, которые были лишены эмоций. Я не знал, что творится внутри неё, но в конце концов, она вздрогнула.
Харстон воспользовался этим моментом.
— Быстрее, каталку срочно! — он бежал ко мне, — Черт! Сальваторе, у тебя кровь! Ты слышишь? — я был загипнотизирован глазами любимого человека, — Приди в себя!
Его голос был так далеко. Мое внимание было сосредоточено только на одном человеке и сейчас я боялся, что она ненавидит меня. Впервые в жизни, я хотел стать обычным человеком. Без крови на руках. Она оказалась в опасности из-за меня. Я ненавидел себя за это. Ее тело тряслось от рыданий, лицо побледнело.
— Сальваторе, придурок, у тебя кровь! — кричал Макарио, взял меня за грудки и начал трясти, —Дерьмо, тупой ты идиот!
Неожиданно, кулак перелетел мне в лицо, разрывая зрительный контакт. В глазах потемнело, резкая боль во всем теле начала жарить все органы изнутри, я застонал, стиснув зубы до боли.
— Пришел в себя?! Сумасшедший ублюдок! Чем ты думаешь?
Почувствовав, теплую жидкость на теле, я начал оседать на пол. Кажется, что-то щелкнуло в её сознании и она кинулась ко мне. Больно. Так чертовски больно.
— Сальваторе... Господи ... Боже! — рыдала она, навзрыд, — Нет, пожалуйста, нет! — она кричала, ее трясущиеся руки касались мой белой рубашки.
Только сейчас я заметил, что кровь сочится сквозь ткать, окрашивая ее в темный красный. Пуля попала в область живота, но должно быть, не было ничего серьезного.
— Сделайте что-нибудь!
Аврора так сильно плакала, что мое гребаное сердце сжималось, превращаясь в маленький мячик, что готов был лопнуть.
Харстон с Макарио и мои люди подняли меня и положили на каталку, затем несколько санитаров пристроить с разных сторон. Соприкосновение с холодной кожей отдало новой волной во всем теле и я поморщился.
— Сальваторе... Тебе больно? Боже! — ее руки лихорадочно водили по моему лицу, потом до тела, слезы лились по ее щекам.
Я улыбнулся, дрожащими губами, пытаясь скрыть боль.
— Ангел, мне совсем не больно...
Неожиданно, каталка подскочила, перепрыгивая порог и я застонал.
— Скажите, что с ним все будет хорошо! Скажите, что он будет жить! — обращалась она к Харстону, не выпуская мою руку.
Тот плотно сжимал губы, затем в его взгляде появилась уверенность и темный огонек блеснул в глазах, он ухмыльнулся.
— Куда он денется! - хмыкнул он.
Макарио выглядел не лучше.
— Хрен с два, его получит ад! — дрожащий голос Макарио, звучал свирепо.
Яркие лампы ослепляли глаза. В моем поле зрения появилась операционная и Макарио оторвал Аврору от каталки.
— Пусти меня, я пойду с ним! — она била его кулаками, но он даже не шевельнулся.
— Все будет хорошо! Дай врачам сделать свою работу! — он поймал ее руки и притянул в объятия, она сдалась. Уткнувшись в его плечо, Аврора зарыдала в голос.
Потом двери закрылись и они исчезли. Бактерицидная лампа ослепила меня и голова загудела.
Моя рубашка треснула по швам, а потом резина соприкоснулась с раной и я дернулся, зашипев.
— Спокойно. Я только посмотрю, — пробормотал доктор Харстон, внимательно рассматривая мою рану.
— Ну что доктор, мне конец? — я засмеялся, а внутри все разрывалось.
Мне хотелось жить. Впервые в этой чертовой жизни, я хотел жить! Ради Авроры. Ведь только все наладилось между нами. Сейчас я жалел, что обращался с ней, как последняя тварь. Сейчас я хотел заботиться о ней, дарить улыбку, долбанные цветы, даже если я буду выглядеть пятнадцатилетним подростком. Мне было плевать. Я хотел, чтоб она была счастлива и ничего на свете, мне больше не было нужно. Но судьба такая злюка! Камень сдавил грудь, запуская механизм рвущихся слез.
Харстон надавил мне на рану и смех превратился в вой.
— Ещё одно слово в таком ключе, будешь мучаться! — пригрозил он, — Тебе повезло, пуля не глубоко и не задела жизненно важных органов, — желание встать с операционного стола сразу возникла в голове, — час и будешь как новенький!
Час?! Ну уж нет, мне нужна Аврора! Сейчас же!
— Раз ничего серьезного, тогда мне пора, — я начал подниматься, за что получил новую волну боли и тут же лег обратно.
— Я сказал, лежать! Или на тебя наденут браслеты, как людям в псих больнице, потому что сейчас ты именно так и выглядешь!
Я замер от того, как он рявкнул на меня. Мои брови поползли вверх.
— Л-ладно, — это все что, я мог сказать.
Следующие минуты так тянулись. Мне вкололи анестезию и я ничего не чувствовал. Харстон делал свою работу очень внимательно, вынимая пулю и зашивая меня. Я хотел к Авроре. Она нужна мне. Я чуть не потерял ее. Снова. От нетерпения, я дёргал ногой. Я видел, как менялся взгляд доктора Харстона, челюсти напрягались, а руки тряслись. Похоже, он не выдержал, потому что в следующую минут, на меня обрушилась ругань.
— Ещё раз ты дернешь ногой, выйдешь от сюда только завтра! Не мешай мне делать свою работу!
Окончательно сдаваясь, я тяжело вздохнул, мысленно отсчитывая минуты. Закрыв глаза, я начал думать о своей жене. И случилось самое страшное: вся кровь отлилась в член. Я начал думать о ее коже, запахе. Когда я сорву с нее одежду, пройдусь языком по каждому миллиметру ее бархатной фарфоровой кожи, добираясь до сокровенного местечка и попробую ее на вкус, а затем войду в нее и наши тела сольются в одно целое, заключая союз. Я распахнул глаза. Желание наполнило тело и теперь, я не мог себя контролировать.
— Ну все, готово! — Харстон явно гордился своей работой.
— Отлично! Спасибо! — я вскочил со стола, чувствую неудобность в области живота.
Но было так плевать!
Я хотел ее.
— Так, стоять! —от дёрнул меня врач, — Ты загубишь мне работу, — Я уже приближался к дверям, — Между прочем одну из лучших!
— Я благодарен вам, но ничего не могу поделать!
Я распахнул двери. Все подняли на меня глаза, но я смотрел только на Аврору. Она подняла на меня свой взгляд, пройдя по телу и нахмурилась от моего внешнего вида: брюки низко сидели на моих бедрах, верхняя часть тела была голая, лишь тоненькая повязка была обвёрнута вокруг тела, которая была слегка пропитанна кровью. Она была явно недовольна и не понимала, что происходит. Я еле сдерживался, моя грудь то и дело отпадала от рванных вздохов, желание обладать ее было настолько велико, что я сжимал кулаки, но потом она сделала последний шаг. Закусила губу, подписав смертный приговор.
Я быстрыми шагами пересёк расстояние и схватил ее за руку. Ее глаза расширились.
— Бо... — начал Данте.
— Заткнись! — прорычал Макарио, нахально улыбаясь.
Я проигнорировал всех, взял ее за руку и потащил к машине.
— Что ты делаешь? — возмущалась она, но руку не вырывала, — Сальваторе, я не успеваю, — она спотыкалась, но я держал её, — Да Господи, что с тобой?! Что тебе вкололи?
Окситоцин детка! Гормон любви, и у меня явно передоз...
Я игноривал ее. Ладонь жгло в том месте, где наши руки соприкасались. Я был готов накинуться на нее в любую минуту.
— Я на тебя зла! — мы вышли на улицу и теплый воздух покрыл кожу, запекая кровь ещё больше, — Сальваторе, я не понимаю, отпусти меня!
Она начала вырываться, но я держал крепко, пока тащил ее к машине. Но тут мне прилетает по ране и боль расходится по всему телу, она воспользовалась этим и выхватила свою руку.
Она меня ударила. Аврора, блядь, меня ударила!
Скрестив руки на груди, Аврора смотрит на меня, пожирая глазами из которых брызгают красные искры. Ее грудь часто вздымается из-за гнева.
Я нервно провожу по волосам, пытаясь унять бушующее сердце.
— Да что с тобой? - шепчет она.
— Ты нужна мне, вот что со мной!
Сейчас мы поедем домой! — рычу я.
В ее глазах полыхает ярость, я сам боюсь того, что собираюсь сказать.
Она открывает рот, но я прерываю ее. Плевать. Беру её и закидываю себе не плечо, нечувствуя веса.
— Ты совсем? Пусти меня! Тебе нельзя поднимать тяжёлого! — она начала брыкаться, все смотрели на нас, как на ненормальных. Так оно и было.
— От того, что ты брыкаешься, мне больнее в тысячи раз. Так что будь добра, просто молча повисеть на мне?
Она резко вздохнула и ее тело ослабло. Я донес её до Infiniti, усадил на переднее сиденье. Взобравшись в машину, я пристегнул ее, заботясь о безопасности, она удивлено наблюдала за моими действиями. Как только я повернул ключ зажигания, тут же сорвался с места. Аврора вжалась в сиденье и сглотнула, смотря на меня, но я ничего не сказал. Я ехал настолько быстро, что невозможно было разглядеть деревья. Переведя взгляд на её коленки, я крепче стиснул руль и прибавил газ.
— Сальваторе, едь потише, пожалуйста.
Я быстро кинул на нее взгляд, прибавляя еще больше.
— Засранец! — прошипела она и отвернулась к окну.
На горизонте показался наш особняк. Я завернул во двор и резко остановился. Отстегнув её, я вышел и обошел машину, чтобы открыть ей дверь, но она сидела неподвижно, пялясь в лобовое стекло.
— Аврора, выходи!
Она проигнорировала меня и хмыкнула.
— Аврора! — взревел я и она наконец посмотрела на меня.
Ее глаза начали набираться слезами, но взгляд был напитанн гневом. Сжав зубы, она выскочила из машины, метая в меня ножи.
— Что с тобой произошло за эти минуты, а? Скажи мне что? Ты эгоист, ясно тебе?! — она наступала на меня.
— Я эгоист? — у меня стискивает горло от желания зарычать.
Воздух становится вокруг нас густым и молнии мечутся между нами.
— Ты эгоист, а ещё, засранец! — кричит она, -— Я зла на тебя! Кто тебе дал право закрывать меня своим телом? Кто?! Ты хоть представляешь, что я испытала?! — ее маленькие ручки толкали меня в грудь, пока слезы катились по щекам.
— Я спас тебя, будь благодарна за это! — прорычал я ей в лицо.
Черт. Отрежте мне язык!
— Ты ничего не понимаешь, — прошептала она, — ничего...
Мы оба часто и тяжело дышал от нашей перепалки Она смотрела на меня и во взгляде читалось разочарование. Сердце больно взвыло.
— Чего я не понимаю, м? — я сделал шаг к ней, она запрокинула голову назад, — ЧЕГО Я НЕ ПОНИМАЮ?! — окончательно сорвался я.
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — ее глаза расширились в ужасе, а я замер на месте, будто ноги начали вязнуть в болоте, — я люблю тебя...
Вся земля ушла из под ног. Грудину перекрыло так, что я не мог вздохнуть. Не думая, я обрушился на её губы и проглатил её стон. Наш поцелуй был отчаянным, в перемешку с солёными слезами. Я кусал её губы. Наши языки танцевали танго. Накрутив ее длинные волосы на кулак, я углубился глубже. Стон прорезает оглушительную тишину и член становится ещё больше, хотя больше некуда. Я отрываюсь от ее губ, смотря в затуманенные глаза, полные возбуждённия.
— Ангел, ты же понимаешь, что я с тобой сделаю? — хрипло шепчу я, соприкасаясь с ее лбом, — Скажи, чтоб я остановился, если ты не скажешь, то я сделаю тобой то, что планировал со дня, когда увидел тебя. Пожалуйста, останови меня...
Тяжело дыша, она загадочно улыбнулась и прильнула ближе.
— Возьми меня, — сердце пропустило удар, — Возьми то, что принадлежит тебе...
Я зарычал и впился в её губы. Подняв ее, она она тут же обхватила ногами мой торс. Именно так мы ворвались в дом, ударяясь о стену. Стоны эхом раздавались в стенах. Кофейный столик упал на пол, сбрасывая старинный сервиз, который разбился на крошечные осколки. Он достался от бабушки и стоил целое состояние.
Так четовски плевать!
Мы поднялись по лестнице, распахивая дверь в комнату с такой силой, что она ударилась о стену, оставляя в гипсокартоне дыру. Положи ее на кровать, нависаю сверху. Мои губы скользят по ее лицу, потом по подбородку. Одним рывком разрываю платье на пуговицах, которые разлетаются по всей комнате. Вид на розовые набухшие соски заставили меня испустить стон.
— Ты прекрасна...
Тут же припадаю губами к её набухшей груди, получая ответный стон.
— Сальваторе... — прерывисто шепчет она, ее голос такой слабый.
Я продолжаю ее мучить, всасывая соски по очереди в рот, а потом кончиком языка кручу покругу.
Я знал одно: она моя целиком и полностью, и не только телом, но и душой.
— Блядь!
Она принадлежит мне.
От осознания этого, я чуть не потерял сознание. Я отстранился от нее, постепенно смещаясь ниже.
Ее щеки покраснели, а зрачки затмили всю радушку. Она смотрела на меня со смесью стеснения и удовольствия, любопытно наблюдая за мной, пока мои губы скрользили от груди к животу. Соленый вкус ее кожи взрывал во мне все рецепторы, каких не существует в природе.
— Сальваторе, — произнесла Аврора, тяжело дыша, хватаясь за мои плечи, — Что ты делаешь?
Мои губы изогнулись в улыбке. Вид ее маленьких кружевных розовых трусиков взорвал во мне все животное. Мои губы, язык и ее горячую плоть разделяла маленькая перегородка ткани. Черт! Черт! Черт! Я вернулся к ее губам, яростно сминая их, что останутся ранки.
— Ты понимаешь, как сводишь меня сума? — в перерывах между поцелуем рычу я — Ты знаешь, как ты дорога мне? — слова звучали как обвинения.
Моя рука опускалась ниже, ей между ног. Пальцы приближались к её центу: я чувствовал, какая она влажная. Когда мои пальцы нырнули под ткань, прикасаясь к гладкой коже, мои глаза закатились и она выгнула спину, часто дыша.
— Боже, Сальваторе, не останавливайся, — взмолилась Аврора.
Как только она произнесла эти слова, я рывком дернулась ткань трусиков, Аврора ахнула. Треск заполнил комнату, смешиваясь с нашими вздохами и стонами. Я опустился вниз, не дав ей подумать и секунды, когда мои губы соприкоснулись с ее киской.
Боже. Блядь. Как же вкусно. Взревев, я прижался ближе.
— Сальват... что ты? Ты... — ее голова металась по подушке, она закрыла свое красное лицо руками, но после нескольких минут, я почувствовал, как она начала тянуть меня за волосы, Так хорошо. Сальвотре. Так хорошо...
Черт! Мое тело напряглось, ниже пояса уже плясал огонь. Мой член болезненно тёрся о ткань брюк. Я почувствовал, как струйки пота текли по спине. Она сжала мои волосы в кулаки, когда я провел языком по ее складкам, медленно, чтобы ее вкус остался надолго на языке, а затем облизнул клитор.
— Ты нужен мне, Сальваторе. Я тебя... тебя... Ох!
Мысль о том, что Аврора во мне нуждалась породило собственничество, я накрыл её ртом, начал посасывать, кусать, после чего ввел в нее свой язык, она громко застонала.
— О, Боже, Сальваторе, - Аврора откинула голову назад, ее дыхание ускорялось, — Нас могут увидеть. Дверь...
— Мне плевать.
Я чувствовал, как вокруг моего языка, ее стенки начали сжиматься, поэтому обхватил ее бедра, сильнее надавил на клитор и она кончила с криком, чуть ли не вырывая мои волосы: но это была самая приятная боль. Я не стал ждать, пока она придет в себя. Отклонившись назад, я стянул с себя брюки с боксерами и откинул в сторону. Ненадолго остановился, смотря на её прекрасное тело, красные щеки и глаза, такие невинные и полные похоти. Она смотрела на меня голого, прикусив губу и я видел маленькую щепотку страха в ее глазах. Вернувшись к ней, я аккуратно ввел в нее два пальца и у нее перехватило дыхание, она сильнее прижалась ко мне, обхватив шею руками.
— Детка, как ты? Скажи мне и я остановлюсь. Ты достаточно мокрая, поэтому для тебя все будет безболезненно, обещаю тебе. Но только скажи и я остановлюсь, — во мне зародился страх, что она оттолкнет меня, возненавидет за боль. Я смотрел в ее глаза, уже теряя надежду, но она качнула бёдрами в ответ и застонала.
— Нет, не надо. Не отпускай меня....
Не отпущу.
Влажность и жар окутали мои пальцы. Я начал двигаться быстрее, чувствуя, как её тело начинает трястись. Потом она зажмурилась и кончила. Я хотел встать, но вместо этого она схватила меня за руку, я наблюдал за ней, сдвинув брови, ожидая ее действий. Неловкими движениями она дотронулась до моего члена и он дернулся в ответ.
— Твою мать! — зашипел я, наблюдая как блаженная улыбка появляется на её губах и она ускоряется, влага начала собираться на члене, — Нет, Ангел, — ее улыбка слетела, — Если будешь так продолжать, то я кончу.
— Разве это плохо? — хрипло спросила она.
— Это очень хорошо. Но я хочу кончить внутри тебя.
Ее губы приоткрылись и она сглотнула. Аврора приподнялась, обвила руками мою шею и поцеловала, утягивая за собой на кровать. Пот струился с моих волос, когда я смотрел в ее глаза, полные доверия и понял, что нервничал.
Черт. Я боялся, сделать, что-нибудь не так.
— Пожалуйста... — молила моя любимая.
Я провел головкой по её клитору, от чего она содрогнулась. Аврора шире раздвинула ноги, я обхватил ее талию, смотря в ее глаза, затем ввел головку своего члена. Ее стенки начали сдавливать мой член в тисках, я зашипел.
— Блядь, ты такая узкая, — процедил сквозь сжатые зубы, — Боже, так прекрасна.
Ее лицо исказилось от боли и она вцепилась в мои плечи, впиваясь ногтями, как будто искала спасения.
— Родная, тебе больно? — она сжала губы и промычала, — Скажи мне, Аврора, неупрямся, — она помотала головой, — Хорошо, скажи мне, когда я могу двигаться.
— Сальваторе, ты нужен мне...
Я почувствовал, как ее стенки начали раслабляться и вошёл в нее до упора. Мы застонал в унисон, поняв, что ей не больно, начал двигаться быстрее.
— Сальваторе, — её шепот вызывал эмоции, которых я не мог понять, — быстрее, так хорошо, Господи...
Закрыв глаза, тихо зарычал. Я впился пальцами в ее бедра, она завела ноги мне за спину, увеличивая угол проникновения. Чувствую, как внизу живота начало пылать, прильнул к ее губам, кусая и зализывая каждую.
—;Ты так нужна мне, — похоть и отчаяние смешались в моем голосе, — Смотри на меня, Аврора, смотри, — она подняла свои глаза, смотря прямо в мои.
Аврора полность отдалась моменту, желая большего. Как я давно этого ждал. И это не потому что у меня не было секса с того момента, когда она выскочила из моей машины, кинув в меня слова, которые остались навсегда в моем сердце. Тогда с Барбарой было все спланировано. У нас ничего не было, у меня даже не встал. Но это все равно была измена, прикосновение к другому человеку измена, как для нее, так и для меня, но это не было сексом. Я поморщился, когда её ногти царапали спину.
Но это так было приятно!
Аврора смотрела мне в глаза, когда наши тела сливались воедино и прикусила губу. Ее взгляд стал напряжённым, она переставала фокусироваться на мне. Ощутив, как ее мышцы сжались вокруг моего члена, я понял, что она сейчас кончит.
— Ангел, не бросай меня, останься со мной, — потребовал я, смотря прямо в душу.
Аврора тихо постанывала от каждого толчка. Смотрела на меня с любовью. Я сжал челюсти. Наконец, она зажмурилась, вскрикнув и я пошел за ней. Живот свело до боли, я резко кончил и рухнул на её тело.
Я лежал, уткнувшись лбом ей в плечо, слыша ее стук сердце, пока мое билось как обезумевшее. От того, что произошло, мой пульс участился, а кожа стала гореть. Аврора провела рукой по моим волосам, затем по щекам, заставляя смотреть на нее. Я приподнялся: наши рты разделяли несколько сантиметров.
— Сальваторе, — Аврора вздрогнула, — я...
Не дав ей договорить, я впился в ее губы в требовательном поцелуе.
— Ш-ш-ш, Аврора, — чувствовал, как тело трясет от чувств, — ты чертовски нужна мне, — я обнял ее, — но на второй раунд ты ещё не скоро сможешь.
Наш смех заполнил комнату. Аврора положила голову мне на грудь, закинув ногу на мое тело. Я обнял ее крепче. Так мы и уснули, в объятиях друг друга.
И я понял, что наконец, счастлив.