Аврора Висконти.
Сквозь туман до сознания долетают голоса, но я не могу различить их. Все тело ужасно ломит, хочется кричать, от того как больно, но я не могу даже пошевелиться.
Внезапно белый свет ослепляет глаза, но какая-то невидимая сила не давала мне зажмуриться. Я протигиваю руку вперёд, ощущая под прикосновением пальцев пылевые частицы, которые приятно обжигают кожу. Я двинулась вперёд, сквозь белый свет, приятное расслабление зарождается в груди и вся боль исчезает.
Так хорошо...
- Аврора, девочка моя - я чувствую ритм, который пропускает удар и понимаю, кому принадлежит этот голос.
- Мама?
В первые секунды, я уверена, что ослышалась, что сошла сума. Вдалеке на горизонте я вижу до боли знакомый силуэт.
- Доченька моя - нежный шепот как будто обнимает мою душу, согревая теплом, которого так не хватало.
Рыдания вырываются из груди и я делаю шаг. Потом ещё один и ещё, а потом и вовсе срываюсь на бег.
- Нет! - я замираю от маминого голоса, не понимая, почему она меня остановила, - Нет, Аврора, не иди ко мне.
Я не понимающе хмурюсь.
- Но...
- Родная, прости меня, - родной голос бьёт по сердцу и ноги подгибаются, - прости меня малыш. - я сжимаю виски с такой силой, что моя голова как будто сейчас взорвется,- Только вернись ко мне. Открой глаза и улыбайся как раньше. Скажи мое имя, - я начала задыхаться, нервными движениями потирая шею, - Прости меня. Не уходи от меня. Я хочу слышать твой голос.
- Нет, нет, нет...
Больно, так чертовски больно! Не хочу чувствовать. Я опять поднимаюсь на ноги, но не могу сделать шаг.
- Нет, девочка моя, - нежно говорит мама и подходит ближе, - тебе здесь не место.
Первое, что я вижу, это белое одеяние, таково цвета не существует в природе. Белые локоны, прям как у меня, лежат на плечах. Голубые глаза стали моей погибелью. Она такая счастливая, не как тогда на похоронах.
- Но мама, - протестую я, - я хочу к тебе, я так скучаю, - слезы катятся по щекам, - мне так больно, мамочка, так больно, - мое тело оседает на белый мрамор, - я одна, совсем одна... мое место рядом с тобой... я... я не хочу чувствовать...
- Нет детка, - она садиться на колени, такая красивая и счастливая, как ангел, - твое время ещё не пришло. - нас разделяет не видимая полоса из-за которой я не могу прикоснуться к ней, - Ты не одна, - я смотрю на нее в ожидании, - я послала ангела, чтобы он приглядывал за тобой, - она улыбнулась, наклоняя голову на бок.
- Но... у меня нет никакого ангела, о ком ты говоришь? Я одна в том мире без тебя, ты обещала быть рядом! - крик вырвался из груди, я даже не пыталась его остановить.
- Мой англелочек, - в её глазах начала собираться влага, - я всегда рядом с тобой, вот здесь, - она ложит руку на сердце, - я живу в тебе, - я закусываю губу, пытаясь прогнать пелену слез, - Твой ангел совсем рядом с тобой. Он защищает тебя, обрегает, он хранит тебя как розу, что потеряла шипы. - меня пугает то, что она имеет ввиду, пугает неизвестность.
- Тогда почему мне причиняют боль, будто кромсают на части?
- Это совсем не так, девочка моя. Твой черный ангел страдает сильнее тебя в тысячу раз, он закрывает тебя своими черными крыльями, а в него вонзаются тысячи ножей, но он ложит свою жизнь, чтобы ты жила...
- Вернись ко мне, милая, прошу, вернись... - снова этот голос, которой всегда вытаскивал меня из тьмы. Я зажмурилась, голова загудела.
- Ты должна открыть глаза Аврора, ты нужна ему. - что? - Ты обязательно должна открыть глаза! - снова громкий звук заполняет уши.
- Вернись ко мне, любимая...
- Открой глаза, Аврора!
Так много голосов. Я трясу головой, пытаясь сосредоточиться хоть на одном.
- Я люблю тебя, ангелочек мой, я рядом, я - это ты, - она медленно уходит.
- Нет, мама, не бросай! - душа рвется, я отчаянно пытаюсь дотянуться до нее, но воздух обжигает кожу, - Мама!
- Я люблю тебя..
- Мама! - она начинает исчезать, - я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, - шепчу бессилено в темноту.
- Любимая вернись, вернись...
Я снова зажмуриваюсь, хватаясь за голову, голос становится все ближе и ближе. Потом вспышка.
Я резко открываю глаза и первое, что я чувствую, это невыносимую боль. Она прожигает до самых костей, превращая их в пепел и так по кругу. В глазах все кружиться, белый потолок кажется таким знакомым, но в памяти как будто дыра. Я пытаюсь пошевелиться и все сводиться к пульсирующей боли. Непонятная трубка была проведена в самое горло. Я едва могла пошевелить головой. Аппарат издавал писк, а на пальце был надет монитор для измерения пульса.
Пытаюсь вспомнить хоть какие-то кусочки: холод, камин, Сальвотре, поцелуй, ты моя... а потом боль и темнота.
Воздух вылетает из моих лёгких и из всего тела в целом, когда мой взгляд устремляется на мужчину, голова которого лежит на больничной койке. Слова мамы летают в пространстве, растворяясь в воздухе, на не видимые частицы души.
- Я послала ангела, чтобы он приглядывал за тобой.
- Твой ангел совсем рядом с тобой. Он защищает тебя, обрегает, он хранит тебя как розу, что потеряла шипы.
- Твой черный ангел страдает сильнее тебя в тысячу раз, он закрывает тебя своими черными крыльями, а в него вонзаются тысячи ножей, но он ложит свою жизнь, чтобы ты жила...
Сальвотре. Чтобы я жила...
Что если, наши жизни невозможны друг без друга? И как понять, что он страдает сильнее меня? Вопросы, на которые я должна найти ответы.
Постепенно чувствительность начинает возвращаться в моё тело и мышцы начинают больно ныть. Что-то мокрое касается моей руки и я хмурюсь. Слезы? Но?...
Моя рука непроизвольно тянется к голове моего мужа и ныряет в мягкую копну черных волос. Лёгкая дрожь проходит по телу. Кончики пальцев жжет и я чувствую колкость. Его волосы значительно отросли и были ещё в большем беспорядке, мне это нравилось. Медленно начинаю массировать его голову и моя боль затупляется. Не знаю, сколько времени проходит, но Сальвотре начинает шевелиться и я резко отдёргиваю руку.
Мысленно отсчитываю секунды, когда его красные, налитые кровью глаза встречаются с моими и сердце останавливаться. Мой мир замирает. Человек, который никогда не плакал, был жесток со мной, сейчас выглядит болезненно. На меня взирали льдистые серо-голубые глаза, да, теперь они были серыми и холодными, обрамлённые густыми ресницами. Под глазами залегли темные круги, а кожа стала настолько бледной, будто мертвец смотрел на меня. Его взгляд был испуганным, потерянным.
- Аврора... - он смотрел так, будто я была чем-то невозможным, - Родная, ты услышала меня, - его губы коснулись моих рук и он не останавливался целовать их, - Ты так напугала меня, так напугала... - шептал он, борясь со слезами.
Я не понимаю, что с ним.
- Сальваторе...
- Что родная, тебе плохо? - спохватился он, - Я позову врача, - он поднялся со стула, - Точно, ты наверное хочешь поесть, - я открыла рот, - Ничего не говори, тебе ещё нельзя есть, я понял. Я наверное позову Макарио или я - он развернулся, собираясь уже уходить, но я дотрагиваюсь до его руки и он замирает.
- Сальваторе, - его взгляд мечится по моему лицу, - Побудь со мной, не оставляй меня...
Сальвотре стоит и молчит, как статуя, на челюсти едва заметно дёргается нерв. Он медленно сглатывает, глаза начинают блестеть. Чувствую, как его пальцы гладят мою руку в ответ. Сердце замирает, опускается в желудок, потом поднимается и стучит, отдаваясь болью в самых рёбрах. Сейчас было все по-другому. Более интимно. Не так, как тогда в гостиной. Между нами прошла иная волна. Любовь.
- Ты так напугала меня, - он садиться и весь воздух вырывается из него, - Я, Аврора... я ... Черт! - голос оседает и рождает всхлипы, - Я думал, что... ты...
Я касаюсь рукой его грубой, мокрой щеки, заставляя смотреть в глаза.
- Я здесь, - он прижимается к моей ладони, - Я не ушла, я жива, я здесь, - смотрю в глаза, полные боли и слез, - Я не уйду, - смахиваю маленькие слезинки, что катятся по щекам и не останавливаются.
Он целует мою ладонь и берет в руки.
- Никогда так больше не делай.
- Как?
- Не бросай меня одного в этом мире, - он поднимает на меня свои глаза и этим все сказано.
- Не брошу...
Между нами повисает тиша. Но не ловкая, а наоборот приятная. Мы смотрим друг другу в глаза и понимаем друг друга. Моя рука в его, он едва касается до нее губами, но этот невесомый поцелуй вызывает тысячу мурашек.
- Что со мной? - я глажу его по волосам, потом веду к скуле, обратно на щеку.
Он напрягся, казалось, мой вопрос поставил его в тупик. Сальвотре прокашлился.
- У тебя произошел отказ почек, - моя рука застывает, - Операция прошла успешно но... - я уже понимаю, куда все ведёт - Почечная недостаточность может остаться навсегда, - я возобновляю свое движение и мой взгляд падает на стену, меня предупреждали, но я не слышала, - Ещё, небходим был кровообмнен и нужен был донор. Макарио дал тебе свою кровь, - я открываю рот в шоке, - Ещё... - он останавливается, будто собирается с мыслями, - Анорексия, - Сальваторе сглатывает, - У тебя анорексия, - он морщится и отшатывается от меня.
Меня как будто бьёт током. В ладони стало холодно и пусто без его прикосновений. Он отстранился как можно дальше от меня, как будто я была каким-то вирусом. Честно, я бы сама себя ненавидела за такое.
- Черт! Я так противен сам себе, - шипит он, - Так противен! Это все из-за меня, если бы я не издевался над тобой, то этого бы всего не было, этого бы не было. С тобой все было бы хорошо, но я... - капли текут по его щекам, а всхлипы заполняют палату, - Ангел, прости меня...
- Эй, Сальваторе, - останавливаю его поток слов, - Ты не виноват, - его уголки губ болезненно дрогнули, - Да! Здесь нет твоей вины. Я хотела этого давно. Проблема была уже давно.
- Но я был тем самым спусковым крючком.
- Дай мне договорить! - он замолкает, - Ты не был этим крючком. Он был запущен давно. Это был мой выбор и здесь нет твоей вины. Это все равно бы случилось рано или поздно. Я знала последствия. Нельзя жить «А что, если». Сегодня я могу жить, а завтра меня может сбить машина, - его глаза расширяются и тело все становится каменным, - Никто не застрахован. Если и есть твоя вина, так это в том, что ты пытаешься защитить меня, - Сальваторе бледнеет и поджимает губы, - Я не знаю от чего, но если что-то есть, то делай свою работу, я доверяю тебе...
Доверяю. Это было самой чистой правдой. Я доверяла ему. Я любила его.
- А теперь иди ко мне, мне холодно без тебя...
Его взгляд тут же теплеет и он возвращается обратно. Берет мою руку в свою. И я хочу, чтобы этот момент длился вечно. Но видимо не судьба, потому что Кьяра врывается в палату.
- Я сказала уйди нахрен с дороги! - Данте пытался задержать её, но она яростно колотила его кулаками, но он даже не дрогнул. - Грёбанный Данте, лучше бы я тебя не встречала!
- Ты ещё потом спасибо скажешь, - самодовольная улыбка сияет на его губах и я в полном недоумении таращусь на него.
- Ну все, видел бог, ты бы мог жить подольше! - секунду назад он улыбается, а сейчас его лицо искажено от боли, а глаза распахнуты так широко, что кажется выкатятся, - Тебе повезло, что мы в больнице и сейчас тебе окажут первую помощь!
Данте прыгает на одной ноге и пытается унять боль в другой. Шпилька Кьяры кажется проткнула его ногу насквозь.
Она захлопывает дверь, чуть ли не придавливая его голову. Как только она поворачивается ко мне, сразу же заливается слезами.
- Аврора, - она бросается ко мне, не обращая внимания на Сальваторе и разрывает наши сплетённые руки. Он одаривает её таким взглядом, будто мысленно уже убил - Ты так напугала нас... - тушь растеклась и превратила ее в панду, но по щелчку пальца ее лицо превращается в гнев, - Дура! Ты - дура! Взбрендило тебе пить эти чёртовы таблетки, - шипит она, - Клянусь, я засуну их в задницу тому, кто тебе их продал!
Я смеюсь и тут же морщусь. Сальваторе бросается вперёд.
- Со мной все впорядке! - останавливаю его я.
- Может морфий?
- Я сказала, что все впорядке!
Сальвотре поджимает губы в тонкую линию. Он не согласен со мной, но всё же кивает.
- Ты как? - Кьяра шмыгает носом.
- В порядке. Давайте не будем о плохом, - она согласна кивает, - лучше скажите, где Макарио?
- О, твой спаситель сейчас в другой палате, спит как младенец. Доктор сказал, что ему нужно восстановиться. Он дал тебе свою кровь.
- Никогда не думала, что у него такая же редкая, как и у меня.
- Никто не знал, но оказалось что так, он не раздумывая вызвался, - по палате раздается треск и мы обе оборачиваемся к его источнику. Сальваторе крутил в руках телефон и должно быть, согнул его, - Если бы не Данте и Марко, Сальвотре бы сам влил в тебя свою кровь. Он чуть в коридоре не вскрылся, - этот поступок вызывает улыбку, а на сердце тепло.
- Моя не подошла, - грубо шипит Сальваторе и слышится обида в голосе, - Я не смог помочь.
Волна беспокойство окутывает сердце в холодных цепях от его подавленного вида.
- Таак, голубки, раз все хорошо, я оставлю вас. Вам нужно поговорить, - Кьяра подмигивает и выходит из палаты.
- Сальваторе
- Не надо, Аврора, - обрывает он меня, - Я не спас тебя, я не смог.
- Заткнись! - его глаза округляются, - Ты эгоист? Ты совсем ничего не понимаешь? - он хлопает глазами сначала один раз, потом второй, - Если бы не ты, то я бы не проснулась, - мой муж медленно крутит головой, ещё больше хмурясь, - Ты ведь звал меня, ведь так? Я слышала.
Его грудь начинает часто вздыматься и дыхание заполняет комнату до краев.
- Если ты сейчас отстранишься от меня, тогда убьешь. Мне будет больнее в тысячи раз и никакая кровь не сравнится с этим. - он делает шаг ко мне, - Мне не важно, что это был не ты. - и ещё один, - Ты вытащил меня от туда своим присутствием в моем сердце.
Он преодолевает расстояние так быстро, что я теряю сознание, когда его губы накрывают мои.
Вся боль, что была, уходит.
Теперь все будет по другому.
Навсегда ли это?