Сальваторе Висконти.
Напольные часы с позолоченным циферблатом и стеклянной дверцей, за которой качачался помутневший маятник стучал в висках. Кремовые стены давили так, что пот струился по спине, щекоча кожу. Я сорвал галстук и прошел в глубь кабинета. Данте нервно встряхнул волосами, устанавливая ноутбук для фиксирования местоположения ебанного Антонелло.
Гудки натягивали нервную струну в груди, отсчитывая таймер до взрыва.
- Как я рад тебя слышать! - по ту сторону раздался голос, который я никогда не забывал, я сильнее сжал телефон в руках, - Признаться честно, неожиданно, что ты мне позвонил. Неужто племянник хочет поинтересоваться здоровьем своего дяди?
- Скорее о новости, что ты сдох! - выплюнули мои губы, смакуя отвращение.
Макарио дернулся вперёд. Пустой взгляд заставил сердце забиться чаще. Мы оба его ненавидели, но увидев его реакцию на его голос, породило вопросы в моей голове.
- Грубо. Очень грубо, мальчик мой!
- Не смей назвать меня так! - ярость разожглась в груди.
- Странно, а в детстве тебе нравилось, - противный смех резал уши.
- Засунь свои старческие воспоминания в задницу, Антонелло! - холодно отрезал я, - Что это за идиотские выходки, нахуя ты отправил нам кучу детских вещей?
Данте нервно стучал по клавишам ноутбука, хмурясь. Я кинул на него взгляд, спрашивая, что случилось, но он лишь поджал губы и пожал плечами. Я зашипел.
- Ну как, у тебя же скоро появится детки... - мысль про Аврору и детей заставила меня замереть. Комочек всех плохих чувств смешался в одно целое, как в бомбу, - Это мой подарок. Эх, даже на свадьбу не пригласил. Твоя женщина такая горячая. Ты ещё делишься своими шлюшками Сальваторе?
- Сукааа! - взревел Макарио, кидаясь на телефон, будто он мог сквозь него его убить.
Данте с Марко поймали Макарио, держа в мертвой хватке. Но похоже брата это не останавливало. Он ударил двоих, ложа на лопатки и прорвался в перед. Я помотал головой, моля не делать ошибку и он остановился, сглотнув и тяжело дыша.
- Лучше заткнись, грёбанный ублюдок! Я найду тебя и выпотрошу из тебя кишки, а потом и всех твоих людей. Я убью каждого, как сделал это ты.
- Ты забрал мое! - рявкнул Антонелло, - Сначала твой идиот отец, теперь ты! - я заскрипел зубами, - Теперь ты забрал мою дочь и сына! - какая же он мразь. Ему была плевать на своих детей. Как хорошо он играет, - Я хочу чтоб ты страдал Сальвотре. - внутри все замерло, - Я хочу наблюдать как тебе плохо от страданий твоей жены. Сделай ей больно, не подпускай её к себе! - я безумными глазами посмотрел на мужчин, которые смотрели на меня точно также.
-Ты мне не указ!
- Выбор твой. Но если мои люди увидят ее нежный взгляд в твою сторону, то пуля пробьет ей череп и тогда можешь любоваться вечно! - казалось, что в глотку влили расплавленное железо, так больно было, - Так что закрывай двери на ночь и береги свою проститку жену, мои люди изголодались, у нас нет тут таких девочек, - ярость ослепила глаза, - Как думаешь, её киска примет несколько членов?
Эта была последняя капля.
- Молись.
Я отключил звонок. Телефон полетел в стену, разбиваясь на тысячи частей. Рванные вздохи наполнили кабинет. Пряди волос липли к лицу. Мой взгляд зацепился за брата, который стоял и не шевелился, смотря на раскрошнные запчасти телефона. Я нахмурился и медленно подошёл к нему.
- Макарио.
Но он меня не слышал.
- Ты слышишь меня? - Я схватил и встряхнул его за грудки, - Сукин сын, Макарио посмотри на меня!
Он резко поднял на меня глаза и я отступил. Расширенные зрачки, пустой и холодный взгляд заставил мою кровь похолодеть. Что-то страшное рождалось в его голове.
- Я убью его, - залепетали его губы, - я убью, убью, убью, - в бреду повторял он, - мама, сестра, я убью его его.
Что это, мать его, значит?!
Аврора Висконти.
Тёмная ночь опустилась сумерками и легла на особняк. В доме летала напряжённая атмосфера. Все были не в себе, но я не знала почему. Розовая коробочка лежала перед моими глазами. Несколько розовых таблеток упали в ладонь и отправились в рот. Сладкая истома наполнила рецепторы и провалась в желудок, оставляя кислинку. Я встала с кровати и меня качнуло в сторону. Сколько я уже не ела?
С ужина прошло три дня.
Десять дней.
Казалось, мой организм иссыхал, но не требовал заполнить пустоту, что оставляет после себя. Оперевшись о стену, я прошла в коридор. Яркий свет ударил в лицо и в глазах потемнело, оставляя мушки. Желчь начала сгущать желудок, поднимаясь по горлу.
Сорок шесть.
Именно столько я весила. Прошло мало времени, но результат был на лицо от увеличенной дозы. Босыми ногами я перебиралась в гостиную, чтобы погреться у камина. Было настолько холодно внутри, что кончики пальцев отмирали.
Приглушённые отблески огня играли на бежевых стенах темной гостиной. В ноздри забрался запах тлеющих дров. Я без резких движений быстрыми шагами пронеслась к камину и упала. Боль в коленях заставила зашипеть, но тут же отошла на второй план. Ощущение тепла от камина на коже наполнило внутренности невесомой удовлетворенностью, вызывая улыбку на губах.
- Замёрзла?
Я пискнула и резко развернулась. Сальваторе сидел в кресле, отпивая темную жидкость из стакана. Виски. В голову сразу пробрались воспоминание той ночи, когда он все разгромил на заднем дворе. Темный взгляд гулял по моему телу. Я сглотнула, желая отмотать время назад и нацепить какой-нибудь балахон на себя, чтобы скрыть открытые участки тела.
Лёгкий розовый халатик висел на моей хрупкой фигуре, не по размеру. Теперь. Его взгляд без капли стеснения гулял по мне, приятно жаля. Я всмотрелась в напряжённые черты лица: глаза сделались острее и темнее, скулы украшала лёгкая щетина, что ямочки на щеках утопали в ней. Кончики пальцев начало жечь от неопредолимого желания прикоснуться к ней. Интересно, как она будет ощущаться на моем теле? Истома прошлась по всему телу электрическим разрядом и стрельнула в центр.
Боже, мои трусики были настолько мокрыми!
Растегнутая рубашка открывала вид на его идеальные тату. Мышцы блаженно переливались в свете огня. Тень ложилась на идеальные кубики пресса. Я встретилась с ним взглядом и опустила глаза.
Как можно было так бесстыдно разглядывать его?
Все внутренности задрожали. Нежные шелк натирал набухшие соски, которые виднелись сквозь тонкую ткань. Желание отлилось жаром на щеках.
- Ты замёрзла? - хриплый голос дотронулся до ушей.
- Чуть-чуть, - уже нет. Мой возбуждённый с предыханием голос вызвал волчью ухмылку на его губах.
Черт бы его побрал!
Взгляд метнулся к его телу и я тут же себя отдёрнула. Выколите мне глаза!
- Нравится то что видишь? - наглая ухмылка блестела на его губах.
Этот голос заставил свести бедра, чтобы унять невыносимую пульсацию.
Грёбанный засранец!
- Не обольщайся, Сальваторе, я вижу тоже самое у нас во дворе, когда парни купаются в бассейне.
Опасный огонек сверкнул в его глазах. Сердце отбивало неровный ритм. Я бросала ему вызов с головой. Мужчина поддался вперёд, обдавая ухо горячим дыханием.
- Ты можеш смотреть на каждого мужчину, но его тут же не станет, - я прикрыла глаза от хриплого шёпота, - Твое тело будет желать только меня. Мой язык будет касаться твоих складочек, а ты будешь стонать от удовольствия - боже, я облизала пересохшие губы, - Я буду испивать тебя, а потом войду до упора и заставлю твою киску выжимать из меня все соки... запомни ангел, только моя...
Желудок прилип к подзвоночнику. Одна фраза, два слова - и оцепенение.
Только моя...
Все тело сотрясалось от эмоций. Стало на столько невыносимо между ног, что хотелось плакать. Я повернула голову и щетина мазнула по щеке. Вся кожа начала гореть от прикосновения, вызывая мурашки. Все внутренности горели, душа желала освобождение, а тело ощутить его горячее тело на себе. Все мысли полетели в пропасть, оставляя эйфорию.
Я бросала себя в огонь, не задумываясь о боли.
Возродит ли он меня или я сгорю заживо?
Одна мысль, одно движение, одно прикосновение - пути назад нет.
Как только мое тело слилось с его, сознание отключилось. Я рывком взобралась на его колени, касаясь промежности внушительной эрекции.
- Что ты делаешь со мной? - губы провели мокрую дорожку от шеи до ключицы, оставляя ожог.
Я откинула голову назад, давая больше доступа. Все чувства смешались, тело лихорадило от большего. Мое тело хотело его. Но мое сердце желало его душу. Он сжал мою челесть, заставляя смотреть в глаза:
- Ты сводишь меня сума, Ангел, я запятнаю тебя так, что это въестся в твою кожу, а ты будешь умолять ещё...
Сальвотре безжалостно смял мои губы, принявшись их покусывать и зализывать языком. Потом его язык проскальзнул внутрь взрывая все живое, что есть во мне. Мята приятно обжигала язык. Я застонала и Сальваторе издал животный рык, прижимаясь ко мне пахом. Промежность изнывала от большего и я потерялась об это член. Сальвотре испустил стон:
- Ты моя погибель, - протянул он и проскользнул рукой между нашими телами.
Когда его пальцы начали потирать мою промежность, я выгнулась дугой. Тысячи иголок и искр вонзились в мой клитор. Я была очень мокрая и Сальваторе это знал. Кости щипало, я чувствовала как они горят под всем телом. Он целовал меня, покусывал, а потом все зализывал языком. Я стонала его имя так громко, даже не заботилась, что нас могут услышать. Когда разряд начала сотрясать тело, я не могла больше держаться.
- Сальваторе! Боже - Боже!...
Я затряслась. Он не останавливался до тех пор, пока из меня не начали вырваться тихие стоны. В голове был беспорядочный туман, все мысли смешали в одно - Сальваторе.
Я распахнула глаза. Не сводя с меня своего взгляда, он вынул из меня пальцы и облизал. Я ахнула и что-то внутри оборвалось, рождая новые чувства.
- Чертовски вкусная...
Щеки запылали, хотелось спрятаться, но этот колючий взгляд темных глаз гипнотизировал меня из - под насупленных бровей. Потом что-то поменялось в его взгляде, что-то не хорошее и я напряглась:
- Нет- нет-нет, нельзя. Уходи! - шептал мой муж, не смотря на меня.
Что?
- Сальват..
- Прости уйди и не трогай меня! - рявкнул он.
Я спрыгнула с его колен так быстро, понеслась в комнату так быстро, что совсем забыла о своем головокружении.
Щеки горели, все нежные и страстные чувства, что я испытала испарились. На смену им пришла ярость, ядовитая, ненавистная. Так хотелось его ударить! Я прошла в душ, настраивая воду настолько горячую, что было возможно. Но не помогло, ни капельки.
Как он смеет себя вести? Почему отталкивает, почему делает больно? Я всегда прыгаю с убежденностью, что он меня поймает, и падаю. Я безнадёжна. Ну почему я открываюсь ему? Потом сшивать себя невыносимо больно.
Я проскочила в кровать, рывком отдёрнув одеяло. Но внезапная ослепляющая боль в правом боку живота вызвала мушки в глазах. Мое тело словно начало гореть в агонии. Плевать. Я закрыла глаза и провались в сон. Только теперь моим кошмаром был человек, которого я люблю.
Пот струился по моим щекам, по всему телу. Вспышка - смех, вспышка - голос до мурашек. И так по кругу. Я резко открыла глаза и тихие слезы полились по щекам. Нет- нет-нет-нет! Боже! Мои руки, они все в крови!
- Нет-нет-нет, пожалуйста, я не хотела... мама...
Мой взгляд был прикован к рукам, которые были в крови людей, которых я люблю. Я тёрла и тёрла, тёрла и тёрла, оставляя куски кожи под ногтями, но не чувствовала боли. Мне нужно было срочно в ванную, но боль в животе стрельнула по всем нервам и я просто упала. Смех звенел в ушах так сильно, что казалось кровь льется. Я видела свет, единственный свет, что залечивал все раны, я хотела не чувствовать, ничего не чувствовать:
- Сальвотре... Сальвато..
И я отключилась.