Аврора Висконти
Комнату заполнили звуки клавишей ноутбука, от чего внутренняя агрессия начала подниматься все выше и выше. Мозг проворачивал не понятные мне схемы, в которые я не могла поверить и понять, как круто изменилась моя жизнь. Брюнет сидел на против меня, держа в своих руках мои. Его глаза прожигали во мне дыру, будто он хотел понять, о чем я думаю.
И сейчас я думала о нем. Столько счастливых моментов было между нами, казалось, что этот брак сможет стать счастливым, но в один момент все рухнуло. Разбилось на тысячи осколков, возвращаясь в прежнее русло. Будто мы всегда были чужими и ненавидели друг друга. Мой взгляд упал на тот стол, позади Сальваторе. В голове возник образ той девушки, которая разрубила наши жизни на две части, но самое страшное, что это сделал Сальваторе вместе с ней.
Мое дыхание стало тяжёлом, а в висках начало пульсировать до боли. Я выдернула свои руки из рук Сальваторе и вскочила с места.
— Полагаю, дальше вы справитесь без меня. — не смотря на Сальваторе, я развернулась, собираясь уходить.
Но образ Макарио заставил меня остановится. В груди все сжималось по непонятным мне причинам. Как будто я на расстоянии чувствовала все то, что творилось в его сердце. Медленными шагами я начала подходить к нему. Остановившись сзади него, я протянула свои дрожащие руки к его плечу и дотронулась. Под моим прикосновением его тело напряглось и я остановилась. Но когда он не убрал мои руки, я расслабилась.
— Макарио.
— Не надо Аврора, — дрожащий голос прервал мою тираду, — не нужно.
— Я переживаю за тебя.
Макарио болезненно улыбнулся и наконец повернулся ко мне, перехватывая мои руки в свои.
— Не нужно волноваться за такого как я, Аврора.
— Но ты моя семья, я не могу иначе.
Его руки обвились вокруг моих в болезненной хватке, но кажется, он даже этого не заметил.
— Твоя семья – это в первую очередь мой брат, но не я. Сейчас ты должна переживать за свою безопасность, потому что это не меня хотели убить.
Его слава больно задели глубоко внутри, будто ещё один сосуд веры и любви в моем сердце лопнул и кровь медленными струйками начала вытекать из трещин, обжигая старые незажившие раны. Значит, мы не семья? Почему эти мужчины такие трудные и глупые? Что с ними творится? Почему они отвергают людей, которые их любят?
Вырвав свои руки, я сделала шаг назад. Тем временем, его руки зависли в воздухе, будто он не понимал, что сейчас произошло.
— Ты прав. Да и вообще, — я подняла голову, смотря на всех мужчин, — вы все правы, каждый из вас. Моя ошибка, что я поняла это слишком поздно, — я усмехнулась, но продолжила, — можете не напрягаться и не тратить свое время впустую.
После этих слов, я мигом направилась к двери, чтобы не видеть эти лица.
— Тебе нужна защита, я должен устранить то, что угрожает твоей безопасности!
Холодный, жёсткий голос обжёг спину, вызвав новую волну боли в сердце. Раздражённо вздохнув, я повернулась к ним.
— Мне не нужна ничья защита. Тем более от тех, кто защищает меня ради того, чтобы мир с Чикаго был осуществлен и не пришлось краснеть перед моим отцом и не потерять доверие в лицах людей.
Все мужчины, кроме одного опустили головы.
— Моя ошибка только в том, что я поверила вам. Не ваша. Так что можете работать дальше и ни о чем не переживать.
Я улыбнулась, а глаза уже застилала пелена слез. Наконец, я начала заворачивать за угол, но Сальваторе остановил меня.
— Ты же понимаешь, что можешь погибнуть?
Я горько усмехнулась, глотая соленые слезы, которые одна за другой катились по щекам.
— Мне плевать.
Теперь, я не останавливалась и не слышала, что происходило дальше. Хлопнув дверью, я прижалась к ней и закрыла рот рукой, чтобы мои всхлипы никто не услышал.
Идя по коридору, я не знала что делать дальше, что будет дальше. Я была наивной дурой, когда думала о том, что эти мужчины стали моей семьёй, защищали меня просто потому что я человек! Но видимо, для них не существует людей, их жизней, чувств, они не заботились о чувствах других, думая о себе и проворачивая все в свою пользу.
Я не заметила, как мои ноги превели меня в нашу спальню. В его спальню. Эта спальня никогда не была моей, эти люди никогда не были моей семьёй, которую, как мне казалось, я обрела спустя столько лет. Набрав воздуха в лёгкие, я толкнула дверь и замерла. В нос ударил запах мяты, от чего внутренности болезненно сжались. Я встряхнула головой и кинулась в гардеробную. Я должна с этим справится. Схватив сумку, я впихнула свою одежду, не заботясь о том, чтоб её сложить.
Когда все сумка были собраны, я начала выходить из гардеробной и ударилась о что-то твердое. Сумка выпала из рук и моя задница встретилась бы с полом, если бы чьи-то крепкие руки не подхватили меня. Подняв глаза, я поняла, кто стал моим спасителем, но вместо благодарности, я чувствовала злость, которую так и хотелось выплеснуть на него.
— Опять ты! — прошипела я, наклоняясь за сумкой, — Отойди.
Я начала обходить его, но Сальваторе преградил мне путь.
— Куда это ты собралась? —Бархатный голос ласкал уши, гипнотизировал и я забывала о своей ненависти к нему.
— Я больше не останусь в этой комнате.
Вот теперь он наконец понял. Глаза превратились в два черных круга, в которых прыгали чертики, играясь с огнем.
— Ты моя жена и никуда от сюда не выйдешь!
Он начал наступать, а я отходить назад. Поднимая свою голову все выше и выше, не разрывая зрительного контакта.
— Я твоя жена и имею такое же право голоса как и ты, особенно после всего, что ты сделал!
— Я ничего тебе не сделал! — грубо рявкнул Сальваторе и я дернулась.
Горечь захлестнуло сердце в водовороте боли. Как он мог быть таким жестоким, после того, что сказал ночью?
— Ты изменил мне!
— О нет дорогая, я не изменял тебе. Мужчинам свойственно удовлетворять свои потребности, но не все могут с этим помочь!
Медленными шагами я отходила назад, а он вперёд. Я была как маленький зверёк, загнанный в угол с хищным зверем.
— Раз так, то у меня тоже есть свои потребности, которые нужно удовлетворить!
Я видела как сжались его кулаки, я видела как почернели его глаза, я видела все напряжение в его теле. Он вел свою игру, но правила устанавливала в ней я.
— Ты этого не сделаешь, — усмехнулся мой муж, пытаясь убедить самого себя, чем меня.
— Почему же? Тебе можно, а мне нет? Я твоя жена и имею ту же власть и возможности. Интересно, Данте сегодня вечером будет сильно занят?
— Замолчи Аврора...
— Как думаешь, у него волшебный член или как у всех?
Сальваторе мотал головой, с закрытыми глазами и с жатыми губами. Я продолжала.
— Сможет он мне помочь или мне придется просить помощи у Лоренцо?
Глаза Сальваторе расширились, а дыхание стало прерывистым. На моих глаза он превращался в самого настоящего психа и на секунду, я испугалась его, но уже в следующую моя голова со звоном ударилась о шкаф, а воздух выбило из лёгких. Сальваторе плотно прижал меня к шкафу, от чего мое дыхание стало тяжёлом и прерывистым, а сердце билось так, что готово было выскочить из груди.
Но Сальваторе был страшней. Его дыхание было таким, будто он пробежал марафон, а взгляд такой безумный, как будто он сбежал из психушки. Я почувствовала теплое прикосновение его рук, к моей талии и напряглась. Он был слишком близко ко мне, я чувствовала все его напряжённые мышцы, его тепло, его запах, который приносил покой. Рывком он дёрнул меня на себя, прижимаясь ко мне пахом и я почувствовала его эрекцию. Мои глаза расширились.
— Вот что ты со мной делаешь грёбаный Ангел! — шептал он.
Его рука прильнула к моему лицу, он как безумный начал гладить пальцем мою щеку. Его прикосновение обжигало кожу, сердце кричало не останавливаться.
— Ты сводишь меня сума и меня это чертовски бесит! Ты пробираешься под кожу и остаёшься там! А я вынужден сходить сума по тебе, не имея возможности прикоснуться.
— Так прикоснись...
Как только эти слова слетели с моих уст, его губы тут же накрыли мои. И я потерялась, растворяясь в поцелуе.
Раз.
Два.
Три.
Я падаю с обрезанными крыльями и не могу взлететь.
В сказке о спящей красавице, принц должен был её поцеловать, чтобы спасти. Этот поцелуй, был поцелуем смерти, которым я душила сама свое сердце.