Я уже могла лежать на спине. Врач говорил, что иду на поправку намного быстрее, чем он мог предположить. В конце этой недели он разрешил мне первый раз встать с кровати. Правда, при помощи Элиаса. Вывих мне вправили давно, но врач все равно не разрешал подниматься с постели. Как же я обрадовалась, когда это, наконец, произошло.
Спина заживала быстро. Каждый вечер Элиас выгонял Дину из моих покоев и сам смазывал раны лечебной мазью. Он осторожно касался моей кожи, а я таяла от его заботы и нежности. Сначала я боялась показывать ему свою спину. Хоть и не могла увидеть ее, но прекрасно знала, что она вся исполосована кровавыми ранами и рубцами. Однако Элиас каждый раз отгонял мои страхи жаркими поцелуями в шею и плечи. Я просто обожала эти вечера, когда он ухаживал за мной, даря столько ласки и любви, что порой мне становилось неудобно. Он проводил со мной все свое время, не отходил ни на шаг. Мог лишь выйти из спальни только тогда, когда ко мне приходил Лиадор. Даже при остальных членах дома Эвенвуд он оставался со мной. В последние дни я находилась просто на седьмом небе от счастья. Мы никогда не проводили столько времени друг с другом.
— Элиас, я больше не хочу, — сказала я, отталкивая его руку, держащую сдобную булку.
— Тебе нужно набираться сил. — Он снова поднес мучное изделие к моему рту.
— Меня уже тошнит. Хватит. И сил уже достаточно. Ты меня так кормишь, будто я беременна.
Он положил булочку на поднос и настойчиво поцеловал меня. Требовательно, но нежно. Еще неделю назад он боялся даже коснуться меня, но сейчас наши поцелуи стали жадными и пьянящими. От них начинала кружиться голова.
— Это все еще впереди, — прошептал он, касаясь губами моего уха.
— Значит, у вас большие планы на меня, граф Дальгар?
— Очень большие. И всегда были большими. С первого дня.
— А вот ты не сразу мне понравился, — хихикнула я. Элиас серьезно на меня посмотрел.
— И почему же?
Я заерзала на кровати, пытаясь вырваться из его хватки, но он только сильнее прижал меня к себе.
— Ну, вообще-то, сначала мне очень понравился Лиадор. Ты мне показался жеманным маменькиным сынком.
— А это обидно, знаешь ли.
Я притянула Элиаса к себе и поцеловала.
— Я люблю тебя.
Он подарил мне жаркий поцелуй в шею, от которого у меня побежали мурашки.
— И я люблю тебя. Больше жизни. А когда ты поняла, что любишь меня?
— Когда захотела поцеловать в оранжерее.
— Ты хотела поцеловать меня? — Элиас приподнялся на локте и заломил в удивлении бровь.
— Очень. И, наверное, сделала бы это, если бы нас не потревожили.
— Нет. — Он схватил меня за талию и поцеловал так, что мир вокруг закружился и поплыл. Элиас прикусил мою нижнюю губу, и я глухо застонала. — Это сделал бы я. И тогда бы мне не пришлось столько бегать за вами, леди Дальгар.
Моя рука оказалась под его рубашкой, я нежно провела ею от самого торса до груди Элиаса. Он прикрыл глаза.
— Так говоришь, словно тебе было это неприятно.
— Знать, что ты можешь не ответить мне взаимностью, было неприятно, да. Но каждый раз, ловя твой холодный взгляд, я ощущал, как во мне все переворачивалось.
— А что, если бы не ответила взаимностью? — Я все еще ласкала его, нежно дотрагиваясь до ключиц и шеи и постепенно расстегивая пуговицы рубашки.
— Я бы добивался тебя. Я бы не отступил.
— Что, настолько вскружила тебе голову?
Он тихо простонал, когда я прикусила мочку его уха.
— Настолько, что, увидев тебя впервые, больше не мог без тебя жить. Рейна...
— Что?
Ответом мне был очередной стон. Я повалила Элиаса на спину и стала покрывать его грудь жадными поцелуями, стараясь не пропускать ни один сантиметр бледной кожи. Сначала я отдавала себе отчет в том, что делаю, но сейчас мне больше не хотелось о чем-либо думать. Я хотела только его.
Я спускалась все ниже и ниже. Элиас не останавливал меня. Его руки блуждали по моему телу, но не решались заглянуть под тонкую сорочку. Моя кожа горела под его пальцами. Внизу живота разлилось приятное тепло. Наконец я дотронулась до края брюк Элиаса. Я застыла на секунду, а потом моя рука опустилась ниже. Элиас хрипло простонал. Я знала, что он очень хотел меня. Я чувствовала его крепкое желание через ткань брюк и нижних кальсон. Во мне промелькнула дикая мысль, и я сжала руку. Элиас выгнулся и попытался отстранить меня от себя, но я сопротивлялась.
— Прекрати Рейна, — шепотом запротестовал он.
— Прекратить что?
Он опять застонал, когда я провела внизу рукой.
— Делать это. Ты мучаешь меня. Это очень тяжело.
— Так не сдерживайся, Элиас.
Он скинул меня с себя. Теперь я оказалась под ним. Во мне кипела такая страсть, что я забыла даже о боли в сломанной руке. К слову, ее кости тоже срослись на удивление быстро, поэтому сейчас она была замотана в обычный бинт, который позволял мне двигать конечностью. И, естественно, в этот момент, я была очень рада этой новости.
— Я хочу тебя, Рейна, — сказал Элиас и прикусил кожу над моей ключицей. — Очень.
— Я тоже.
Он поцеловал меня в шею, но сделал это так больно, что там, наверное, остался след, который превратится в синяк. Я полностью сняла с него рубашку. При слабом свете от свечей его кожа казалась сияюще медной. От него слабо исходил аромат дорогого парфюма, перемешанного с особым мужским запахом. Это просто сводило меня с ума.
Элиас потянул за веревочку моей сорочки и развязал узел. Ткань сразу же оголила мою грудь. Меня опалил жар стыда. Я густо покраснела.
— Ты прекрасна, — прошептал он мне на ухо, а потом опустился ниже и дотронулся языком до моего соска.
Мое сердце пропустило удар. Я чуть не задохнулась. Выгнулась навстречу Элиасу и глухо простонала, запустив пальцы в его волосы. Он обхватил сосок губами и слегка прикусил его. Мне показалось, что я теряю сознание.
— Элиас... Элиас, что ты делаешь?
— А что, только тебе можно мучить меня?
Пока он ласкал мою грудь, его рука оказалась под сорочкой. Я думала, что ласк, приятнее этих, уже не будет. Но как же я ошибалась. Когда он коснулся большим пальцем того самого места, мне захотелось закричать. Я инстинктивно сжала ноги, но его это не остановило.
— Ты сводишь меня с ума, Рейна. Ты даже не представляешь, как давно я хотел сделать это.
Но его слова потонули в моем очередном громком стоне, когда он стал проводить там пальцем. Я сжала простынь и закусила губу. О Святые, простите меня. Но это выше моих сил.
— Я уже говорил тебе, что когда ты кусаешь губы, я теряю голову? — Прошептал он и стал ласкать меня еще энергичнее. — Я хочу, чтобы ты кричала от наслаждения. Хочу слышать твои стоны, Рейна.
Я дала ему то, что он хотел. А потом еще раз и еще. Я уже не стеснялась. И не сдерживалась. Я хваталась за простынь, выгибала спину и стонала так развратно, что сначала испугалась саму себя. Но через несколько секунд мое тело прошибла мелкая дрожь. Я закусила губу до крови, чтобы сдержать крик. В этот раз я точно потеряла сознание. Таких ощущений я еще не испытывала. Словно внутри все взорвалось и рассыпалось на миллионы осколков.
Элиас впился в мои губы, я почти не отвечала ему, в моей голове стоял туман. Через несколько секунд все прошло, но я с удивлением поняла, что мне мало. Я хочу еще. Хочу большего. Я понимала, что это — только начало.
Он раздвинул мне ноги и навис надо мной, прижимаясь ко мне своими бедрами. Я чувствовала его желание и хотела по-настоящему ощутить этот жар. Только уже внутри себя. Я проводила руками по оголенной спине Элиаса, иногда впиваясь в нее ногтями, когда он ласкал меня и доводил до пика наслаждения. Почему он медлит? Я же знаю, что он хочет этого больше всего на свете.
Я схватилась за край его брюк и приспустила их вместе с нижними кальсонами. И услышала продолжительный стон. О Святые, неужели мы действительно делаем это?
Элиас провел языком от моей ключицы до самого уха, прикусив мочку. Одной рукой он хотел приподнять меня за талию, чтобы теснее прижать к себе. Но внезапно я почувствовала острую боль и, зажмурившись, болезненно промычала. Наверное, открылась одна из ран, когда Элиас дотронулся до спины. Я почувствовала, как она стала влажной.
— Тебе больно? — Встревоженно спросил Элиас, отрываясь от моей груди.
— Нет, — покачала я головой.
— Не ври, Рейна. Где болит?
— Спина.
Элиас натянул брюки и резко спустил мою сорочку, прикрыв ноги.
— Это нестрашно. — Я снова потянулась к его губам. Чертова спина. Очень вовремя.
Он страстно ответил на мой поцелуй, и я опять попыталась дотронуться до него внизу. Но он отвел мою руку.
— Даже не думай. Показывай спину.
— Элиас...
— Не спорь, любимая. Не нужно было нам... Торопиться. Ничего не будет.
Во мне проснулась маленькая девочка, которой отказали в покупке вкусной конфеты. Я хотела надуться. Это же смешно! Он делал со мной такие вещи, а теперь говорит, что ничего не будет?
— Не делай такое лицо, — сказал он и нежно поцеловал меня. — Я хочу тебя, Рейна. Но больше всего я хочу, чтобы тебе не было больно, чтобы ты полностью поправилась.
— Это жестоко, — пробубнила я в обиженном тоне. — Я тебе за это отомщу.
Элиас засмеялся.
— Просто я вернул монету, моя любовь. Помнится, однажды кто-то просил меня расстегнуть корсет. А ведь я тогда не обиделся, хоть этот кто-то и поступил жестоко.
Между нами была такая странная атмосфера. Мы все еще хотели друг друга, но оба отлично понимали, что уже ничего не будет. Возбуждение не давало нам покоя, но мы просто разговаривали, лежа в постели, или смеялись, вспоминая прошлые события. И ничего, что пару минут назад он чуть не сделал меня своей. А сейчас было ощущение, словно ничего вообще не происходило. Ситуация казалась донельзя смешной.
Элиас обработал открывшуюся рану, по традиции поцеловав меня в плечо. Затем мы снова легли, и я устроилась на его груди, слушая ровное биение сердца. Как хорошо, что он рядом. Всегда со мной. Я понимала, что бесконечно люблю его, что всегда буду бороться за него. Он — смысл моей жизни.
— Элиас, спасибо, что ты есть у меня.
Я поймала его нежный взгляд.
— Знаешь, когда я была там, когда думала, что умру...
— Рейна, пожалуйста...- шепотом взмолил он.
— Я знала, что умираю. Я чувствовала, что ухожу. И в тот момент я думала только о тебе. Я видела только тебя. Все те дни я снова и снова читала про себя твой стих. Я жила только ради тебя, Элиас. И даже когда умирала, я хотела лишь одного — хотя бы раз вернуться к тебе, пусть даже призраком, пусть даже через годы и увидеть тебя в последний раз. Попрощаться. Я была уверена, что ты не придешь за мной, что мы больше не увидимся. Я знала, что ты будешь винить себя и мучиться. Я этого не хотела. Когда я умирала, я желала сказать тебе лишь это. Что я никогда не буду держать на тебя зла. Что буду только любить. Всегда. И в следующем мире тоже. Никакая боль не могла затмить твой образ. И никакая смерть не могла заставить меня тебя забыть. Это невозможно.
Он сжал мою руку. Я повернулась к нему и увидела, что он плачет. Во мне поднялся целый шквал. Ураган просто снес все внутри меня. Я ощутила, что мне снова стало трудно дышать. Я никогда бы не подумала, что Элиас мог плакать из-за меня. Это настолько тронуло, что мне самой захотелось плакать. Именно в этот момент я действительно поняла, насколько сильно он меня любит. И насколько сильно его люблю я.
— Рейна... Пожалуйста... Я не могу этого слышать. Если бы ты знала, что я пережил, пока искал тебя. С каждым днем надежда найти тебя живой таяла все быстрей. Я решил, что если тебя не станет, мне незачем будет жить. Я бы ушел за тобой.
— Что ты такое говоришь, Элиас? — Я провела рукой по его лицу, вытирая слезы. Он перехватил ее и прижал к своим губам.
— Я так тебя люблю. Я готов сделать для тебя все, Рейна. Любое твое желание будет и моим тоже. Я больше никогда тебя не отпущу. Я клянусь тебе.
Уснули мы нескоро. Проговорили почти до рассвета. Уже засыпая, я подумала о том, что Элиас сделал меня сильной. Как никогда. И эта сила — новая я. Я не встречала рассвет. Потому что знала — он внутри меня.