Мы не виделись уже почти две недели. Хотя праздник весны и был в самом разгаре, мы с матушкой не посещали больше балов и приемов. Я занимался учебой, а мама ухаживала за внезапно заболевшим братом.
Каждый день у меня возникало желание отправиться в дом Эвенвуд под благовидном предлогом, но я не мог этого сделать по двум причинам: во-первых, предлог не находился, а во-вторых, это бы укрепило веру в мой брак с Энной. Ведь все могли подумать, что я навещаю их из-за нее. А это было последним, чего я хотел.
Я просто изнывал. Рисовал ее до умопомрачения и вглядывался в портреты, будто мог оживить их. Я отправлял ей журавликов, но старался не писать там ничего, выходящего за рамки приличия. Я боялся, что их мог кто-то увидеть. Но ответ ни разу не пришел. Может, она обиделась из-за подарка? Но она же сама напросилась. Зачем было говорить, что я не испытываю к ней ничего серьезного? Может, диадема и записка слишком для нее? Ну раз так, то пусть привыкает. Или она думала, что женятся только в сказках?
Свадьба... Я много думал об этом. Честно говоря, до сих пор не могу до конца осознать, что действительно решился. Эта мысль пришла ко мне в ту же секунду, как только она произнесла те ранящие слова. И я понял, что женюсь на ней. Во что бы то ни стало. Мне не помешают ни родители, ни какие-либо обстоятельства. Я готов был отказаться от всего, только бы увидеть на ее голове мой подарок и саму Рейну в белом платье.
Но тревожило и еще кое-что — я не знал, что она чувствует ко мне. И чувствует ли что-то вообще. Вот почему я так рвался к ней. Я хотел понять это.
И по истечении второй недели я не выдержал.
— Матушка. — Я обратился к маме, занимающейся рукоделием в своих покоях.
— Что, дорогой? — Спросила она, не поднимая головы.
— Я тут подумал, а не навестить ли нам графиню Эвенвуд?
Ее рука застыла над шитьем, и мама пристально посмотрела на меня.
— Хочешь поехать к ним?
— Почему нет? Мы уже долго никуда не выбирались, а других знакомых у нас нет.
Она улыбнулась.
— Хорошо, я напишу ей.
Уже на следующий день мы тряслись в экипаже и ехали к поместью Эвенвуд. Мама украдкой бросала на меня заинтересованные взгляды, а я делал вид, что не замечаю их. Граф Лэйдан не поехал с нами, сославшись на неотложные дела. Что ж, его отсутствие ничего не меняло.
Встретили нас бурно и восторженно. А как иначе? Главный претендент на руку дочери приехал. Да еще сам, без приглашения! Мне готовы были расстелить красную дорожку до большой гостиной.
Заходя в дом, я думал, что сразу увижу ее. Но она не спустилась вместе со всеми членами семьи. Не присоединилась к нам и через полчаса, когда мы сидели в гостиной и бурно обсуждали очередную низкую выходку одной из знакомых дам графини Изабеллы. Неужели она не знала, что мы приедем? Мне совершенно не хотелось верить, что она не спускается специально.
— Граф Дальгар, хотите, Энна проводит вас в нашу мастерскую? Я слышала вы прекрасно рисуете. Мастерская у нас давно пустует, поэтому можете взять оттуда все, что душе угодно. Мне жаль, что материалы пропадают.
Я взглянул на сияющую Изабеллу. Ну вот, опять. Я разозлился, но отказаться не мог. Потому что это было не предложение, а чуть ли не приказ.
Мы с Энной поднялись, и она зашагала впереди, ведя меня через весь дом в мастерскую. Следуя за ней, я мысленно гадал, где могла бы находиться спальня Рейны. Боже, о чем я только думаю?
Мастерская оказалась огромной. Не знаю, кто рисовал в семье Эвенвуд, но делали это с невероятным размахом. Чего только стоили гравюры и статуи из гипса. А масляных красок, холстов и кисточек здесь было хоть отбавляй.
— Невероятная, правда? — Спросила Энна, глядя на меня.
— Это еще мягко сказано.
— Мой папенька любил рисовать. Собственно говоря, мастерская принадлежала ему. Его нельзя назвать великим художником, просто искусство было его увлечением.
— Понимаю. — Я дотронулся рукой до одной из масляных картин. Летний пейзаж. Написано очень аккуратно. — А вы, леди Эвенвуд? Увлекаетесь искусством?
— Далеко не всем. Художественных навыков у меня нет, но картины очень люблю. Знаю много художников, умею различать техники. Я, конечно, больше по литературе.
Я, улыбаясь, обернулся к ней. Она стояла смущенная, нервно теребя ткань платья. Мне вдруг стало горько, что я не могу ответить ей взаимностью. Но я ни о чем не жалел.
— А что с леди Старнар? — Спросил я между делом. — Сегодня она не присоединилась к нам.
— Она нехорошо себя чувствует. Решила остаться у себя.
— Что-то серьезное?
— Вообще-то... Не знаю, — тихо ответила она.
Я еле сдержался, чтобы не нахмуриться. Эта новость мне не понравилась.
— Леди Эвенвуд, вас зовет матушка. Прибыл еще гость. — В мастерской неожиданно возникла служанка.
— Идите, Энна. Я еще здесь побуду.
Она кивнула и убежала. Служанка тоже исчезла.
Я еще раз окинул взглядом мастерскую и решил, что больше мне тут делать нечего, надо вернуться. Но совершенно не подумал о том, что не знаю обратной дороги. Ситуация была прескверная.
Я болтался по темным коридорам, пытаясь отыскать обратный путь в большую гостиную, но, в итоге, постоянно натыкался на запертые двери. Да что же это такое? Совсем отчаявшись, я снова попытался открыть попавшуюся на пути дверь в надежде, что там окажется лестница. Но опять промахнулся. Это была библиотека.
— Что вы здесь делаете?!
Сначала мне показалось, что я ослышался. Но потом в полумраке увидел ее и закрыл за собой дверь.
— Элиас, что вы здесь делаете?
Я даже не слышал, что она говорила мне. Я просто неотрывно наблюдал за тем, как Рейна встает с кресла и медленно подходит ко мне.
— Граф Дальгар!
— Я просто ошибся дверью, — ответил я с трудом.
— А что же вы искали?
— По правде говоря, вас.
Я замолчал. Она тоже молчала. Ее голубые глаза вопросительно смотрели на меня. Боже, надеюсь, она понимает, как соблазнительно выглядит, когда кусает губы.
— Ну что ж, тогда вы достигли своей цели.
Она подошла к рабочему столу и стала складывать книги в стопку, чтобы убрать их обратно. Я, разумеется, подошел помочь ей.
— Вы знали, что сегодня я буду у вас?
— Знала, граф Дальгар.
— Почему вы не спустились?
Рейна глубоко вздохнула, поворачиваясь ко мне.
— Потому, что мне тяжело видеть вас.
Меня словно окатили холодной водой. Я ждал чего угодно, но только не этих слов. Это были не слова, это были кинжалы.
— Вы не хотели видеть меня? — Хрипящим голосом спросил я.
— Разве я сказала, что не хотела? Я сказала, что мне тяжело.
В моих глазах застыло непонимание.
— Скажите как есть, Рейна. Вам тягостно мое внимание?
— А вы были серьезны в той записке? — Не отвечая на мой вопрос, спросила она. — Когда прислали подарок.
— Разве я не дал это четко понять? — Я приблизился к ней вплотную. В полумраке я плохо видел ее лицо, но понял, что она покраснела. — Или вам нужны... Более понятные объяснения?
Я услышал, как она глубоко вздохнула.
— Не хочу, чтобы вы чувствовали, что должны мне что-то. Вы свободны от всяких обязательств. Мне важно, чтобы вы знали это.
Что она такое говорит? Как может думать, что я со спокойной совестью найду себе девиц легкого поведения и буду развлекаться с ними? Разве она не понимает, что для меня существует только одна женщина?
— Вы слишком жестоки, Рейна, — прошептал я, смотря ей в глаза. — Вы вынуждаете меня перейти к более серьезным действиям. А я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко.
— Наш с вами разговор сейчас — уже огромная неловкость.
— Вы правда думаете, что я могу смотреть на кого-то другого, кроме вас?
Я прижал ее к письменному столу и поставил на деревянную поверхность руки, чтобы она не смогла отстраниться.
— Скажите, вы правда так думаете? — В моем голосе появились стальные нотки.
Она ничего не ответила.
— Я думаю только о том, как мечтаю надеть диадему. Но мне страшно, что все это окажется сном. Элиас...
Ну все, хватит попыток сдерживаться! К черту все! Я впился ей в губы и, приподняв, усадил на стол. Сначала я целовал ее осторожно, целомудренно. Мне не хотелось пугать ее. Но во мне кипела такая страсть, что я быстро оторвался от губ и перешел сначала к скуле, а потом к шее. Она выгибалась и запускала свои тонкие пальцы в мои волосы. Сердце стучало, как ненормальное, внизу живота тянуло и жгло. Я хотел большего. Мне было мало!
Рейна отвечала на мои поцелуи сначала робко, а потом с напором. Она требовала еще и еще, но меня можно было и не просить об этом. В моей голове стоял туман, руки сжимали ее талию и притягивали ближе к себе. Она отрывисто вздыхала и хрипло произносила мое имя. Еще! Еще! Пусть это никогда не закончится! Из ее губ срывались тихие стоны, просто сводившие меня с ума. Я не знал, что способен на такие чувства.
Она первая принялась изучать меня своим языком. Я опешил, но всепоглощающая страсть смыла все мысли смертоносной волной. Ее руки блуждали по моей шее, а я еле держал себя в руках, чтобы не перейти границу. А сделать это очень хотелось.
— Зачем вы пришли? — Спросила она, пока я покрывал поцелуями ее шею и плечи.
— Разве вы не понимаете? Я не могу без вас, я не желаю быть без вас. Я хотел вас увидеть. Безумно. Я думал, что сойду с ума. Я теряю голову, когда вы прикасаетесь ко мне, я просто лишаюсь рассудка.
— Когда?
— С самой первой встречи, с первой секунды. — Я прикусил ее нижнюю губу, и она соблазнительно застонала.
— Уходите, Элиас. Вы слишком задержались, вас будут искать.
Она попыталась отстраниться от меня, но я не дал ей этого сделать.
— Не могу. Ожидание следующей встречи убьет меня.
— Нельзя, чтобы нас кто-то увидел.
Я понимал это, как и то, что действительно уже давно должен был вернуться в гостиную. Но я не мог заставить себя оторваться от ее губ.
— Вы же позволите... Навещать вас.
— Я всегда вам рада. Только уходите скорей!
Наконец я не без труда оставил ее и направился к выходу.
— Мы встретимся намного раньше, чем вы думаете! — Воскликнул я и вышел из библиотеки.
В гостиной все встревоженно посмотрели на меня, когда я вошел. На их расспросы о том, где я был, я сказал, что заблудился, а потом вышел через черный вход в сад. Я принес извинения и все успокоились. Но надо было до конца отвести подозрение.
— Энна, я мечтаю нарисовать ваш портрет. Не откажите ли вы мне честь посетить нас на днях?
Девушка смущенно засияла.
— Разве вам можно отказать, граф Дальгар?
Я устало вздохнул. Это просто портрет, Элиас. Всего лишь рисунок. Никаких надежд ты не даешь.