– По-моему, это не самая хорошая идея, – пробормотал Ли Джордан.
Троица шутников собралась в излюбленном месте всех школьных хулиганов, а именно в туалете Плаксы Миртл. В этом неказистом помещении с выщербленным полом и обшарпанным кафелем стен творилась тайная история Хогвартса, включавшая в себя шутки и проделки, составляющие неотъемлемую часть школьной жизни. Большинство этих шуток принадлежало именно близнецам Уизли, неистощимым на веселые развлечения.
Только вот в этот раз экстренное собрание хулиганской элиты школы было вызвано не размышлениями над очередной проделкой, но необходимостью отомстить. Отомстить старосте Гриффиндора, выдавшей Амбридж планы близнецов по устроению вечеринки.
Гермиона заслужила эту месть.
– А, по-твоему, лучше позволить ей и дальше продолжать портить нам веселье? – хмыкнул Фред, листая книгу.
Это был редкий экземпляр – утащенная из кабинета Филча книжонка оказалась дневником одного таинственного шутника-зельевара, на досуге развлекавшегося тем, что подливал различные забавные зелья сокурсникам и преподавателям. Подпись «Майкл Воттс» ни о чем не говорила, хотя Джордж и высказывал предположение о том, что это тот самый Воттс, что содержит лавку зелий в Лютном переулке.
– Бородавки по всему лицу – не стоит… Птичьи перья – банально… – бормотал Фред, переворачивая страницы. В этой книге близнецы нашли немало полезных зелий, чьи чуть измененные рецепты легли в основу некоторых Забастовочных завтраков. – Ослиные уши – забавно. Джордж, может, наградим Гермиону этим аксессуаром? – хохотнул парень, поднимая голову от книги.
Джордж устанавливал котелок, под которым планировалось развести огонь для варки зелья. Ли Джордан отковыривал кафельную плитку от стен, что-то бормоча себе под нос о том, что Фред начисто лишен инстинкта самосохранения.
– Ослиные уши прибережем для Малфоя, – ответил Джордж, не отвлекаясь от своего занятия. – Они ему весьма пойдут. Лучше посмотри что-нибудь, что сделает Гермиону, скажем, более сговорчивой.
– Нашел! – торжествующе воскликнул Фред. – Согласно этому зелью, она вообще будет молчать. Ты представляешь себе немую Гермиону Грейнджер?! Ни одного ответа на уроке! Ни одного доклада о проказе! Черт возьми, никаких нотаций!
– Забавно, – с коварной улыбкой согласился Джордж. – Гермиона же с ума сойдет! А сколько длится действие зелья?
– Вроде всего неделю, – пробормотал Фред, вчитываясь в написанные непонятным почерком пометки. – Ни одной буквы разобрать не могу, да это и не нужно. Хоть ингредиенты четко написаны. Нам нужны златоглазки, спорыши, сок чемерицы, узелки и… лепестки магнолий? Серьезно? Где мы магнолии зимой найдем?
– Я могу залезть в теплицу профессора Стебль, – сообщил Ли Джордан, избрав для себя наименее опасную часть плана прежде, чем ему поручат сделать что-то более трудное.
– А мы с Джорджем нагрянем к Снейпу. Отлично! – довольно засмеялся Фред. – За работу, ребята! Зелье еще целую ночь должно настаиваться, а покарать нашу мисс Всезнайку следует как можно скорее.
Естественно, не подозревавшая о планах близнецов, Гермиона сидела в библиотеке, занимаясь сочинением по травологии. Рядом с ней это же сочинение усердно дописывал Невилл, украдкой поглядывавший на Полумну, с совершенно серьезным лицом расспрашивавшую библиотекаря мадам Пинс о литературе по теме различных существ вроде норвежской акварды или чешуйчатоперых заглотов. Судя по виду мадам Пинс, она впервые была бы рада, если бы в библиотеке случилось нечто шумное и требующее ее немедленного вмешательства как повод сбежать от расспросов Полумны.
К сожалению, близнецов Уизли поблизости не наблюдалось, а, значит, мини-конец света в библиотеке откладывался на неопределенное время, чему, в отличие от мадам Пинс, Гермиона была искренне рада. В последние два дня общение с близнецами у нее не ладилось – она лишь обменивалась с ними злобными взглядами да игнорировала их присутствие где-либо. Похоже, братья решили объявить ей войну, но пока что не приступали к военным действиям. Гермиона была уверена, что сможет с ними справиться, едва только получит доказательства их вины в какой-нибудь направленной на нее шалости. А пока что она отвлеклась от мыслей о Фреде и Джордже и вернулась к сочинению.
Сочинение у нее вышло на два свитка больше стандарта, но когда это волновало мисс Грейнджер? Больше – значит лучше.
Преподаватели так не считали и ставили оценки девушке, удовлетворившись первым абзацем размером на полсвитка. Узнай об этом Гермиона, и тогда бы она точно обиделась – как же, столько стараний, и впустую!
Наконец, сочинение было дописано, Полумна скрылась средь книжных полок, куда за нею, как заправский шпион, переместился Невилл, а мадам Пинс снова вернулась к привычному раздраженному расположению духа и накричала на загибавших книжные страницы первокурсников. Гермиона вернула книгу – библиотекарь подозрительно осмотрела все страницы и проверила переплет, хотя знала, что Гермиона ни в жизни бы не испортила книгу, – и вышла из уютного помещения в коридор, по которому бродили сквозняки.
Пройдя пару шагов по коридору, Гермиона обнаружила кравшегося в школу от теплиц Ли Джордана. Понятное дело, просто так вечером ученик не стал бы забираться в запертые теплицы, и потому Гермиона, как уважающая себя староста, направилась к внутреннему дворику, через который один из троицы шутников собирался пробраться в замок.
Между тем Ли Джордан не сразу заметил поджидавшую его Гермиону, а потому, естественно, натолкнулся на нее, пятясь задом по коридору от входа. Все, что подозрительно топорщилось под его мантией – склянки и лепестки цветов (Ли не разбирался в травологии и потому нарвал лепестков со всех цветов подряд, с неопровержимой логикой мотивируя это тем, что среди них да найдется нужная магнолия), – высыпалось на пол.
– Что это, Ли? – полюбопытствовала Гермиона, ловко увернувшаяся от Ли и потому не грохнувшаяся вместе с ним и его вещичками на пол. – Цветы? Ты серьезно? Ты лазил в теплицу за цветами?
– Нет, я там ритуал по Темной магии проводил, – недовольно фыркнул парень, поднимаясь с пола. – Черт!
Все лепестки цветов, бережно завернутые им в разные складки мантии, рассыпались по полу и смешались в одну пеструю кучу. Теперь-то уж точно найти магнолию среди них возможным не представлялось. Ли едва не взвыл, осознав, что солидно подпортил братьям Уизли их месть.
– Зачем тебе столько лепестков? – подозрительно спросила Гермиона.
– Подарок хотел сделать девушке, – как бы нехотя ответил Ли. – Вы же любите цветы, лепестки, романтику и тому подобное… Только никому не говори! Я не хочу портить образ сурового комментатора-одиночки.
Версия Ли хромала на обе ноги и косила левым глазом, но этот составной элемент триады шутников пока что ни в чем потенциально опасном замечен не был, и потому Гермиона была вынуждена его отпустить, при этом сняв положенное количество баллов за внеурочное запрещенное посещение теплиц.
– Узнаю, что в теплицу лазил для какой-нибудь шалости, и больше так легко ты у меня не отделаешься, – пригрозила староста, следя, как Ли удирает по коридору с неприличной поспешностью.
Конечно, насчет применения цветов у Гермионы были солидные сомнения, но она была вынуждена оставить их при себе. В конце концов, шутники уже и так достаточно наказаны. Еще бы, неделя отсидок у Макгонагалл и Амбридж!
«Заслужили, – старательно оправдывала свою в том роль Гермиона. – В конце концов, Амбридж уже знала все подробности и смогла бы их наказать без моего участия».
Настоящий гриффиндорец никогда бы так не поступил! – назидательно пропел внутренний голос.
«Ну, я всегда полагала, что мое место на Когтевране», – открестилась девушка, ощущая стыд.
На Гриффиндор тебя не зря отправили, так что будь добра, придерживайся тех принципов и качеств, что обнаружила в тебе Распределяющая шляпа, – сердито отозвался внутренний голос.
Эта фраза словно поставила точку в мысленном разговоре, и Гермиона к тому моменту как раз подошла к башне факультета.
Запыхавшийся, Ли влетел в туалет Плаксы Миртл, словно он был священным местом, куда подозрительность Гермионы Грейнджер насчет него, невольно втянутого в заговор против старосты, не доберется. Парень был рад тому, что еще легко отделался от обычно весьма назойливой Гермионы. Неловко бросив флакончики на пол – половина из них разбилась и превратилась в крошево осколков, - он бросился к котлу, где уже весело булькало зелье, принявшее приятный бирюзовый оттенок. Рядом с ним лежала записка: «Мы все сделали, тебе остается лишь добавить магнолию и помешать три раза по часовой и один раз против часовой стрелки. Мы на отсидке у Амбридж. Советуем не запаздывать. Точнее, это советует паинька-Джордж». Ниже была приписка: «Сам ты паинька, Фред!». Ниже – еще одна: «Как ты думаешь, Джордан осилит наше послание?». И в конце: «Ты прям как девчонка, собирающаяся на свидание! Заметь себе, что опаздывать весьма неприлично. Черт, я говорю как Грейнджер».
– Идиоты, – пробормотал Ли, комкая записку и бросая ее в весело пляшущий под котлом огонек. – Еще бы Громовещатель оставили.
Теперь предстояло разобраться с лепестками, среди которых только двадцать пять процентов (а то и все пятнадцать или пять) составляли нужные лепестки магнолии. Знать бы еще, как они выглядят. Вот то ли дело ромашки – и вид у них известный, и не спутаешь ни с чем. А тут все розы, магнолии, лилии. Чертовы рецепты.
Ли минут с пять помучился, перебирая душистые лепестки, после чего, недолго думая, свалил их все в котелок, отчего над бурлящей поверхностью произошел небольшой взрыв с маленьким ядерным грибочком, и зелье приняло ярко-золотистый оттенок. Схватив лежавшую рядом ложечку, Ли начал помешивать варево.
– Что это ты тут делаешь? – раздался противный голос прямо у него над ухом.
Дернувшись, Ли тут же отскочил от котла, отбросив ложечку, и принялся оглядываться по сторонам. Как оказалось, он стал очередной жертвой Плаксы Миртл – здешнего привидения, маленькой прыщавой девчонки в очках. Эта девчонка была настоящей занозой в заднице. По сравнению с ней даже Гермиона Грейнджер была вполне себе милой девушкой.
– Эм-м… привет, Миртл, – пробормотал Ли, старательно огибая прижавшую его к умывальнику девчонку. – Да я… мы тут…
– Варите запрещенное зелье, – недовольно заявила Миртл, дергая себя за родинку на подбородке. – И почему вы все так любите делать это именно в моем туалете?
– Ну, тут такая подходящая атмосфера… – Ли наугад махнул рукой, указывая то ли на отлетевшую штукатурку, то ли на разбитые умывальники, то ли на отпавший кафель. На прыщавом призрачном лице Плаксы Миртл явственно читался неприкрытый сарказм.
– Ага, поняла. Слушай, – ее глаза как-то странно заблестели, – тут и вправду такая романтичная обстановка… Ты, я, кипящее зелье…
– Вонь из туалета, – попытался отшутиться Ли. Недвусмысленная серьезность намерений зажимавшей его в угол Плаксы Миртл пугала парня. – Прекрасное местечко тут у тебя.
– Мы могли бы неплохо провести время… – Миртл соблазнительно – как показалось только ей – закусила губу, отчего Ли едва сдержал дрожь отвращения. Что ни говори, а девчонка была не самым симпатичным призраком.
– Э-э-э, не сейчас, Миртл! – В панике Ли выставил руки, и они прошли сквозь призрачную оболочку Плаксы Миртл.
– Я тебе не нравлюсь? – привидение было готово разрыдаться. – Ты такой же, как и все! Ненавижу!
С яростным воплем Плакса Миртл пронеслась мимо вжавшегося в стенку Ли Джордана и исчезла в канализационной трубе. Отерев со лба пот, парень кинулся к котлу, и тут же чертыхнулся сквозь стиснутые зубы. В панике он забыл, сколько раз успел помешать зелье.
– А, к черту все. Хуже не будет, – пробормотал Ли и наудачу перемешал варево еще пять раз во все стороны, после чего как можно более быстро и незаметно исчез из туалета.
По дороге он – и не везет же! – столкнулся с Филчем, тут же препроводившим его к Амбридж на отработку. Нет, Ли бы и сам туда дошел, но как можно медленнее и самым длинным путем. Близнецы, засаженные за строчки, одними губами спросили: «Все сделал?». Глядя на них лица, Ли понял, что ни в жизни не признается в том, что испортил им все зелье, и потому мужественно солгал, кивнул и для пущей убедительности поднял большой палец вверх.
– Ну, вот и все, – прошептал Фред, склонившись над зельем. – «Тягучая белоснежная жидкость с характерным ароматом магнолии». Пахнет магнолией?
Принюхавшийся Джордж озадаченно посмотрел на брата, пожимая широкими плечами.
– Черт его знает, как пахнет магнолия, запах определенно должен быть приятным, а зелье так и пахнет чем-то сладким, так что поздравляю с успешно выполненной задачей! – шепотом объявил Фред.
В крошечные окошки туалета заглядывали первые лучики рассвета. Зелье, настаивавшееся всю ночь, было готово к употреблению, настроение у близнецов было прекрасным – Ли свою подавленность успешно скрывал, – и потому Фред довольно улыбался, наливая «орудие мести» в крошечный флакончик. Предстояло теперь незаметно добавить зелье в еду Гермионы, и это было, пожалуй, самой сложной частью плана. Впрочем, благодаря гениальной идее Джорджа отвлечь Гермиону, теперь эта часть уже не казалась сложной, и близнецы, ухмыляясь от уха до уха, умчались в Большой зал дожидаться обязанную появиться к завтраку Гермиону.
Объект наблюдения появился в зале ровно в восемь утра. Переглянувшись, братья наблюдали за тем, как Гермиона прошла к столу Гриффиндора, заняла свое место и, сонно зевая, наложила себе полную тарелку овсянки. Рядом в стакане было налито молоко.
– Пора, – шепнул Фред брату.
Это утро началось для Гермионы точно так же, как и все, что были до него. Все было весьма спокойно и привычно, так привычно, что Гермиона не оглядывалась по сторонам, иначе бы она заметила поползновения братьев Уизли в сторону своей персоны. Но, видимо, в тот день боги были не на стороне старосты Гриффиндора, так как крадущегося к столу Гермионы Джорджа девушка не заметила. Более того, ему удалось даже не привлечь внимание не то что однокурсников, но даже и преподавателей. Как будто осторожно осматривавшийся по сторонам парень, известный как заядлый шутник, был делом самым обычным на завтраке.
Уже у стола, в опасной близости от Гермионы, Джордж резко ускорился и помчался вперед, выставив перед собой руки и крича: «Анджелина!». К слову, капитан гриффиндорской сборной вообще на завтрак еще не спускалась, это Фред, высматривавший ее по сторонам в своих личных интересах, прекрасно знал. Парень хлопнул себя по лбу, умоляя небо, Мерлина и всю остальную волшебную братию, чтобы Гермиона не додумалась до абсурдности ложного предлога Джорджа.
– Анджели… – Тут Джордж картинно грохнулся на скамейку рядом с Гермионой, толкнув девушку, отчего она пролила на себя молоко.
Фред приготовился, ожидая знак близнеца.
– Джордж Уизли! – недовольно начала Гермиона, глядя на парня. – Что происходит?
– И тебе доброе утро, Гермиона, – широко ухмыльнулся Джордж.
«Ты что творишь?! Мы же с ней не контактируем, а ты еще и улыбаешься! Она же догадается, что это неспроста, если учесть, что целых два дня мы ее просто игнорировали!» – думал Фред, нервничая.
Ему не хотелось, чтобы план провалился, так как тогда бы Гермиона точно устроила бы им «сладкую жизнь».
– Я искал Анджелину, – доверительно сообщил Джордж, поднимаясь со скамейки и при этом опрокидывая на себя соседнюю тарелку Симуса. – Вот черт! – Гермиона строго посмотрела на ругнувшегося парня. – Так, сейчас поправлю…
Колдуя над запачканной мантией, Джордж незаметно подал знак брату, и Фред тут же начал подбираться ближе к гриффиндорскому столу.
– Если ты не заметил, Джордж, я на Анджелину нисколечко не похожа, – сообщила Гермиона, проводя аналогичные очищающие махинации над своей мантией, залитой молоком. – Не думала, что ты не различаешь людей.
– Как мило с твоей стороны оскорбить моего братца, Грейнджер, – заявил подошедший Фред. – Пошли, Джордж, нам здесь не рады.
Это был условный сигнал, который Гермиона, конечно же, не поняла. Джордж тут же прекратил издеваться над мантией – ему вместо очищения удалось ее подпалить, – и братья удалились с как можно более независимым видом. Подозрительно посмотрев им вслед, Гермиона принялась за еду. Но, едва пригубив молоко, девушка удивленно отставила стакан.
– Неужели здесь настолько холодно, что молоко замерзло до состояния мороженого? – удивленно спросила саму себя Гермиона.
– На завтрак дают мороженое? – спросил плюхнувшийся на скамейку рядом с Гермионой Рон. – Ух ты!
Он присмотрелся к своему стакану и удивленно присвистнул.
– Ну, точно! Или домовики что-то напутали, или сегодня репетиция первого апреля, но такое разнообразие в меню мне определенно нравится!
Подозрения Гермионы тут же исчезли, и она спокойно принялась кромсать замерзшее молоко, дивясь причудам домовых эльфов.
– Слушай, ловко я выкрутился! – вещал Фред, пока близнецы удалялись от Большого зала. – Как увидел, что молоко превратилось в мороженое, тут же все ближайшие стаканы так же заколдовал. Зато у Гермионы сразу все подозрения отпали.
– Дай я тебя по головке за это поглажу, – отозвался Джордж.
Несколько часов спустя…
Фред и Джордж, невинно тестировавшие на первокурсниках очередное свое произведение волшебного искусства – на этот раз то были вполне безобидные Канареечные помадки, – удивленно переглянулись, заметив вихрем ворвавшуюся в Общую гостиную Гермиону. Староста была явно не в духе, о чем свидетельствовал ее весьма грозный вид. Заметив близнецов, Гермиона тут же направилась к ним, едва ли не раздуваясь от злобы.
– Привет, Гермиона, – хором отозвались братья.
Гермиона лишь смотрела на них исподлобья, открывая и закрывая рот. Наверняка сказывалось действие зелья Немоты, как с удовольствием отметил Фред, подтолкнув близнеца локтем в бок.
– Что же ты молчишь? – невинно осведомился Фред. – Слова вымолвить не можешь?
Но тут Гермиона шокировала их, рявкнув на всю гостиную:
– Какого черта вы со мной сделали?!
Первое: Гермиона съела заколдованное мороженое.
Второе: немотой она явно не страдает, о чем свидетельствуют слегка заложенные уши.
Третье: она явно подозревает их в том, что случилось. Случилось что-то, по-видимому, страшное, ибо просто так Гермиона кричать бы не стала.
Вывод: похоже, прекрасный план дал осечку. Вопрос в том, насколько ужасную.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Фреда, прежде чем оба близнеца поняли: им грозят большие неприятности.