Октябрь 31, 1932
Старинный, по мнению Уильяма, особняк в центре города радушно распахнул перед Уильямом свои двери, стоило мужчине показать на входе заветное вычурное приглашение и поправить туго завязанную на затылке маску.
Приглашение на маскарад пришло Уильяму столь же неожиданно, как и опустившийся на город первый октябрьский снег, принёсший с собой неловкие падения и аварии, от которых работы у доктора Белла значительно прибавилось, а времени на скудный и чуткий сон стало еще меньше. Работать в привычном некогда ритме было сложно, косые взгляды коллег за спиной липкими лентами обхватывали запястья Уильяма, словно кандалы, а желание отдать главврачу заявление на увольнение становилось сильнее с каждым проведённым на работе днём.
Поэтому отказываться от возможности развлечься Уильям не стал, хотя и чувствовал, что будет ощущать себя некомфортно среди гостей этого вечера. Уилл уже успел заметить нескольких знакомых, — если так можно было назвать тех, кого он обобрал в своё время в карты, — у входа и поспешил скрыться среди толпящихся в холле людей.
Меньше всего ему сейчас хотелось нарваться на неприятности.
Лакей достаточно требовательно стянул с Уильяма пальто и тут же стряхнул с него мелкие налипшие снежинки. Этот жест показался Беллу устаревшим, пропахшим нафталином и «маменькиными духами», которые она непременно использовала перед выходом в свет. Жизнь в однокомнатной квартире и работа на высокое начальство в городской больнице наложила отпечаток на некогда светлый и незапятнанный привычками бедного среднего класса ум Уильяма. Он уже давно не посещал приёмы, а сюртук, некогда купленный родителями на шестнадцатилетие для выхода в свет, пропитался насквозь пылью где-то на чердаке родного дома.
Уильям чувствовал себя неуютно среди разодетых парочек в вычурных масках.
Пальцы нервно поправили ленты, что туго обхватывали голову Уильяма. Выбор маски был сложнее принятия решения идти на этот приём. Если, разумеется, учитывать тот факт, что маску пришлось искать по всему городу, как и новый костюм. А те немногие экземпляры, что Уильям сумел найти были либо слишком дешёвыми, чтобы его вообще подпустили хотя бы к швейцару на входе, либо же их стоимость выражалась в числах, которые Уилл смог бы заработать только за два года тридцатишестичасовых смен в клинике.
В итоге спустя две недели напряженных поисков подходящая маска была куплена в маленьком антикварном магазинчике старого еврея на самой окраине города. Достаточно простая, из плотной светло-серой ткани с золотой вышивкой, она идеально подходила под заявленную в приглашении тематику и не доставляла неудобств. Маленькие золотые крылышки по краям переходили в серые ленты, а выстеганные потемневшими от времени золотыми нитями перья венчали правый край маски прямо около виска. Старый продавец выгреб за неё все до последнего цента и еще долго причитал Уильяму в спину, что эту маску носил сам король Неаполя, что, разумеется, ни о чем не говорило самому Уильяму.
Задумавшись, Уильям зацепил кого-то плечом и тут же пробормотал извинения, высматривая среди толпы знакомую светлую голову. В том, что Алана он узнает, Уилл почему-то не сомневался: было бы достаточно трудно не узнать этого человека, даже среди стольких похожих друг на друга людей. Вот только ни в холле, ни на двух богато украшенных цветами лестницах, — одному богу известно, откуда они нашли в конце октября цветы, — ни в длинном узком коридоре на втором этаже Алана не было.
Золото бального зала слепило глаза, и Уильям поспешил спрятаться в тени высокой колонны, рассеянно перебегая взглядом с одного гостя на другого, но все так же безуспешно не находя среди них Алана. Официант, — или лакей? Уильям уже этого не помнил, — услужливо предложил бокал с вином. Отказываться было глупо, но к напитку Уилл не притронулся: он вертел между пальцев тонкую хрустальную ножку, всматривался во всплывающие со дна пузырьки и задумчиво поджимал губы в ожидании чего-то.
— Красивая маска, Уилл! Выбирал ее по первой букве своего среднего имени? Даже не рассчитывал, что ты примешь приглашение.
От неожиданно раздавшегося за спиной голоса Уильям вздрогнул и несколько глотков вина опрокинулись ему на костюм. Стоило догадаться, что Алан сам найдёт его, как только Уильям переступит порог этого особняка. Уильям бросил короткий взгляд на наручные часы и негромко хмыкнул — двадцать минут ожидания и непрекращающегося рёва джазового оркестра, прежде чем Алан медленной походкой охотящегося кота подплыл к Уиллу.
— А у меня был какой-то выбор? — Уильям пожал плечами. — В нашу последнюю встречу вы ясно дали понять, что отказаться я не смогу, даже если в этот момент буду лежать с пулей в башке. У вас удивительный талант к убеждению других людей.
— А у тебя, Уильям, — с улыбкой протянул Алан и отсалютовал Уиллу полупустым бокалом, — удивительный талант к проницательности и понимаю других людей. Мы прекрасно дополняем друг друга. Ты так не считаешь?
— Не думаю, что у меня есть возможность ответить отрицательно.
— И ты снова прав, — Алан похлопал Уильяма по плечу, допил остатки вина и, поставив пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта, тут же взял новый. — Обычно в этот момент люди говорят, что они не хотят давить на собеседника, но я не вижу смысла делать вид, что я не контролирую своих людей, — Алан неожиданно добродушно улыбнулся и, выхватив с подноса еще и кусочек сыра, отправил его себе в рот. — Некоторые считают хаос источником жизни, фонтаном вдохновения и тем, что заставляет нашу жизнь двигаться. Я же придерживаюсь иного мнения. Хаос разрушает. Он мешает и отвлекает. Нельзя достичь чего-то, если вокруг тебя беспорядок. Даже если ты считаешь, что контролируешь его, однажды все рухнет и ты окажешься под обломками. Так что да, я предпочитаю держать все под контролем. Это бизнес.
Только сейчас Уильям смог рассмотреть маску Алана. Причудливая и вычурная, она была словно сплетена из множества маленьких виноградных лоз, переходящих в багровые ленты. Маленькие вышитые виноградинки складывались в спирали на фоне зелёной листвы и обрамляли глаза. Маска оттеняла светлые глаза мужчины, а скорость, с которой Маккензи опрокинул в себя следующий бокал вина, отчего-то повеселила Уильяма. Он никогда не был силен в древнегреческой мифологии, но точно мог назвать двенадцать главных Олимпийских богов, среди которых непременно нашёлся бы любитель вина.
Перстень Алана сверкнул в отблеске богатой ветвистой люстры, и Уильям наконец отлепил себя от колонны, выпрямившись и посмотрев на Алана сверху вниз, — у них была не такая большая разница в росте, но и этого было достаточно, чтобы Уиллу пришлось немного наклонить голову. Уильям не выпил еще ни капли, но в голове зашумело, словно он опрокинул в себя не одну бутылку чего-то покрепче вина, и мужчина замотал головой, чтобы отогнать от себя лёгкое чувство головокружения. Алан усмехнулся и пригубил новый бокал.
— Мистер Маккензи, — Уильям оперся о перила и хмурым взглядом посмотрела на Алана, — я все еще думаю, что было плохой идеей приводить меня сюда. Я не знаю здесь никого, кроме вас.
— Поверь мне, мой дорогой друг, я знаю здесь ровно такое же количество людей.
Алан мягко рассмеялся, и в уголках его глаз пролегли мягкие морщинки, обычно не свойственные молодым людям.
— Но... — в замешательстве пробормотал Уилл, — вы же говорили, что разговаривали с кем-то, чтобы меня, кхм, отпустили.
— Разговаривал? — Алан изогнул бровь и насмешливо хмыкнул, заглянув в свой бокал. — Наверно, я немного неверно выразился. Это был односторонний разговор. Ну знаешь, когда ты сидишь на стуле, связанный, с кляпом во рту, а другой человек ласково бьёт тебя по лицу. Я не говорил, что с твоим освобождением было все так гладко. Мне просто повезло, что федеральный судья — мой постоянный клиент. Как оказалось. Можно столько нового узнать, если найти правильный подход к людям. Советую тебе тоже попробовать, Уилл, — Алан взмахнул бокалом и указал им на Уильяма. — Тебе может понравиться.
— Непременно последую вашему совету, — мрачно выдохнул Уилл. — Когда мне надоест моя прежняя жизнь.
— Твоя прежняя жизнь? — Алан воскликнул это несколько громче, чем требовалось, и пара людей обернулись посмотреть на них. — Твоя прежняя жизнь кончилась, Уильям. Если ты этого еще не понял. Ты оказался в таком дерьме, что любой другой на твоём месте уже давно бы покупал билет на другой конец мира. Но ты стоишь рядом со мной и ведёшь непринуждённую беседу, словно мы два старых приятеля. Это уже о многом говорит людям, Уильям Белл. — Алан бросил короткий взгляд через плечо на глазеющую на них парочку, и те поспешили тут же удалиться. — Твоя жизнь никогда больше не будет такой, как до нашей встречи. И чем раньше ты это поймёшь, тем тебе потом будет легче.
Уильям хотел бы верить словам Алана. Он хотел бы верить, что сможет когда-нибудь привыкнуть к старому для себя миру, в котором Уильям неожиданно стал новым человеком. Он хотел бы верить, что сможет привыкнуть к взглядам, которыми одаривают его проходящие мимо люди или же коллеги на работе. Жизнь простого шулера нравилась Уиллу намного больше по единственно значимой для него причине — он был свободен.
С трудом Уиллу удалось подавить рвущийся из груди вздох отчаяния. Он все так же кругами расплёскивал вино в бокале и хмурился, наблюдая за танцующими внизу людьми. Алан улыбался, в его взгляде плясали маленькие чёртики, а в руках был уже пятый бокал, который на этот раз мужчина решил, все же растянуть и распробовать.
— Как вы можете не знать тех, кто пришёл на вечер, который устроили вы? — задал крутящийся долгие минуты вопрос Уильям.
Алан поджал губы и пожал плечами.
— Это все идея Анхеля. Он занимался гостями и культурной программой. От меня ему были нужны только деньги и аренда этого дома на два дня. — Алан хмыкнул и, отхлебнув вина, поморщился. — Чувствую себя так, словно меня использовали.
— Но вас и использовали, мистер Ма... мистер Кёниг.
— И ты снова проявляешь недюжинную догадливость, Уилл, — сарказм в голосе Алана было трудно не заметить. — Для всех я здесь Натаниэль Кёниг. Если, конечно, меня кто-то узнает за этой маской. Как же все-таки хорошо никого вокруг не знать. Можно удачно избегать ненужных разговоров.
Алан немного обогнул Уильяма и оперся двумя руками на мраморные перила. Бокал он зажал меж пальцев и теперь рассматривал прибывших гостей, задерживаясь на каждом на несколько коротких мгновений, за которые он словно пытался узнать их так, как он когда-то узнавал Уильяма. Уилл хотел отступить в тень, но смог лишь покачнуться и снова припасть плечом к колонне. Несмотря на распахнутые настежь окна в зале было невыносимо душно, липкий воздух скатывался в легких в комки, и Уильям негромко закашлял, попытавшись сделать вдох.
— Как занятно видеть здесь этих людей. Они ведь даже не знакомы с Анхелем, я полагаю. — Алан пригубил вино и коротко кивнул куда-то в сторону входа, взглядом указывая Уильяму направление. — О, смотри, наш ангелок пришёл. И нос у этого ангела такой же белый, как и его крылья.
Алан насмешливо мазнул костяшкой указательного пальца по кончику острого носа и громко засмеялся. Его смех тут же потонул в рыке тромбонов и заунывных проигрышах саксофона, а Уильям выглянул из своего импровизированного укрытия, чтобы оценить повод для веселья. Внутри все тут же напряглось, а пальцы левой руки начали нервно сжиматься в кулак и разжиматься, скользя по ладони увлажнившимися подушечками.
Анхель Куэрво приветствовал гостей у входа в бальный зал, раскланивался с каждым, а некоторых хлопал по плечу, как старых приятелей. С каждым движением головы его маска сверкала драгоценными камнями, — Уильям был в этом уверен, — а шахматный узор из бордовых и черных ромбов Уилл мог разглядеть даже со второго этажа. Он знал, что Анхель будет здесь, но почему-то его приход удивил? нет, выбил из равновесия. Мысли хаотично забились в голове, как маленькие испуганные птички, а сердце тяжёлыми ударами пыталось пробить себе путь наружу сквозь кривые костяные прутья.
Уильям не был готов к встрече с Анхелем Куэрво.
Сделав несколько глубоких вдохов и попытавшись унять разгорающиеся внутри угольки обиды, — это было единственное слово, которым Уилл мог описать сейчас свои чувства к Анхелю, — Уильям покачал головой. Обманывать других было легко. Обманывать себя — практически невозможно. И Уиллу потребовались все силы, чтобы, скрипя до боли зубами, улыбнуться и уклончиво протянуть:
— Не думаю, что имею право его осуждать. Он женат, и у него есть дочь...
— Поверь мне, Уилл, — оборвала его Алан, — я знаю, что такое брак. Я был женат. Так что имею право говорить то, что думаю об этом... болване.
Последнее слово Алан выплюнул с таким отвращением, что Уильям буквально почувствовал, как липкие капли яда с громким шипением падают на мрамор.
— Вы были женаты? — Уилл заинтересованно посмотрел на Алана.
— Да, правда недолго. — тот замешкался, словно не хотел об этом говорить и уже начал сожалеть, что у него вырвались эти слова. — Одна маленькая автомобильная авария, и вот я свободен, холост и ступаю на берег Нового света, полный планов и ожиданий от этой консервативной и пуританской страны.
Алан едко усмехнулся и запил свои слова несколькими глубокими и долгими глотками. Уильяма застало врасплох то, что сказал Алана, и все заготовленные речи в оправдание Анхеля, — только зачем было его оправдывать? Потому что так было положено в обществе? — куда-то неожиданно исчезли, а на их место пришло детское любопытство, обычно толкающее Уильяма к самому краю пропасти.
— И вам... — Уилл неопределённо взмахнул бокалом, подбирая слова, — никогда не хотелось вернуть все обратно?
— Вернуть все обратно? Нет. Ни разу, — поджав губы, замотал головой Алан. — Как я уже говорил, семья — это не моё. Сельская жизнь где-то в глубинке Англии? Ха! Скука смертная, от которой хочется то ли застрелиться, то ли повеситься. Нет, несомненно, та женщина была достойным выбором, но... Предпочитаю городскую жизнь. А моя бедная вдовушка найдёт себе кого-нибудь другого, — фыркнул Алан, поднося к губам край бокала, и, подумав, добавил: — К тому же характер у неё скверный.
У кого более скверный характер: у Алана или у его неожиданно возникшей вдовы, — еще нужно было хорошенько подумать. Мысли постепенно начали связываться в единое полотно, совмещая друг с другом, казалось, недостающие кусочки, и Уильям задумчиво хмыкнул.
— Наверно, было глупо удивляться новости о вашем браке. Это как-то связано с тем, что вы говорили про своих детей?
Что-то в голове Уилла с громким звоном разорвалось, стоило ему произнести эти слова. Во рту пересохло, когда Алан медленно повернулся к нему, возможно, впервые за долго время глядя прямо в глаза, а не сквозь них. Между светлых бровей пролегла глубокая складка, а губы стянулись в обескровленную тонкую полоску.
— Детей? — Алан непонимающе посмотрел на Уильяма и неожиданно обречённо простонал. — Как... Ох, ты невероятно внимательный к деталям, Уилл, — длинные тонкие пальцы потёрли укутанную тканью переносицу. — Правда то, что ты об этом помнишь, это скорее мой недочёт. Я стал слишком рассеянным в последнее время.
— О чем вы?
— Неважно, — Алан взмахнул рукой, словно он был фокусником в цирке и от его действия Уильям бы тут же все забыл. — Наслаждайся вином. Оно на удивление весьма изысканное. Я ожидал худшего.
Теперь настала очередь Уилла не понимать происходящего. Алан говорил странные вещи, но он не был похож на пьяного, наоборот, взгляд Маккензи был необычно для пяти бокалов трезвый и осознанный, чего нельзя было сказать о самом Уильяме. Познания Белла в химии были не столь обширными, как в медицине, но он точно знал, что от приёма спирта внутрь пьянеешь намного быстрее, чем от вдыхания его паров.
Тем не менее мир перед глазами Уильяма кружился всякий раз, стоило тому хоть немного отстраниться от спасительной колонны, чтобы размять затёкшие ноги. Впрочем, Уилл не исключал, что причиной всему была мучавшая его уже несколько дней бессонница и только что окончившаяся многочасовая смена в больнице, за которую он присесть смог всего два раза.
— Однако я все же считаю зарывание проблем в кокаине банальным и жалким методом, — неожиданно пробормотал между двумя глотками на этот раз красного вина Алан.
— Поэтому вы выбрали смерть. — Уильям повёл плечами. — К тому же вы и без несчастного брака любите курить сомнительного рода травы.
— Именно. Тебе никто не говорил, что ты очень догадливый, Уилл?
— Нет.
— Что ж, поздравляю, — улыбнулся Алан. — Теперь ты это услышал. Пирожок с полки не предлагаю, потому что я не промышляю выпечкой.
— Да, вы предпочитаете иной бизнес.
Уильям и Алан несколько долгих и мучительных для Уилла секунд смотрели друг на друга, прежде чем одновременно улыбнуться и громко рассмеяться. К искреннему удивлению Уилла сегодня он чувствовал себя рядом с Аланом намного спокойней, чем прежде. Было ли это как-то связано с «повышением» Уильяма в деловом мире Маккензи? Уилл точно не знал. Но привычное напряжение, к которому он только начал привыкать, неожиданно уменьшилось. Алан больше не смотрел на Уильяма своим привычным взглядом, от которого хотелось побыстрее открыть окно и выглянуть в него как можно глубже, а Уилл мог наконец спокойно дышать, не боясь за свою жизнь, и, что еще важнее, говорить с Аланом почти на равных. Даже если это было минутной поблажкой со стороны Маккензи, Уильям был этому рад.
Алан снова отсалютовал Уильяму бокалом и отвернулся, тут же несколько разочарованно присвистнув.
— Что ж, он нас заметил, — с интонациями детской обиды протянул Алан. — Придётся делать вид, что я рад его видеть.
— А вы не рады? — Уильям скептично выгнул бровь, хотя и понимал, что этого все равно не будет видно под маской.
Алан пожал плечами и задумчивым взглядом проводил скрывающегося на полукруглой богатой лестнице Анхеля.
— Я с некоторого момента мало чему радуюсь в этой жизни. — Алан сделал глубокий глоток и отступил от мраморных перил. — Получаю удовольствие — да, но не радуюсь. А эта эпоха еще и угнетает, как испанская инквизиция. Выпей, Уилл. Тебе будет полезно. Этой ночью может быть слишком много ненужных для твоих юных ушей разговоров.
Алан повернулся спиной к лестнице, ровно в тот момент, когда жизнерадостное лицо Анхеля появилось в арочном проёме, знаменовавшим вход на второй этаж. Анхель ничуть не поменялся за прошедший год: та же широкая улыбка, тот же смеющийся взгляд и те же темно-русые вихры, беспорядочной шапкой разбросанные на его голове. Маска скрывала его лицо, но узнать этого человека было слишком легко по пружинистой походке и спешном раскланивании с каждым встречающимся на его пути гостем.
Уильям тяжело вздохнул, почувствовав, как левый глаз задёргался мелкой дрожью, и решил все-таки последовать совету Алана — вино действительно было прекрасным, и Уиллу было поистине интересно, где они его достали. Хотя было глупо задаваться подобными вопросами, зная, что организовывал праздник Анхель Куэрво.
— О, какой приятный сюрприз! Натаниэль, не ожидал тебя здесь увидеть!
Распахнув свои объятия, Анхель подлетел к Уиллу и Алану и остановился рядом с ними, не встретив такого же рвения с их стороны. Алан равнодушно потягивал оставшиеся несколько капель вина в бокале, а Уилл старательно делал вид, что его здесь нет — только узорчатая светлая колонна. Анхель перевёл несколько удивлённый взгляд из-под усеянной ромбами маски с Уильяма на Алана и обратно, нетерпеливо потерев подбородок и притопнув ногой.
— Ты всегда так удивляешься моему приходу, словно я сын еврейского пастуха, — язвительно отозвался Алан. — Увы, я вино пью, а не создаю.
— Плотника.
— Что?
Алан удивлённо взглянул на Анхеля.
— Он был сыном плотника, — с несколько усталой улыбкой ответил Анхель.
— Тебе виднее, — безразлично отмахнулся от него Алан. — Никогда не был силен в религии.
Маккензи не смотрел на Анхеля, неспешно потягивая вино, которое до этого выпивал несколькими глотками. Галдящая и танцующая внизу толпа была сейчас для Алана намного интереснее, нежели опостылевшее лицо Анхеля. Желваки под кожей испанца опасно задвигались, и послышался негромкий скрежет зубов. Анхелю потребовалось несколько секунд, чтобы собраться и повернуться к Уильяму. Хотя он об этом совершенно не просил.
— Уилл, я... я так счастлив тебя видеть! — радость в голосе Анхеля показалась Уиллу на мгновение искренней, но тут же смылась холодным и отстранённым взглядом, которым Анхель обвёл его. — Ты просто не представляешь! Не думал, что снова удастся встретиться с тобой так скоро. Даниэль сказал мне, что ты вернулся на работу, но я не сразу поверил. А теперь... — Анхель жестом обвёл фигуру Уилла и с несколько переигранным облегчением выдохнул. — Боже, это чудо. Я так благодарен богу за то, что весь этот ужас для тебя закончился.
— Не стоит благодарности. Можешь всегда звонить, если понадобится помощь.
И Уилл, и Анхель тут же обернулись на безмятежно вертящего в руках бокал Алана. Губы мужчины изогнулись в мягкой усмешке, и он ловким движением выхватил с подноса у официанта два бокала, тут же вежливо протянув один из них Анхелю. Тот несколько замешкался, прежде чем взять в руки вино, и заливисто, но холодно рассмеялся. Словно это было ему в тягость.
— Ха-ха-ха, а ты все так же хорошо шутишь, Нейт.
— Натаниэль, — маленькие льдинки в голосе Алана впивались даже в кожу Уильяма. — Не «Нейт». Мы партнёры, а не друзья, мистер Куэрво. Я надеюсь, вы еще не забыли о нашем маленьком деловом предприятии, — Маккензи многозначительно понизил голос и немного подался вперёд, заглядываю Анхелю в глаза. — У вас в нем далеко не последняя роль. Если вспомнить то, что именно вы радели за создание «Дабл Си».
— Кстати об этом. Через неделю мне придёт письмо от кузена из Мехико. Уверен, вам будет очень интересно его прочитать! — от непонятного восторга Анхель даже опрокинул на себя немного вина.
— Вот как? И с каких пор мне позволено читать личные письма? Это прямое вторжение в частную жизнь. Ведь это так называется у вас тут, в Штатах?
Анхель ответил не сразу. Он замялся, нервно ухмыльнулся и пригубил поданное ему Аланом вино.
— В любой другой ситуации я бы с вами согласился, — с улыбкой нараспев протянул Анхель. — Но вам правда стоит прочитать это письмо. Кузен выслал еще и гостинцев. Местные сладости, фрукты и все такое. Надеется, что вам понравится.
— Какой невероятно щедрый у вас кузен, — с лёгкими нотками раздражения и одновременно апатии цокнул языком Алан. — И наверняка он даже ничего за это не просит.
— Как вы догадались?
— Практикую по выходным дар ясновидения. Могу записать вас на сеанс, мистер Куэрво.
Уильяму захотелось рассмеяться, но вместо этого он смог лишь сдавленно прыснуть в кулак и отвернуться. Неожиданное противостояние Анхеля и Алана позабавило Уилла. Он мог поклясться, что сейчас улыбка Куэрво уже не такая радостная и не такая искренняя, какой он пытался сделать ее пару минут назад. Уилл знал, что сейчас уголки губ Анхеля нервно дёргаются, пока мужчина пытается сохранить лицо, а его глаза привычно прищуриваются, словно он пытается получше рассмотреть своего собеседника. Уилл не знал, что послужило причиной столь резкого понижения температуры со стороны Алана, но почему-то ему думалось, что Маккензи в принципе ни к кому не относился с должным уровнем доверия и тепла.
Пауза затянулась. Воздух вокруг Алана, казалось, заискрил маленькими липкими разрядами, которые видел только Уильям. На всякий случай Уилл незаметно принюхался к своему вину — никаких подозрительных запахов, — а искры исчезли, стоило моргнуть пару раз и посмотреть на разводящего руками Анхеля. Кажется, он еще что-то говорил Алану, но Уильям почему-то этого не слышал. Анхель открывал рот, его губы двигались, а язык то и дело скользил меж зубов, но Уилл будто смотрел немое кино, в котором у всех были главные роли, кроме него самого. Даже движения Анхеля стали какими-то скомканными, то медленными, то слишком быстрыми, словно на заевшей плёнке. Единственным, что выглядело настоящим, был Алан.
И почему-то от этого Уильям нервно сглотнул и оттянул ставший неожиданно тугим воротник.
— Простите, вынужден вас покинуть, — мужской голос выплыл из-под толщи воды, а нервная наигранная улыбка Анхеля должна была быть виноватой — вместо этого она лишь уродливой трещиной исказила лицо мужчины. — Нужно обговорить пару дел. Я обязательно вас снова найду, как только появится возможность.
Анхель хотел было поклониться, галантно отставить ногу и выписать в воздухе рукой фуэте, но смог лишь неуклюже покачнуться и завалиться в сторону. Звон разлетающихся на мелкие осколки бокалов разорвал завесу шумного оркестра. И снова все виделось Уильяму, как в замедленной съёмке, а в ушах пульсирующими толчками шумела кровь. Анхель чудом остался на ногах, а официант, попавшийся на его пути, тут же спешно начал извиняться и бросился собирать мелкое битое стекло. Испанец помедлил, мазнув по официанту взглядом, и Уильям вздрогнул: он еще не видел, чтобы Анхель смотрел на кого-то с такой плещущейся на дне карих глаз смесью презрения и отвращения.
Короткий жест — Анхель смахнул со своего кофейного полосатого костюма невидимые брызги, тряхнул головой и, нацепив на лицо привычную мёртвую улыбку счастливого человека, быстрым шагом засеменил к лестнице.
Мягкий смех Алана морским шумом отозвался в голове Уилла, и мужчина вздрогнул, наконец вынырнув из-под толстого слоя ледяной воды. Уильяму показалось, что он, как рыба, открывает рот, чтобы схватить спасительный воздух, но вместо этого лишь быстрее подгоняет себя к краю пропасти. Мелкая дрожь в пальцах от взгляда Анхеля прошла быстро, но мысли продолжали маленькими бешеными птичками роиться в голове Белла.
— Он ведь знает, что ваша фамилия пишется с другой буквы?
— Не хочу его разочаровывать, — взгляд Алана следил за Анхелем. — Он все время так улыбается и радуется жизни, что я начинаю подозревать, что в его венах течёт далеко не кокаин. Столь пугающее откровение относительно написания имени повергнет его в глубочайший шок и депрессию.
— Не уверен в этом, — скептично отозвался Уильям, опрокинув в себя остатки вина.
— Да я тоже не уверен, — язвительно бросил Алан, — но мне нравится мысль о том, что Анхель Куэрво может впасть в депрессию. Как экономика этой страны.
Глядя вслед Анхелю, Уильям испытывал ворох смешанных чувств, ядовитыми змеями свернувшихся в один шипящий и сочащихся ядом клубок. Тугие липкие капли срывались с их острых клыков и разъедали истерзанные в клочья чувства Уилла, оставляя после себя только обугленные головёшки да едва тлеющий костёр мести, которую Уильям мог бы планировать для того, кто был виноват во всех его проблемах.
Для самого себя.
Уилл вздохнул. Он хотел бы отпустить, хотел бы забыть обо всем и позволить Анхелю безмятежно кружиться среди увешанных бусами и драгоценностями женщин и напомаженных мужчин, проведших не один час перед зеркалом, чтобы уложить свои редкие волосы гелем. Но вместо этого он лишь снова и снова видел улыбку на лице Анхеля, снова смотрел на него взглядом брошенного в канаве щенка и задавался всего одним давно мучающим его вопросом.
Почему?
— Для человека, который подтолкнул меня к пропасти ужаса, Анхель слишком рад моему возвращению. Я ведь мог рассказать, что он тоже к этому причастен. — Уилл запустил пальцы в волосы и взлохматил их, болезненно поморщившись, когда дёрнул попавшие в узел лент пряди.
— Анхель знает, что ты бы не рассказал, — Алан кончиком пальца приподнял маску и почесал нос, — и надеется, что ты, маячащий перед глазами, поможешь сделать то, что не удаётся кокаину и текиле. Заглушить совесть, которая у него на удивление все еще осталась. Забавно, правда? — усмехнулся Алан. — У человека, отправившего свою девушку под нож неопытного врача, который ничего не смыслит в нужной области, все еще есть совесть, которая продолжает терзать его каждый день. Поразительно и достаточно странно, как по мне.
— И что говорит ваш дар ясновидения?
— Что Анхель Куэрво не просто идиот. Он скрывающий что-то от нас идиот.
Бокалы в руках Алана сменялись с такой же скоростью, с какой Анхель менял пестрящих несколько старомодными платьями партнёрш. Тридцатые годы уже вовсю вышагивали, перепрыгивая через редкие праздничные и церковные дни, но обрушившаяся на мир несколько лет назад Депрессия продолжала преследовать людей. Она была во всем: в поношенных костюмах некоторых гостей, в платьях, с которых стряхнули пыль ради этого вечера, в масках, многие из которых видали и лучшие времена. Нет, Уильям не мог осуждать людей за то, что они пришли отвлечься от реальности, поглазеть на танцовщиц в коротеньких платьях и хоть ненадолго, но ощутить старую жизнь.
Мелодии сменяли одна другую, кружа людей в своём танцевальном вихре. Иногда гости останавливались и в центр зала выходили разодетые в полупрозрачные платья из стекляруса девушки. Их каблуки стучали громче оркестра, а заразительный смех разносился под высокие своды зала. Танцовщицы улыбались, даже когда на них пытался упасть очередной напившийся гость, и продолжали выступление под одобрительные возгласы толпы.
Многие не выдерживали ожидания. Зал снова наполнялся хлопками и стуком каблуков, сначала разрозненными, но с каждым новым движением все более синхронными. Люди присоединялись к танцовщицам, увлекали их за собой и давали начало новому буйству жизни.
В какой-то момент Уильяму и самому захотелось спуститься вниз и присоединиться к отплясывающим до стёртых каблуков гостям. Ноги сами начинали отбивать знакомые ритмы, а на губах появилась мечтательная улыбка, что тут же не укрылось от Алана.
— Соберись, Уилл. У тебя теперь новое положение в обществе, — на этот раз в руках Алана оказалось белое вино, но выглядел мужчина так же, как и несколько бокалов назад. — Хоть я и представлял твоё повышение несколько... по-другому. Не только тебе удалось меня обыграть, как я посмотрю. Сдаю позиции, однако.
— Может, не стоит столько пить?
— А? — непонимающе переспросил Алан, а потом коротко хмыкнул. — А, я задумался. Приношу свои искренние извинения. Обстановка слишком нервная сегодня. Да и к тому же я должен знать, за что заплатил три тысячи.
— Вы сказали о новом положении. Оно... будет подразумевать под собой определенные обязанности?
Алан потёр подбородок и прищурился, делая вид, будто задумался.
— Если ты про то, нужно ли будет тебе отправлять парочку молодых крепких ребят всадить очередь в тельца неугодных мне людей, то мой ответ — нет. Мой бизнес... имеет несколько другую структуру. А я предпочитаю разбираться со всем по возможности лично. Не люблю играть в сломанный телефон. Люди никогда не понимают правильно и с первого раза, — несколько раздражённо и разочарованно покачал головой Алан.
Уилл многозначительно хмыкнул и сделал вид, что понял, о чем говорил Маккензи, — по правде говоря, большая часть того, что говорил Алан казалась Уильяму бредом, и оставалось только догадываться, что было сокрыто за всеми витиеватыми пассажами слов Алана.
Внизу кто-то завизжал: один из гостей решил показать свою силу и поднял одну из танцовщиц над головой, держа, как штангу. Алана это позабавило, и он слегка перегнулся через перила, чтобы получше рассмотреть. Его глаза сверкнули в упавшем на лицо отблеске, а взгляд больше походил на глаза выслеживающего добычу охотника. Мужчина рассматривал зал недолго, после чего распрямился и повернулся к Уиллу.
— Как я уже тебе говорил, у меня есть в этом городе важное дело и мне...
— Прошу прощения. Вы не могли бы подсказать?..
— Нет.
Сталь в голосе Алана резанула по слуху Уильяма, и он обернулся, чтобы посмотреть на того, кто отважился нарушить их хрупкое душевное равновесие. Мужчина, казалось, и сам уже пожалел о том, что обратился к Алану, но продолжал стоять с гордо вскинутым подбородком. Его маска отличалась от остальных: она практически полностью закрывала его лицо, оставляя для рассмотрения только губы и заросшую небольшой щетиной кожу. Узоров на маске не было — только сплошной белый цвет, за которым скрывалось лицо гостя. Две широкие прорези позволяли хорошо рассмотреть карие глаза, а тёмные волосы были тщательно уложены гелем. Слишком мало информации, чтобы Уильям мог хотя бы теоретически узнать этого человека.
Алан нервно дёрнул плечами, будто сбрасывая с них невидимый плащ.
— Вы нездешний?
— О, нет, — с улыбкой спохватился мужчина. — Я в городе ненадолго. Проездом, так сказать.
Алан обвёл незнакомца полным скепсиса взглядом, покачал головой и как-то грустно выдохнул.
— И на сколько планируете задержаться? — Уильям был уверен, что под маской Алан привычно выгнул бровь дугой и во всю потешается над этим несчастным.
— Месяц. Может, два, — с нотками сомнения протянул незнакомец. — Хочу полюбоваться местными красотами, — его губы растянулись в усмешке, и он добавил: — и красотками. Если вы понимаете, о чем я.
— Не лучшее вы время выбрали, чтобы любоваться, — едко отозвался Алан, и яд с его слов сорвался прямо в бокал красного вина. — Нынче красотки стоят очень дорого. Подумайте для начала, сможете ли вы расплатиться за созерцание наших... — Алан запнулся, пробуя на вкус следующее слово, — красот.
Уильям сдавленно крякнул сквозь глоток, но это больше было похоже на негромкое похрюкивание. Незнакомец покосился на него. Во взгляде карих глаз читалось сомнение в достаточном уровне развития Уилла, и на мгновение мужчине показалось, что этот взгляд был полон тщательно скрываемой надменности. Эти маленькие вспыхивающие жилки собственного превосходства над окружающими — результат иррациональности и человеческой глупости.
— И как же вы сюда попали? — Алан с неподдельным интересом посмотрел на незнакомца. — Вы не похожи на того, кто водит знакомство с Анхелем Куэрво.
— Долгая история на самом деле. — Весь внешний вид мужчины неожиданно на мгновение стал каким-то виноватым, и гость тут же понизил голос, чтобы его слышали только Алан и Уильям: — Надеюсь, вы не выдадите меня. Я стащил приглашение у одного из гостей. Они все равно неименные. Под маской моего лица не видно, а швейцары вряд ли знают всех этих людей в лицо, чтобы отличить: похож я на приглашённого или нет. Захотелось посмотреть, что здесь такое происходит. Люблю, знаете ли, маскарады. Всегда можно притвориться кем-то другим.
— Действительно. Чудесное время, где все мы можем считать себя богами, королями или героями. — Губы Алана тронула ироничная усмешка. — Маску вы, как я понимаю, тоже украли у одного из гостей?
— Вместе с приглашением.
Незнакомец ничуть не смутился и вскинул вверх бокал, празднуя свою необычайную находчивость. Алан изучал мужчину, осматривал его, склонив голову набок, но на этот раз вокруг Маккензи не было ни той тяжёлой давящей ауры, с которой он знакомился с Уильямом, ни того раздражения, что вызывал в этот вечер Анхель Куэрво. Алан просто смотрел на очередного гостя бала, задумчиво тёр подбородок и изредка внезапно хмыкал, чем вызывал недоумение у Уильяма. Незнакомец в свою очередь тоже смотрел на Алана, потягивая алкоголь.
Белл коротко закашлял, прервав неловкий обмен взглядами, и Алан встрепенулся.
— И как же зовут нашего маленького воришку?
— Джеймс. Рад встрече. — Мужчина протянул руку для знакомства.
— Джеймс, — растягивая каждый звук повторил Алан и едко фыркнул, отпивая из бокала. — Как предсказуемо. Заурядное имя для заурядной внешности. Но у вас красивые глаза, должен признать. Все девушки наверняка в восторге от вас.
Алан проигнорировал протянутую ему руку. В зале раздались хлопки, а следом одобрительные возгласы уже хорошо выпивших гостей и шипение вылетающего игристой пеной шампанского. Джеймс сконфуженно сжал ладонь в кулак, перебегая взглядом с Алана на Уильяма, и взъерошил уложенные волосы.
— Даже не знаю, что на это ответить., — растерянно пробормотал Джеймс.
— А вы не отвечайте. Вы подошли к нам, чем обратили на себя внимание. Я спасаю ваше положение и делаю вид, что у нас с вами очень интересный разговор. — Неожиданно Алан громко рассмеялся, откинув назад голову, обращая на себя внимание других людей, а затем взмахнул бокалом, расплескав шампанское. — Я бы тоже хотел, чтобы моя тётушка оставила мне кругленькую сумму! Но, увы, я сирота. Приходится зарабатывать себе на хлеб своими силами.
Алан оглянулся по сторонам и похлопал Уильяма по плечу, опершись на него. Актёрскому таланту Маккензи можно было только позавидовать, потому как смеялся он настолько искренне, что даже Уилл на секунду практически поверил в неожиданно разыгрываемую Аланом сценку. Алан даже смахнул невидимые слезы. Хотя Уильяму это показалось лишним. Да и в целом Белл не слишком верил в правдоподобность этой сценки, но разочаровывать Алана и ставить под сомнение его актёрский дар не спешил.
Отсмеявшись, Алан громко выдохнул и сделал глоток. Он еще пару раз хлопнул Уилла по плечу и отступил от него. Музыка снова стала громче, и теперь можно было чуть меньше беспокоиться о том, чтобы быть услышанными.
— Делайте вид, что вам весело, а не то все почуют неладное. — Алан снова рассмеялся, но в его смехе уже не было ничего весёлого и уж тем более искреннего. — И тогда ничто не спасёт вас от клейма подсадной утки. Не думаю, что мне нужно вам рассказывать, что бывает с теми, кто оказывается не в том месте и не в то время.
Губы Джеймса нервно дёрнулись, а правый глаз задрожал, но мужчина медленно сглотнул, явно беря себя в руки.
— Я просто первый раз в этом городе и сразу же попал на столь грандиозное мероприятие. Решил, пользуясь случаем, завести пару знакомств, — развёл руками мужчина. — Деловых.
— Деловые знакомства никогда не повредят. И знаешь что, Джеймс. Я дам тебе напоследок один совет. Как новый деловой знакомый. — Алан практически вплотную подошёл к Джеймсу, так что между ними осталась пара сантиметров, а затем подался вперёд и негромко выдохнул ему в ухо: — Убирайся из этого города, пока еще можешь стоять на ногах. А то, знаешь ли, кровь у людей имеет свойство течь, если проделать в теле парочку отверстий.
Алан по-дружески хлопнул Джеймса пару раз по плечу, отодвинул мужчину в сторону и направился прочь, оставив позади опешившего Уильяма. Джеймс растерянно обернулся к Уиллу, разводя руками и беспомощно открывая рот, как выброшенная на берег рыба.
— Ох. А он... всегда такой?
— Он?
Вопрос несколько загнал Уильяма в тупик, и потребовалось приложить усилия, чтобы не молчать слишком долго, задумчиво глядя вслед удаляющейся спине Алана, в этот момент сосредотачивавшей в себе все людское внимание и любопытство. К тому же затягивавшаяся пауза действовала Уильяму на нервы, и он поспешил исправить эту неловкую для всех троих ситуацию.
— Нет. Обычно он менее разговорчив. Прошу меня простить. — Уилл тоже похлопал Джеймса по плечу и ловко обогнул сбоку. — Нужно идти.
Догнать Алана оказалось достаточно трудной задачей. Шаги Маккензи были широкими и быстрыми, он перепрыгивал через одну ступеньку, и Уиллу потребовалось приложить усилия, чтобы поравняться со своим новым знакомым раньше, чем он скроется среди кружащихся в танце гостей.
— Это было достаточно грубо, — слегка наклонившись к Алану пробормотал Уилл.
— Грубо? — Алан воскликнул это немного громче, чем нужно было. — Я спасаю этому мальцу жизнь. Пусть еще мне спасибо скажет.
Алан хмыкнул и нырнул в небольшое арочное углубление в зале со столами, откуда было хорошо видно импровизированную сцену на противоположном конце комнаты. Уильям тут же последовал за ним.
— И все же мне кажется глупым угрожать незнакомому человеку, не зная его. — Уилл оперся о стену, сверля Маккензи взглядом. — Он может сделать все, что ему взбредёт в голову, а мне потом придётся латать вас.
Кровь прилила к щекам Уильяма, он всплеснул бокалом и указал пальцем на Алана, чтобы придать своим аргументам больше убедительности. Но вместо этого встретил со стороны мужчины привычную усмешку и ироничные огоньки в глазах.
— Да, — согласно кивнул Алан, отставляя в сторону вино, и достал из внутреннего кармана портсигар, — он несомненно может сделать все, что угодно. Но дело в том, что... скорее всего после этих слов он с криками убежит и спрячется под папину юбку. Как впрочем и всегда. Видел испуг в его глазах, когда я с ним разговаривал? Приятно знать, что что-то в этом мире остаётся постоянным. И да, Уилл, не тыкай пальцем. Это некультурно.
Уильям смутился и опустил руку.
— Вы... знакомы с ним?
— Разумеется, — зажав зубами сигарету, удивился Алан. — Заочно, конечно. Я много наслышан о нем. Лично мы с ним никогда не сталкивались. До этого вечера.
— А он?
— Что «он»? — переспросил Алан и замотал головой. — Нет. Он со мной не знаком и вряд ли даже обо мне слышал. Но это для него к лучшему. Иначе бы он даже не сунулся в этот город. Не говоря уже о том, чтобы подходить и разговаривать вот так вот.
Алан фыркнул и наклонился к одному из столов, прикуривая от зажжённой свечи. Небольшой проем тут же начал наполняться сладковатыми запахами, и Уилл спешно взмахнул рукой около лица, отгоняя от себя дурманящие ароматы. Алан на это негромко и хрипло рассмеялся, выпуская в воздух тонкие струйки сигаретного дыма.
— И вы даже не представились ему, — неожиданно осуждающе выдохнул Уилл.
— Меньше знает — крепче спит. В его случае крепкий сон это то, что спасёт от ненужных проблем. Никогда не рассказывай, как тебя зовут первому встречному, Уилл, — тоном великого мыслителя философии протянул Алан. — Если не хочешь потом разгребать мешки с дерьмом.
Гости начали понемногу рассеиваться по залу. Музыканты взяли перерыв и накинулись на закуски, а танцовщицы облепили Анхеля, как самую сладкую булочку с вареньем. Брать свою жену в этот вечер мистер Куэрво не стал, и Уильям очень хорошо понимал почему.
— А это еще кто?
Вопрос Алана застал Уилла врасплох, и мужчина заозирался по сторонам, пытаясь понять, что на этот раз привлекло внимание его нового друга.
— Где?
— Рядом с тем усатым Паном, — Алан коротко кивнул в сторону длинных накрытых скатертями столов. — Боже, какой ужасный выбор маски. Воистину усатые козлы могут водиться только в этом городе.
Намётанный взгляд Уилла тут же выхватил среди толпы высокую статную фигуру мужчины и более низкую фигуру девушки. Маски удачно в этот вечер скрывали лица, и Уилл мог во все глаза рассматривать гостей, не боясь осуждения. Он мог бы сказать, что он знает привлёкшую внимание Алана девушку. Но правда была в том, что эти золотистые карие глаза Уильям узнал бы теперь из тысячи других темных глаз.
— Дочь сенатора, — сглотнув кусочек канапе, отозвался Уилл. — Кэтрин О'Брайан. Полагаю рядом ее отец. Мистер О'Брайан.
— Откуда ты ее знаешь? — с нескрываемым интересом произнёс Алан.
— Видел в клинике. Она ходит к Даниэлю по средам и пятницам.
Алан подавился сладким дымом и, согнувшись пополам, зашёлся кашлем. Уилл тут же поспешил похлопать его по спине, но Алан лишь остановил его жестом и распрямился. Он коротким хмыканьем прочистил горло, тряхнул разметавшимися волосами и стряхнул пепел с сигареты прямо на лакированный паркет.
— И от чего же страдает эта милая юная девушка?
— Я мало что понимаю в том, что касается человеческой головы, только если это не включает в себя вскрытие черепа. — Уилл улыбнулся и в извиняющемся жесте развёл руками. — По словам Даниэля у неё достаточно интересный случай. Девушка считает, что сходит с ума, поэтому и пришла к нему. Говорит, что слышит голоса у себя в голове. Но при этом у неё нет галлюцинаций, она ясно осознает действительность и нет никаких изменений в сознании и организме в целом — он проводил анализы. Все в норме, и это... наводит на определенные размышления. Хах, Даниэль думает, что она ходит к нему, потому что он ей нравится. Забавно это все. Но я бы думал так же, приди ко мне пациент без единого явного симптома болезни.
— Да, — Алан медленно кивнул, не сводя взгляда с Кэтрин, — действительно, забавно. Жизнь вообще забавная вещь, ты так не находишь? А этому вечеру уже дважды удалось меня удивить. Что же будет дальше, мой милый Уильям?
Мой милый Уильям. Каждый раз эти слова вызывали внутри Уилла непонятную волну непринятия и протеста. Алан будто бы относился к нему, как к маленькому ребёнку, которому надо все время все разъяснять по несколько раз, — впрочем, порой так оно и было, — и при этом почти каждый раз звал его полной формой имени. Уильям. Если что-то и могло в этой жизни раздражать больше, чем повторяемое из раза в раз имя, то только его средняя форма.
Уильям Генри Белл. Еще одно болезненное напоминание о детстве и об отце. Воспоминания, которые Уильям пытался спрятать как можно дальше на пыльный чердак своей памяти и как можно реже доставать. Но они все равно яркими маскарадными красками пробирались сквозь узкие щели, услужливо подкидывая Уиллу очередной повод задуматься о своей жизни.
Вскрывать старые раны было больно, но подливать масла в никогда не заживающие — до сладкого одурманивающего тумана в голове приятно.
Алан легонько толкнул Уильяма в бок и кивком указал на вылезшего на импровизированную сцену Анхеля. Испанец хлопнул несколько раз в ладоши, привлекая к себе внимание гостей, и широко улыбнулся, раскинув руки в подобии приглашающих объятий.
— Дамы и господа! Уважаемые сеньоры и прекрасные, очаровательнейшие сеньоры! Прошу минуту вашего внимания. Для нас большая честь приветствовать здесь сегодня нашего почётного гостя, что столь любезно согласился посетить наш скромный праздник...
Слова Анхеля потонули в аплодисментах толпы, когда из неё на сцену вышел уже знакомый мужчина в маске козла в сопровождении миниатюрной девушки.
— Интересно, он действительно считает, что его слова сейчас здесь так нужны? — скептично протянул Алан, выдыхая сизый дым.
Уильям промолчал. Жизнь действительно была забавной штукой. Почему-то именно в этот момент в его голове снова вспыхнули воспоминания последних недель, а под лопаткой зачесалось сказать крутящиеся на кончике языка слова. Уилл не знал, как Алан отреагирует, но он чувствовал, что сейчас самый подходящий для этого момент, — нельзя было быть уверенным, не встретятся ли они снова только через еще несколько месяцев, как это нравилось Алану.
— Я решил уйти...
Алан обернулся к нему настолько резко, что по позвоночнику Уильяма пробежали холодные влажные мурашки, слова вылетели из головы, а во рту мгновенно пересохло, и даже большие глубокие глотки вина не могли этого исправить.
— Что? — Алан всем своим видом пытался показать, что ему это всего лишь послышалось. — Ты хочешь меня оставить? Не ожидал я такого от тебя. После всего, что я для тебя сделал...
— Я решил уйти из этой больницы, — спохватившись, повторил Уильям, почувствовав, как внутри что-то сворачивается от неприятного ощущения, что тут же отступило. — Уже подыскал другое подходящее место в пригороде. Там как раз нужен хирург. И не так далеко от квартиры, которую... вы мне арендовали.
Алан молчал, поджав губы, и продолжал смаковать ими кончик наполовину выкуренной сигареты. Молчание было худшим, что ожидал Уильям. Было бы проще, если бы Алан сразу высказал ему все, что думал, но он лишь стоял и курил, отвернувшись от Уильяма и буравя взглядом сенатора. Словно Уилла здесь не было.
— Мы вернёмся к этому вопросу позже. — Алан бросил сигарету себе под ноги и носком вдавил в пол. — А пока у тебя есть время подумать над своим поведением.
Портсигар со звоном опустился на стол рядом с Уиллом. Уильям непонимающе уставился на Алана, но тот лишь загадочно улыбнулся и выскользнул сквозь полукруглую арку, исчезая среди галдящей, как маленькие воробьи, толпы. Уилл тяжело вздохнул и поправил ленты вокруг головы: Алан вызывал порой жуткую головную боль, но сейчас Уильям не был уверен, что ему это просто кажется.
Уже спустя несколько мгновений светлая макушка Алана вынырнула около Анхеля, а рука уверенно отодвинула испанца в сторону, что рассмешило Уильяма. Но он сдержался, отдав проходящему мимо официанту бокал.
— Я бы хотел воспользоваться правом хозяина этого вечера и пригласить эту очаровательную даму на танец. Если, разумеется, вы не против.
Голос Алана пронёсся по всему залу так, словно не было всей этой шумящей толпы. Сенатор обернулся вместе с дочерью, и теперь Уильяму стало хорошо видно ее аккуратную простую маску, в которой не было абсолютно ничего лишнего. Только плавные линии и золотая окантовка.
Высокий мужчина улыбнулся и коротко кивнул Алану.
— Конечно. Она вся ваша, мистер Кёниг.
Уильяму пришлось немного привстать на цыпочках, чтобы рассмотреть что-то за спинами мельтешащих зевак.
Девушка отпрянула от Алана и отступила на несколько шагов назад, стоило только ему протянуть руку. Все ее движения казались Уильяму медленными, ленивыми, заторможенными. Она чуть наклонила голову, изучая Алана внимательным взглядом, а затем зевнула, прикрыв рот маленькой ладошкой.
— Прошу меня извинить. Я слишком устала для танцев.
Даже под маской было видно насколько удивлённым было лицо сенатора, а взгляд, которым он посмотрел на дочь, выражал полнейшее непонимание. Лицо Кэтрин же было спокойным и отчуждённым, и она поспешила обратить своё внимание на тут же окруживших ее полукругом молодых мужчин. Уильям стоял достаточно далеко, чтобы разобрать, что они ей говорили, но по движениям их рук, по лёгкой полуулыбке на лице Кэтрин и по ее смеху было легко понять, что они определенно нахваливают ее и одаривают своим чрезмерным влиянием. Сенатор что-то еще сказал Алану — этого уже не было слышно в поднявшемся гуле и заигравшей музыке, но Маккензи его не слушал.
Губы Алана были изогнуты в довольной усмешке, когда он обернулся к Уиллу и начал пробираться сквозь расступающуюся перед ним толпу. Мужчина еще пару раз оборачивался на Кэтрин, но каждый раз тут же отводил взгляд, задумчиво поджимал губы и взъерошивал уложенные волосы. Он даже почти не заметил Уильяма, и тому пришлось отскочить в сторону, пропуская Алана к оставленному на столе портсигару. Тонкие пальцы Маккензи тут же вытащили сигарету, и мужчина посмотрел на Уилла полными маленьких лукавых чёртиков глазами и довольно ухмыльнулся.
— Что ж, Уильям. Кажется, мои дела в этом городе наконец сдвинулись с мёртвой точки. Я бы хотел поближе познакомиться с этой очаровательной мисс О'Брайан. Так что... тебе придётся повременить со своим увольнением.