- Все добрались? - спросила Эпоха, подходя к Грому.
Тот стоял с оружием на перевес, будто все еще боясь выпустить его из рук. На его лице были брызги крови и разводы грязи. Киборг пришел самым последним после того, как проход обвалился. Помогал достать раненых из-под завала или же, сжав зубы, прекращал их мучения в этой Вселенной, если те были слишком измучены и не могли идти еще несколько часов по холодным, влажным коридорам канализации.
- Не все, - ответила за него Тропа, подходя к женщине. - Где была ты так долго?
Эпоха закатила глаза.
- Достала Ллойда из-под завала, - бросила она.
- Он наш враг, - напомнила Тропа. - Это...
- Глупо? - предположила Эпоха. - Он не стал стрелять в нас. Да, переложил кучу других, но не стал стрелять в нас. Даже когда Топаз попытался на него наброситься. Кстати, где этот злюка?
- Они с Юностью не пришли, - ответил Гром. - Ушли в окно, насколько я знаю. И бросились в другую сторону, к городу.
- Найдутся, если живы, - уверенно заявила Эпоха. - А этот сукин сын где? Сбежал?
Все поняли, о ком говорила женщина. О Голоде. Но никто не видел его с момента, как он отдал приказ готовиться к нападению. Бросил их на произвол судьбы, бросил своих подопечных, которых знал еще детьми, сражаться и погибать без него.
- Ясно, - фыркнула Эпоха.
- Гранат тоже не вернулся, - отметила Тропа, оглядываясь по сторонам. Надеялась, что он где-то здесь, зализывает раны и не подает вида. Но его не было.
Все спасшиеся разбрелись по тоннелям, ища себе место для отдыха. Каждый устал: сначала битва на выживание, затем - долгий и изнурительный путь через сырость и вонь. Каждый мечтал принять душ или хотя бы поесть, но здесь не было никакого комфорта.
Старая шахта была предназначена для подобного случая, но мало чем оснащена. Здесь были консервы, но их не хватит на долгое время. Здесь были настроены какие-то комнатки с матрасами на голой холодной земле, на которых хотя бы можно посидеть, не боясь простыть.
Унылое и темное место.
Выживать здесь будет тяжело: стесненное, запыленное место, лишенное света.
- Гранат умер, - громко ответила Эпоха. - Это очевидно.
- Он отдал за нас жизнь, - шепотом сказал Гром и так же тихо добавил. - Мы даже имени его не знали.
- Джошуа Синдлер, - сказала Эпоха, глядя себе под ноги.
- Нам же нельзя..., - встрепенулась Тропа.
- А кто нам запретит теперь? - усмехнулась Эпоха. - Мое имя - Джозефина Синелла.
- Леонард Дуглас, - подхватил Гром.
Тропа замерла, придержав за руку подошедшего к ним Севера.
- Юджин Уэлч, - все же бросил парнишка и, хитро улыбаясь, добавил. - А она Рюджин..., - сестра зажала ему рот, но через мгновение отпустила руку.
- Рюджин Уэлч, - сказала она, прикрыв глаза.
Эпоха довольно кивнула.
- Голод глупо надеялся на то, что мы не станет близки за все это время. Мы знали о прошлом друг друга, но избегали имен, словно это могло что-то изменить, - сказала она, отходя в сторону. Взобралась на небольшое возвышение, сделав это сценой для себя и продолжила уже громче. - Голод бросил нас. Ему всегда было плевать. На меня, на вас. На всех. Кроме себя. Поджав хвост, он слинял до того, как началась бойня. Ему гораздо важнее собственная жизнь, чем наши вместе взятые. Но его здесь нет. И мы не будем сидеть, сложа руки и ждать, когда Безопасность снова найдет нас. Отсюда бежать уже будет некуда. Нас загонят здесь, как крыс с лабиринте. И будут отстреливать друг за другом.
Мы не умрем, но вечно скитаться из Вселенной во Вселенную, погибать в каждой и в каждой чувствовать то, что жизнь твоя оборвалась не один и даже не десять раз, а сотни - утомительно. Все, кто здесь, скажите, вы чувствовали этой ночью, как умираете? Как жизнь покидает вас, но вы все равно в итоге осознавали себя, бегущим со всех ног за спасением? Это и было Квантовое бессмертие. Кто-то из вас столкнулся с ним впервые, кто-то - нет. Но, поверьте мне, это утомляет. Нет ничего прекрасного в том, что Вселенных становится все больше и больше с каждым выстрелом. Нет в этом ничего веселого и удобного. Наша жизнь - конечна. В любом случае. Кто-то из вас потерял этой ночью друзей. Не пытайтесь врать мне и говорить, что вас ничего не связывало. Я - не Голод, я не буду порицать вас за то, что сейчас вы сдерживаете слезы по тем, кто умер. От этого не убежать и не спрятаться.
И именно это делает нас такими же людьми, как и все остальные. Именно факт того, что мы дышим, что мы чувствуем и мыслим, как обычные люди, дает нам возможность требовать к себе человеческого, твою мать, отношения!
Она обвела взглядом всех, кто находился напротив нее. Видела, как те повернули к ней головы, как устремили свои взгляды на нее. Как слушали, как поднимались на ноги, заинтересованные ее словами. Эпоха чувствовала себя так, как всегда хотела чувствовать. Она получила то, чего так добивалась - быть услышанной.
- И раз нет ни Голода, ни Граната, то я провозглашаю себя вашим новым лидером, - заявила она. - Или у кого-то есть возражения? Говорите, не стесняйтесь. Я не хочу диктатуры, - но все молчали. Она кивнула. - То-то же. Отныне - мы борцы за свою свободу, а не трусливые щенки. Мы не будем сопротивляться, мы будем завоевывать себе место среди всех. Над новым названием, кстати, вам всем задание подумать, - с улыбкой произнесла Эпоха, но резко переменилась в лице. - Я не слышу радостных возгласов. Чего притихли?
Все действительно молчали. Эпоха знала, что она не сильна в завершении речей, да и в самих речах, ведь у нее никогда не было возможности проявлять себя с такой стороны. Она знала, что ее отец, гадкий сукин сын, всегда готовил речи заранее, репетировал и давал послушать семье. Но у нее не было времени думать. Она говорила то, что думала. И слова ее шли от самого сердца, пусть и пришлось опустить половину ругательств и слишком явную агрессию.
- Испугались, - поняла она. - Чего? Возможной войны, возможной смерти? Вы, дери вас искусственный интеллект, бессмертны! Да, вы будете терять своих, а свои будут терять вас, но и что? Разве смерть - слишком высокая цена за свободу? Я лучше умру свободной, чем забитой в угол и просящей помилования. Хотите повесить белый флаг? Вперед! Дело-то не хитрое. Президиум, полиция, Безопасность быстро наведут здесь порядок. Мета-люди будут и дальше прятаться от преследования или умирать в пыточных камерах, на лабораторных столах, где из них будут пытаться достать что-то, чтобы понять, откуда у нас силы. Вы хотите, чтобы в таком мире жили ваши дети? Умоляю, только не говорите, что никто из вас не беременел и не шел к Голоду, чтобы добиться выкидыша. Все это можно перечеркнуть, выбросить, забыть. Нужно лишь подняться с колен!
Соратники начали отзываться перешептываниями. И пусть в их голосах было сомнение, но они дали понять, что они услышали, что прислушались, что до их разума дошли ее слова.
- Правда, что Блэкман стоит за всем этим? - послышалось откуда-то с краю.
- Вы боитесь Блэкмана?! - расхохоталась Эпоха. - Да кто он такой? Всесоздатель? Он такой же человек, как и мы. У него есть руки, ноги. У него есть кровь. И его кровь прольется, если он действительно стоит за идеей уничтожить всех нас, - слушающие отзывались все громче. Послышались первые одобрительные возгласы. - Я знаю, что вам страшно. Вы готовились к этому большую часть своей жизни, но первый же бой показал вам весь ужас, который ждет впереди. И многие из нас погибнут, потому что люди всегда были жестокими. Они убивали за цвет кожи, за мысли и слова, за политические убеждения. Но те, кто выживет, выживет в этой Вселенной, будет до конца дней помнить тех, кто падет в бою. И будут жить гордо и достойно, зная, что изменили мир к лучшему. Только так и нужно жить. Только в этом есть смысл!
- Да! - отозвались люди. - Эпоха!
Они скандировали ее имя, а женщина стояла, осматривая всех с горящими от собственной речи глазами. Ей не верилось, что в свои тридцать лет она смогла поднять с колен опустившийся народ. Людей, которые давно забыли о том, что такое мирная жизнь. И пусть это не все Сопротивление Общего Мира, а лишь малая его часть, совершив революцию в столице, они могли показать пример и остальным.
В этом была ее цель уже много лет.
Устроить революцию. Начать новую Эпоху жизни, в которой будет место всем.
Она спустилась обратно, получая подбадривающие похлопывания по спине ото всех, мимо кого проходила. Гром громко хлопал в ладоши, широко улыбаясь. Но стоило ей остановиться рядом, как он сделался серьезным.
- Лучшая напутственная речь, которую я слышал, - сказал он, сложив руки на упертом в землю автомате. - Но этого недостаточно, ты ведь понимаешь?
- Отдохните, - сказала она. - У меня есть несколько мыслей для того, чтобы сделать это место лучше. Всем необходимо подготовиться.
- К чему? К войне? - обеспокоенно спросила Тропа.
Эпоха глянула на нее. Хотелось ответить «Да», но она лишь качнула головой.
- День Единства на следующей неделе, - сказала Эпоха. - Мы выйдем с мирной демонстрацией. Но если начнется огонь, то будем сражаться.
Тропа тяжело вздохнула, обнимая брата. Север прижался к ней, краем глаза следя за Эпохой и Громом.
- Вы тоже отдохните, - сказала женщина. - Вы - моя правая рука, я доверяю вам свою жизнь. И мне нужна будет ваша помощь во всем. Сама я не справлюсь.
- Ты можешь на нас рассчитывать, - улыбнулся Гром, положив ей руку на плечо. Эпоха сняла его ладонь с себя и сделала шаг в сторону. - Куда ты собралась?
- Хочу навестить Ллойда, - честно ответила она. - Если бы не он, меня бы здесь не было.
***
Вокруг пахло антисептиком и лекарствами. Мир вокруг был белый, лишенный каког-либо изъяна. Ллойду на секунду показалось, что он увидел мир после смерти. Ведь последним, что он видел прошлой ночью - был обвал потолка и вспышки взрывов.
Но тихое ровное пиканье кардиографа дало понять, что он все еще жив.
Открыл глаза, огляделся. Где-то в ногах возился медицинский робот, а рядом у кровати сидела Лив. Она читала, но стоило Ллойду зашевелиться, как подняла на него глаза и искренне радостно улыбнулась.
- Привет, - сказала она, откладывая в сторону планшет. Тот самый, которой Ллойд отдал ей.
- Привет, - ответил он, приподнимаясь на локтях. В глазах от препаратов, которыми его накачали, еще все расплывалось. - Иди отсюда, - махнул он роботу, пытаясь встать с кровати.
Опустив ноги, прикрытые простыню, на пол, наемник оттолкнулся от кровати.
- Нет-нет! - хотела остановить его Оливия, но не успела.
Ллойд понял, что не чувствует своих ног. И, не удержавшись, упал на пол, успев лишь подставить руки. Робот тут же подъехал к нему, протягивая металлические ладони, чтобы помочь подняться, но Морган оттолкнул его.
- Какого хрена?! - рявкнул он, пытаясь встать. - Это что?
- Имплантаты, мистер Морган, - ответил робот.
- Я вижу, - поднимаясь обратно на кровать, ответил Ллойд. - Твою мать... Проваливай!
Робот покорно уехал, оставив расстроенного наемника и его обеспокоенную коллегу наедине. Ллойд прикрыл глаза руками и тяжело вздохнул.
- Сколько они стоят? - спросил он.
- Три пятьсот, - ответила Лив. - Самые дешевые из премиум класса.
- Отлично, - недовольно выдал он.
- Послушай, имплантаты это не так плохо, - рука Оливии коснулась его спины. - Моя рука...
- Дело не в этом, - сказал Ллойд, поворачиваясь на коллегу. - Рано или поздно это должно было произойти, я понимаю. Дело в том, что я теперь должен деньги Блэкману. И либо он вычтет и без того позорных семи тысяч за это дело, либо мне придется брать у него какое-то еще задание.
- Говоришь так, будто не рад дополнительной работе, - отметила Лив, подходя к нему.
Она стояла над ним, гладя его по плечу. Ллойд чувствовал себя каким-то ребенком, которого успокаивают из-за ссадины на колене. Он повел плечом, убирая руку женщины, и лег обратно, рассматривая свои новые ноги. Без восторга, лишь с недовольством и долей злобы.
- Я хотел забрать деньги и уйти, - ответил он. - После штурма. От меня требовалось только найти Сопротивление, а не тащиться на штурм, - Ллойд вздохнул. - Что говорят об этом?
- Все мало довольны итогом, - ответила Лив, садясь рядом. - Аттон в бешенстве, потеряли много своих из-за взрыва. Не всех удалось спасти. Сопротивление сбежало, никто не знает куда.
- Ясно, - бросил Ллойд. - Спасибо за помощь.
Лив поняла, о чем он говорил.
- Ты видел его? Там, на фабрике?
- Нет, - качнул головой Ллойд. - А что насчет этого говорят?
- Уиг в бешенстве, но планирует сказать прессе, что это Безопасность освободила Юджина, - с ноткой презрения сказала Лив. - Независимые СМИ, кстати, прознали про штурм. Все новости были только об этом. Правительство сделало все, чтобы перекрыть это. Но люди уже все слышали.
- И что, мы герои или враги народа? - усмехнулся Ллойд.
- Для кого как, - пожала плечами Оливия. - Но что-то грядет, я чувствую.
- Мы потревожили пчелиный улей, - согласился Морган. - Не думаю, что сейчас они просто так сдадутся. В любом случае, я готов забрать часть своих честно заработанных цифр, и уйти в сторону. Сами разбирайтесь.
- Бросишь все так?
Ллойд прыснул.
- Меня это не касалось и не будет касаться. Все это - маленькая часть какой-то политической игры. Я не ввязываюсь в политику, не хочу занимать чью-то сторону. По крайней мере, точно не хочу занимать сторону Блэкмана.
- И чем ты будешь заниматься дальше? - с грустью в голосе спросила Оливия.
- Уеду из столицы, побуду в запое несколько дней, пока не станет жалко тратиться, а потом возьмусь снова за грязную работу, - насмешливо дернул плечом Ллойд. - Буду жить так же, как жил до этого.
Дверь с шелестом отъехала в сторону. Ллойд ожидал увидеть там медробота, но вместо этого застал на пороге женщину. На ней был парик и темные очки, но Морган узнал прямой красивый нос.
Она прошла внутрь и остановилась возле кровати, оглядев Ллойда. Остановила взгляд на ногах, где четко виднелись стыки частей имплантатов.
- Паршиво выглядишь, - сказала она, поднимая очки на макушку.
Лив напряглась, инстинктивно положив руку туда, где должен быть пистолет.
- Расслабься, - шепнул Ллойд. - Что ты здесь забыла?
- Многовато ошибок в слове «спасибо», - сказала она. Ллойд непонимающе смерил ее взглядом. - Ты думал, кто-то из твоих дружков киборгов достал тебя из-под завала? Они все уносили ноги. Их пятки буквально сверкали!
- Ты спасла его? - сконфуженно спросила Лив, глядя то на Эпоху, то на Ллойда.
- Бинго! - взмахнула руками Синелла. - Ты, кстати, тоже выглядишь паршиво.
- Взаимно, - бесконтрольно бросила Оливия.
- А она мне нравится, - рассмеялась Эпоха и перевела взгляд на Ллойда. - Я бы хотела заняться с тобой сексом на кровати в этом аквариуме, но я не эксгибиционистка, как ты. А секс втроем меня не привлекает. Поэтому я пойду.
Она развернулась и лишь когда вальяжной легкой походкой дошла до двери, Ллойд поднялся на ноги. Почувствовал, как ступни касаются холодного пола. Будто электрические импульсы расходились от тела. Он был как ребенок, который только учился ходить. Но в слепой уверенности в том, что на этот раз получится, он за несколько шагов оказался возле Эпохи.
- Спасибо, - шепнул он, глядя ей в глаза. Она улыбнулась.
- Не знаю, что мной двигало, - надула губы Синелла. - Ты меня понимаешь, ведь так? - Ллойд кивнул. - Скоро увидимся, я полагаю.
- Надеюсь, нет, - криво улыбнулся наемник.
Эпоха прищурилась, положив руку на грудь.
- Бросаешь меня? - Ллойд не ответил, лишь улыбнулся. - Тогда нам нужно устроить прощальную ночь. Понимаешь, о чем я?
Он кивнул.
Эпоха привстала на носки, потянулась к его губам, но остановилась и посмотрела на Лив, наблюдающую за ними. У той на лице застыла помесь отвращения и презрения. И когда Синелла помахала рукой, Лив в ту же секунду отвернулась.
- Я приду к тебе сегодня ночью, идет? - шепнула женщина, кусая его за мочку уха.
- Давай через пару дней. Сегодня я планирую напиться, - ответил Ллойд и поцеловал первым.
***
- Нет, нет, нет.
Топаз ворочался во сне и дергал руками, пытаясь убежать от своего кошмара. Здесь, вдалеке от влияния Голода, он в полной мере ощутил потерю. И чувство, будто он неправильный, не скорбящий по смерти друзей, исчезла. Топаз просто не успел осознать, не успел понять. А позже поддался давлению, вытесняющему любую подобную мысль.
Он подскочил, открыв глаза. Юность смотрела на него большими карими глазами, замерев. Топаз коснулся лба, покрытого холодным потом, и сел. Его куртка, служившая подушкой, давно была где-то в стороне. Вся одежда была перепачкана грязью и пылью, на лице осталась застывшая кровь.
- Я отключился, да? - спросил он, потирая глаза.
- Да, - кивнула Юность. - Я караулила, как ты и говорил.
- Молодец, понятливая, - шепнул Топаз. - Теперь можешь поспать. Я посторожу.
Они остановились в одной из заброшенных комнат в районе, где располагалась павшая фабрика. Топаз не помнил, как уснул. Помнил лишь то, что они летели не долго, прицепившись к флайкару Безопасности. Отцепились сразу же, как отлетели достаточно далеко.
Вряд ли кто-то отправился на поиски сбежавших сопротивленцев. Безопасность бежала, поджав хвосты, точно так же, как и Сопротивление. Оставаться здесь было наиболее безопасно, чем искать какое-то другое пристанище.
Юность устроилась у стены, поджав к себе колени и опустив на них подбородок. Она посматривала на Топаза, который обеспокоенно мерил комнату быстрым шагом. Он не знал, что делать сейчас. Не мог выбрать. Им стоило найти пропитание хотя бы на первое время. Потом... найти того, кто сможет сказать им, куда идти, чтобы найти Сопротивление снова.
Опять эти прятки. Казалось бы, только единственная миссия Топаза закончилась, как она началась вновь.
Однако все было бы так просто.
Он остановился у стены, достал из кармана помятый бумажник, но чудом уцелевший после произошедшего. Поглядел на снимок Бэми. Перед его глазами четким изображением стояло лицо Ллойда, который был виноват в смерти друзей Топаза.
И он знал, что если наемник уцелел после взрыва, то он - первая цель Топаза. Он был намерен отомстить. И эта идея полыхала самым жарким огнем внутри его груди.
Он прикрыл глаза бумажником, тяжело вздыхая. Затем коснулся губами фото и, шепнув «я отомщу за тебя», убрал бумажник обратно в карман.
За выбитым окном снова начинался дождь.
- После того, как поспишь, сможешь посидеть одна? - спросил Топаз.
- Я не хочу спать, - ответила Юность, поднимая голову с колен. - Куда ты собрался?
- Нужно достать еды, - солгал он. - Я быстро.
Юность на секунду задумалась.
- Мы можем сходить вместе.
- Я один справлюсь быстрее, - отрезал Топаз, двинувшись в сторону выхода. - Просто посиди здесь и не высовывайся, ладно?
- Ладно, - поджала губы Юность. - Будь аккуратен.
Топаз вышел на улицу в тот момент, когда начался дождь. Тяжелые кали падали ему на лицо, смывая кровь. Потерев кожу, пытаясь привести себя в приличный вид, Топаз почувствовал сильную боль. Вспомнил, как получил от одного киборга по лицу.
Боялся даже представить то, как он сейчас выглядел. Поэтому, натянув капюшон на голову, он оттолкнулся от земли и зацепился за выступ. Осторожно вернулся сначала к фабрике. Там, рядом с завалом, лежало несколько тел. Тех, кто не успел добежать за уезжающих бусов Сопротивления. Или тех, кто до последнего боролся за жизнь, выбираясь из-под рухнувших стен.
Топаз шагал вперед, пока чья-то рука не схватила его за ногу.
- Помоги, - хрипло из последних сил сказал киборг. Из его колен торчали провода, лицо было обезображено. Остатки имплантатов не прикрывали раздробленной челюсти и обугленной левой половины. Искусственный глаз расплавился и вытек на щеку, застыв на холоде.
Присев на корточки, Топаз поглядел на киборга.
- Где найти Ллойда Моргана? - спросил он. - Если он жив, где может быть?
- Дай хотя бы воды, - простонал киборг. Его голос прерывался помехами, как у поломанного робота.
- Я помогу, если ответишь, где Ллойд, - рыкнул Топаз. - Где он может быть?
- Не знаю, - прошипел киборг. - В больнице, или дома, или в Безопасности.
- Где его дом?
- Не знаю. Помоги, молю.
Топаз встал на ноги.
- Такому подонку, как ты, я никогда в жизни помогать не буду, - монотонным голосом проговорил Топаз.
Он занес руку и одним махом перерубил тело киборга на две части.
Рядом с ним лежало оружие. Топаз брезгливо поднял его, проверил обойму. Закинул себе на плечо и поплелся обратно. Ему нужно было узнать, жив ли Ллойд. Ведь если нет, то и смысла за ним бегать нет. Вот только Топаз надеялся на то, что жив.
Вернулся обратно к Юности. Та скучающе сидела на полу и вздрогнула, когда услышала шаги. Топаз подошел к ней и протянул оружие, желая побыстрее от него избавиться.
- Пользоваться умеешь? - спросил он, отпуская холодный автомат из пальцев. А, ты ведь уже и убивала. Тогда справишься. Это на случай, если кто-то придет, кроме меня.
И он снова ушел.
Топаз не знал никого, кто был знаком с Ллойдом. Только Эпоху, но та неизвестно где. И лицо той женщины, которая была вместе с ним в мотеле. Наверняка и ее названное имя, которое Топаз давно забыл, тоже было выдуманным. Знал лишь то, что она из Безопасности.
Видимо, туда ему прямая дорога.
Он солгал Юности о том, что вернется быстро. И у него не возникало ни одной мысли о том, что бросил ее одну на такое долгое время. Знал, что при ней оружие. Знал, что район относительно безопасный. В любом случае, она могла включить дурочку и прикинуться просто потеряшкой, ведь никто не знал ее в лицо, как опасную преступницу. А если ее отец уже начал поиск дочери, то худшее, что может с ней случиться - снова встреча с семьей.
Добираясь по крышам, стараясь пройти незаметным, до последнего скрываясь в тени, Топаз вышел к проезжей части. Он остановил проезжающий кар и резко залез в салон. Мужчина, сидевший за рулем, растерянно на него поглядел.
Топаз вытянул руку и подставил к животу водителя сформированное из материи лезвие.
- Башня Блэкмана, - сказал он. - Живо.
И мужчина, суетясь, стал набирать скорость.
Приехали они действительно быстро. Прежде чем выйти из салона, Топаз втянул лезвие обратно и перебрал пальцами в воздухе, будто разминая их.
- Скажешь кому-то хоть слово, я найду тебя и убью. Понял?
Тот судорожно закивал.
- Молодец.
Башня Блэкмана была еще выше вблизи, чем издалека. От одного взгляда наверх закружилась голова, но Топазу даже захотелось попасть на самый верх. Он не мог представить себе, какой вид оттуда открывается. Ведь небоскреб буквально терялся где-то в темных тучах.
Ударила молния, послышались далекие раскаты грома.
Промокший до нитки, Топаз не знал, что ему делать дальше. Идти в Безопасность - слишком рискованно. Поэтому, подобравшись к близстоящему дому, взобравшись на его крышу, Топаз принялся выжидать. Хоть кого-то, выходящего оттуда. Уж коллеги Ллойда должны были знать наверняка, где находился наемник.
Шло время, но все, будто испугавшись дождя, не высовывались на улицу. Однако вскоре Топаз заметил первого человека, выходившего из здания. Молодой парнишка в очках, который прикрыл голову сумкой, глазами ища свое такси.
- Ну давай, иди сюда, - шепнул Топаз, и тот пошел.
Приземлился на землю за углом и, оглядываясь по сторонам, чтобы нигде не было лишних глаз, ведь на камеры вряд ли будут смотреть без очевидцев, схватил проходящего мимо парнишку и утащил обратно на крышу.
Убрал руку с его рта, и тот попытался закричать.
Топаз ударил его по лицу и тряхнул за шиворот.
- Тихо! - шикнул он. - Я задам лишь один вопрос и отпущу. Понял?
Тот закивал.
- Где Ллойд Морган?
- Это тот наемник? - спросил парнишка.
- Да, наверное, - рыкнул Топаз. - Он жив? Где он?
- Н-не знаю, - вякнул тот.
Топаз распрямился.
- На помощь!.. - крикнул парнишка, но громкий раскат грома поглотил крик.
Темный бурлящий хлыст ударил его по лицу и обмотался вокруг головы, мешая кричать дальше. Тот скулил, округлив глаза. Топаз понимал, что ему обжигает губы, нос, щеки. Но продолжал держать и даже сдавливал хватку.
- Еще попытка: где Ллойд? - прорычал Топаз, позволяя парнишке говорить.
На щеках того остался красный след, на губах появились волдыри. Он жадно поймал воздух и попятился назад, упираясь спиной в уступ на стене. Но бежать было некуда, и из глаз его брызнули слезы. Он смотрел на Топаза с животным страхом, рвано и мелко дыша.
- Мне повторить вопрос еще раз? - нагнулся к нему Топаз. - Где он? Когда ты его последний раз видел? Где он может быть?
- Я... я... н-не знаю, - бормотал парнишка. Был видно, что ему больно шевелить губами. - Он уезжал на штурм с другими, и... и больше я его не видел. Правда. Прошу, отпусти.
Топаз замер, глядя ему в глаза.
- Кто может знать, где он?
- Амелия или Оливия, или Аттон. Н-не знаю.
- Кто это? Где их искать?
- Молю, отпусти. Я не могу тебе ничем помочь.
- Ты помогаешь, - сквозь зубы проговорил Топаз. - Где найти хоть одного из тех, кого ты перечислил?
- Здесь, - кивнул он на башню. - Но сегодня я никого из них не видел. Наверное, завтра будут. Я, правда, не могу тебе ничем больше помочь. Я не знаю, почему ты решил, что я...
- Да, ты больше ничем не поможешь, - согласился Топаз и кивнул на обожженные губы. - Скажешь, что пролил на себя масло. Или еще что-то. Понял? Я точно узнаю, что ты меня сдал. И будь уверен, я найду тебя.
С этими словами, оставляя бедолагу на мокрой крыше, Топаз ушел.
Он вернулся обратно к Юности ближе к рассвету, которого не было видно из-за разгулявшегося ливня. По пути украл в первом попавшемся магазине столько снэков, сколько влезло в карманы. Должно было хватить, и не так справлялись.
Девушка сидела на полу, прижавшись спиной к стене, крепко сжимая оружие. Было похоже, словно она пробыла в такой позе все время. Топаз достал из кармана снэк и протянул ей. Сам устроился рядом.
- Поспишь? - спросил он.
Юность оглядела его, поморгала.
- Я не устала, - ответила она. - Нет желания спать. Может, из-за нервов.
- Может быть, - кивнул Топаз, понимая, что тоже сейчас не сможет уснуть. Он устал, но вытянутые ноги обдувало сквозняком, и мышцы постепенно расслаблялись. Однако голова его была ясной, несмотря на затмившийся местью разум.
- Ты говорил, что придешь быстро, - заметила Юность. - Что-то случилось?
- Ничего, - качнул головой он.
Ему не хотелось посвящать девушку в свои планы. Не хотелось заставлять ее переживать за него или ненавидеть его за выбор мести вместо прощения. Он не знал, как Юность отнесется к этому. Будет ли его винить или попытается уберечь от глупостей. Одно он знал точно - даже если она узнает, то ему будет все равно на оценку. Однако говорить все равно не хотел.
- Ты искал Сопротивление? - спросила она.
Топаз молча смотрел в одну точку.
- Тебе приходилось убивать когда-то? - спросила она, положив голову на колени и поглядев на него. - Я не знаю, что мне чувствовать после... ну, после того как я спасла тебя.
- Мы живем в мире, где либо они нас, либо мы их, - ответил он. - Ты все сделала правильно.
- Но разве я не должна сожалеть об этом? Раскаиваться? Ведь я забрала жизнь, хотя не имела права.
- Если хочешь, то можешь пострадать по жизни того, кто и глазом бы не моргнул, придушив меня. А потом бы убил и тебя. Они не заслуживают жизни.
- Но ведь они просто выполняют свою работу, - нахмурилась Юность. - У них, наверное, тоже есть семьи и друзья, которые по ним сейчас грустят.
- Он киборг, а не человек, - выплюнул слова Топаз. - Да даже если бы был человеком, то должен был понимать риск умереть. Как и его друзья и родственники. Глупо надеяться на то, что вернешься с войны живым. А это настоящая война. Я говорю, можешь переживать о том, что сделала. Но главное то, что жива ты и я. А его жизнь - небольшая плата за то, что мы сейчас сидим здесь.
- Я многого не понимаю, - с досадой произнесла Юность.
- И не нужно. Жизнь - это не полноценная семья, улыбающаяся тебе с пачки искусственного молока на полке в магазине. Тебе либо нужно принять, что жизнь непонятная, либо не жить вовсе. Какого это, жить в верхнем городе и не переживать ни о чем, кроме выбора места, где поужинать и какое платье надеть на очередную вечеринку для богатых?
- Ты всех так ненавидишь? - с грустной улыбкой спросила она.
- Сложно любить людей, когда они ненавидят тебя просто за то, что ты есть, - дернул плечами Топаз.
- Я не ненавижу тебя.
- Я тебя тоже, - усмехнулся Топаз. - Значит, я не всех ненавижу. Так каково это - быть тобой?
Она задумалась, часто моргая.
- Я почти не видела мира, кроме своей комнаты, - тихо проговорила она. - Никогда не выбирала место, где ужинать, и не разрывалась между двумя платьями, как ты думаешь. Все за меня решал мой отец. Что мне есть, что мне говорить, какие книги читать. Понимаешь?
- Не понимаю, - честно ответил Топаз.
- Я даже завидую тебе, - сказала она, поглядев на него странным, необычным взглядом. Теплым и печальным, словно вот-вот на ее глазах появятся слезы. - Ты свободный. И сам в праве решать, украсть в магазине шоколадный батончик или с орехами.
Топаз тихо посмеялся.
Юность подсела ближе, положив голову ему на плечо.
- Ты хороший, - сказала она, и Топаз дернулся, словно его ударило током.
- Ты не права, - качнул он головой. - Мои руки испачканы в крови, а душа давно прогнила в попытках сделать этот мир лучше.
- Мои руки теперь тоже в крови, но разве это делает меня плохим... человеком? - улыбнулась Юность. - Ты сам сказал, что я просто защищалась. Вот и ты всю свою жизнь защищался.
Топаз покивал, понимая, что выбранный им путь сейчас - вовсе не защита. И если убийство во имя собственной жизни Юность понимала, то убийство ради мести она не поймет точно. Это и поставило точку в вопросе о введении ее в курс дела. Лучше пусть живет в неведенье.
- Как думаешь, мета-люди готовы к жизни среди простых людей? Ну, ходить на работу со всеми, общаться на равных и все такое?
Топаз глубоко задумался. Ведь он никогда серьезно и рассматривал вариант того, что застанет времена, когда все будет так, как они мечтали.
- Нельзя быть готовым к чему-то на сто процентов, - в итоге сказал он. - И здесь не от одних мета-людей зависит. Обычные люди тоже должны будут идти к нам навстречу.
- Им просто нужно понять, что в вас нет ничего особенного. Что вы просто родились с этим, как люди с разным цветом глаз. Ведь так? Вы ведь рождаетесь с этим?
- Кажется, да. Я не знаю. На меня не падал метеорит и меня не держали в лаборатории, поэтому, пожалуй, да, я с этим родился. Мой отец был мета-человеком. Он познакомился с мамой на войне. Она была солдатом, и после очередного столкновения нашла его раненым. Он умирал. У нее рука не поднялась убить его. Выхаживала, прятала. А потом они вместе сбежали. Подальше от войны, куда-то на отшиб Общего мира. Жили в нищете, боялись, что по их головы придут. А потом она забеременела. И родила меня.
Отец постоянно трясся надо мной. Следил за тем, когда у меня проявятся способности. Переживал о том, чтобы это не произошло на глазах у людей, - он грустно усмехнулся. - Я так часто злился на него за чрезмерную опеку. Постоянно кричал на него, что нет у меня никаких способностей, и чтобы он оставил меня в покое, дал поиграть с другими детьми, как все нормальные семьи дают. А мне было лет семь от силы.
А потом, не помню, лет в девять, наверное, я разозлился на мальчишку в школе, который подозревал мою одноклассницу в том, что она мета-человек. И чуть не убил его. Я так напугался, когда увидел, как нечто черное и бурлящее, тянущееся из моих рук, сомкнулось на его шее и подняло этого дебила под потолок. Я все еще помню его напуганные глаза.
В тот же вечер за мою голову объявили награду. Ну, не буквально. Просили передать меня полиции. Отец знал, что меня отправят на опыты, а потом убьют. Или сначала убьют, а потом будут разбирать меня на части и пытаться вытащить из меня все, что даст людям ответы. Отец знал, что этот случай не обойдет никого из семьи. И мы бежали.
- Ты не виноват в этом, - шепнула Юность.
- Если бы я тогда не разозлился, то мои родители были бы живы. Если бы я умел контролировать себя, они были бы живы. А я бы не стал сиротой, не скитался бы по миру без гроша в кармане, не начал бы воровать и драться за ночлег. Не вступил бы в «Кресты», не убил бы еще многих людей. Нет, я не желаю о смерти тех мудаков, которых мы убивали. Я, в основном, убивал. После того, как мы лишились лидера. Они заслужили все, что получили. У нас тогда было хорошее время: мы многих наказали, многое наворовали. Может, помнишь, как в верхнем городе случились перебои с поставками еды? Это были мы.
- Ты гордишься этим? - спросила она.
- Да, - спокойно ответил Топаз. - Верхний город получил то, что заслужил. А нижний хотя бы несколько недель питался нормально, а не этими помоями, которыми кормит нас Президиум. Какая разница, верхний город выкарабкался очень быстро. Мы были лишь мелкой рябью на глади превосходной жизни.
- Так способности... передаются по наследству? - спросила Юность.
- Не знаю, - сморщился Топаз. - Никто не пытался это выяснить. Мета-люди сами не знают ни природу своих способностей, ни их появление. Эпоха говорила про темную материю, но... это единственное предположение, которое я слышал. Я бы сам лег на медицинский стол и сдал бы анализы, прошел тесты или что-нибудь еще, если бы это дало ответы мне, а людям на вопрос «как можно уничтожить мета-людей». Понимаешь?
Она кивнула.
- Ты точно не хочешь спать? - спросил Топаз.
- Нет, а ты?
- Не особо, - вздохнул он. - Но надо бы, завтра трудный день.
- Пойдем искать Сопротивление? - с надеждой спросила Юность.
- Я пойду, так быстрее, - отрезал Топаз. - Принесу еще еды и воды, если получится.
- Ладно, - согласилась Юность. - Делай то, что считаешь нужным. Я доверяю тебе.
Она отодвинулась от него и легла на холодной земле, отвернувшись. Топаз снял с себя кофту и протянул ей.
- Ляг на это, не так холодно будет, - сказал он. - Добрых снов.