— Мое имя Север, — ответил парнишка, насупившись.
Ллойд тихо усмехнулся.
— Ладно, — кивнул он. — Меня зовут Ллойд.
Юджин поднял голову, глядя на него. Наемник увидел, как в его зрачках сверкает молния. Значит, в тот раз, когда они пересекались на улице, ему вовсе не показалось.
— Ты парень Эпохи, — понял Север. — Ей не понравится то, что ты будешь со мной делать.
— А что я, по-твоему, буду с тобой делать? — наклонил голову Ллойд. — То же, что и с моей «девушкой»?
Юджин молчал.
— Я не такой жестокий, чтобы пытать тебя наркотиками или бить, — сказал Морган, садясь на пол. Так, чтобы их с собеседником лица были на одном уровне. — Я предлагаю тебе поступить по-хорошему: ты расскажешь все, что знаешь, а я не трону тебя. Более того, я не трону и твою сестру, которая сейчас в комнате на другом конце башни.
Глаза мальчишки вспыхнули.
— Не смей! — крикнул он, кидаясь к стеклу. Но резкий удар током сразу после соприкосновения застал врасплох не только Юджина, но и Ллойда. Он потер ладони, отползая обратно.
Ллойд внимательно оглядел куб. Та стена, к которой Юджин спиной прикасался минуту назад не ударила его. Маловероятно, что наделили такой способностью лишь одну. Морган, оценивая разработку, наклонил голову вбок.
— Лучше отодвинься от той стены, — задумчиво сказал он.
Но Юджин не послушался. И спустя пару секунд разряд тока ударил его в спину.
Мальчишка вскрикнул и отполз на середину, которая казалась и ему, и Ллойду безопасной.
— Итак, о твоей сестре...
— Я убью тебя, если ты что-то с ней сделаешь! — бросил Юджин, сжимая кулаки.
Ллойд улыбнулся.
— В первую очередь, если с Рюджин что-то случится, виноват будешь ты, Юджин, — дернул плечом наемник. — Я могу дать тебя время обдумать, готов ли ты получить палец сестры в качестве подарка или же ты можешь говорить прямо сейчас.
Юджин с ненавистью, но молча смотрел на Ллойда.
— Даю тебе полчаса, — сообщил наемник, поднимаясь на ноги. — Попытаешься сбежать — помни, что твоя сестра здесь. Как только серена сообщит о том, что ты покинул эту комнату, она будет мертва. Я шутить не буду.
Он еще раз глянул на разгневанного и напуганного Юджина, а затем покинул комнату, громко хлопнув дверью. Охрана встала по обе стороны, держа наготове оружие на случай, если потребуется защищать себя или вход в комнату.
Ллойд же отправился на кухню. Там, в холодильнике, стоял его обед. Но есть не хотелось. Он устало сел на стул, словно до этого шел несколько часов без остановки, и приказал РП заварить ему кофе. Помимо него на кухне было еще несколько человек, которые как-то встревоженно смотрели на мужчину.
Он понимал, что они подозревают его в пытках ребенка. Не все в Безопасности были наглухо отбитыми, как Аттон. Или бесчеловечными, желающими достигнуть цели любыми способами, как Амелия. Они, как и Ллойд, понимали, что применять силу, да еще и в такой грубой форме, как пытки, по отношению к хотя бы не совершеннолетнему, это низко.
Моргану даже говорить ему об его сестре, якобы находившейся здесь, было тяжело. Он знал, что это сработает. Юджин любит сестру, что очевидно. И, вероятно, сделает все, чтобы она осталась жива и невредима. Даже если он верил в их идеологию, он все равно не хотел бы остаться в этой Вселенной без сестры.
Но пытать Эпоху, которая только рада была этому, которая дразнила и словно просила еще, и невинного ребенка, которого они видели на камерах всего один раз, который вряд ли совершал какие-то плохие действия, — разные вещи.
«Руки» РП поставили кружку кофе на столе перед ним, но Ллойд не поспешил потянуться за напитком. Ему было мерзко от одной мысли, что, если Юджин не пойдет на сотрудничество, то ему могут приказать действительно пытать его. Причинять боль, накачивать наркотиками, морить голодом.
Ллойда не волновало мнение общественности. Те, конечно же, могут взбеситься, когда узнают о пытках ребенка. Его не волновало мнение коллег, как Лив, которые были слишком мягкими для любого проявления жестокости. И Ллойда до последнего времени не волновало даже свое собственное мнение о себе.
Ему приходилось на фронте стрелять в таких же детей, каким он был сам, и каким сейчас являлся Юджин. Но стрелять в ответ на огонь, или стрелять раньше, чем выстрелят в тебя — совсем другое дело. Там стоял вопрос о жизни и смерти.
А здесь в камере был мальчик, который не мог без опаски даже дотронуться до стекла: неизвестно, какая стена на этот раз ударит его током. В замкнутом пространстве его сверхскорость была лишь бесполезным фактом. Он был беспомощным и безобидным.
Морган понимал, что, если он поднимет на него руку, то будет думать об этом до конца своих дней.
Ллойд достал систему нагревания и закурил прямо на кухне. Ему пытались сделать предупреждение, что нельзя, что наказуемо, но наемник их даже не слушал. Он пытался утопить свои сожаления о еще не произошедшем в горячем горьком кофе и выдохнуть их вместе с дымом нагретого табака.
Завибрировал браслет на запястье. Но Морган продолжал просто сидеть, не желая ни отвечать на звонок, ни идти куда-то. Хотя время, данное Юджину на раздумья, уже прошло.
Ллойд понимал, что уже не получает удовольствия от своей работы. Когда он только начинал, когда был молодым и полным амбиций, его это даже забавляло. Ему уже приходилось убивать, поэтому трупы мужчин и женщин не вызывали отвращения, а воображаемый звон цифр, падающих на счет, заставляли его глаза гореть.
В моменты, когда работы не было, что бывало крайне редко, Ллойд мог позволять себе жить так, как никогда и не мечтал. Снимать дорогие номера в самых роскошных отелях, водить туда самых изысканных девочек, которые позволяли делать с ними все, что угодно, лишь бы им заплатили.
И, однажды, Ллойд даже понял, что он точно такой же. Все эти девочки из эскорта позволяли трогать себя, проникать в себя, ублажали клиента всеми возможными способами ровно так же, как и работал Морган. Ни для них, ни для него не было ничего святого кроме денег.
Но время шло. Окончательно пропали чувства досады, тоски и сожаления. Пропала и потребность в развлечениях, которые Ллойд мог позволить себе на суммы, вырученные с очередного задания. Дни стали одинаковыми, суета вокруг мало чем волновала. И даже сейчас, когда Общий мир стоял на пороге гражданской войны, наемник не думал ни о чем, кроме того, как бы ему наладить свой быт так, чтобы продержаться в здравом уме еще хотя бы пару лет.
Он понимал, что мужчины его возраста женились и заводили семьи. Или хотя бы покупали себе собаку, с которой можно и поиграть, и поговорить, и погулять. А у Моргана никого не было. Он был женат на своей работе, и та же была ему лучшим другом. Вот только Ллойд давно уже стал затворником, желающим сидеть в четырех стенах, но который собственноручно издевается над собой, суясь в самую гущу событий.
Одно нравилось Ллойду в его работе — он ничем и никому не обязан. Если взять ту же полицию, которая в глазах людей должна выглядеть образцовыми работниками, то им позавидовать вообще нельзя. Простой народ, считающий, что только им можно пить до беспамятства и забываться в наркотиках, просыпаясь в собственной блевотине в подъезде, жил куда свободнее. Простой народ позволял себе все погрешности, но был уверен, что людям в форме абсолютно нельзя сделать неправильный шаг. То же касалось и Безопасности. Ведь они — защитники государства, его лицо. Которые, по мнению народа, специально выращивались в инкубаторах, а не были взяты из таких же простых людей, как и они сами.
И вот Морган мог позволить себе хотя бы это. Напиться, уснуть в непристойном для этого месте, упасть в собственное дерьмо. Он не был образцом в глазах других, не имел репутации защитника или хранителя. Имел репутацию убийцы без эмоций и тягой к деньгам. Он был жалким. Таким прощается все.
Но теперь и такого распутья не хотелось.
И в то же время четкого понимания своих желаний тоже не было.
Браслет зажужжал вновь. На этот раз Ллойд принял звонок.
— Как обстоят дела? — спросила Амелия.
— Мне необходимо, чтобы вы сфабриковали звуки пыток его сестры, — сказал Морган, поднимаясь со стула. Он подошел к холодильнику и достал оттуда контейнер со своим обедом. Подогрел и покинул кухню. — Я ставлю на то, что он впечатлительный. И на то, что любит свою сестру. Не будет говорить — включу ему запись.
— Поняла тебя, — ответила начальница. — Я пришлю тебе сразу, как будет готово.
И она сбросила.
И вот опять. Звонок только по работе. Ничего нового, ничего интересного.
Ллойд спустился обратно к камере, где держали Юджина.
Парнишка сидел на полу в центре куба, озираясь по сторонам. Словно пытался вычислить принцип работы этих злосчастных стен. На той, что первой и пока что единственной, ударила Юджина, было небольшое окошко. Морган толкнул туда контейнер с едой и занял свое место на полу напротив парнишки.
— Поешь, — кивнул он на свой обед. — Мне нужно, чтобы ты был в добром расположении духа для нашего разговора.
— Не хочу, — буркнул Юджин, отвернувшись. Но все равно кидал взгляд на контейнер, борясь с искушением.
— Поешь, — повторил Ллойд. — Я не желаю тебе зла. И твоей сестре тоже не желаю.
— Ага, поэтому держишь меня здесь, а ее где-то там пытаешь! — крикнул он, поворачиваясь. — Не желал бы зла, не стоял бы в этой войне против нас.
— Это моя работа, — спокойно ответил Ллойд. — Расскажи о своей способности. Какого это, так быстро бегать?
— А какого убивать людей? — прищурился Юджин.
Морган едва заметно улыбнулся.
— Здесь я вопросы задаю, — сказал он. — Если будешь хорошим мальчиком, то отвечу и на пару твоих. Итак?..
— Бегать прикольно, — ответил парнишка. — Только мне не особо дают этим пользоваться.
Ллойд заинтересованно склонил голову.
— Чем ты занимаешься в Сопротивлении? — спросил наемник, расслабленно откидываясь назад.
— Ничем, — надулся Юджин. — Максимум я могу раздавать листовки на улице, и то эта идея появилась не так давно. А так я постоянно сидел взаперти.
— Почему?
— Я ребенок, — развел он руками. — Мне не доверяют никаких дел. Очевидно, по-моему.
— Получается, у вас достаточно людей, которых можно отправлять на «дела», — отметил Ллойд. — Сколько вас? Примерно.
Юджин смотрел на наемника без доверия.
— Можешь соврать. Знаешь об этом?
— Несколько тысяч по всему городу.
— Не мета-людей в целом, а именно Сопротивления.
— Сотни, — его голос дрогнул. Обманул.
Юджин сразу же отвел взгляд.
— Где твои родители, Юджин? — спросил Ллойд, замечая, как резко переменился во взгляде парнишка. — Они с вами?
— Они мертвы, — выплюнул он. — Их убили долбанные киборги!
— Боишься киборгов?
— Нет. Я их ненавижу.
— А знаешь, почему киборги ненавидят вас? — Ллойд подался вперед, заглядывая в глаза собеседнику. — Потому что боятся. Люди боятся вас, поэтому ненавидят. Ненависть к киборгам не позволит тебе жить в мире, полном их.
— Так же, как и им, — громко сказал Юджин, стараясь то ли перекричать свои страхи, то ли показаться бесстрашным. — Все эти имплантаты — лишение человека его истинной природы.
— Имплантаты помогают людям жить. Например, военным, потерявшим ноги. Или больным, у которых отказали почки. Не думал о том, что это делается во благо? Или считаешь, что никто, кто стоит на грани жизни и смерти не по своей вине, не заслуживает спасения?
Юджин нахмурился и опустил взгляд.
— Ладно, — кивнул Ллойд. — Поешь и поспи. Нужно еще навестить твою сестру. Я приду завтра. Надеюсь, ты не потеряешь свое разговорчивое настроение.
— Не трогай ее! — крикнул Юджин в след.
— Я быстро теряю терпение, — ответил Морган. — Сегодня я добр и с тобой, и с ней. Но, кто знает, в каком настроении я проснусь с утра. Поэтому советую тебе хорошенько подумать над тем, чтобы игнорировать мои вопросы.
Он оглянулся на парнишку, который потянул руки к контейнеру с едой.
— Доброй ночи, Север, — бросил Ллойд и вышел из комнаты.
***
Лекс и Йени следовали по неизвестному маршруту уже целые сутки. Иногда останавливались, чтобы посидеть и дать ногам передышку. Пару раз Вега заходил в магазин и крал там воду или какие-то снеки, чтобы перекусить. Он не был слабым и мог похвалиться выносливостью, но с желудком, получившим еду последний раз в клубе и требующим еще, сохранять концентрацию и продолжать путь было немного трудно.
Они вели разговоры о жизни, о будущих именах, о планах на будущее. Забавно, что ни у Лекса, ни у Йени планов не было. Их единственная цель — найти Сопротивление. А что будет после, неизвестно никому. Лекс хотел бы, чтобы все прекратилось хотя бы на какое-то время. Все эти погони, перестрелки, драки. Он чувствовал, как выгорает.
Йени говорила, что ничего не хочет. Ее желанием было избавиться от давления отца, и теперь она вольна, как птица в небе. Вот только ее столь ребяческое отношение к жизни смущало Лекса. Он отмечал, что она будто не понимала, на пороге какого события стоит весь Общий мир.
Скоро могут начаться митинги, первые столкновения, задержания, разбой. Потом в ход пойдет оружие, способности. Начнутся массовые убийства, весь мир охватит хаос и тревога за будущее. И здесь даже самой вольной птице придется где-то остановиться: либо отсидеться, либо принять во всем этом участие.
И Лексу казалось, что отсидеться в столь плохое время будет невозможно. Тем более, под крылом Сопротивления, на которые все делали ставки. И правительство, и полиция, и обычный народ: все они верили и ждали того, когда мета-люди нанесут удар. Все безоговорочно были убеждены, что этого не избежать.
— Вот то граффити, о котором говорила Эпоха, — сказал Лекс, показывая на стену. Ничем не примечательный рисунок размером в несколько этажей служил для них первым ориентиром, от которого должен был начаться самый сложный путь. Дальше им следовало искать знаки. Знак — синий круг. Символ Сопротивления, смысл которого никому не был известен.
Вход между домов был закрыт металлической сеткой. Лекс огляделся по сторонам и, не заметив никого слишком близко, создал из темной массы в продолжении своей руки небольшой клинок, способный разрезать сетку.
Они пробрались внутрь. Вокруг стояло много забытых, полусгнивших флайкаров. Разбросаны шприцы. Все стены так же изрисованы и исписаны непристойными словами. Где-то Лекс заметил использованные контрацептивы, но не стал заострять на них внимания. И думать о том, какие же эти люди безответственные, тоже.
Пошел дальше, огибая разбросанный мусор. Принюхался. Пахло мерзко, отчего воротило нос. И, продолжая идти, чуть не наступил на источник запаха. На земле лежал человек, сложно уже было сказать, какого пола. Одежда бесформенная, скрывающая тело. Волосы коротко подстрижены.
Лекс отшатнулся, увидев синее лицо, покрытое темно-фиолетовыми пятнами. Глаза выпучены, на щеке изо рта тянулась струйка засохшей желчи. Рядом лежали шприцы. Вега сморщил нос и отошел в сторону, не дав Йени подойти ближе.
— Смотри, туда, — сказала она, указывая на стену.
В очередном граффити был спрятан тот самый символ, который они должны были отыскать. Лекс прищурился и двинулся туда, волоча за собой и девушку, чтобы побыстрее увести ее от невезучего наркомана.
Подойдя к стене, Лекс огляделся. Идти им больше некуда, везде тупик. Вверху была только крыша. Он обернулся, услышав кряхтение. Йени пыталась сдвинуть с места большой контейнер, с которого можно было взобраться наверх.
— Что ты делаешь? — усмехнулся он.
— Пытаюсь найти способ залезть наверх, — натужено ответила она. — Помоги.
— Иди сюда, — с улыбкой сказал Вега и махнул рукой. — Подойди.
Йени отпустила попытки сдвинуть контейнер с места и подошла. Лекс аккуратно положил ей руку на талию, наблюдая за ее реакцией. Девушка была спокойна, словно доверяла ему на сто процентов. Он обнял ее сильнее.
— Держись за меня, — сказал он. И Йени, повинуясь, положила руки ему на плечи.
Лекс оттолкнулся от земли и резким высоким прыжком оказался наверху крыши. Он отпустил девушку, которая, будто бы смущенно, убрала выбившуюся прядь за ухо. Но, взглянув на нее, Вега не увидел ни румянца на щеках, ни стесненного взгляда. Какой же странной она все-таки ему казалась.
Впереди крыша была обвалена. Перепрыгнуть просто так не получилось бы. Лекс уже отметил места на стене, где можно оттолкнуться. И выступающую балку, за которую можно было бы схватиться.
— Ладно, я так понимаю, они не особо гостеприимны, — проговорил Лекс, чуть присев, — поэтому дальше пойти пешком не получится. Залезай мне на спину и крепко держись. Будем бежать.
— Не уронишь? — спросила Йени, с недоверием поглядывая на него. Но все же подошла и обняла за шею, закидывая ноги ему на бедра.
Лекс одной рукой подхватил ее за ногу, а другую оставил свободной.
— Не уроню, — ответил он. — Но, если что, держись крепче.
Почувствовав, как Йени крепче ухватывается за него, Вега выбросил длинную щупальцу вперед, цепляясь за стену впереди себя, и резко дернул. Они пронеслись прямо над обвалом. И тогда, успев поймать себя, чтобы не врезаться, Лекс заметил следующий символ.
Они продолжали следовать по пути, проложенным иногда сильно скрытыми, иногда достаточно заметными нарисованными кругами. Забирались все выше, продвигались все дальше. Иногда заходили в тупики из полуразрушенных заброшенных помещений, но поворачивали назад и находили очередной знак. Йени на спине Лекса глядела в оба, постоянно указывая ему путь. А он нес их вперед, чувствуя, как силы постепенно покидают его. Еще немного, и он будет не в состоянии даже просто бежать.
— Ты трясешься, — заметила Йени. — Остановимся отдохнуть?
— Только пару минут, — согласился он, спуская девушку с себя.
Они устроились на двух катушках, которые неизвестно что делали на крыше. Лекс вытянул ноги и откинул голову назад. Они были в малопроходимом районе, который вот-вот могли снести и настроить на его месте новых фабрик и лабораторий.
— Здесь все бросили, когда случилась авария на заводе, — проговорила Йени. — Здесь жили работники, а когда работа прекратилась, они были вынуждены покинуть рабочие квартиры.
— Пойти жить на улицы? — буркнул Лекс.
— Большинство пошли работать в другое место и получили другое жилье, — пожала плечами собеседница. — В этом мире сложно остаться без работы.
— Думаешь? — с насмешкой спросил Вега. — Миллионы людей умирают из-за того, что им нечего есть. Просто потому, что у них нет работы. И все потому, что на смену людям приходят машины. Максимум, где могут пригодится люди — разработка и управление этими машинами. Но не каждый способен обучиться этому. И, чем меньше рабочих мест становится, тем больше возрастает конкуренция. Скоро еще Блэкман должен выпустить своего навороченного андроида... Тогда машины точно заменят людей во всем. Они будут даже выглядеть так же, как мы.
— Тебе так сильно не нравятся андроиды? — с долей грусти спросила Йени. — Мы ведь... Они созданы по нашему подобию. И создаются для упрощения жизни людей.
— Не вижу здесь никакого упрощения, — мотнул головой Лекс. — Бесчеловечные, не наделенные эмоциями, с заложенной программой. Говорить с таким — обманывать себя в том, что у него есть сознание. А еще хуже — поверить в это. Машина в любом случае приведет к краху человечества. Либо уничтожив его, как низшую форму жизни, либо поработив.
— Но если говорить о рабстве, то андроиды создаются для этого, — парировала Йени. — Для упрощения жизни, как я сказала.
Лекс недовольно дернул носом.
— Людям стоило для начала понять, как можно упростить жизнь не только на словах. Подумать о том, кто где будет работать. Кто как будет себя обеспечивать. Вам, богачам, хорошо. Покупаете свои акции, инвестируете и живете, не переживая ни о чем. Таким как я, сложнее. И я не про способности, а про рождение в низшем классе. Про умение работать только руками и отсутствие способности идти по головам. Как думаешь, сколько таких же, как я, в конце концов начнут спускать деньги на наркотики, забывая об еде, просто для того, чтобы хотя бы на пару часов покинуть этот дерьмовый мир? Или сколько будет самоубийств? Мир перенаселен, и без машин работать негде. А с их появлением тем более плохо станет.
— Ты пессимист.
— А ты идеалистка с розовыми очками на глазах и узким взглядом на мир, — бросил Лекс. — Извини. Что взять с девочки из верхнего города.
Йени отвернулась.
Лекс мысленно ударил себя по лбу. Уставший, он становился раздражительным и говорил много глупостей. Его друзьям постоянно доставалось от него без повода. Он срывался на близких, зная, что те простят. Знал, что это дерьмовая привычка, но никак не мог себя отучить так делать.
Особенно доставалось Бэми, которая вечно лезла к нему, когда он хотел побыть один. Она утверждала, что ему нужна поддержка, и была права. Но Лекс отрицал это и всеми силами отталкивал ее от себя, лишь бы она не видела то, какой он бывает слабый.
— Нужно продолжать идти, — сказал он. — Скоро станет совсем темно.
Они продолжили путь. Йени все так же сидела на спине Лекса, пока он взбирался вверх на крыши и перепрыгивал через обрывы. Они следовали быстро по указателям, которые в темноте разглядеть было куда проще. Те круги едва подсвечивались, и этого света днем увидеть было просто невозможно.
В конце концов, они оказались в тупике, где еще и заканчивались символы. После последнего здесь ничего не было, но и Лекс, и Йени были уверены, что пришли правильно. Три стены ограждали им путь. И Вега, не придумав ничего лучше, подтянулся вверх — на вышку, стоявшую рядом.
Ржавая, прогнившая. Она могла обвалиться под их весом в любой момент. Но Лекс ухватился за балку, держась на вытянутой руке. Перед ними немного поодаль стоял тот самый разрушенный завод, переживший аварию.
Внутри едва горело одно окно. У самого входа незаметно светилось два нарисованных круга. На лице Лекса растянулась широкая улыбка. Нашли.
— Нам ту!.. — не успел он сказать, как вышка, за которую он держался, начала обламываться.
Йени соскользнула с его спины, пытаясь ухватиться хотя бы за ногу. Лекс с усилием выбросил щупальце вниз. Знал, что не стоит хватать ее именно этой массой. Знал, что обожжет. Поэтому он, придавая себе ускорения, сам полетел вниз. И, схватив девушку в воздухе, притянул их к стене.
— Живая? — спросил он.
На ее лице застыл ужас. Ну, хоть какая-то эмоция. Значит, нормальная.
— Д-да, — ответила она. — Спасибо.
— За то, что залез туда с тобой и подверг опасности? Пожалуйста.
Они обменялись улыбками, вызванными напряжением, и Лекс, перемахивая через стену, аккуратно спустил их на землю. До фабрики оставалось минут десять ходьбы. И, стараясь идти как можно быстрее, путники все же достигли цели.
Лекс хотел постучать, но вместо этого просто толкнул дверь. Та не поддалась.
— Там окно выбито, — сказал он. — Держись.
Из последних сил Вега поднял их наверх.
Внутри было темно и безлюдно. У них не было фонарика, ориентироваться приходилось на ощупь, доверяя лишь едва доходившему сюда свету с улицы. Лекс открыл дверь, ведущую в коридор. Здесь же все было освещено чуть лучше: редкие лампочки тусклого цвета. Можно было разглядеть на стенах сломанные трубки для передачи жидкости, с помощью которой, видимо, и работало предприятие.
Вокруг была разруха. Словно здесь никто и не жил.
Лекс держал Йени за руку, медленно ступая по коридору. Они пробирались дальше, надеясь найти лестницу, ведущую вниз. Ведь единственное окно, в котором Вега заметил свет, было на первом этаже.
Он отодвигал доски и расчищал путь. Придерживал обвалившиеся трубы, чтобы Йени могла перебраться через них, а затем, отпуская, пытался успеть проскочить следом. Петляя сквозь входы и выходы, они все же наткнулись на лестницу.
Держась осторожно, прикрывая Йени собой, Лекс стал спускаться. И стоило ему сделать шаг с последней ступеньки, как его ослепило светом фонарика в лицо. Открыв глаза от яркой вспышки, он увидел, как на него направлено оружие.
Перед ними стоял высокий крепкий мужчина со вставными частями тела и светлыми растрепанными волосами. Лекс напрягся, готовясь к драке. Понимал, что киборг. Понимал, что не к добру. Засада? Или все Сопротивление уже перебили?
— Опусти оружие, Гром, — раздался голос из-за спины.
Свет в помещении зажегся.
К ним на встречу вышел мужчина еще выше киборга, с темными сальными волосами, закрывающими лицо. Лекс увидел лишь его длинный нос и скошенный подбородок. Он шел медленно, даже как-то величественно.
Отступив на шаг, Вега прикрыл телом Йени.
— Сопротивление здесь, — сказал он. — Мое имя Голод.
Лекс расслабился, распрямляясь. Йени выглянула из-за его плеча и встала рядом.
— Как называть вас? — спросил мужчина, подходя ближе.
— Я Топаз, — ответил Лекс. Со слов спутницы, символ мудрости, добра и покоя. То, чего Лексу так не хватало. — А это...
— Юность, — опередила Йени. Со слов спутника, это отлично бы описывало ее изменения в мышлении и мировоззрении.
Голод покивал.
— Добро пожаловать домой.
***
С утра пришли сфабрикованные записи.
Ллойд даже не стал слушать, дабы не нагружать себя лишний раз сочувствием. Ему не хотелось вставать с кровати, не хотелось никуда идти. Вчера вечером он выпил слишком много для того, чтобы на утро разболелась голова, а горле першило от изжоги.
Он лежал, не в состоянии пошевелиться. Но все же, когда Кью закончил шуршать на кухне, он встал. Выключил последний сигнал будильника, который истошно кричал на тумбе, прошел за свежим кофе. Поспал мало, энергии в теле не было. Оставалась лишь надежда на крепкий напиток и завтрак.
В башне, Ллойд первым делом отправился навестить Юджина. Тот лежал на голом полу, прикрыв глаза. Когда дверь открылась, он подскочил и поджал к себе ноги. Потер глаза и поглядел на пришедшего.
— Доброе утро, — бросил Ллойд, ставя перед камерой стул. Он отметил, что контейнер стоял пустым. — Наелся?
— Да, — тихо ответил парнишка. — Что с моей сестрой?
— О, — приподнял брови Морган. — Она жива. Но не сговорчива.
— Она ничего не скажет, — буркнул Север. — Мы не боимся смерти.
—Об этом я в курсе, — наемник подался вперед. — Но вы не боитесь только за собственную жизнь? Если Рюджин умрет в этой Вселенной, то ты никогда ее больше не увидишь, верно? Вы, должно быть, боитесь смерти близких? Я прав?
Юджин молчал.
— Что ж, у меня к тебе лишь один вопрос, — Морган скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. — Где Сопротивление?
— Я не буду говорить. Можешь бить меня, но я не скажу.
— Тогда нужно посетить твою сестру, — напомнил Ллойд. — Она не будет рада тому, что отдаст свой первый палец из-за твоего молчания.
— Ты блефуешь, — фыркнул Юджин. — Ее здесь нет. Я вчера это понял.
— Хочешь доказательств? — усмехнулся наемник, медленно поднимаясь со стула. — Тогда жди.
И Ллойд вышел. Он слышал, как Юджин бросил ругательство ему в след, но не предал этому значения. Вышел на улицу, встал под крышей, чтобы не попасть под начавшийся дождь, и закурил прямо под табличкой о запрете.
Мимо проходили люди, либо не обращая внимания, либо кидая презренные взгляды. Большинство из них никогда в жизни и мухи не обижали, их негодование было понятно. Второй задержанный за последнее время, вторые пытки. Вряд ли до появления Ллойда здесь это было привычным делом.
Он отпустил взгляд к земле, рисуя подошвой что-то на асфальте, и не заметил, как к нему подошли. Лив стояла на почтительном расстоянии, чтобы запах табака не попадал на нее и чтобы не нарушать личные границы.
— Ужасно выглядишь, — отметила она, заставляя мужчину поднять взгляд. — Как там Юджин?
— Упирается, очевидно, — дернул плечом Ллойд. — У меня не поднимается рука перейти к делу. Я обещал предоставить ему доказательства того, что его сестра тоже здесь. Запись сам даже не слушал.
Оливия как-то облегченно выдохнула.
— Есть новости по Йени и Лексу, — сообщила она, отвлекая его от размышлений о пытках. — Уиг тебе не говорила?
— Я не виделся с ней. Может, звонила, но..., — Морган махнул на отключенный браслет. — Не хотел отвлекаться.
— Нравится заниматься давлением на ребенка?
— Слишком большой соблазн отвлечься и без того, — криво улыбнулся Ллойд. — Со мной происходит что-то не то, и мне это не нравится.
— Хочешь поговорить об этом? — предложила Оливия, касаясь его плеча.
Ллойд не одернул руку.
— Позже. Сейчас нужно узнать, что же там с нашей парочкой беглецов.
Поднимаясь вверх, Ллойд заметил странное оживление среди киборгов. Они к чему-то готовились, запасались резиновыми дубинками и щитами. Среди них был и Аттон, который с ненавистью на лице отдавал приказы. Морган посмотрел на Лив, которая так же непонимающе глядела на происходящее.
В кабинете Уиг их уже ждали. Не сказать, что женщина была рада, увидев Ллойда. Она наверняка звонила ему, и в ответ получала лишь сообщения о том, что его браслет выключен. Амелия сидела в своем кожаном кресле, словно на троне, сцепив пальцы в замок и наблюдала за движениями пришедших.
Когда они сели напротив нее, она заговорила:
— Они остановились в заброшенной фабрике на севере города, — Уиг развернула карту, указывая на это место. — До этого шли почти без перерывов, здесь же — провели всю ночь.
— Могли устроить привал, — предположила Лив.
— Могли, — согласилась Амелия. — До этого они останавливались лишь один раз на несколько часов здесь, — она указала на точку, где располагался бар, в который они их отправили. — Если они не выдвинуться отсюда через несколько часов, то мы штурмуем это место.
Ллойд прищурился.
— Откуда у Вас данные об их передвижениях? — спросил он скептично. Вряд ли по их следу отправили кого-то, кто смог остаться не замеченным.
— Данные поступили свыше, — ответила Уиг, поведя бровью. — Наша задача не сомневаться в подлинности данных, поступающих от руководства, а следовать указаниям. Ты, Ллойд, отправишься с группой захвата сразу же после приказа. Мы потеряли многих во время побега Синеллы. И многие будут нам нужны для подавления митингов.
— Так к этому готовятся внизу? — спросила Лив, поглядев на Ллойда. — В городе начались беспокойства?
— Нам сообщили, что люди готовятся выходить за освобождение младшего Уэлча, — сморщилась Амелия. — Считают, что мы незаконно удерживаем ребенка.
— Они правы, — усмехнулся Ллойд.
— Он мутант, — махнула рукой она. — Ты узнал что-нибудь?
Морган мотнул головой и поднялся с места. Ему необходимо было вернуться к работе. Если Юджин назовет то же место, где остановились Йени и Лекс, то можно будет смело отправляться на штурм. Мысль о том, что его задача скоро станет выполненной, придавала уверенности.
До момента, пока он снова не вошел в комнату пленника. Юджин подскочил на ноги, сжимая кулаки. Он весь напрягся, словно был готов наброситься на Ллойда прямо сейчас. Будто между ними не было стены, а Морган был виноват во всех бедах в его жизни.
Наемник остановился возле стены и включил аудио. На записи плохого качества, словно записывали исподтишка, отчетливо слышались женские крики. И неразборчивый, пропитанный насмешкой, голос какого-то мужчины.
Юджина в мгновение охватил голубоватый свет, и он за долю секунды сорвался с места. Если бы парнишка мог, он бы сбил Ллойда с ног. Но вместо этого ударился о прозрачную стену камеры, получив от нее еще и разряд тока. Свалился на пол, хватаясь за голову. Но глядел на наемника точно так же, как и до этого: с неподдельной ненавистью.
— Что ты с ней делаешь?! — крикнул он.
— Пока ничего, — грубым тоном ответил Ллойд. — И ты в силах все это прекратить, — он шагнул ближе к камере, и Юджин сделал шаг. Они смотрели друг другу в глаза, и пусть парнишка на голову был ниже, он не показывал страха. — Где Сопротивление?
— Пошел ты! — с надрывом выкрикнул Юджин.
Ллойд еще раз включил запись, сделав громче. И не торопился выключать. Наблюдал за тем, как Юджин опустился на пол, подтянул к себе колени и закрыл уши ладонями. Он весь сжался, зажмурился и что-то бормотал себе под нос, лишь бы не показать слез.
— Где Сопротивление? — повторил Ллойд, смотря на сидящего на полу парнишку.
— Выключи запись, — простонал он. — Пожалуйста. Я не могу... не могу... это слышать.
Но Ллойд не шевелился.
— Старая фабрика, на которой была авария, — выкрикнул Юджин, стараясь перекричать крики «своей сестры». — Только не трогай ее больше!
Уголок губ Моргана дернулся, и он выключил запись.
— Спасибо за сотрудничество, Север, — сказал он, подойдя ближе к камере. Обвел ее взглядом, стараясь понять, как та выключается и открывается. — Кстати, твоей сестры здесь нет. И никогда не было.
Юджин замолк, а потом тихо нервно рассмеялся.
— Сукин сын, — выдал он.
— Для ребенка ты слишком осведомлен ругательствами, — отметил наемник. — Слушай меня внимательно сейчас, — Юджин поднял на него красные глаза, которые бегали из стороны в сторону. Ллойд обошел камеру, оглядывая. — Сегодня вечером неожиданно выключится электричество в башне. У тебя будет пять минут до того, как запустится резервный источник питания. Отключится и твоя камера, и блокировка на этой двери, — он указал на выход. — Ты шустрый, успеешь убраться незаметно.
Юджин непонимающе похлопал глазами.
— Понял? — спросил Ллойд раздраженно. Но злился он сейчас только на себя и свое чрезмерное желание провалить задание.
Тот закивал.
Ллойд, не сказав больше ни слова, покинул помещение. Нужно было сообщить об узнанном и готовиться к штурму. Если верить Юджину, то мало кто в Сопротивлении прислушается к нему, если он скажет, что на них будет атака. А если и прислушаются, у них будет не так много времени, чтобы подготовиться.
Сотни солдат Безопасности отправятся туда сразу же, как отдадут приказ. А приказ поступит ровно после того, как митинги будут подавлены. Быть может, даже раньше, чем Юджин выберется на свободу.
Ллойд быстро набрал Уиг, сообщив, что местоположение Йени и Лекса подтвердилось. И, прекратив звонок, без стука вошел в кабинет Оливии. Та посмотрела на него и поднялась на ноги, заметив сметенный и обремененный взгляд коллеги.
— Что произошло? — аккуратно спросила она, словно боялась услышать в ответ ее худшие предположения — настоящие пытки Юджина.
— Лив, — тихо обратился Ллойд, — мне нужна будет твоя помощь.