Твою мать! Как больно!!! Оглядываюсь по сторонам, колени адски болят. Какого чёрта я на полу? Андрияненко стоит позади меня с бутылкой виски в одной руке, а в
другой держит конец моей простыни и довольно улыбается. Эта стерва стянула меня с кровати!
— Я же сказала ждать меня, а не беззаботно спать, Лазутчикова.
— Голос сиплый, а слова искажены заплетающимся от алкоголя языком. Неплохо так набралась…
Поднимаюсь с пола и сажусь на край кровати, потирая пальцами глаза,
совершенно забыв о том, что легла накрашенной. Блять…
— Если бы я знала, что Вы появитесь так эффектно, то обязательно закрыла бы дверь на ключ.
Стоит, слегка шатается, делает глоток из горла и впутывает длинные пальцы в волосы, взъерошивая их и зачёсывая назад. Затем делает несколько шагов ко мне и неуверенно останавливается в нескольких сантиметрах, разглядывая
сверху вниз мою ночную сорочку. Давай, съязви что-нибудь… По глазам вижу, что хочешь.
— Красивая сорочка.
И всё? Я рассчитывала на большее.
— Для меня вырядилась? Оу, ты ещё и лифчик сняла? — Она смотрит в зону
декольте, а до меня только доходит, насколько прозрачная на мне сорочка.
Краснею, не слишком очевидно, но всё же скрываю свою грудь руками,
протягивая их вперед и зажимая ладони коленями.
— Жаль, я хотела сама.
Воу, мой желудок делает кувырок, а сердце пропускает удар… Она нагло
садится рядом и протягивает бутылку. Беру, пью… Какая гадость!
— Зачем Вы…ты пришла? — Пялюсь на её пухлые губы, пока она смотрит на распахнутую дверь в номер.
— Глупый вопрос, Лазутчикова. — Она встаёт с кровати и закрывает дверь,
проворачивая ключ в замке.
Чёрт… сердце расходится в бешеном ритме, а внизу стало так влажно и жарко…
— Вы же… не спите со своими девочками… — Что ты делаешь? Я нервно сглатываю, когда она подходит, касается холодными пальцами моих бёдер и медленно разводит их в сторону, скользя взглядом по узору кружевных
трусиков.
Чёрт…чёрт…чёрт… Она вклинивает свою ногу ко мне между ног и забирает из рук бутылку, отставив её в сторону, на тумбочку… Голова кружится от неожиданности, крепко сжимаю руки в кулаки, чтобы не обхватить руками босса
и впиться пальчиками в её аппетитную задницу… Стоит… Изучает взглядом моё лицо, а я покорно жду. С каких пор я такая послушная?
— Ты слишком быстро торопишь события, Ира… — Она слегка касается
пальчиками моего подбородка и осторожно поднимает вверх, заглядывая в глаза. — Я не собираюсь с тобой спать. Я пришла поговорить.
— У тебя довольно изощренный метод вести диалог. — Отворачиваюсь от её рук.
Опять! Эта стерва опять довела меня до…этого состояния и обломала.
Отталкиваю её от себя не слишком сильно, чтобы не дай бог не подумала, что я обиделась. А я обиделась!
— Не удержалась, прости… — Она самодовольно улыбается, скрестив руки на груди.
— Мне нравится смотреть на то, как ты пожираешь меня глазами.
Что? Я?! Да ты первая меня провоцируешь на это!
— Что за бред? — Пытаюсь отвечать безразлично, закутываюсь в одеяло и
забираю с тумбочки недопитую бутылку виски.
— Это не бред, Ира… Ты хочешь меня.
— Убить, если только. — Огрызаюсь. Хочу, да, а ты ничего не предпринимаешь и
издеваешься.
Смеётся… У неё такой красивый смех, что я невольно меняю гнев на милость и смотрю на её красивую улыбку.
— Ты не первая, кто мне такое говорит.
— Может, настало время задуматься и поменять что-то в своём поведении? — Провожаю её взглядом к мягкому пуфику напротив. Садится, закидывает ногу на ногу и внимательно смотрит в глаза.
— Может… — Соглашается, кладёт свои руки себе на колени, переплетая
длинные пальчики в замок. Эх, им бы сейчас другое применении.
— Зачем ты здесь, тебе нужны деньги?
— Нет, просто много свободного времени и нечем себя занять. — Огрызаюсь, бесит.
— Сколько тебе нужно, чтобы… не работать так?
К чему ты ведешь? Щурюсь, разглядывая её спокойное и умиротворенное лицо.
— Сто тысяч. — Говорю наобум.
— Я дам тебе эти деньги и ты уйдешь.
Чего?! Ты шутишь?
— Зачем тебе это? С чего такая щедрость? — Закидываю ногу на ногу и откидываюсь чуть назад, опираясь на руки, расположенные чуть поодаль от спины.
Молчит, взглядом скользя по моим ногам. Любуешься, сучка?
— Ты не должна здесь работать. Ты не такая… — Спустя пару секунд она
спокойно отвечает, возвращаясь взглядом к моему лицу.
— Откуда тебе знать, может, я ТАКАЯ?
Тяжело вздыхает и усмехается прежде чем ответить на мой выпад:
— Лазутчикова, я вижу людей насквозь… Есть что-то в тебе такое… — Она поднимается с пуфика и плавно приближается ко мне, наклоняясь к моему лицу
и заглядывая большими карими мне в глаза. Чёрт, она так близко, что я
чувствую её горячее прерывистое дыхание у себя на губах, от которого волной накатывает жар, а голова начинает кружиться.
— Такое… чистое… Этим ты
отличаешься и этим привлекаешь к себе людей, которые захотят отнять у тебя это… Я боюсь… что оставшись здесь, ты «сломаешься», станешь другой…
Андрияненко делает шаг, а я непроизвольно разочарованно выдыхаю. Хватит уже
играть со мной!
— Поэтому, я хочу, чтобы ты приняла от меня эти деньги.
— Я не возьму. Это неправильно. — Конечно, соблазн согласиться велик, но я же на работе и под прикрытием. Что я скажу шерифу Косте? Что организатор преступной деятельности оказался таким милым, что дал мне деньги за то,
чтобы я не была проституткой?
— Ир я…
— Лиза, спасибо за твою доброту и заботу, но я большая девочка и сама могу справиться со своим дерьмом, оʼкей? — Грубо? Но я не могу иначе.
— Чёрт! Чёрт, Ира! Перестань быть такой гордой, ты не знаешь, на что
подписалась! — Андрияненко заметно нервничает, она впутывает в свои волосы пальцы и проходит из стороны в сторону по номеру, чтобы успокоиться.
— Ты даже представить не можешь, что это за люди, которых ты должна будешь обслуживать! Они смешают тебя с дерьмом, уничтожат, будут делать с тобой страшные вещи. У богатых свои причуды. Если ты думаешь, что всё обойдется
тем, что ты полежишь пару минут с раздвинутыми ногами перетерпев, то это не так!
— Я занималась сексом с мужчинами, Лиза, и я знаю, каково это, поэтому не
стоит…
Да почему ты так бесишься, чёрт возьми?!
— Они будут издеваться над тобой, как издевались над НЕЙ, делать то, что ты делать не захочешь, это убьёт тебя, сломает, как её, а я не смогу помочь… Не смогу…
Над НЕЙ? О ком ты, Лиза? Она выглядит сейчас такой потерянной и
расстроенной, что сердце обливается кровью, а мозг ни о чём другом не думает, как о том, чтобы подойти и обнять, утешить, погладить растрепанные волосы и заботливо поцеловать в голову…
— О ком ты?
Она будто приходит в себя, её взгляд из растерянного вновь становится
холодным.
— Это не имеет значение, Ира. У тебя есть время подумать до завтрашнего
утра.
Чёрт, она почти открылась мне, но снова обернулась в свой ледяной панцирь, лишая возможности пробиться к ней, узнать её побольше, от чего этого только
хочется сильнее… Зачем мне это? Зачем мне узнавать человека, которого я должна посадить? Всё так запутанно и сложно, а ещё будет сложнее сохранить свои эмоции под контролем, когда наступит кульминационный момент… Вся эта
её доброта ко мне, так не кстати…
— Я приняла решение, Лиза. Я хочу остаться.
Она отчаянно рычит и поспешно идет к двери, дергая на себя, забыв, что сама же закрыла её на замок. Возится с ключом, затем открывает её чуть ли не с пинка и уходит… Сказать, что я в замешательстве, что я напугана таким поведением, ничего не сказать. Глубоко вздыхаю от поступившей к горлу горечи… Это неприятно…
Делаю глоток виски и чуть не давлюсь им от грохота из соседнего номера. Она что-то разбила? Если да, то это как минимум окно, кстати, единственное не замурованное в этой золотой клетке. Я успела краем глаза заглянуть в её номер, когда она зашла в него, по привычке не закрыв за собой дверь… Опять грохот,
вздрагиваю и бутылка выскальзывает из рук, покатившись по бежевому
махровому коврику. Наклоняюсь, чтобы поднять и…
— Ай, сука, больно! Какого чёрта?! — Задница адски горит и щиплет,
оборачиваюсь… Андрияненко, сжимает тонкую кожаную плётку в руке с холодным
презрительным взглядом. — Ты с ума сошла?
— Закрой свою пасть! — В этот раз удар пришелся по ногам, но отчего не стало менее больней.
— Прекрати! — Вот ни капли не смешно, хватаю одеяло и обворачиваюсь им, чтобы смягчить посыпавшиеся на меня удары плёткой. — Ты оставляешь синяки!
— Терпи и привыкай… — Холодно сквозь зубы отвечает брюнетка, обрушивая на мою пострадавшую задницу такой удар, что он пробивает мою защиту в виде одеялка, и я ощущаю, как пылает кожа от очередной порции боли.
— Я покажу тебе всё…
Она смело направляется в мою сторону, от чего я пячусь назад, спотыкаясь и падая больной задницей на пуфик.
— Не подходи.
— Почему нет? Вот… — Она достаёт из кармана пачку денег и бросает к моим
ногам. — Здесь ровно пятнадцать тысяч. Катя показывала тебе прейскурант? Знаешь, что это значит?
— Всё включено… — Нервно сглатываю. — С учётом того, что я соглашусь на это, но я отказываюсь, поэтому…
Я и моргнуть не успеваю, как она оказывается передо мной и, впутавшись пальцами в мои волосы, наматывает их на руку и притягивает мою голову к себе.
— Послушай, девочка… — Она шепчет это мне в ухо, опаляя своим горячим
дыханием. Несмотря на то, что мне всё-таки больно, внизу живота предательски начинает тянуть.
— Мы здесь одни, я тебя оплатила, поэтому… Я имею право
взять тебя так, как я хочу… наплевав на то, хочешь ты этого или нет. И никто… Слышишь? Никто тебе не поможет…и не заставит меня остановиться…
Ощущаю, как рукоять плётки плавно скользит по моему бедру, нагло вторгаясь в «святая святых». Боже, это так заводит, но словно уловив мой возбужденный прерывистый вздох, брюнетка с силой надавливает плёткой на сосредоточие моего возбуждения, причиняя следом за удовольствием резкую боль… Стерва!
Я застонала, как раненный ишак, но в одну секунду, перехватив её руку и, резко завернув за спину, ударом по ногам завалила босса на лопатки и села сверху…
Ловлю её удивлённый взгляд и, довольно улыбаясь, отвечаю:
— Я сама могу помочь себе…
— Откуда?
— От верблюда… — Шепчу ей это в пухлые губы, крепко сжимаю её запястья и завожу руки за голову, полностью обезоруживая.
— Хватит играть со мной, Лиза…
Она скользит своим растерянным взглядом по моему лицу, пока я провожу своим горячим языком по её пухлым губам…
— Зачем всё усложнять? Ты хочешь меня, я хочу тебя… — Шепчу ей в ушко, захватывая его мочку губами, облизывая языком и слегка прикусывая зубами. — К чему этот цирк с плёткой? Ты так самоутверждаешься или хочешь показать, что доминируешь надо мной?
— Я… — Она пытается что-то сказать, но я затыкаю её рот нежным,
поверхностным поцелуем, используя только губы и не рискуя пускать в ход язык, чтобы не сделать его пошлым и влажным…
Она отвечает, сначала робко, неумело, затем порывисто и грубо, кусая мои губы зубами и оттягивая их, это заводит и настораживает одновременно. С ней нельзя
терять контроль… Не сейчас… Но как только её горячий язык нагло врывается ко мне в рот, переплетаясь с моим, я полностью подчиняюсь его плавным движениям и уже отвечаю также глубоко, мокро, и сквозь пелену возбуждения, наблюдаю за тем, как на полуприкрытых глазах слегка подрагивают её
ресницы…
— Нам… — Она прерывает поцелуй, чтобы перевести дыхание и шепчет мне это в губы. — Нельзя…
— Знаю. — Отвечаю и возобновляю поцелуй, скользя горячими и влажными ладонями по её запястьям выше, добираясь до пальчиков и переплетаясь с ними, крепко сжимаю, образуя замок.
Тебе нельзя с твоими «предрассудками», с твоей, как я поняла, душевной «раной» из-за ТОЙ, которую ты когда-то не смогла защитить, а мне нельзя,
потому что я чёртов коп под прикрытием! Чёртов коп, который и глазом не поведёт, когда тебя выведут отсюда в наручниках. Но какое сейчас есть до этого дело? Сейчас есть только ты и я, только этот момент, который хотелось продлить целую вечность…
Я не помню когда, но всё же отпустила руки брюнетки, которые уже во всю
исследуют кожу на моей спине под тонкой, почти невесомой тканью сорочки, в то время, когда мои на её груди, борются с пуговками рубашки непослушными скользкими пальцами. Её грудь вздымается, дыхание тяжелое, сбивчивое, оно
затуманивает рассудок, мешает сосредоточиться на пуговицах, а когда
терпение и вовсе уходит на «нет», я резко дергаю ткань рубашки, разрывая её.
Она стонет от удивления мне в губы и улыбается, а я готова сейчас убить за
улыбку, которую сама же рушу, увлекая её пухлые губы в очередной сладко- пошлый поцелуй…
— Только не на полу… — Брюнетка шепчет мне в губы, выгибаясь на движение рук, проскальзывающих под тканью её топика и задевающих затвердевшие от возбуждения соски.
Слушаюсь и повинуюсь. Неохотно отстраняюсь, выпуская её губы из своих и, поднявшись, протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться. Лиза принимает помощь и встаёт, а я, испугавшись, что она может передумать, может просто
взять и уйти, забираю её в объятия и нежно целую в шею, осторожно направляя к кровати…
Эти губы… Сводят с ума и опьяняют сильнее алкоголя… Смотрю, любуюсь и задыхаюсь от того, как она касается своим изящным пальчиком моих губ, плавно скользя подушечкой вниз, к подбородку, шее, ямочке между ключицами и по границе кожи и воздушной ткани сорочки. Она такая красивая… Взгляд тёплый,
нежный, кофейные покрыты дымкой страсти, а зрачки расширены так, что если бы не свет от бра над кроватью, её глаза казались бы чёрными, как омуты, в которых я безвозвратно утонула ещё пару минут назад…
По телу разливается
тепло от того, насколько нежно она кладёт свою ладонь мне на затылок,
поглаживая волосики, от чего они становятся дыбом, а по телу пробегает табун сладких мурашек… Она осторожно притягивает меня за шею к себе и, дразнясь, проводит горячим языком по моим губам. Чертовка… Ты такая нежная на самом деле, даже не верится, что пару минут назад стояла и размахивала плёткой направо и налево… Дразнюсь в ответ, уворачиваюсь от её поцелуя, а она
порывисто дышит мне в губы, когда моя ладонь осторожно, едва касаясь,
начинает описывать узоры на нежной коже её животика, задевая края брюк, а пальцы забираются под грубую ткань.
— Ира… — Её томный хриплый шепот сводит с ума. — Ира… я хочу… хочу,
Ира… Хочу твои губы, сейчас…
Ох, чёрт, откуда ты такая? Почему я так сильно хочу тебя, как никого никогда не хотела?
Впиваюсь в её пухлые губы жадным, жарким поцелуем, сминая их своими, нежно покусывая и оттягивая, получая в ответ довольный стон. Она
тянет за края моей сорочки, едва задевая пальчиками кожу спины, но этого достаточно, чтобы по телу прошел разряд в двести двадцать… Отрываюсь от её губ только для того, чтобы помочь снять с себя ненужную ткань. Как только ей это удаётся, я возвращаюсь к её губам в неистовом поцелуе… Руки липкие и
влажные от пота нагло тянутся к краю её топика. Она опять это сделала!
Опять… Она улыбнулась мне в губы и, поддавшись вперед, дала возможность стянуть и освободить её упругую грудь от жесткой и плотной ткани… Жарко, влажно… Я тону в её объятиях, не в силах сдержать стон от того, насколько сейчас приятно соприкасается наша грудь с друг другом… Дышать… Ира,
дышать… Задыхаюсь от того, как при движении вверх её бедро скользит у меня между ног, а моё у неё… И даже сквозь плотную ткань брюк, ощущаю
насколько она влажная сейчас, насколько сильно хочет меня… Её прерывистый вздох напрочь сносит мою крышу и я, расстегнув её ширинку, нагло проникаю
под грубую ткань и замираю… Она без трусиков… Я теперь не смогу с этим жить, как потом смотреть на неё спокойно, зная это…
— Дыши, Ира…дыши…- Лиза шепчет мне это в шею, влажно целуя её, лаская и покусывая острыми зубками, возвращая меня сюда, к себе, из ненужных мыслей.
Всё потом… А сейчас… Целую её скулы, уголки губ, плавно спускаясь к шее, кусая и зализывая укусы языком, пока пальцы робко скользят между её ног, собирая влагу… Она двигается бедрами им навстречу, выгибаясь в спине, пока я решаюсь на то, чтобы сделать этот шаг…
— Ира…
Молчи, Лиза… Молчи… Я готова прийти к концу уже только от её хриплого голоса… Чёрт… Осторожно вхожу в неё, как там горячо и влажно… Стон
удовольствия и удивления самопроизвольно срывается с моих губ, а она крепко впивается мне пальчиками в плечи и порывисто дышит в шею…
— Лиза… Прошу… — Я двигаюсь медленно, постепенно ускоряя движения, а она терзает губами и горячим языком мою набухшую от возбуждения грудь…
Так опьяняюще и волшебно, но я хочу её язык совсем в другом месте…
— Бо-о-оже, Лиза… — Она дразнится, извиваясь подо мной и лаская влажной липкой ладонью мои бёдра, избегая лаской самое нуждающееся в ней сейчас место…
— Тише, Ира…
Лиза тихо стонет, интенсивнее насаживаясь на мои пальцы, что говорит о том, что она уже близка к разрядке, впрочем, как и я сейчас от её пухлых губ, порывистого тяжелого дыхания, её пряного запаха и плавных движений… Я чуть
ли не скулю от восторга, когда её пальчики, по которым я всё это время сходила с ума, оказываются во мне, плавно двигаясь и доставляя такое удовольствие, о котором я даже не смела мечтать…
Чёрт…чёрт…чёрт… только не кончить первой, только не…
— Лиза, я… Лиза…
Боже миллионы фейерверков взрываются внутри меня, и я готова поклясться, что это самый лучший оргазм в моей жизни… Пару рваных движений и МОЯ девочка кончает следом, выгибаясь в спине и шепча на ушко что-то охренительно приятное и пошлое…
Чёрт… Я сказала МОЯ? В объятиях чертовски влажно и жарко, но я не хочу их покидать… А она убирает руки и смотрит на дверь… Открытую дверь…
— Нет, Лиза, даже не думай, не сейчас… — Я осторожно убираю прилипшую от пота прядь с её лица и смотрю в прохладные карие…
— Извини, Ира…
Я чуть ли не хнычу, ощущая, как она отодвигается, постепенно выбираясь из-под меня…
Это больно…
А на что я рассчитывала вообще? Что мы признаемся друг другу в любви, а утром проснёмся вместе и в обнимку… Боже, какой любви? О чём я думаю вообще?
Лиза даже не смотрит на меня, молча застегивает ширинку и накидывает на себя рубашку… Полностью одевшись, она ровным и твёрдым шагом направляется к двери. А мой взгляд падает на рассыпанную по полу пачку денег…
— Забери свои деньги. — Бросаю в след, она останавливается, но не
оборачивается.
— Зачем? Ты неплохо поработала, Ира…
— Что ты сказала?! Я не…
Я задыхаюсь от возмущения и обиды! СУКА!!! МРАЗЬ! Она выходит за дверь, а я от переполняющих меня эмоций взрываюсь и освобождаю свои чувства истерикой и слезами… Как она могла поступить так со мной?! КАК?!
— Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, АНДРИЯНЕНКО! СЛЫШИШЬ? Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!
Ору во всё горло и во все допустимые пределы своего голоса. Я знаю, эта сучка слышит меня… Слышит…
___________________________________________
Доброй ночи😌