Мэттир Геор, судя по слухам, владел Кровавым призывом. Так прозвали неоформленную демоническую сущность Цециль, которую отловили буквально двести лет назад, и которая прежде положила немало людей. Однако, попав в пузырёк для призывов, она стала внезапно кротким, пусть и мощным донором магической энергии, а посему делала своего владельца грозным чародеем.
В своё время и я восхищалась профессором Геором, теперь же от этого восхищения остался лишь деловой интерес: так ли уж силён его фамильяр, о котором столько разговоров?
В общем, на свой первый урок по этой дисциплине я шла не без трепета, но и без особого волнения.
Мэттир Геор был невысок, сухощав и очень подвижен. За то время, что я с остальными шла к парте, он успел пройти от доски к кафедре и обратно, сделать несколько нетерпеливых жестов, выбить нервную дробь ногой по каменному полу. Его светлые волосы, несмотря на сравнительно молодой возраст, уже серебрились сединой. Круглые голубые глаза бегали по аудитории, словно оценивая обстановку на поле боя.
Я тоже осматривалась кругом. Это помещение не было обыкновенной аудиторией, где из интересного лишь книжные шкафы со старинными томами и наглядные пособия в кладовой.
Перед партами было освобождено свободное пространство, устланное матами. Чуть правее располагалась кафедра преподавателя. На ней лежали несколько свежих кусков мела. На стене висели написанные красными чернилами (надеюсь, что не кровью) правила безопасности при работе с призывами. Над доской, приколоченная, пялилась стеклянными глазами... кхм, голова виверны.
"Все признаки маниакальной сущности", - заметил Альвииерхайм в моей голове.
"Да ну, - отмахнулась я, - профессор Геор просто был охотником в своё время. Так гласят слухи".
"Ну и что ему сделала болотная виверна, вымирающий в ваших землях вид которой скрывается среди топей?".
"Её убийство было превентивной мерой", - возразила я.
"Иногда мне кажется, что не мы - агрессивные магические сущности, а вы, люди", - я почувствовала, что дракон ворочается в своём убежище, по очереди расправляя гигантские крылья.
"Да? Прости, но существа, подобные ей, убили множество людей..."
"Я не убил ни одного человека, - вдруг заявил Альвииерхайм, - так что хватит об этом".
"Да ну?! - не сдержала я мысленного удивлённого возгласа, и тут же пожалела об этом, - правда ни одного?".
Альвииерхайм замолчал. Я почувствовала, как он вдыхает потусторонний воздух в своём обиталище, а выдыхает раскалённую фиолетовую плазму - верный признак того, что он зол.
Звонок помешал нам закончить диалог. Геор тут же начал урок, и начал его весьма экзотическим образом. Он вскочил на стол и, взмахнув худыми руками, провозгласил надтреснутым голосом:
- Вот вы и вновь в нашей славной Академии Мерлина! Как отдохнули за лето? Впрочем, это меня не волнует. Меня волнует то, насколько вы стали хороши в управлении с вашими призывами. Ибо всё, что мы изучали до сегодняшнего дня - младенческие игры. Сейчас начинается истинная ювелирная работа!
Он обвёл нас взглядом синих глаз и, взмахнув руками, без оглядки, легко спрыгнул назад. Всё внимание аудитории было приковано к нему, к этому странно подвижному человеку. Ни шёпота, ни вздоха. Бешеная энергия Геора заставляла внимать каждому его слову.
- Настоящее мастерство заключается не в свержении скал и не в движении океанов, - продолжал он безапелляционным тоном, - настоящее мастерство - вывести своей магией тончайший узор на острие швейной иглы. Настоящее мастерство - провести операцию, отсечь больные ткани не скальпелем и не ножом, а магией.
Обойдя кафедру, он встал прямо напротив нас и взглянул нам в глаза с вызовом и насмешкой. Он поднял мелок, держа его двумя пальцами, большим и указательным.
- Кто попробует поднять этот мел и вывести им на доске удобочитаемое слово? Хоть одно?
Мелок вылетел из рук профессора. Тот посмотрел через головы на кого-то позади меня и одобрительно кивнул:
- Похвально, Виртрем, похвально.
Виктория вышла вперёд, балансируя мел в воздухе одним своим взглядом. Её медальон мягко светился красновато-рыжим. Мелок подлетел к зелёной грифелевой доске и провёл на ней первую неуверенную линию...
Геор оглушительно громко захлопнул ящик.
Виктория слегка вздрогнула. Этого было достаточно, чтобы мелок выпал из тисков магии и, влекомый силой тяготения, помчался к полу. Виртрем вновь подхватила его магией и заставила плясать по матовой поверхности доски, выводя "а-к-а-д-е...".
- Достаточно, - хмыкнул профессор, - я сказал - удобочитаемое. Ваши буквы кривы, как пропись новорожденного. Тренируйте контроль, Виртрем. Есть ещё желающие, или этой демонстрации было достаточно?
- Если можно, профессор, я хотела бы попробовать, - подняла руку принцесса Доротея.
Виктория села на место с таким несчастным видом, что мне захотелось её обнять. Принцесса проследовала к доске и, легко подняв мелок магией, вывела: "Академия Мерлина".
- Поаплодируем юной леди, - хмыкнул Геор, - я рад вашему присутствию на моём уроке, ваше Высочество.
Доротея коротко кивнула ему головой, прокомментировав:
- В замке я изучала также контроль над призывом.
И вернулась за свою парту.
- Итак, - профессор повернулся к нам, пока тряпка за его спиной стирала с доски меловую надпись, - я думаю, вы все поняли, к чему я клоню. Управление силой вашего призыва - сложнейшее искусство. Два года до этого мы учились направлять её так, чтобы она не выжгла вам сосуды своей силой. Сейчас мы постараемся сделать так, чтобы эта сила стала тончайшим инструментом. Это дастся не всем. Но я рекомендую вам приложить все свои таланты к тому, чтобы освоить мою науку. В конце года я устрою вам зачёт. Только тот, кто работал весь год сможет его сдать. А теперь запишем теоретические выкладки.
В абсолютной тишине он зачитал параграф из учебника, пересыпая его своими комментариями, примерами и формулами. В тишине мы записали главное.
Грянул звонок. Профессор жестом освободил нас, и только тогда все начали поспешно собираться к следующему уроку. Виктория стремительно выбежала прочь, не взглянув ни на меня, ни на Кайну. Я хотела мчаться за ней, но Геор остановил меня, окликнув:
- Фриасбелл! Подойдите-ка.
Я приблизилась к кафедре у которой стоял, опираясь, преподаватель.
- Я слышал про вашего фамильяра, - он присмотрелся к пузырьку на моём поясе, - и хотел лишь сказать, что некогда был в похожем положении. Мир таков, что окружающие от вас многого ожидают. И знаете, что?
- Что? - переспросила я.
- Они правы, - Геор улыбнулся. Синие глаза остались равнодушными, как небо над выжженной пустыней, - если вы не совладаете с призывом, если вы опустите руки, если вы поверите в своё могущество - все сочтут вас виновной. Вы представляете собой огромную силу, способную принести зло и благо в равной вероятности. Коль вы принесёте благо - вас пощадят. Коль зло... ну что ж, пеняйте на себя. Что скажете?
У меня, кажется, задёргалось веко. Преподаватель ждал ответа. Я не нашлась, что сказать, кроме как честного:
- Скажу то, что, мы, похоже, живём в разных мирах. Давайте и оставаться в их рамках, профессор.
- Хорошо, Фриасбелл, - вновь улыбнулся Геор, - не хотите и вы что-нибудь написать на доске? Проверить то, насколько хорошо вы управляетесь со своим фамильяром?
- Давайте, - кивнула я.
Мелок взлетел со стола и вывел на доске лаконичное, но кривоватое "время перемены".
***
Когда я вбежала в комнату Виктории, там происходило вот что. Виктория, скрестив ноги, сидела на кровати. Вокруг её головы последовательно витали: две чашки, блюдце, ещё одна чашка, чайник, наполняющий её липовым сбором, ложка и удивлённый Ярлак.
- Ну что? - спросила Виртрем с вызовом, - так ли уж плохо я управляю магией своего призыва? Да, она не ювелирно точна... - чайник брызнул на стол. Виктория затёрла брызги белоснежным рукавом, - однако я - сильная чародейка. Этого у меня не отнимешь. Может Доротея похвастаться тем же?
- Не могу судить, - уныло протянула Крайт, - привет, Ториан. Зачем тебя задерживали?
- Неважно, - отмахнулась я, решив похоронить наш с профессором неприятный разговор в глубине своей памяти, - что здесь происходит?
- Ничего сверхъестественного. Виртрем рефлексирует.
- Я не рефлексирую! - взвилась обычно бесстрастная Виктория.
Чайник с грохотом приземлился на стол. Чашки звякнули о блюдца и тоже шлёпнулись на его дощатую поверхность.
- Доротея гордится своей силой, однако этот призыв не принадлежит ей, - свирепо продолжала она, - он - дитя магии рода Виртрем. Не знаю, какими тёмными путями дитя Лшаракхи попал к этой выскочке королевских кровей, но точно знаю, что незаконными!
- Эй, Виктория, я понимаю, что ты уязвлена, однако ругать принцессу за то, какой у неё призыв - это слишком, - Крайт похлопала её по плечу, попутно едва не уронив чайник. Ловить его пришлось мне. Виктория была не в настроении для таких экзерсисов.
Оперевшись о стену, она продолжала говорить, временами возвышая голос до крика.
- Профессор Геор всегда был таким. Его никогда не интересовали чувства окружающих. Но вот появляется Доротея, и он уже большой её поклонник. Что дальше? Кого ещё она переманит на свою сторону? Мерлин, да она всю жизнь безвылазно просидела во дворце. Вот уж точно было время, чтобы отрабатывать дешёвые фокусы. Что молчишь, Ториан? Есть, что сказать?
Я не торопилась с ответом. Ждала, пока выдохнется Виртрем, чтобы не нарваться на колкое замечание. В конце концов она ненадолго замолкла, чтобы перевести дух для новой партии ругательств. Тогда заговорила я.
- Виктория. Я понимаю, что ты оскорблена и уязвлена. Но не позволяй этим чувствам рушить нашу дружбу. И не суди о Доротее по короткому заочному знакомству.
- Ты в чём-то права, - кивнула Виртрем, - однако не притворяйся миротворцем. Ты и сама недолюбливаешь принцессу арионскую.
- Неправда.
- Правда.
- Ладно, - сдалась я, - недолюбливаю. Но не делаю поспешных выводов.
Наступила тишина, и стало слышно, как Кайна допивает третью кружку чая.
- Ладно. Оставим разбор полётов на потом, - произнесла Крайт, расправившись с чаем, - у нас скоро урок. Предлагаю сделать три вдоха-выдоха и возвращаться в привычную жизнь. Никакая Доротея, будь она хоть трижды принцессой не испортит наши отношения и нашу учёбу в Академии Мерлина. Верно, девочки?
Мы с Викторией медленно кивнули.