Ллойд мерил шагом кабинет Уиг, пока все остальные коллеги спокойно сидели. Еще один неудачный захват — еще одно поражение. Боль в ребрах прошла, роботы-врачи хорошо поработали, вставляя в сломанную кость металлическую пластину. У него не было времени, чтобы отлеживаться в больнице. Но в отличие от раздробленного ребра, сознание продолжало болеть. Он все еще очищал голову от осколков, которые поразили его мозг. Боль была сильной, но Морган понял, что противостоять таким фокусам можно только с помощью силы воли.
Но это только звучало легко. Сила воли — коварная вещь. Когда человек решается бросить пить, надеясь на то, что он человек воли — эта самая воля решает испариться. И сколько бы Ллойд не был уверен в себе и своих силах, обмануть собственный пораженный болью и отчаяньем разум было сложно.
Его многое тревожило. Начиная от того, что Безопасность была в тупике, заканчивая новой встречей с Синеллой. Неизвестно, что было в ее голове. Она — непредсказуемая и неразгаданная тайна его мира.
Его неудержимо тянуло к ней. Она словно гипнотизировала его, словно издевалась над его сознанием, извращаясь так, как ей угодно. Каждый раз, как она подходила слишком близко, его спину покрывали мурашки. Даже если это приближение было очередным сильным ударом, дробящим ему ребра.
Воспоминания о ночи, проведенной вместе, были такими стойкими, как нисходящие и только приобретающие цвет синяки на его шее, оставленные ее зубами. Она въелась в его память, как запах ее духов в его простыни. И каждый раз, как Ллойд прикрывал глаза, он видел ее темные короткие волосы и роковой взгляд.
Морган просто надеялся на то, что это пройдет. И что Синелла не испытывает к нему нечто подобное. Это могло стать огромным препятствием в их жизнях, где цели двоих противоречат друг другу.
Амелия взглянула на монитор и спешно, не сказав ни слова, покинула собственный кабинет. Когда дверь закрылась, Аттон взглянул на наемника.
— Так ты трахаешь Синеллу? — спросил он. Ллойд промолчал, давая очевидный ответ. — Я тебе действительно завидую. И как она, хороша? Да что я спрашиваю, очевидно, хороша. Такая, как она, не может быть бревном в постели.
— Такая, как она? — приподнял бровь Морган.
— Она рождена для того, чтобы ноги раздвигать, — заулыбался он. — Если бы она была шлюхой, я бы денег на нее не жалел. Твою мать, я бы все отдал для того, чтобы просто оценить ее задницу без одежды. Иногда ее задница реально отвлекает меня.
Ллойд напряженно вздохнул.
— Как это произошло? — не унимался Аттон. — Как тебе удалось ее развести?
Развести. Интересное слово в их ситуации. Синелла сама пришла к нему, сама сделала все, чтобы затащить его в постель. Тут, скорее, она развела его. Ведь она была готова к тому, за чем пришла: красивое белье, гладкие ноги, чистое тело. А вот Ллойд был явно не готов.
— С чего бы мне тебе рассказывать это? — рыкнул Морган.
— Мы друзья, — развел руками киборг.
— Друзья? — усмехнулся Ллойд. — Мой РП мне больше друга напоминает, чем ты.
Аттон лишь улыбнулся во все зубы.
— Тебе не стоит связываться с ней в таком плане, — сказала Оливия, рассматривая свежий склеенный лечебным гелем шрам под грудью наемника. — Неизвестно к чему это приведет.
Озабоченность Оливии была понятна. Она волновалась, что Ллойд потеряет голову, поддастся эмоциям и забудет о том, для чего он тут. Но он — вольный человек. И все его действия ложатся только на его ответственность. И если он хочет продолжать эти странные отношения с Синеллой, то будет продолжать. А он хотел этого.
— Я сам решу, что делать, ладно? — с раздражением сказал он. — Вместо того чтобы думать о моей интимной жизни, может, подумаем над тем, как найти убежище Сопротивления?
— Встреться с Синеллой еще раз, — задумчиво произнесла Оливия. — Можно попробовать прикрепить к ее одежде жучок.
— Ты минуту назад сказала мне прекратить отношения с ней, — натянуто улыбнулся Ллойд.
— Это только ради работы, — качнула она головой. — Я рекомендую тебе прекратить это не просто так. Если об этом узнают, то это подорвет нашу репутацию. Плен Синеллы и так уже обратил десятки людей против нас. А если они еще узнаю о том, что ты проводишь ночи в компании самой разыскиваемой преступницы города, то это вызовет волну непонимания.
— Ваша репутация — не мои проблемы, — сухо ответил Ллойд. — Блэкман, Уиг и все остальные, включая вас двоих, должны понимать то, что я не ваш сотрудник. Вы не сможете контролировать меня. Если я захочу «трахаться с Синеллой», то я буду это делать. Я наемник, а не рядовой рабочий. И если угодно, можете сказать об этом в защиту своей репутации. В отличие от вас, я могу нести ответственность за свои слова и действия, не перекладывая ее на других.
Оливия, приняв поражение, опустила голову.
Амелия влетела в кабинет. Села за стол и забегала пальцами по клавиатуре, внимательно изучая что-то, что предоставили ей снаружи кабинета. Ллойд попытался заглянуть, но Уиг уже развернула голограмму для всех.
— Рюджин Уэлч, — произнесла она. На фото была девушка, чье лицо увидел Аттон, прежде чем Призрак надела маску. Одного секундного взгляда хватило, чтобы по картинке из памяти опознать ее. — Так же известна личность ее брата, — Уиг перелистнула фото. Ллойд узнал в мальчике на снимке того самого парнишку, который раздавал листовки Сопротивления. — Юджин Уэлч. Их мать умерла от раковой опухоли, а отец погиб, когда защищал детей. Они скрылись, и до этого момента никто не знал, где они.
— Чисто технически, мы до сих пор не знаем, где они, — усмехнулся Аттон, и получил осуждающий взгляд от Оливии. — Ну и имена у них. У родителей с фантазией плохо было?
Ллойд вдохнул, упирая руки в бока.
— Мне нужен жучок, — произнес он. — У меня есть возможность прицепить его Синелле, чтобы попытать счастье отследить ее.
Уиг растянула губы в улыбке.
— И каким образом ты имеешь такую возможность, Ллойд?
— Я имею право не отчитываться, — резко заявил Морган. — Мне от Вас нужен работающий жучок и все. Остальное доверьте мне.
— Хорошо, — кивнула начальница. — Оливия, проводи Ллойда до техника. Я предупрежу его о твоем визите.
Морган кивнул и покинул кабинет. Аттон остался с начальницей наедине, а Оливия повела наемника к лифту. Небольшое, но просторное по своим возможностям помещение было занято лишь ими двумя. Женщина держалась спокойно и даже как-то холодно.
— Так у вас что-то было? — спросила она, смотря на закрытые двери лифта.
— Да, — ответил Ллойд, смотря точно так же. — Почему вам всем это интересно?
— Ты наш коллега, а Синелла — преступница, которую мы стремимся поймать, — пожала плечами Оливия и все же посмотрела на наемника. — Ты мог бы схватить ее при любой удобной возможности, раз так близко находишься к ней. Когда ты рассказал мне о вашей первой встрече, я не придала этому значения. Понадеялась, что это единичный случай.
Морган тихо усмехнулся.
— Я думала, ты не ответишь мне, — призналась она. — Так же, как Аттону.
— А ты спросила меня как коллега или как человек? — с улыбкой прищурился Ллойд.
Женщина на секунду замялась.
— Скорее, второе, — ответила Оливия. — Но и Аттон едва ли расспрашивал тебя, как коллега.
— Как человек ты мне симпатизируешь куда больше Аттона, — пожал плечами наемник и сменил тему с межличностных отношений на работу: — Синелла — не наша главная цель. Мы захватили ее один раз, вы захватывали несколько. Пытаться расколоть ее — бесполезная затея. У нее не за что ухватиться, чтобы манипулировать и блефовать. Я пытался. Брать нужно кого-то другого. Например, Уэлч.
Оливия коснулась своей искусственной руки.
— Она растворяется в воздухе. Нам придется захватить ее сначала только для того, чтобы оценить ее способности и разработать под них наручники. С Синеллой получилось, но с Уэлч это будет крайне сложно. Потребуется время, которого у нас слишком мало.
— А если младшего? — приподнял брови Ллойд. — Если это он появился на той записи на секунду, прежде чем Синелла исчезла, то его способность — скорость. Вряд ли он сможет сбежать, если запереть его. Он юный, угрозы в адрес сестры смогут дать свои плоды.
— Он ребенок, — нахмурилась Оливия.
Лифт остановился, двери открылись. Они вышли, пропуская людей, стремящихся спуститься вниз.
— И? — хмыкнул Морган. — Он — такой же мутант, как и все остальные. Ему шестнадцать, я в этом возрасте пошел на войну. Достаточно взрослый мальчик.
— Если об этом узнают люди, то нас точно возненавидят, — отрезала Оливия. — Это не вариант.
Ллойд согласно покивал.
Пока им не следовало думать о том, кто из Сопротивления станет следующей целью. У него был план, пусть и с большей долей вероятности провальный. Лишь после итога установления жучка он мог думать о том, на кого охотится в следующий раз. Ведь пытать Синеллу бесполезно.
Да и, если быть честными, Ллойд не хотел заниматься этим.
— В любом случае, это обсуждать нужно с Уиг, — добавила Оливия. — Без ее одобрения мы не сможем что-то предпринимать.
Это было похоже на армию. Инициатива наказуема, как и оспаривание и несоблюдение приказов. Ллойд знал это не понаслышке. Ведь именно из-за этого он лишился своего звания. Лишился всего, что было. Приобретая взамен возможность вступить в ряды наемников.
Четырнадцать лет назад. Горячая точка Общего мира
— Вы думаете, что, отправляя нас на расстрел, вы сможете выиграть войну? — прищурился Ллойд, подходя к лейтенанту вплотную. — Каждую битву людей теряю не только я, но и Вы.
— Закрой рот, щенок, — устало махнул рукой мужчина, отходя. — Приказы поступают свыше, а вы их выполняете. Никак не наоборот. Не могу понять, как ты до сих пор это не осознал.
Ллойд понял, что лейтенант сам понимает никчемность приказов. Но он был слишком трусливым, чтобы сказать слово против тем, кто отдавал распоряжения. Для него это звание было ценно, место было ценно. Он беспрекословно отсылал людей на верную смерть, думая лишь о том, как сохранить свою собственную жизнь. Но не задумывался о том, что когда в его подчинении не останется солдат, когда все станет еще хуже, он потеряет все.
— Вы потеряли Леонарда, хотите, чтобы и я ушел? — в порыве гнева бросил Морган, не задумываясь о том, чем чреваты такие слова.
Лейтенант взглянул на него с непониманием. Но то быстро рассеялось, сменившись жестокостью. Ллойд понял, что в этот момент подставил сам себя. И если его сейчас решат отдать под трибунал, не разбираясь в ситуации и закидывая клеветой, то на этом его жизнь кончится, так и не начавшись. И все его подвиги на поле боя станут лишь мелкой частичкой всеобщей истории.
— Кажется, у нас тут дезертир, — произнес лейтенант, подзывая солдата. — Уведите.
— Вы допускаете большую ошибку...
— Ты сам определил свою судьбу, — слова лейтенанта сочились ядом. — Неповиновение приказам, попытка дезертировать, — он говорил это так, словно сам верил в то, что это действительно произошло. — Ты знал, чем это чревато. Не думаю, что у тебя такие же быстрые ноги, как у Леонарда, чтобы сбежать.
После того, как Лео увезли, он так и не появился снова. Говорили, он дезертировал. Сбежал, когда его собирались перевозить обратно на фронт. Ллойд надеялся, что его друг и верный соратник сможет начать жизнь с чистого лица, скрыться и спокойно выдохнуть.
Моргана заковали в наручники, и повели мимо остальных, показывая, как вести себя не нужно. Он встречался взглядом с теми, кто шел за ним. Чьи жизни он спасал, и кто спасал его. Они все стали для него настоящей семьей. И меньше всего ему хотелось, чтобы они продолжали страдать и погибать из-за трусости лейтенанта.
Его тщательно обыскали и грубо швырнули в яму. Импровизированная тюрьма жутко воняла, и Ллойд тяжело упал лицом в мягкую землю. Поднявшись на ноги, он услышал, как силовое поле над его головой загудело. Теперь он остался один, практически не видя неба из-за трещащей красной защиты.
Помимо него никого в яме не было. Он сел на землю, найдя кусочек тверже и чище. Время потянулось, и Морган осознавал его течение только по сильной потребности в пище. Желудок грозно урчал, запугивая, что пожрет сам себя. Но никто и не думал кормить его. Никто не приносил ему даже воды.
Ллойд размышлял о том, что его, скорее, кинули сюда медленно умирать. Но он не хотел этого. И пусть честь — награда для живых, смерть, как дезертира, была лишена чести. Лучше было молчать и лишь мысленно сетовать на глупость командующих. Лучше было умереть на поле боя, проклиная тот день, когда он решил прикусить язык.
С этими мыслями он и уснул, прислонив голову к рыхлой земельной стене. Яма, три на три метра, была похожа больше на могилу. Он приходил в себя, слыша над головой шаги, и отключался вновь, понимая, что ноги в тяжелых сапогах просто проходили мимо. Когда он снова проснулся, то понял, что был день.
На него смотрела едва различимая фигура. По бокам стояли охранники, о чем-то переговаривающиеся с неизвестным гостем. Ллойд вскочил на ноги и гордо выпрямился, позабыв, что руки его до сих пор были скованны наручниками. Силовое поле выключилось, и незнакомец подал Ллойду руку.
Сжав ее ослабевшими пальцами, Морган выбрался наружу. С него тут же сняли наручники.
— Мое имя Зихао, — представился он. Его голова была покрыта капюшоном, укрывающим его от дождя. — Пройдем со мной.
Ллойд кинул непонимающий взгляд на охранников, безразлично смотрящих на него. Но все же, ведомый Зихао, двинулся вперед. Земля размокла, ноги увязали в грязи, но он продолжал путь. В то время как его спутник двигался непринужденно и легко.
— Хочешь стать наемником? — спросил он и остановился возле гудящего флайкара.
— Что, если нет? — вопрос глупый. Лучше уж это, чем смерть за то, чего не совершал.
Зихао приподнял бровь.
— Тогда придется захотеть, — ответил он. — Я выкупил тебя. Теперь мы полетим в мой дом, где ты и еще несколько таких же юношей будут обучаться. Садись.
Ллойд послушно сел в салон, боясь перепачкать безупречно белый ковер под его ногами. Но Зихао сел, оставляя грязные следы. И Морган последовал его примеру. Его накормили, напоили. И флайкар взлетел.
Только тогда, когда Зихао снял с себя капюшон, Ллойд рассмотрел его лицо. Бритый череп, покрытый татуировками. Узкий разрез глаз и тонкие губы. Длинный острый нос, проколотый толстой серьгой в центральной перегородке.
— Почему ты меня забрал? — спросил Ллойд, отводя глаза от остающегося за окном и под флайкаром лагеря.
— Я путешествую по всем военным точкам и собираю таких же пленников, как ты, — ответил Зихао. — Изучаю их послужные списки, разговариваю с сослуживцами. Меня печалит, что на войну идут такие молодые люди, как ты. И что они прощаются с жизнью слишком рано. Жизнь наемника, разумеется, так же лишена гарантии спокойствия и предсказуемости. Но ты хотя бы сможешь получать за это крупные суммы цифр, а не вшивые выплаты. Ты идеально подходишь на роль моего ученика. Многие твои подвиги кто-то назвал бы безумными, кто-то — невозможными. Если верить рапортам, разумеется.
Ллойд ощетинился.
За годы службы он сделал многое. Его вело как-то странное предчувствие, иногда он знал, когда нужно рискнуть, а когда лучше оставаться аккуратным и следовать плану.
— Рапорта не лгут, — ответил он. — Но разве наемники до сих пор существуют? Вы не подходите под идею Общего мира.
— Плевать, — бросил Зихао. — Мы как не подчинялись системе, так и не будем. Правительство ничего не сможет с нами сделать, потому что мы никому не принадлежим. Сами по себе, сами за себя. И, можешь не верить, но с каждым днем люди все больше прибегают к нашей помощи. Разумеется, не за бесплатно.
Ллойд задумчиво поджал губы. Зихао впервые за все время улыбнулся: сдержанно, едва заметно. Но Морган это увидел, потому что не спускал с мужчины взгляда.
— Я верю в то, что неповиновение — прямой путь к успеху, — честно произнес Зихао. — Если тебе кажется, что сейчас идет война, то ты ошибаешься. Это лишь рябь на воде, предвещающая о землетрясении. Все генералы глупцы, жаждущие быстрой победы и славы. Они готовы разбрасываться солдатами, зная, что юнцы из детских домов со жгучим желанием отправятся на фронт. Зная, что при нужде можно будет вербовать и простых граждан. Вы для них — пустое место.
У Ллойда не нашлось слов для ответа. Зихао был прав, как никто другой. Морган ощутил это за время, проведенное на войне. Генералы считали, что солдаты — возобновляемый ресурс, которым можно без остановки пользоваться.
— И когда начнется настоящая война, — добавил мужчина, — ты увидишь, что решающий удар нанесут именно те, кто откажется подчиняться.
Настоящее время
Сидя перед экраном, на котором стремительно шла обработка данных, Ллойд крутил в пальцах жучок. Ему необходимо было сегодня же встретиться с Синеллой. Он словно слышал, как тикают часы, напоминающие о том, что у него осталось не так много времени.
Но времени до чего?
До гражданской войны или до краха Общего мира? Одно вытекало из другого. Люди протестовали. Тихо, редко. Но находились смелые жители, которые с одиночными пикетами выходили на площадь нижнего города, чтобы сказать свое слово. «Долой насилие» или «Мета-люди достойны жизни».
Мета-люди. Интересное слово, которое не использовали в верхнем городе. Не использовали те, кто боялся и призирал Сопротивление. Нет, даже не само Сопротивление, а людей, наделенных суперспособностями. Их называли мутантами, реже девиантами. И любыми другими негативными словами, чтобы подчеркнуть свое брезгливое отношение. Мета-люди звучало же куда красивее, почетнее даже. Это слово использовали те, кто позитивно относился к ним, их идеям, их жизни.
Для себя Ллойд еще не определился, как называть их.
— Анализ окончен, — сообщил Кью. — Сегодня Джозефина Синелла не появлялась ни на одной камере. Обойти все невозможно. В данный момент я так же не установил ее присутствия где-либо.
— Твою ж, — фыркнул Морган. — С ней точно что-то произошло, раз она не объявилась на улицах.
— Вы переживаете за нее? — спросил РП.
Ллойд недовольно бросил на него короткий взгляд, а затем снова посмотрел на жучок.
— Она — единственный шанс найти убежище Сопротивления, — ответил он, неосознанно дернув плечами.
— Но вы считаете, что это маловероятно?
Ллойд поднял на РП глаза. Его пронзительный взгляд впился в серое лицо помощника, который без эмоций глядел на него с экрана.
— С чего ты так решил?
— Ваши плечи дернулись. Это бессознательный жест неуверенности в своих словах, — проговорил Кью. — Рискну еще раз напомнить о том, что в мою систему поступило обновление, позволяющее мне...
— Обновляйся, — махнул рукой Ллойд, поднимаясь с дивана.
Ему не хотелось наделять робота «эмоциями», но если не позволить тому обновиться, то он будет до конца своей цифровой жизни напоминать об этом. Он отошел на кухню, налил себе полбокала бренди и отпил. Теплый, мерзкий. Как и осознание того, что самая маловероятная идея идет по откос.
Браслет на запястье зажужжал. Неизвестный номер. Сделав еще глоток, Ллойд ответил.
— Слушаю.
— Привет, сладкий, — произнесла Синелла на том конце. По ее голосу можно было понять, что она улыбается.
— Как ты узнала мой номер? — спросил Морган, напрягаясь.
— Нашла на сайте «Работа» во вкладке «Наемники», — ответила она, а потом тихо рассмеялась. — Ты, должно быть, ищешь меня. Чем тебе еще заниматься. Я в заброшенном доме вверх по улице, недалеко от клуба, в котором мы были. Приходи.
— Готовишь мне ловушку? — усмехнулся Ллойд, двигаясь в сторону шкафа. Уже готовился выходить.
— Сладкий, если бы ты меня сейчас видел, то не говорил бы такого, — промурлыкала Синелла. — И я не о том, что на мне ужасно красивое кружевное белье, которое ты должен с меня сорвать. У меня есть к тебе предложение.
— Заманчиво. Говори.
— Приходи, — попросила она. — И принеси какого-нибудь восстанавливающего геля или подобного. Не могу даже лежать спокойно.
Синелла оборвала звонок.
Ллойд спешно переоделся и достал из аптечки гель, который она попросила. Положил во внутренний карман пальто неактивированный жучок и оставил Кью наедине со своим обновлением, которое остановилось на десяти процентах.
***
Быстрый шаг нес его сквозь поток людей, освободившихся от работы. В толпе ловко промышляли карманники, надеющиеся найти хоть что-то в одежде своих жертв. Ллойд несколько раз видел, как ничем не примечательные люди вытаскивали небольшие вещички, будь то нагревательная система или наушники. Он не осуждал их: каждый выживает так, как может.
К самому Моргану никто не подходил. Внимательный, тяжелый взгляд, отросшая борода и растрепанные волосы. Он выглядел грозно, мало кому хотелось получить от него. К тому же, насколько Ллойд знал, карманники невероятно точно определяли наемников, обходя их стороной.
Относительно недавно наемниками называли тех, кого просто брали на опасную работу. Тех, кто был готов залезть в пасть опасному животному или прыгнуть с башни без парашюта, если за это отвалят хорошую сумму. Но теперь наемники были чуть ли не одной из самых опасных группировок. Натренированные, беспринципные, жестокие — с ними не хотели иметь дел, зная, как наемники поступают с должниками.
Ллойд и сам несколько раз за свою свободную жизнь калечил людей, которые отказывались платить или считали себя слишком умными и хитрыми. Но лишь за спиной они были горды и самодовольны, а перед человеком, держащим в руках лом, ссались под себя и молили о пощаде.
Наемники были опасны. И в большей степени для системы, которая из раза в раз прибегала к их помощи. Все так, как и описывал Зихао.
От него не было вестей уже несколько лет. Все товарищи, с которыми обучался Ллойд, были разбросаны по всему миру. И только Моргана занесло в столицу Общего мира, в самую гущу событий. В Сейн-Сити — город, лишенный моральных ценностей, ведь их давно затмили деньги. Туда, где жизни богатых и бедных кишит событиями в одинаковой степени.
Здесь, несомненно, обитали и другие наемники, обучающиеся в других точках, у других людей, с другими убеждениями. Но из своих Ллойд никого не встречал. Так же, как не встретил ни одного сослуживца спустя шестнадцать лет. Вероятно, все они уже давно мертвы. И все же, их жертвы в какой-то степени были не напрасны: горячие точки перестали быть актуальными, а война перешла в холодное и более жестокое состояние.
Он остановился у дома, который подходил под тот, про который говорила Синелла. Полуразрушенный, но пригодный для жизни. Вряд ли кто-то заходил сюда: забитые деревянными палками окна оставались целыми. А вот палки, лежащие у входа, находились там совсем недавно.
Ллойд прошел внутрь. От пыли засвербело в носу. Его глаза не успели привыкнуть к темноте, как перед ним появился маленький синий сгусток. Он застыл перед его лицом, едва подергиваясь. А затем, словно признав личность пришедшего, двинулся вперед и вверх по лестнице. Морган настороженно направился за ним.
Минуя коридоры, Ллойд отмечал, что этот дом был не так уж и плох для того, чтобы его оставлять. Жилой. В нем несколько квартир, двери из многих не были закрыты. Где-то были сбиты панели, но в целом все осталось целым.
Сгусток завернул в одну из квартир. Ллойд прижался к стене, достал пистолет и, держа его на вытянутых руках, заглянул внутрь. Синелла лежала на кровати. Она пальцами поймала отпущенный ею же энергетический шар, поглощая в себя. Не делала резких движений. Ллойд опустил пистолет, заметив, как медленно впитывается гель в ее тело.
— Я пришел, — сообщил он.
— Садись рядом, — с улыбкой проговорила Синелла, хлопая по кровати. — Слишком хреново выгляжу?
— У тебя было ко мне предложение, — напомнил Ллойд, присаживаясь рядом. Он достал из кармана тюбик геля и выдавил немного на темные синяки на груди. Медленным движением размазал его, едва касаясь кожи женщины.
Он сделал это как-то неосознанно, ведь мог бы просто не помогать ей со всеми этими побоями. Мог одним сильным движением вырубить и отнести в отделение. Если бы она была нужна там.
Ему хотелось коснуться ее. Заметить, как она хитро улыбается и нарочно поднимает грудь, словно в сдавленном стоне. Но Синелла была не из робких девочек, которая таяла от одного прикосновения. А Ллойд не был глупым, чтобы повестись на ее игры. У любого другого от одного вида полуобнаженной Джозефины мозг перекатился в штаны. Но у Моргана он просто переключился на заблокированный, забытый участок, отвечающий за эмоции.
— Я могу назвать тебе настоящее имя лидера Сопротивления, — произнесла она. Ллойд одернул от нее руку, словно обжегся. И заинтересовано посмотрел. Ее лицо не украшала ухмылка, а взгляд был серьезным. Странно видеть ее такой. — Он появляется на улицах точно так же, как и я. Но он почти незаметен среди остальных. Найдя его по камерам, обещай мне, что не пойдешь следом, а перехватишь по дороге.
— Почему я должен тебе это обещать? — нахмурился Морган.
Синелла схватила его за руку, сильно сжимая пальцы.
— Пообещай, — почти прошептала она. — Туда, куда он пойдет, мои друзья. Я более чем уверена, что вы уже доперли своими мозгами, что мы сидим в одном месте. Но все они безобидные, поверь мне. Они действуют только по указанию. Убьешь лидера — подорвешь все Сопротивление. У них нет человека, который смог бы повести за собой остальных. Один лишь Голод.
— Почему ты говоришь так, будто не относишься к ним? — с подозрением прищурился Ллойд.
Она тяжело вздохнула и упала обратно на подушку. По ее бегающим глазам было понятно, что она не блефует. И все же Ллойд не подозревал, что она говорит ему не чистую правду. Избавление от Голода сторонними силами — ход со стороны Эпохи, которая хотела занять пост лидера Сопротивления.
Гром и Тропа не убили ее лишь потому, что верили в нее. Пусть и с сомнением, и страхом перед Голодом. Но они были друзьями, были настоящей семьей. Они поддерживали друг друга и ценили, несмотря ни на что. Любили Эпоху несмотря на ее откровенно скверный характер и чрезмерную вспыльчивость, жажду власти и насилия. Голод давно перестал быть для них отцом. Тогда, когда начал питаться их эмоциями. Тогда, когда стал игнорировать собственные убеждения, которые все его «дети» внимали и делали своим смыслом жизни.
— Голод выгнал меня, — фыркнула Синелла. — Я никогда не была идеальной дочерью ни для своих долбанных родителей, ни для него. Я непослушная, капризная и своевольная. Он боится, что я подведу их всех. Поэтому, избив, он приказал меня вышвырнуть.
— Надеялся на то, что тебя схватят?
— Надеялся на то, что я просто исчезну из его жизни, — с улыбкой ответила она. Вновь поднялась, хватаясь ладонями за щеки Ллойда. Он хотел отдернуться, полагая, что она сейчас снова продемонстрирует свои способности. Но ничего такого не было, Синелла лишь наклонила его к себе. — Пообещай мне, Ллойд.
— Нет, — ответил он. — Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать. Моя цель — найти и обезвредить Сопротивление. Я не буду избавляться от одного только лидера, надеясь на то, что ты говоришь мне правду. Найдется тот, кто заменит его. Например, ты.
Женщина громко рассмеялась, закидывая голову назад. Она легко ударила Ллойда по щеке, заваливаясь обратно на кровать. Разумеется, она знала, как отреагирует наемник на такую просьбу. Но она продумала все. И ей казалось, что план, родившийся в ее голове за несколько последних часов, идеален и гениален.
— Я? — удивилась она. — Лидеры должны быть хладнокровными и сдержанными. А я ни то, ни другое. Вспыльчивая и инфантильная дурочка, которая только и может, как все портить. Я просто не справлюсь с тем, чтобы руководить людьми и думать о том, как уничтожить верхний город, — она закусила губу, словно сказала то, чего не должна была. — А еще я не умею держать язык за зубами.
— Умеешь, — с снисходительной улыбкой сказал Ллойд.
— Когда я намерено молчу, то умею. А если начинаю болтать, то с языка часто слетают факты, которые никто не должен знать, — пожала Синелла плечами. — Раз я уже начала, и мне нужно как-то убедить тебя дать и сдержать обещание, то вот аргумент. Голод медлит для того, чтобы подготовиться к масштабному нападению на верхний город. В частности — на здание Правительства. Думаешь, я брожу по городу просто для того, чтобы повеселиться? Я могу показаться тупой, но умение притвориться таковой — великий дар. Я прощупываю местность, изучаю, анализирую. Чтобы помочь разработать план. План «Страшный суд».
Ллойд задумчиво нахмурился. Эпоха отметила, как он надул губы, размышляя. Это заставило ее невольно улыбнуться.
Синелла приблизилась к его лицу, и прошептала:
— Бомба, — на ее лице проскочила усмешка, и женщина жестами показала взрыв, сопровождая его тихими характерными звуками. — Я знаю об этом плане ровно столько же, сколько сейчас знаешь ты. Никаких подробностей, времени, расчетов. Только название и фишку. По-моему, этого недостаточно, чтобы я заняла пост лидера и воплотила план в жизнь. А Голод может. И только ты в силах остановить это.
— И чтобы узнать его имя, я должен пообещать не трогать остальных? — уточнил наемник. — Избавиться от Голода, а не следовать за ним.
— Да, — кивнула Синелла. — К тому же, он раскроет тебя, если ты последуешь за ним. Но не нападет, а медленно высосет из тебя жизнь. Ты даже понять не успеешь, как это произошло. И будешь не в силах сопротивляться, наблюдая за тем, как все твои жизненные силы уходят ему. Убьешь без колебаний, не дав ему и шанса узнать об этом.
— Какова вероятность того, что ты не предупредишь его?
— Я, блять, ненавижу его, — решительно выкрикнула Синелла. — Ты думаешь, я сама себя избила до такого состояния? Я пиздец какая живучая, а сейчас могу только лежать и ждать, когда этот дебильный гель впитается в меня, чтобы встать на ноги. Я даже наброситься на тебя сейчас не могу, а так хочется.
Она едва коснулась его груди, потянула за кофту, наклоняя к себе. Но не спешила целовать, наблюдая, как в глазах мужчины, нависшего над ней, разгоралось пламя. Кожа покрылась мурашками от его горячего дыхания. Ллойд наклонился к шее Эпохи, которую она так настырно показывала ему. Колючие волосы на подбородке кольнули кожу.
Шершавые губы опустились от шеи к открытой груди, застывая в ложбинке лишь на секунду, чтобы расстегнуть застежку спереди. Бюстгальтер, бретельки которого плавно сползли по плечам, полетел в сторону. Коснулся пальцами затвердевшего соска, заставляя Эпоху прогнуться в пояснице.
Припал к груди, целуя и касаясь ладонями. Эпоха почувствовала, как он задевает пальцами холодный гель, не успевший впитаться полностью. Она рассмеялась, поднимая за волосы его голову.
— Гель мне еще нужен, будь немного осторожнее, — шепнула она, быстро чмокнула его в губы и опустила лицом обратно к груди.
Эпоха снова тяжело вздохнула, подаваясь вперед, выгибаясь, хватаясь руками за его плечи. Осознав, что на нем все еще находится пальто и симпатичный свитер, она принялась его раздевать. Ллойд ощутил, как в штанах становится тесно. Быстро снял с себя пальто, кинул его в сторону. Поцеловал. Потом стянул с себя кофту, неприлично безбрежно смял ее и так же бросил куда-то вдоль стены.
Чередуя поцелуи с укусами, Ллойд добрался от груди к подтянутому животу. Стараясь избегать геля, но все равно зацепляя его бородой, он опустился ниже. Эпоха подняла бедра, собственноручно спуская с себя кружевные трусики.
Ее требовательные пальцы впились в его плечи, притягивая к себе для поцелуя. Ей ужасно хотелось почувствовать его сухие обветренные губы. Отвлекая поцелуем, Ллойд, грубо касаясь тела, спустился вниз. Провел по внутренней стороне бедра и ввел два пальца. Резко вздохнув, Эпоха укусила его губу, пуская кровь.
Они отстранились друг от друга, но лица все равно были близко. Он восхитителен — растрепанные волосы, карие глаза сужены и серьезны, а на лице малозаметная ухмылка. Хулиганская, хитрая улыбка Эпохи была заметнее. Она толкнулась бедрами навстречу его руке, запрокидывая голову назад.
Ллойду хотелось стянуть с себя брюки, но он терпел. Острые ногти царапали его спину и плечи, пришлось завести их за голову. Эпоха пыталась освободить их, дергалась, вырывалась, но хватка Моргана сильнее. Да и все ее попытки были лишь игрой, ведь ей нравилось то, как он доминировал. Сейчас, когда в ней не было сил, чтобы начинать противостояние и здесь.
Пара движений — и запястья Эпохи связаны кожаным ремнем, снятым с брюк наемника. Хищно, одобрительно улыбаясь, она обхватила его тело ногами, прижимая к себе. Скованные руки накинула на его шею, наклоняя ближе.
— Хватит играться, — прошептала она, облизнула ухо и укусила мочку.
Но Ллойд не думал так стремительно развивать этот акт. Он гулял руками, губами по ее телу, смешивая щекотку с приятными ощущениями. Дразнил, касаясь между ног. Чувствовал жар, и тут же одергивал руку, обрывая подходящий стон. Тягучая истома, горячая кровь, бегущая по венам. Эпохе хотелось большего. Прямо сейчас. И она была из тех, кто получает все, чего желает.
— Мне начать умолять тебя? — прошептала она, едва смеясь. Но в ту же секунду резко вздохнула, задерживая дыхание. — Сукин сын...
Продолжал играть. Сладкая пытка. Ллойду нравилось чувствовать себя выше. Ощущать то, как он контролирует все происходящее. Инициативно, продуманно. Он ухмылялся каждый раз, как задевал особую точку на теле Эпохи, заставляя ее выгибаться и тихо ругаться, ощущая собственное бессилие.
— Ладно, — на вздохе сказала она. — Прошу, умоляю.
Игривый тон, лишь бы получить то, чего хотелось. Она поражалась, как Ллойд держался. Ведь она чувствовала твердый бугор в его штанах, который с каждой встречей с ее телом становился все больше.
Он снял брюки, боксеры. Но не торопился, лишь коснулся, видя, как Эпоха поджала губы в недовольстве смешанном с нетерпением. Наклонился к ее уху, медленно входя внутрь. Выжидал. Она сама подалась вперед, но Ллойд не позволил. Эпоха прошипела, закидывая назад голову.
Коснулся пальцем ее губ, оттянул. Поцеловал, деля вместе с ней привкус железа. Приблизился к уху, утыкаясь ей в промежность. Видел бессознательный взгляд горящих карих глаз. Усмехнулся и шепнул:
— Скажи имя Голода, — подался вперед, прицеливаясь. Она молча улыбалась, закусив губу. Смотрела на его, отмечая, как сведены челюсти, с какой требовательностью блестели его глаза в свете города, падающего из окна.
Ее ответ потерялся в тихом стоне, но Ллойду удалось расслышать.
— Оскар Эйден.
***
Верёвки. Дёшево и сердито. Синтетические волокна натирали руки, стирая кожу на запястьях до крови, пока Ллойд пытался высвободиться. Проснулся он уже так: привязанный к стулу, с клейкой лентой на губах. Жучок, который он принес с собой, раздавленный лежал у его ног. Пальто аккуратно сложено на кровати. Свитера нет.
Зазвонил браслет, лежащий на столе. Ллойд поглядел в его сторону, сжимая до скрипа зубы. Дверь приоткрылась. Синелла стояла в дверном проёме в кофте Ллойда, из-под которой выглядывали короткие шорты. Настолько короткие, что трусы мужчины были длиннее.
Чудо, он оделся после того, как они закончили. Не любил спать голышом, в отличие от женщины, которая всю ночь жалась к нему голой грудью. В штанах, но с голым торсом, Ллойд смотрел на звонящий браслет. Заметив взгляд, женщина ответила на звонок.
— Ало? — спросила она, смотря на мужчину. Он пытался дёргаться, забыв, что это никак не поможет ему избавиться от верёвок. — Нет, я не знаю, где он.
Ллойд хотел бы подать какой-то сигнал, но липкая лента на его небритом лице старательно не давала ему это сделать.
— Он был у меня, — проговорила Синелла, разглядывая накрашенные ногти на руках. — Но сейчас его нет. Ушёл. Думаете, я сумасшедшая, которая будет насильно держать в доме своего заклятого врага?
Сморщившись, она положила трубку и поглядела на мужчину. Он смотрел на неё со злостью. Нет, с яростью. У него чесались руки, хотелось надрать зад этой сумасшедшей, которая с завидной регулярностью вторгалась в его жизнь.
Она медленно подошла. Так, как двигается кошка: плавно и непринуждённо. Села ему на колени, царапая, провела пальцами по торсу. Очертила каждую линию пресса. Резкое движение оторвало клейкую ленту, прихватывая с собой и волосы с подбородка и щёк. Ллойд лишь сжал зубы и раздул крылья носа, продолжая пристально смотреть на женщину.
— Представляешь, твоя начальница думает, что ты здесь, — рассмеялась Джозефина с какой-то детской радостью. — Хорошо, что ты не успел активировать жучок. Чтобы отследить твой браслет им понадобится больше времени.
— Ты ненормальная, — процедил Ллойд, стараясь высвободить руки за своей спиной.
— А ты? — удивилась она, впиваясь пальцами ему в плечи. — Ты ведь одержим мною. Уже. А мы знакомы чуть больше недели.
Одержим. Он хотел её. Хотел показать ей место, где она должна находиться. Под ним. Как прошедшей ночью. Ему было мало, не хватило. Одним своим видом Эпоха разжигала в нем какую-то чуждую для наемника страсть. Можно ли это назвать одержимостью?
Женщина ерзала на его коленях, думая, как же хорошо она пристроилась. Длинные тонкие пальцы держались за его крепкие круглые плечи, чувствуя, как играют мышцы. Эпоха взглянула за его спину, где он старательно пытался освободить руки.
— До сих пор возишься с этим? — спросила она, улыбаясь. — Там даже не тугой узел. Ты видел меня? Я не способна затянуть верёвку слишком сильно.
— И все же твоя верёвка стёрла мне запястья, — прищурился Ллойд. — Когда я выберусь, то свяжу тебя.
— Сладкий, это маленькая месть за то, что ты держал меня скованной несколько дней, — ответила она.
Синелла смотрела на него спокойно. Но её лицо резко изменилось. Она закатила глаза и вытянула язык, издав тихий блаженный стон. А затем заливисто рассмеялась, утыкаясь в шею мужчины.
С этим лицом она выглядела, как глупая девочка. Не под стать её возрасту вести себя так. И все же этого хватило, чтобы у него снесло крышу. Он жадно втянул воздух и закинул голову назад. Его затрясло, как перед новой дозой. По телу прошлась электрическая волна, обжигая, пробираясь от груди до паха. Ему хотелось высвободиться, кинуть её на кровать, натянуть эти короткие тёмные волосы. Так, чтобы слышать, как хрустят позвонки.
Но у него не было времени, чтобы кувыркаться с ней. Ллойд разделял работу и свободное время, как они и договаривались. И если позвонила Уиг, то она ждала его немедленно в своем кабинете. Ему следовало отчитаться о сломанном жучке, и приобретенном знании: имени лидера Сопротивления.
Верёвки ударились о пол, и мужчина с силой столкнул женщину с себя. Того времени, пока она была в замешательстве, хватило, чтобы прихватить пальто и выйти из комнаты. Дом, который заняла Синелла, был большим. Ллойду нужно было проделать значительное количество шагов, чтобы покинуть его стены. И начать стоило с того, чтобы спуститься на первый этаж.
— Ллойд! — прокричала она, выбегая следом за ним.
От кончиков пальцев начало расползаться синеватое холодное пламя. Сгусток чистой энергии пролетел мимо, за ним — второй. Мужчина остановился. Развернулся.
— У тебя рабочее время. Твоя начальница будет рада, если ты скажешь, что причиной твоего опоздания стала драка со мной, — улыбнулась Синелла, смотря на него из-подо лба.
И она бросилась на него, как бросается хищник за свою жертву. Вот только она всегда забывала, что Ллойд не был раненной антилопой. Он был таким же свирепым львом, как и она.
Удар за ударом, он пытался блокировать её смертоносные атаки. Но женщина никогда не хотела убить его, даже не старалась сильно ранить. Для неё эта драка была не больше, чем просто игра. Просто разогрев. Просто напоминание о том, как между ними проскочила первая искра.
Искра, которая разгорелась в неудержимое пламя.
Он с силой ударил её. Настолько, что это могло успокоить Синеллу на время. Дать ему уйти, а не убежать. Но стоило ему отвернуться, как крепкие женские руки вцепились в него.
Рывок. И он полетел вниз по лестнице.
— Хочешь — уходи! — крикнула она, смотря на то, как мужчина скатывается вниз.
Он кубарем понесся, успев лишь сгруппироваться. Но это не помогало от боли, которая с каждой ступенькой становилась все сильнее. Его грудь высоко поднялась, и Ллойд тут же постарался встать на ноги. И все же Синелла не хотела его просто так отпускать. Удар ноги в живот тут же усмирил и сбил его.
Он поднялся на локтях, смотря на женщину. Она присела на корточки перед ним, играя языками энергии на своих ладонях перед его лицом.
— Можно подумать, у тебя дел нет, — прошипел он. — Шла бы выносить из лаборатории изобретения, встретились бы там. Нет, надо подраться сейчас.
— Я теперь свободная женщина. И не хочу драться при твоих друзьях, — с наигранной обидой проговорила Синелла, укладывая мужчину обратно на пол. — Они меня отвлекают.
Отвлекли её в этот момент разговоры. Ллойд резким ударом свалил женщину на пол, а сам навис над ней, схватив за шею. Разделять работу и личное время, эмоции и разум уже становилось сложно. Особенно рядом с ней.
Вены на его лбу раздувались под натиском ярости, бегущей по крови. Ллойд с силой ударил в пол в сантиметре от головы Синеллы. Она вздрогнула, а он ещё сильнее придавил её к полу, ещё сильнее придушил.
Задыхаясь, она приложила ладонь к лицу Ллойда, бесследно обжигая его плоть энергией. Он прорычал, и этого хватило, чтобы освободить шею от его шершавой ладони.
Но лишь на секунду. В следующую — наемник прижал её руки к полу, запрокинув над головой. Он наклонился, ведя носом по её щеке. Вдыхая запах. Видя, как она неровно дышит, пытаясь насытить лёгкие воздухом. Ллойд остановился, пытаясь собраться с мыслями. Он вспомнил о браслете, оставленном наверху. Плевать.
Видя его сосредоточенное лицо, Синелла провела языком по его нижней губе, слизывая проступившую кровь. Их карие глаза смотрели друг на друга. Достаточно долго, чтобы рассмотреть в них все оттенки их любви и ненависти.
И все же мужчина не сдержался, впился в её губы. Его затянуло, мысли о работе ушли на второй план. Сейчас было лишь ужасное бессознательное желание. Ведь она под ним, как он и хотел. Ему нравилось чувствовать контроль еще сильнее, когда Синелла была в силах ему противостоять. Внешне беспомощная, ведь он держал её запястья крепкой хваткой одной руки. Вторая уже успела проникнуть под большую растянутую кофту, замечая отсутствие бюстгальтера.
— Не думала, что ты такой ненасытный, — шепнула женщина.
— Ужасно звучит, — прокомментировал наемник.
Хотелось кожей к коже. Он отпустил её руки, зная, что она уже пропала в их горячем поцелуе. Синелла обняла его за шею, даже как-то нежно, позволяя ему поднять себя. Серая ткань, цепляясь за затвердевшие соски, скользнула вверх и полетела в сторону.
Его губы были везде. Как и язык, оставивший мокрую прозрачную дорожку с редкими красными вкраплениями на ложбинке между её грудей.
— Ты ведь хотел меня связать, — прошептала она, подаваясь бёдрами ему навстречу.
— В следующий раз, — ответил он и прикусил кожу у тонкой ключицы. Оставил след. Ещё один синяк на прекрасном теле.