досуг

***

Торфинн сидит на диване, поджав ноги и зарывшись в свою толстовку. Аскеладд, подперев голову рукой, полулежит рядом и периодически хрустит чипсами, без особого интереса глядя в экран телевизора.

Фильм приближается к концу. Уже скоро под невыносимо грустную музыку пёс встретится со своим хозяином где-то в собачьем раю, умерев на посту всей жизни, а мальчик закончит рассказывать эту историю одноклассникам. На экране героиня подходит к Хатико, узнаёт его, и вся эта сцена пронизана давящим горем, сожалением и болью, изначально разделённой на двоих, но передавшейся всем обитателям станции. Этот фильм позиционируется как ода преданности, верности, настоящей дружбы, и…

И из угла дивана доносится тихий всхлип.

Аскеладд поворачивается к подростку и садится, привстав. Не сказать, что он такого совсем не ожидал, но ситуация в любом случае интересная. Парень, спохватившись, пытается в тихую утереть слёзы рукавом.

- Торфинн, ты серьёзно?

- Нет! Я не… - принимается оправдываться он, сильнее вжавшись в диван, и шмыгает носом, не сдержавшись.

- Да ладно тебе, - снисходительно ухмыляется Аскеладд и убирает в сторону пачку чипсов.

- Это просто… - Торфинн пытается избавиться от всё продолжающих литься слёз и отчаянно бегает глазами, не смотря ему в лицо. Мужчина нарочито тяжко вздыхает.

- Да всё нормально, не надо об этом переживать, – он пододвигается и трогает Торфинна за плечо. Вблизи становится видно его дрожащие губы и мокрые ресницы. – Иди-ка сюда.

Аскеладд притягивает пацана к себе, так, чтобы уткнулся носом в плечо, и кладёт руку ему на голову. Торфинн удивлённо охает, но не сопротивляется, осторожно обнимает в ответ, расслабляется, пряча почти беззвучные всхлипы в его футболке. Аскеладд не упускает случая зарыться ладонью в отросшие волосы.

Когда Торфинн полностью успокаивается, по экрану под всю ту же грустную мелодию уже бегут титры. Аскеладд отстраняется от него, убивая уютную атмосферу и, как ни в чём не бывало, тянется за пультом и остатками чипсов. Потом разворачивается к нему, смотрит на часы и спохватывается:

- Чёрт, уже поздно. Собирайся, опоздаешь.

Торфинн на это закатывает глаза и раздражённо фыркает.

- Не надо тут мне. Пора, а то проблем от родителей не оберешься.

- Скажу, что был у друга. Это же правда.

- Ага, как же. Только это не избавит тебя от справедливого нагоняя.

- Ну, Плеши-и-ивый… Чипсы хотя бы отдай.

- Нет. Шуруй давай. – с этими словами Аскеладд встаёт и кладёт Торфинну руку на заднюю часть шеи, чтобы вытолкнуть с дивана. Тот, взрогнув, сразу взвивается:

- Плешивый, отпусти меня! Да пойду я!

Аскеладд осекается, заметив, что Торфинн при этом как-то нервно хихикнул и чуть вжал голову в плечи. Приподняв бровь, он почти незаметно ухмыльнулся и двинул пальцами.

- Торфинн, ты что... боишься щекотки?

- Нет!

Парень рванулся было от него, но попытка не увенчалась успехом: Аскеладд предусмотрительно преградил ему путь. Он прищуривается. Примеривается.

- Бои-и-ишься. – и начинает.

Торфинн держится мужественно. Секунды три. Потом начинает смеяться, громко, неудержимо, одновременно пытаясь отползти от чёртового садиста подальше и закрыться. При этом успевает осыпать Аскеладда всеми ругательствами, которые только может вспомнить:

- Сука, Плешивый! Я убью тебя!

Аскеладд только посмеивается, добираясь пальцами до его боков и живота. Торфинн уже чуть ли не визжит, почти катается по дивану и задыхается.

- Гнида! Хватит! А!

Он резко замирает, решив не реагировать, зажмурившись, крупно дрожа и поджав пальцы ног, и хрипло выдавливает из себя слова по одному:

- Дай… Мне… Вдохнуть… Блять…

Надолго Торфинна не хватает, и он снова начинает биться в чём-то, подозрительно напоминающем конвульсии. Когда Аскеладд захватывает его ногу, которой он чуть не ударил его в лицо – совершенно случайно! – он распахивает глаза и смотрит на него таким умоляюще-просящим взглядом, какого Аскеладд еще ни разу не видел, и практически хнычет:

- Прекрати! Ну, Пожалуйста!

В голове Аскеладда промелькивает мысль, что он все-таки немного переборщил, и он, наконец, отпускает его и встаёт. Торфинн, взъерошенный, помятый, весь красный, с видимым облегчением расслабляется и тяжело дышит. Когда он почти восстанавливает дыхание, Аскеладд скрещивает руки на груди с выражением лица, говорящим о том, что он-то ни в чем перед ним не виноват.

- Ну что, теперь пойдешь?

Торфинн резко садится и смотрит на него очень зло. Обиженно. Настороженно. Как будто боясь продолжения пытки. Аскеладд демонстративно поднимает руки и отступает на пару шагов.

- Никогда. Больше. Так. Не делай.

- Хорошо.

- Пообещай.

- Обещаю.

Подросток уходит. А Аскеладд остаётся наедине с оставшимися чипсами, пивом в холодильнике и пониманием, что действительно перегнул палку.