«Ты помнишь ту ночь двадцать первого сентября?»
Середина сентября восемьдесят третьего года. Припекающее макушку солнце и ни намёка на дождь, который лил не переставая несколькими днями ранее. Наверняка это было связано с тобой. Ты совсем недавно переехала из Нью-Йорка в наш маленький городок вместе со своей семьёй и уже успела завоевать не одно мальчишеское сердце в нашей школе. Новички для нас большая редкость, люди напротив покидают это захолустье, не видя здесь никаких перспектив.
Ты была довольно молчалива, постоянно ходила в наушниках и снимала их лишь на занятиях. У тебя единственной был кассетный плеер, о котором на тот момент мечтали все, кому было не лень, ну ещё бы, как это у классной городской девчонки и не быть классного плеера с не менее классными наушниками? Ты разительно отличалась от всех нас своей...манерностью, что-ли? Никогда не повышала голоса, всегда опрятно выглядела, и в глазах читалось что-то граничащее с презрением. Мы же не стеснялись давать друг другу идиотские клички, вроде: «сопля», «баклан». Не стеснялись в выражениях. Дёргали одноклассниц за косички. Гоняли на скейтах по школьным коридорам. Мы были абсолютно простыми ребятами из крошечного городка, о котором никто не знал.
Вероятно, тебе совсем не нравилась прерогатива жить в забытом богом месте, да ещё и посещать единственную в городе школу, где каждый стремился перемыть тебе кости.
«Новенькая такая странная, она умственно отсталая?»
«Переехала из Нью-Йорка сюда? Серьёзно?»
«Наверняка её родители преступники»
«Божечки, а что если так?!»
«Давайте просто игнорировать эту стерву».
Парни за глаза тебя прозвали «ледышкой», а девчонки лишь презренно фыркали, каждый раз стоило тебе появиться в зоне их обзора. А что до меня? Пожалуй, мне было без разницы, ровно до тех пор, пока не наступила ночь двадцать первого сентября.
Солнце ушло за горизонт, позволяя звёздам украсть это небо. Я как обычно добирался до дома на скейте после посиделок с Тэхёном и Субином, где мы вновь разыгрались в настолку, и я уже прилично опаздывал на семейный ужин. Впрочем, я бы и не оторвался от игры, если бы мама не позвонила Миссис Кан и не попросила поторопить меня. Поворот, оттолкнуться, проехаться чуть вперёд, повор- БАХ!
— Какого..? — хрипло раздалось рядом, следом последовал стон боли и я не на шутку перепугался, подумав, что зашиб кого-нибудь. правильно мне говорил Мистер Браун: «Не катайся сломя голову, Хюнин, пришибёшь кого-нибудь, ей Богу!».
Подорвавшись с места, я прищурился, пытаясь оценить масштаб трагедии, но кроме чужой стёсанной коленки я не заметил ничего страшного, что не могло не радовать, значит слова Мистера Брауна можно благополучно забывать, только вот радость длилась недолго. Снизу вверх на меня смотрела никто иная, как ты, только вот выглядела совершенно иначе, не такой, какой я привык тебя видеть. вместо аккуратной укладки растрепанный пучок, дизайнерские шмотки вытеснила растянутая жёлтая футболка и джинсовый комбинезон, а рядом валялась пачка сигарет и неизменные классные наушники. Скейт укатился куда-то в кусты. Мы оба были растеряны и никто не мог вымолвить и слова.
Если бы я сейчас схватил свой скейт и позорно сбежал, то мы бы никогда больше не затронули этой темы, более того — никогда бы не заговорили вообще. После нескольких минут ступора, я, словно очнувшись ото сна, протягиваю тебе руку, наблюдая за тем, как ты хмуришься, словно не решаясь, а после хватаешься, восстанавливая опору под ногами. Поднимаю наушники, сигареты, отдаю первое, а пачку крепко сжимаю в руках. Не моё дело, но-
— Куришь? — хмыкаю, окидывая взглядом твоё лицо, плохо освещаемое уличным фонарём.
— Просто захотела попробовать, — выдавливаешь ты в оправдание, на что я понятливо киваю. Сам пробовал, но мне не понравилось. Не понимаю, что люди находят в сигаретах. Дрянь редкостная.
— Гадость?
— Гадость.
Из наушников доносится смутно знакомая песня и я чуть наклоняюсь к тебе, вслушиваясь в слова, не замечая твоих удивлённых глаз.
— As we danced in the night, — напеваю я, поднимая на тебя взгляд.
— Remember - how the stars stole the night away, yeah yeah yeah, — негромко продолжаешь ты.
— Hey hey hey, ba de ya - say do you remember, — продолжаем мы в унисон, едва сдерживая смех.
— Ba de ya - dancing in september, — пританцовывая в плохо освещённом переулке, мы, не сдерживая улыбок, напрочь забываем о том, куда спешили, о стёсанной коленке, о том, что никогда прежде не заговаривали друг с другом.
«Пока мы танцевали в ночи,
Помнишь, как ярко её осветили звёзды? Да, да, да!».
YOU ARE READING
Do you remember?
FanfictionПарни за глаза тебя прозвали «ледышкой», а девчонки лишь презренно фыркали, каждый раз стоило тебе появиться в зоне их обзора. А что до меня? Пожалуй, мне было без разницы, ровно до тех пор, пока не наступила ночь двадцать первого сентября.
