Он вне реальности. Смотрит вдаль, а видна лишь темнота. И так всегда: глаз ничего не цепляет, тусклость настоящего неинтересна, и гложет чувство неопределенности. Не сочные краски перед взором его глаз, а какие-то черно-белые карточки с иллюстрациями из протертого до дыр комикса.
Ни яркости, ни насыщенности, лишь тьма.
За стеклом окна ни огня, ни той искры 1942-го, лишь мрачность от гнетущих черных облаков над Бруклином. Лишь одно напоминание о бывалом далеком 1942-м. И это он.
Тот, что надрывает его спокойствие во тьме, тот, что мешает тишине звенеть успокоением, тот, что стал его страстью и наважденьем.
Капитан Америка для всех. Стив Роджерс для знакомых. И лишь Стиви для него одного. Слишком нежно. Слишком по-девчачьи. Слишком для него, для Баки Барнса — для того парнишки с пистолетом в руках, для того мужчины с толпой дам вокруг, для единственного друга мелкого Стивена Роджерса. И Баки просто не мог позволить себе, чтобы Стив потерял ещё и его. Того, кем восхищался, того, кого приписывал к героям страны, того, кто остался последним из всех дорогих для него людей.
И вот перед взором он, тот, что вне реальности. Видит за стеклом темноту. Там ему было лучше, спокойнее, как ни странно осознать. А теперь ему и в темноте нет места, как и на стороне света. И следует сказать «мне жаль», глядя на окровавленные руки, но он и слов-то таких не знает.
Обнулили так сказать. Если грубо, избавились от лишнего.
Вне реальности проще: ни гнетущей тишины, ни вида окровавленных рук, ни черноты и тьмы настоящего. И нет мелодии бьющегося сердца при упоминании Капитана Америки.
— Баки?
Стиви.
И так хочется отозваться взаимностью, но и слов таких в памяти нет. Его глаза в темноте все те же — зелено-голубые. Они горят чем-то искренним, как и сам Роджерс в далекие 1940-е. Его страсть и храбрость не сводили с ума сотни девчонок, с которыми заводил романы Баки, но сводили с ума лишь его, лучшего и единственного друга Стива, того самого Джеймса. У него были чистые намерения, убеждения в своей правоте и искренние слова, которыми он вдохновлял Баки.
Как и своими рисунками.
— Баки?
— Я... я не Баки, — с холодом и отчаянием отзывается он.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Стив как солнце, а Баки мечтает взлететь
FanfictionМы не взлетаем, лишь падаем. Нам обрубают крылья только тогда, когда мы пытаемся улететь. И оставляют для массовки лиричные песни, где сказано: "Мы будем свободны, как птицы".
