Моногамия

ГЛАВА 9. Париж

«Перезвоню через час, сейчас занят, не могу говорить».

И Алекс действительно позвонил через час, я не слышала его голоса целую вечность, ведь 50 дней это вечность? Или нет?

- Я заканчиваю здесь работу и возвращаюсь в Штаты через три недели. У меня будет пять свободных дней, и я хотел бы увидеть тебя, поэтому могу приехать. Но... у меня есть предложение.

-Какое?

-Приезжай ты ко мне в эти дни. Ты ведь не была в Париже?

-Я не была в Париже, - отвечаю задумчиво.

Провести пять февральских дней наедине с Алексом во французской фееричной столице – что может быть заманчивее? И что может быть провокационнее, учитывая его периодическую настойчивость в одном определённом вопросе. Возможно, он запланировал опять что-нибудь вроде испанской церкви, и на этот раз всё может быть ещё хуже. Мне отчаянно хочется в Париж, а ещё отчаяннее к Алексу, ведь я уже невыносимо скучаю по нему, но мне страшно: какой опять болью это может обернуться для него и для меня теперь тоже...

-И я бы хотела поехать... но у меня есть условие.

-Какое?

-Ты не поднимаешь свою любимую тему ни разу.

Алекс молчит долго. Потом тихо говорит, но эта его намеренно небольшая громкость не может скрыть изнуряющей боли в его голосе:

-Только это тебя останавливает?

-Да.

-Тогда не переживай, я не стану говорить об этом. Приедешь?

-Приеду.

- Тебе вскоре позвонит один человек, объяснит, что нужно сделать для получения шенгенской визы и поможет потом. И да, билеты не покупай – я скину тебе на почту электронные. Хорошо?

- Хорошо.

Ritmo Love more

Алекса я увидела сразу, как вышла в фойе ожидающих аэропорта. Он был непривычен, не похож на себя и от этого ещё более привлекателен: одет в тёплую большую куртку цвета хаки с серым песцовым мехом на капюшоне, толстый, почти белый свитер с высокой горловиной и светло-голубые джинсы – в таком стиле я не видела его ещё никогда. Честно сказать, в настолько тёплой верхней одежде мне не приходилось созерцать его тоже... Его волосы отрасли так сильно, что походили уже скорее на женские, нежели на мужские, но при этом, ни в коем случае не добавляли ему женственности, а даже наоборот, ещё ярче подчёркивали его мужскую привлекательность, буквально выпячивали её, делая его настолько сексуальным и влекущим объектом, что взгляд неизбежно находил и выделял его из толпы... Сразу бросились в глаза женщины: не все, конечно, но многие смотрели на него, смотрели, не отрывая глаз, ведь оторвать их невозможно...