Юркино Рождество. Наталья Ключарева

Юркино Рождество

За этим занятием его и застала железная леди микрорайона – инспекторша по делам несовершеннолетних Иванова, которую никто не знал по имени и все, особенно дети, панически боялись. Накануне она нанесла угрожающий визит в соседний подъезд – к Кривовым.

В первый день зимних каникул, пришедшийся на католическое Рождество, Юрка оказался в гастрономе вместе с родителями. Он пришёл за хлебом, а они – за бутылкой к празднику. В винный отдел, где когда-то сама покрикивала на бестолковых колдырей, Кривиха входить стеснялась, и они с Юркой топтались на крыльце, поджидая Кривого.

Стоять рядом с матерью Юрке было стыдно. Он отошёл в сторону, уткнулся в праздничную витрину – и вдруг провалился в другой мир.

Это была всего лишь маленькая ёлка. Серебристые иголки из фольги нежно подрагивали от сквозняка, отбрасывая едва уловимые блики на серую вату, изображавшую снег. На одной из веток качался крошечный колокольчик, покрытый аляповатой позолотой. Юрке почудилось, что даже сквозь стекло он слышит его кроткий жалобный голос.

Он задохнулся от сокрушительного чувства, названия которому не знал. Ему почудилось, будто он бежит по волшебному лесу с серебряными деревьями. И изо всех сил старается в него поверить. Но горестный бубенчик плачет под самым сердцем, не давая забыть, что этому никогда не бывать...

За спиной виновато скрипнул снег, и в витрине отразилось лицо Кривихи.

– Ёлку хочешь? – в горле у неё булькнули близкие пьяные слёзы. – Купим. Завтра купим.

Юрка зажмурился, сжался и – последним невероятным усилием – поверил.

– Такую же? – уточнил он, прячась в шарф от материнского перегара.

– Обещаю, – соврала Кривиха и, отвернувшись, неслышно заплакала.

Но прошёл день, два, прогремел ракетами и шампанским Новый год – а Кривиха про ёлку так и не вспомнила. Юрка, никогда ничего не просивший у родителей, переступил через себя – и напомнил.

– Только и знает: дай да подай! – тут же, как ждал, раскричался Кривой. – Выпить нечего, а ему ёлку! Иди в лес, там их много!

Кривиха бессмысленно улыбалась, хлопала густо накрашенными ресницами и тыкала вилкой мимо тарелки.

В Рождественский сочельник Кривовы послали сына в далёкий круглосуточный ларёк. Вернувшись, он обнаружил, что дверь закрыта изнутри на задвижку. Юрка звонил, стучал, кричал, кидал в окно снежками – бесполезно: родители спали. В замочную скважину доносился надсадный храп Кривого.