Трилогия о Драко - 2. Draco Sinister

Глава 6. Удачливые сыновья

Люциус Малфой медленно опустил книгу, которую держал в руках, однако не поднялся навстречу сыну. Драко подумал, что он почти не изменился. Даже в тюрьме Люциус сохранил большую часть своего подчеркнутого достоинства — он выглядел аккуратным и подтянутым в простой серой одежде, казавшейся накрахмаленной.

— Драко, — произнес отец, наклонив голову.

— Я не ожидал, что они пропустят меня, — сказал Драко слегка сдавленным голосом.

— Я распорядился, чтобы они позволили тебе войти, когда ты придешь, — ответил его отец. — Имя Малфоя все еще кое-что значит, несмотря на все, что ты и твоя мать сделали, чтобы его уничтожить.

— То есть, ты их подкупил, — заметил Драко. — Это в твоем стиле.

Люциус смотрел на него. Драко мимолетно задумался о том, что же видел в нем его отец, изменился ли он.

— Иногда я спрашиваю себя, — произнес Люциус. — Кого я вырастил? Неблагодарен ты или просто глуп?

Он склонил голову набок, не отрывая взгляда от сына. Драко видел, как он крепко сцепил тонкие, длинные пальцы своих рук, лежащих на коленях.

— Что ты скажешь, Драко?

— Так какой у меня был выбор?

Люциус прищурился.

— Я и забыл, — сказал он, — каким забавным ты себя считаешь. Потому ты и пришел сюда? Чтобы поразить меня своим остроумием?

— Нет, — ответил Драко таким же ровным голосом. — Я просто надеялся, что мы сможем продолжить нашу замечательную семейную традицию издевательств и оскорблений. Ответь мне, неужели это убило бы тебя, скажи ты хоть раз: «Здравствуй, сын, о чем ты хотел поговорить со мной?»

Выражение лица Люциуса не изменилось, он лишь откинулся назад и скрестил руки на груди. Резким движением ноги он поддел стул, стоящий перед ним, на носок сапога и пнул его через всю комнату в сторону Драко. Тот вынужден был отскочить назад, чтобы избежать удара. Стул упал на пол у его ног.

— Садись, — велел Люциус.

Драко медленно нагнулся и поднял стул. Он сел, не отрывая настороженного взгляда от отца.

Если бы кто-нибудь видел их сейчас, он был бы поражен — вначале их сходством — те же острые, четкие черты лица, та же бледность, а затем — враждебностью, которая проскакивала между ними подобно электрической искре.