Инквизитор

Адам Пэйн

История больного.

Дело номер 902.

Отец Адам.

Перо замерло на поставленной точке и подскочило вверх. Мужчина, державший его, задумался на несколько мгновений, изящно обмакнул кончик пера в чернильницу и исправил написанное.

Адам Пэйн.

В этот раз он аккуратнее вывел имя того, с кем ему позволили провести беседу. Верховный отец Рафаэль редко разрешал общаться с заключенными, ведь их зараза могла легко достичь чужих умов и мыслей. Но Натан уже не раз выслушивал различные душераздирающие истории и мог бы даже написать книгу о каждом из них, но знал, что тогда удостоится смерти.

Натан был из тех людей, которые держатся за победителя. Он знал, что церковные убеждения всегда подвергались и будут подвергаться сомнениям, а стоящие у власти всегда будут пытаться силой удержать крупицы мира. Ему предоставлялась редкая возможность созерцать человечество на одной из своих низших ступеней развития. Но один он поделать ничего не мог, да и желанием не горел. Пусть молодые сражаются и воюют за свободу и равноправие, он же лишь хотел дожить оставшиеся годы в тишине и спокойствии.

А жизнь его была очень неплоха к данному моменту. И пусть другие люди не считали его даже за мужчину, он был тих и до ужаса неприятен каждому. Свою жизнь он посвятил книгам и изучению прошлого, переписывая и читая старинные манускрипты. Натан стал летописцем, и до сих пор это его вполне устраивало. Главное, писать то, что от него хотят, ни больше ни меньше. Он прекрасно знал, какое наказание ждет его, употреби он какую-нибудь «ересь» в своих текстах. Так что слушать и записывать истории осужденных стало его маленькой местью инквизиции. Он научился избегать их глупые правила, оставаясь в безопасности, хоть и рискуя каждый раз.

Натан почувствовал легкое волнение, когда в его дверь постучали. Он бросил взгляд на стол, проверяя, всё ли лежит на своих местах. Длинное гусиное перо, чернильница в серебряной подставке, потрепанная книга с уже начертанным там именем.

— Входите! — сказал он громко и поправил темную рясу на себе.

Он не был официальным служителем церкви, но все равно был обязан соблюдать все её обеты, так как являлся летописцем. Другие священники всегда подозрительно оценивали его действия и поступки, один пару лет назад даже донес на него Рафаэлю. Но у Натана с ним были хорошие отношения, и к тому же Верховный Отец знал, что он ни на что злодейское не способен.