Стань лучше

Глава 43. Маша

   Дни стремительно сменяли друг друга. Отступили морозы, но приближение весны не радовало. Я не находила себе места. Миша молчал, за все время прислал только два сообщения: «Он жив. В коме.» и «Без изменений.» Может, Андрей не успел стать для меня близким человеком, который бы много значил, но он стал моей целью, моими мыслями, и произошедшее заставило впасть в отчаяние. Каждый день молюсь о том, чтобы с ним все было хорошо, чтобы он поправился. Я ведь даже так и не знаю точно, что с ним. Видела в городских новостях сводку об аварии, но там только сообщили, что водитель БМВ, сын известного предпринимателя Валерия Бордовских, был госпитализирован. Неизвестность убивает.
Еще переживаю за Мишу. Вспоминая его рассказ о брате, понимаю, что для него все так просто не закончится, он может натворить глупостей. Каждый вечер после работы я спешила в «Спарту», но Миши там уже не было, на звонки он не отвечал, не писал... Он исчез. Боюсь за него не меньше, чем за Андрея, презирая себя за бессилие и слабость, потому что не могу придумать, что дальше делать. Как оставаться спокойной, тоже не знаю. Чувствую, что должна чем-то помочь...
Вытерпев неделю, после очередного посещения «Спарты», где я только делала вид, что занимаюсь, потому что желания не было и не могло быть, решила дойти к Мише домой. Не покидает чувство, что его там нет, но проверить стоит.
Я вышла из спортивного центра и, вспоминая дорогу, когда мы шли с Мишей за ручку по гололеду, направилась к нему. Оказалось, что путь не такой уж и длинный.
Нерешительно постучав в дверь, стала ждать, что он откроет. Но ничего. Вздохнула и постучала сильнее. Опять тишина. Я рефлекторно потянула за ручку, и оказалось, что дверь не заперта.
Зашла внутрь и услышала, что Миша дома. Раздаётся звук ударов перчаток о боксерскую грушу. Наверное, поэтому он не слышал стук. Не став включать свет, я разулась и сняла верхнюю одежду. Затем прошла в спальню, где из освещения горит только небольшой ночник у кровати. Миша не сразу меня заметил, сосредоточенно и сильно ударяя по груше. Каждый удар заставляет меня вздрагивать. В комнате сильно пахнет алкоголем. Он остановился, подошел к груше и прижался к ней лбом. Стало тихо, и я решила, что пора о себе заявить:
- Привет, - сказала я, голос почему-то дрогнул.
Миша оторвал голову от своей биты и посмотрел на меня мутными глазами, словно, вспоминая кто я. У него сильные синяки под глазами, и я подозреваю, что не от алкоголя или бессонных ночей, а от ударов по лицу...
- Как ты? – спросила я, хотя вопрос был лишним, и так понятно, что никак, - У тебя было открыто. Прости, что без предупреждения, - я не знала, что говорить, а он молчал.
Смотрю на него и не узнаю. В его глазах абсолютная пустота, словно осталось только тело без души. Может, не стоило приходить? Но я не могла не прийти...
- Маш, я виноват в том, что случилось, - наконец-то сказал он непривычным голосом.
- Почему ты? – я осторожно прошла и присела на край кровати, - Расскажи мне что-нибудь.
- Я идиот, - Миша присел на пол и уткнулся в согнутые колени, выставив руки в перчатках вперед. Больше ничего не сказал, и я не сразу поняла, что он плачет. Не этого я ожидала, когда шла к нему. Надеялась на то, что он убедит меня, что все будет хорошо. Но ему самому нужен кто-то, кто убедит его в этом. Никогда не представила бы Мишу таким слабым, никогда не подумала бы, что сильные с виду люди могут тоже плакать.
Я спустилась с кровати и присела рядом, осторожно дотронувшись до его руки выше перчатки. Он так резко ее одернул, что чуть меня не ударил.
- Не трогай меня, - сказал он грубо, что я вздрогнула. - Ты никогда не должна меня трогать. Ты - девушка Андрея.
Я промолчала, чувствуя, как учащается стук сердца от его голоса. Он сильно пьян и кажется невменяемым.
- Хорошо, - только и произнесла я, обхватив свои ноги. Боялась пошевелиться, выжидая, когда он снова заговорит.
Он закрыл лицо перчатками, а потом, опустив руки, посмотрел на меня:
- Зачем ты пришла? Не надо было, - наконец-то его голос стал мягче.
- Ты исчез, и я переживаю, - вымолвила я.
- Маш, ты девушка Андрея. Ты его девушка, - повторял он, словно бредил.
Я не стала спорить, а задала интересующий вопрос:
- Как он?
- Все в коме, уже неделю... - с трудом проговорил Миша, - Он не приходит в себя.
Я промолчала, а Миша решил выговориться. Речь его несвязна, но это лучше,чем ничего:
- Я никому не говорил, но в тот день, когда он попал в аварию... Он же с утра был у меня... Наверное, я получил какой-то знак, я забрал ключ от его машины... Словно, кто-то предупредил меня заранее, чтобы я предотвратил аварию. Но потом я отдал ему ключ... Зачем? Маш, я ведь знал, что может случиться... Я ведь все утро думал об этом... Может, всему виной мои мысли?
Я не знала, что ему сказать. Он смотрел на меня, но такое чувство, что даже не видел.
- Ты не виноват, - произнесла я тихо. - На все своя судьба, - и я действительно в это верю, не отдай Миша ключи от его машины, он мог попасть в аварию, даже будучи пассажиром такси или маршрутки. - Если этому суждено было случиться, то все равно бы случилось...
- Нет, - оборвал мою фразу Миша. - Прекрати говорить глупости. Все зависит только от нас. И у меня был выбор: вернуть ему ключ или нет. Я сделал неправильный. И чего это стоило? – он быстро поднялся и пошатнулся, но удержался на ногах, подошел к окну и стал снимать перчатки. Боже, я не могу на него такого смотреть! Все даже хуже, чем я могла представить. Теперь понятно, почему он пропал.
Миша с трудом снял перчатки и взял с подоконника бутылку водки, сделав глоток. Не знаю, откуда во мне появилось столько силы, но я в одно мгновение поднялась с пола и подлетела к нему:
- Не надо, хватит пить, - сказала я, пытаясь выхватить у него бутылку, сама не заметив, как повысила голос. - Не надо себя убивать. Это не поможет Андрею!
Миша спокойно опустил бутылку и отдал ее мне, хотя я ожидала сопротивления. Вообще, находясь с ним пьяным в практически темной комнате, поймала себя на мысли, что немного боюсь его. Знаю, он ничего мне не сделает, но доверять ему в таком состоянии тоже страшно.
- Маш, уходи, - произнес он, словно даже так смог прочитать мои мысли. - Не хочу, чтобы ты меня таким видела. Жалкое зрелище, - после этой фразы поняла, что может, он и не столько пьян, сколько расстроен.
- Нет, я не уйду, - я поставила бутылку на окно и прижалась спиной к подоконнику.
- Ты ничем мне не поможешь, - он опустился на кровать и посмотрел на меня уже более разумным взглядом. - Молись за Андрея, за меня не переживай.
Я опустила глаза и проговорила:
- Если бы я это не видела, не переживала бы. Ты всю неделю так проводишь?
- Нет, хожу на тренировки по борьбе, поэтому меня нет в «Спарте» по вечерам...
Я вздохнула. Что же с ним делать? Почему я не верю? Он просто попытался взять себя в руки и убедить меня в том, что все хорошо. Такое чувство, что стоит мне уйти, так он продолжит пить и убиваться.
- Я останусь, - решила я. - Уложу тебя спать, чтобы мне было спокойно.
Ожидала любой реакции, только не смеха. Миша уткнулся в сложенные ладони и засмеялся.
- Маш, не надо меня укладывать. Так не может продолжаться дальше! Это смешно. Я не буду с тобой спать в одной кровати! Не буду! Потому что я предатель! Потому что я всегда сплю с девушками лучшего друга, - он посмотрел на меня, и я опять вернулась к версии, что все же он больше пьян, чем мне показалось. - И если думаешь, что я и тебе хороший друг, то ты ошибаешься! Я никогда не был тебе другом, каждую нашу встречу знала бы ты, о чем я думаю. Наши отношения похожи на... На черт знает что. Я не переспал с тобой еще только потому, что мне нравится с тобой играть... Да, меня держит та мысль, что я не должен тебя трогать, раз ты хочешь быть... - он остановился. Разговор затронул Андрея, и он не стал договаривать, а дальше произносил непонятную мне речь, - Но мне плевать, я, получается, никому не друг... Я даже с собой не дружу.
Я молчала, не понимая, зачем он все это говорит. Похоже, он зациклился, ему кажется, что он плохой друг... Или просто пытается меня обидеть. Зачем? Чтобы я ушла? Скорее всего, он просто несет все, что приходит в голову.
- Если ты ко мне привязалась, то лучше тебе забить на меня, - продолжал он. - Мне не нужна ничья жалость, ненавижу, когда меня кто-то жалеет... Стоит переживать только за Андрея... Только за него, - последнее он проговорил тихо и опять замолчал, уткнувшись в ладони.
Я старалась не думать обо всем сказанном, ссылаясь на то, что все не совсем так. Миша накручивает и преувеличивает, не может справиться с пережитым стрессом. Ему надо выспаться и прийти в себя, а то такое состояние не доведет до добра. Я решительно направилась к нему, но он не обратил внимания. Осторожно откинув покрывало и одеяло с кровати, я сказала:
- Миш, ложись спать, пожалуйста...
Опять ожидала чего угодно, но только не того, что он вновь послушается и спокойно ляжет на кровать. Я аккуратно покрыла его одеялом, стараясь не прикасаться, но я видела и ощущала, что он дрожит. Миша закрыл глаза, может, специально, чтобы не смотреть на меня или действительно решил уснуть. Я стояла некоторое время, боясь пошевелиться, вздохнуть. Следила за тем, как он дышит, тяжело выдыхая воздух. Стараясь не шуметь, опустилась на колени на пол, сложила руки на кровати и опустила на них голову, продолжая наблюдать за его лицом. Тусклая лампочка отбрасывала темные тени, сквозь которые я разглядывала бледные, но различимые синяки... Он уснул, в чем не было сомнений.
Просидев так еще какое-то время, я попробовала встать, чувствуя, что меня тоже начало трясти, словно состояние Миши заразно, и я подхватила инфекцию. Всю неделю я надеялась на лучшее, старалась поверить в то, что все будет хорошо. Надеялась на то, что Миша в это верит. Думала, что Андрей идет на поправку... И только сейчас понимаю, что все плохо. Ноги не слушаются, но я обошла кровать, выключила ночник и поплелась по темной квартире в зал. Забравшись на диван вместе с ногами, обхватила себя руками и, кажется, тоже сдалась, поэтому слезы непроизвольно покатились из глаз. Я даже не хочу представлять, что бы чувствовала я, если бы с кем-то из близких мне людей что-то случилось... Их всего-то несколько человек и они – целая жизнь, каждый из них – неотъемлемая часть меня. Поэтому больно за каждого дорогого тебе человека, и эту боль не сравнить ни с чем, ничем ее не унять...

Я открыла глаза, почувствовав, как кто-то осторожно меня укрывает.
- Прости, не хотел тебя разбудить, - прошептал Миша, нависая надо мной, это он укутывал меня в одеяло. - Но ты выглядела такой замерзшей.
Он это произнес, и я вздрогнула, но скорее от пробуждения, потому что в квартире тепло. Неохотно я поднялась, присела и прислонилась к спинке дивана. На улице уже светает.
- Доброе утро, - сказала я, посмотрев на Мишу, который присел рядом. Он выглядел вполне отдохнувшим, хотя синяки под глазами создавали впечатление, что он не спал всю ночь.
- Доброе утро, - сказал он, тоже разглядывая меня. - Ты не ушла... Надеюсь, я не обидел тебя вчера?
- Нет, - ответила я. - Ты помнишь наш разговор?
- Помню, - он вздохнул. - Я не настолько пьян, чтобы ничего не помнить, просто у меня нет сил бороться с происходящим... Поэтому я пью.
- Но это не выход, – заметила я.
- Я знаю, но выхода нет, - он посмотрел на свои руки, и я тоже перевела взгляд на них. За все время, что мы общаемся, я первый раз увидела у него ссадины на костяшках пальцев. - Ты не должна ночевать у меня... Маш, ты девушка Андрея... Хотя... - он замолчал, - Ты ведь даже с ним так и не познакомилась.
- Он поправится, - я решила, что надо это произносить, надо в это верить. - С ним все будет хорошо, просто потому, что он обязан со мной познакомиться. Не зря же я столько времени стараюсь стать лучше ради него...
Миша даже немного улыбнулся:
- Маш, нашел же я тебя. Выходит, у Андрюхи просто нет выбора.
- Конечно, раз такое дело, - и я сама в это верю.
- Но сколько еще придется ждать? Ты готова? Ты действительно уверена, что он тот человек, который предназначен тебе судьбой и ожидание не будет напрасным? – вопросы без намека на шутку.
- Конечно, не будь я уверенна, давно бы передумала, а теперь еще больше хочу его увидеть. Я готова подождать, и так уже долго жду... Стану еще лучше, - я увидела Андрея первый раз в полночь после своего дня рождения, можно сказать, уже двадцать второго декабря, а сейчас уже середина марта доходит. И даже не верится, что прошло так много времени, поэтому я готова подождать, лишь бы Андрей вернулся к обычной жизни.
- А ты упертая, - так же по-доброму улыбнулся Миша, но я рада была видеть его улыбку. - Если ты хочешь, я по-прежнему буду помогать тебе, но у меня одна просьба...
- Какая?
- Я ценю твою заботу обо мне, но не пытайся лезть в мою жизнь, пожалуйста.

Сложно не лезть в жизнь человека, за которого переживаешь. Но даже если бы я захотела это сделать, то не знала, с чего начать. Миша опять исчез, с той разницей, что начал иногда сам присылать короткие сообщения. Ничего утешительного или радостного, просто информация о том, что у него все хорошо, а у Андрея никаких изменений. Моя жизнь тоже остановилась, замерла в том режиме, какой она была раньше. Я бросила поездки в «Спарту», проводила время на работе, в институте и дома за учебниками. Не знаю, как я так жила раньше, сейчас такое положение вещей не устраивало, телу не хватало, ставших привычными, нагрузок, но я решила пока отдохнуть, желания нет... Я же не ставила цель просто похудеть или нарастить мышцы, как многие. Худеть мне действительно некуда, а живот просто был слабый. Моей целью было – улучшить фигуру для Андрея, зачем врать? Еще одна причина моих ежедневных посещений занятий - возможность увидеть Мишу, а его я тоже не застаю теперь. Моих целей нет, и от этого становилось еще печальнее.
Катя всячески пыталась меня развеселить и отвлечь, а Лиза мучила рассказами о беременности и детях. Я была рада, что у подруг все хорошо. Собственно, и у меня все было отлично, за исключением того, что практически незнакомый, но, в связи со сложившейся ситуацией, человек, успевший стать воображаемой частью меня, все еще пребывал в коме.

С того дня, как я застала Мишу пьяным, прошло больше недели. Рабочий день подходил к концу. В выходные зоомагазин работает до четырех. Теперь полы в магазине в нашей смене всегда мою я. Переживаю за Лизу и не позволяю ей делать лишнюю работу. Пусть живота у нее еще нет, не хочу, чтобы она перенапрягалась, и это как-то повлияло на ее маленького человечка.
Тщательно отмывая грязный пол шваброй, я слушала очередной рассказ Лизы, которая кормила веселых попугайчиков, недавно привезенных на продажу. Я услышала, что кто-то вошел, но не придала значения, тем более, на покупателей обращала внимание Лиза.
- Хорошенькая попка у уборщицы, - услышала я за спиной, и была бы в гневе, если бы за мной не стоял Миша, прежний веселый и пошлый Миша.
- Привет, - сказала я с улыбкой, сомневаясь, что это реальность. Может, я нанюхалась средства для мытья?
- Привет, - повторил он, не исчезнув. Выглядел он отлично, даже синяков практически нет, а, следовательно, мои переживания оказались напрасными. Он не влез ни в какие бои, цел и невредим. - Не мог тебе дозвониться, решил приехать.
- Да, у меня телефон в подсобке, не слышала... - я еще до конца не понимала причину его визита.
- Андрей сегодня пришел в сознание, - сообщил Миша. - Мне полчаса назад звонила его мама. Сейчас поеду к нему.
Я улыбнулась. С самого начала верила, что все образуется.
- Не вижу вас на тренировках, мадам. Решила покорить Андрея висящим животом? - спросил Миша. Как же я люблю, когда он такой.