Гений без -ни-

6. Слезы облегчают.

Полная Луна стоит над их головами. Робби поглядывает на нее, прищуриваясь, как получает толчок от Барта в плечо, прерывающий и без того затянувшееся молчание:

— Лучше два раза посмотреть под ноги, чем один раз на небо, — его неожиданная и кроткая улыбка кажется Робу неестественной. Он ничего не отвечает, рассматривая нелепое лицо высокого парня.

Сейчас Барт выглядит чутка опухшим, словно у него проявилась на что-то аллергия. Роб мог бы предположить, что на него самого. Барт его недолюбливает — это понятно, но зачем тащит за собой?

Робби более, чем уверен, что его заманивают в ловушку, а он вот так вот послушно следует, шагая невинно по асфальту и хлопая ресницами.

— Молчаливый ты, крошка винги.

— Почему «крошка винги»? — все же спрашивает Роб. Потому что этот вопрос интересует его с тех пор, как Барт в первый раз его так назвал.

Барт поджимает губы, глядя вперед на ограду. Он держит руки в карманах черного бомбера, но начинает копошиться и вытаскивает пачку самых дешевых сигарет. Роб не успевает рассмотреть их название, но окрас узнает. Ему тоже теперь хочется закурить.

— А ты сам как думаешь, почему?

— Потому что ты меня считаешь слабым? — уточнил Роб.

— А это так? — Барт вскидывает правую бровь.

И Роб путается. Ничего не понимает и смотрит на Барта. Видимо, на его лице все так ясно написано, раз Барт добавляет:

— Ты не подходишь для спорта.

— Хиляк!

Барт не реагирует на высказывание приятеля. Роб отворачивается и глядит на стадион, к которому они приближаются с задней стороны решетчатого забора университета. У него нет никакого желания испытывать Барта пререканиями. К тому же он действительно хочет понять, зачем его взяли с собой, ведь Роб уверен, что прямой намеренностью те не обладали. Это просто импульсивная хотелка Барта.

— Не отворачивайся трус, — как громом отдает его голос. Холодный и резкий.

Роб отшатывается, когда Барт замахивается, но вместо ожидаемого удара, тот грубо хлопает его несколько раз по плечу, сильно поднимая уголки губ. Роб сглатывает, мысленно выдыхая, и расслабляется настолько, насколько позволяет его напряженное до костей тело. Улыбка пропадает с лица Барта, и жевалки его начинают ходить туда-сюда, делая угол челюсти более острым.