Часть 2. Дьявольская любовь | 18+

Глава 1

Демиен
Спустя шесть месяцев. Наши дни

— Мистер Каррас, вы же понимаете, что совершенное вами нападение на отца не гарантирует вам полную свободу? — Задает мне вопрос судья, пристально вглядываясь в черты моего лица.

Он, будто ищет нашу схожесть с отцом, но как бы не так... Я — не Дэйсон Каррас. Никогда не был и не буду на него похож. Круглая оправа очков пожилого «Человек и закон» криво сидит на его курносом носу, демонстрируя тот факт, что мы зависаем здесь уже не первый час.

Сегодня все решится.
Если повезет, мне даруют кусочек свободы. А, если судьба-злодейка окажется на стороне чокнутого папашки, я сделаю два вывода: первый и очевидный — мне придется вернуться в клетку; второй — Бог не милостив к влюбленным.

— Семейный кодекс для него не писан. — Нагло ухмыляется мне отец.

Я перевожу взгляд с судьи на отца. Ни один мускул на моем лице не подает признаков жизни. Что бы я не чувствовал, какая бы лава внутри меня не закипала я не подам виду. Сегодня, в зале суда Демиен Каррас — человек без чувств.

Внешне я не показываю внутренних эмоций. Мои чувства на данный момент времени будут стоить мне жизни. От них зависит мое будущее. Несмотря на внешнюю хладнокровность, внутри я выхожу из себя. Мне хочется вскочить со скамьи и разъебать все к чертям собачьим. В том числе и собственного отца. Какого хера и с каких пор он возомнил себя Всевышним? Дэйсон думает, что раз наделен властью, то может провозглашать себя кем пожелает?

Таким, как мой отец, нельзя давать в руки скипетр господства. Такие, как Дэйсон, своим могуществом не помогают миру, а рушат судьбы.

Как же я раньше не замечал твоей порочности, отец?

Мне так и хочется спросить после вылетевшего из его уст слова «не писан»: «Ты еще по воде не ходишь, Дэйсон?». Я ношу и буду носить твою фамилию, но называть тебя папой у меня язык не повернется, Дэйсон Каррас. Моя фамилия — часть меня, моего рода и моих предков. Что поделать, в семьях бывает не без урода.

Клянусь, если бы не образ Катрины в голове, я бы давно сорвался с цепи, как бешеный доберман. Но я держусь. Держусь ради того, чтобы сегодня запустить пальцы в кудрявые шоколадные волосы. Держусь ради сумасводящих карих глаз с отливом зеленого. Держусь ради хрупкой талии, на которую обрушатся стальные цепи — мои ладони, скованные все эти шесть месяцев наручниками.