Пандемия (на лечении)

Шестая глава. Некоторое время назад. Тийт Вахтур (новый штамм)

- Речь о личных вещах.

- Пока живёшь здесь, нужно помогать друг другу.

- Да пошла ты! То была моя рубашка. Лучшая. Не секондхэндовское дерьмо!

- Я с отцом вечно ходить по этому миру не буду, - Маргет ткнула ложкой, которой мешала рагу, в сторону Тийта. - Рано или поздно мы уйдем...

- И к чему это?

- Вы останетесь вчетвером. Никого ближе вас нет, и я очень надеюсь, не хотелось бы из-за этого переживать и дёргаться, что вы будете готовы выручить друг друга в трудную минуту.

- Ну, - Тийт наигранно задумался, - старшим, окей, помогу, если что. Но Янеку нет. Мелкая гнида.

- Прекращай! - мать стукнула ложкой по столешнице кухонного гарнитура.

Кусочки варёной морковки и обжаренного лука разлетелись в стороны. В дешевом покрытии осталась неглубокая вмятина.

- Чёрт, - с досадой произнесла Маргет, глядя на последствие вырвавшейся злости, и добавила: - Нельзя так о брате.

Тийт не ответил. Любые слова раскаяния или обещания быть щедрее прозвучали бы сейчас неправдоподобно. Неискренность не осталась бы незамеченной, потому что он собирался поколотить Янека, если тот на свою беду успеет вернуться домой до его, Тийта, отъезда, а слушать очередные подбешивающие нравоучения от матери желания не было никакого.

Повисла тишина. Маргет несколько долгих секунд смотрела на сына, словно пыталась по его мимике и микродвижениям тела понять, что у него на уме. Потом вспомнила о рагу и вернулась к готовке.

- Тебе случаем не сказали хотя бы намёками причину вызова в часть?

Вопрос матери нагнал Тийта в коридоре, на пути в детскую. Вахтур прошипел ругательства себе поднос и вернулся.

- А с хера ли им говорить об этом по телефону, к тому же с простым рядовым?

- Они же лишают тебя законной увольнительной. Могли объяснить... или нет?

Тийт большими от удивления глазами уставился на мать.

- Я служу в армии, а не сижу в Рийгикогу [2]. Сказали «жопу в руки и бегом», хватаю эту самую задницу и несусь, куда покажут, а там дадут столько информации, сколько требуется мне для успешного выполнения поставленной задачи! - последние слова Тийт произнес с напускным пафосом и осклабился.

- Просто подумала, что пояснили своё решение. Вдруг это связано со вчерашними событиями в торговых центрах?

Маргет подняла крышку с кастрюли, где в бурлящей воде крутились картофелины, и проткнула пару штук ножом.

Тийт пожал плечами.

- Там людей чем-то опрыскали. Говорят, хлоркой.

- Мой друган, Айвар, тоже много чего рассказывает. Особенно про инопланетян, которые давно живут среди людей и изучают нас. Чушь!

- Почему чушь?! - возмутилась Маргет. - Вот возвращалась с ночной, в подъезде встретила Леану, соседку со второго. Она только из больницы была. Туда попала из торгового центра «Мустика». Сказала, что заработала сильные химические ожоги. Под наблюдением врачей провела часов двенадцать. Это разве чушь?

- Чую, не избежать мне аллергии на ересь, - произнёс Тийт, сжимая кулаки, но мама его не услышала.

- А у неё вся кожа чешется. Леана чуть ли не на стенку лезет от зуда. - Взгляд Маргет устремился на Тийта, который с ухмылкой засунул руку в штаны и начал скрести ягодицы. Укоризненно покачала головой. - Мази, что ей выписали, не помогают. Она отдала шестьдесят евро за три баночки! Спрашивается, за что?

- Да мне плев...

В детской на телефоне зазвонил будильник.

- Короче, плевать я хотел, кто, где и с кем чешется! Мне до лампочки проблемы соседки, да хоть месячные у неё — о, чудо! - без остановки тянутся полгода, посрать! Верни рубашку.

- Я отцу всё скажу. Как так можно убиваться из-за куска материи.

- У меня на эту хрень нет времени. Ткань моя, пуговицы, карман и воротник тоже. Личные. Не заношенные братьями. Точка! Пусть Янек только попробует прикоснуться к рубашке, урою. Понятно?! Всё я ушёл. На сборы осталось меньше пятнадцати минут.

Через четверть часа Тийт выскочил из квартиры в военной форме и с вещмешком за спиной. Перешагивая через одну ступень и грохоча ботинками, он помчался вниз. На площадке между третьим и вторым этажами, прислонившись головой к обшарпанной стене, сидел мужчина. Бумажный пакет с продуктами у его ног опрокинулся. По лестнице разбежались помидоры и репчатый лук. Из разбитой бутылки у ближайшей двери на втором тянуло дешёвым пивом. Мужчина стонал и странно подёргивался. На расчёсанной до крови шее застыли рубиновые бусины. Ему видимо было настолько плохо, что он не обратил внимание на возникшего рядом Тийта.

Вахтур наклонился и всмотрелся в перекошенное лицо несчастного.

- Эй, овощ! - окрикнул его Тийт. - Подтянул бы ты свои корни, а то раскинул, не пройти.

Он обогнул мужчину, отпихнув носком ботинка его ногу, и побежал дальше.

[1] - Тюра (эст. türa, ругательное слово обсценная лексика) - х*й.

[2] - Рийгикогу (эст. riigikogu) - парламент, государственная дума