Идеальная Агрест

Глава XXXVII. Шоколад.

«— Я почти четыре года терпел неудачи, скоро, талисманы окажутся в наших руках, я воскрешу Эмили...
— А я спасу своего сына.
Клара нахмурилась, сомнений не было, они говорили о талисманах. Но кто эта женщина? Томоэ. Стоп. А не Томоэ Цуруги это?...
— Габриэль, но позволь спросить, почему твоя дочь помогает тебе?
— По личным причинам, она скучает по матери. — сказал Агрест-старший.
— Кстати, следовало бы вас познакомить. Мы ведь теперь работаем вместе.
В следующую секунду, девушка услышала приближающиеся шаги, блондинка сорвалась с места и как можно тише ушла быстрым шагом, благо она была в кроссовках, и звука практически не было. Оглянувшись, она никого не увидела. Значит пронесло.»

Этот разговор был свеж в её памяти, да вот только, о ком шла речь? Кагами была единственным ребенком в семье. Клара как-то спрашивала об этом Кагами за ужином, однако фехтовальщица понятия не имела, о чем шла речь. Это было странным. Может у Томоэ был ещё один ребенок до Кагами? Это было неясно.

                                        *******

Вся косметика, что лежала на туалетном столике, была сметена хрупкими руками в ту же секунду. Окно было закрытым от посторонних шумов и звуков. Кондиционер выключен. Стояла жара похлеще того что было прошлым летом.
В голове метались разные мысли, картины складывались одна хуже другой.
Кларизис взяла один парфюм из многочисленных духов, и швырнула об стену, заставляя стеклянную бутылочку разбиться на несколько частиц. Голубая жидкость, почти что прозрачная, медленно потекла по полу. В воздухе  начал стоять запах терпкой химии. Клара терпеть не могла этот аромат, и никогда им не пользовалась.
Она смотрит на брата, и видит испуг в зеленых глазах. Тело блондинки ломит, её трясёт от гнева на себя и брата. Хотелось швырнуть в Адриана чем-то тяжелым, чтобы избавиться. Нет! Это не те мысли что должны быть в голове у младшей сестры.
А началось все с разговора, обычного, неприметного, но по идее очень глубокого. Но нет, все было испорчено ими же. Или только самой Кларизис Агрест. Если бы у младшей из Агрест было бы желание, любое, которое она могла бы загадать. Клара бы пожелала отмотать время вспять, эдак лет так на пять, а то и шесть.
— Клара, я помогу...
Блондинка смеется от наивности старшего брата, что так усердно хочет ей помочь. Боль в сердце неизлечима — таково было её мнение.
— Чем? Чем ты мне поможешь? — Кларизис полностью поворачивается к брату, начиная подходить все ближе и ближе. — Чем? Ответь же?
— Я найду хорошего психолога, я уверен что...
— Я не пойду к мозгоправу, Адриан ! — кричит Кларизис на него.
Они стоят почти вплотную к друг другу, при этом не касаясь даже одеждой. Кларизис была ниже Адриана почти на голову, доставая макушкой до кончика носа брата. Блондинке приходилось задирать голову, чтобы встретиться с яркими глазами другого Агреста. Адриан вздрогнул и сделал шаг назад, едва они встретились глазами. Клара вздрогнула от этого действия, словно от звонкой пощечины, «Он настолько меня боится?» — с ужасом подумала Агрест-младшая.
Что-то щелкнуло в её сознании, да вот только, что именно?
— Адриан....Я. — она запнулась, чувствуя во рту металический привкус. — Я не хоте-ла, Я...
— Я никому не расскажу. — тихо сказал блондин, не отводя взгляд от сестры. — Никому.
— И даже отцу? — Клара вопросительно подняла бровь, в собственном голосе она слышала неистовую мольбу о молчании.
Страх, такой внезапный, окутывал её с ног до головы, заставляя дрожать всем телом и душой.
— А отцу тем более. — голос брата звучал твердо. На лице Адриана появилась улыбка, но она была очень слабой и кривой. — Позовешь как...захочешь поговорить об этом.
Клара затуманено кивнула, прибывая в своих мыслях. Когда шаги кроссовок стихли, и дверь оказалась закрытой, Кларизис оказалась в одиночестве. В своем одиночестве.
По щекам потекла ненавистная ей соленая жидкость, что так часто ранила нежную белую кожу её лица, оставляя после себя липкие следы. Она не помнила себя. Подойдя к столу, Клара безжалостно стала скидывать учебники и тетради на пол. Гнев оказался сильнее страха, эмоции будоражили аристократическую кровь в её жилах, убивая её изнутри и уничтожая все то светлое и чистое, что было когда-то. Она ненавидела себя и свою слабость. Но кто ей поможет? Только Божья Матерь и то, в её мечтах. Она сдирает настенные картины в дорогих рамках, выкидывает подушки на пол и разрывает их, по комнате летят белые перья. Перья болезненно напоминают об отце. В её семье до сих пор использовали подушки с дорогим наполнением перьев лебедей. Но от перьев, было больно, как от ножа. Клара сносит пуфик, стул и низкий столик. Утопая в этом хаосе и собственном безумии.
Подросток неловко опускается на пол, аккуратно складывая ноги и принимая удобную для себя позу. Черные туфли на невысоком каблуке немного мешают ей, но Кларизис их не сбрасывает, не видя в этом действии особого смысла. Агрест наклоняет голову, и светлые волосы падают ей на лицо, закрывая обзор. Длинная черная юбка в пол оказалась хорошим покрывалом, она закрывает тканью лицо и не шевелиться. В душе бушует огонь из самых разных чувств.
Краем уха, Клара слышит стук каблуков. Сердце замирает, когда она слышит тихий скрип двери.
Она резко поднимает глаза и видит перед собой тетю Амели.
— Клара... — шепчет она в пустоту.
Мадам Грэм-Де-Ванили быстрым шагом подходит к подростку, и не церемонясь садиться прямо на пол к ней. Не беспокоясь о состоянии своего дорогого костюма.
— Ты в порядке, у тебя что-то болит?
Мать Феликса обнимает племянницу за плечи, позволяя последней уткнуться носом в шею тети. От бывшей Мадам Фатом исходил тяжелый аромат люксовых духов, от женщины пахло елью и цветами.
— Все хорошо, правда. — тихо проговаривает Клара и голос предательски дрожит. — Мне просто нужно поплакать. Ты давно здесь?
— Я приехала прямиком с гостиницы Андре, два часа назад. Габриэль и Натали сейчас внизу, они не будут нас искать.
— Хорошо.
— Плачь, если хочешь. Тебя не услышат.
В воздухе продолжал стоять противный аромат разлитых духов, запах смешивался с духами тети, из-за чего получалась убийственная смесь. Духота не была помехой для юной аристократки, Клара осторожно обнимала тетю, подушечками пальцев проводя по ткани чёрного костюма. Амели обнимала её в ответ. Обе, они были одиноки в этой комнате, в этом особняке. Тетя проводила длинными пальцами по светлым волосам племянницы, женщина думала о чем-то своем,  ничего не говоря и не шепча. Амели всегда была другой, Клара это понимала. Хоть мама и тетя, и были однояйцевыми близнецами, с идентичной внешностью их полностью различал характер. Так, покойная мама всегда была легкой и воздушной, нежна как цветок белой розы, с легкими духами и светлыми нарядами. Она имела изысканные манеры и долю высокомерности в своем взгляде. Эмили боялась бунтовать и всегда была покорна в своем отношении и жизни, она не имела ничего кроме семьи и своих амбиций. Она была Эмили Грэм-Де-Ванили а позже и Агрест. Эмили вышла замуж за наследника рода Агрест и существовала ради семьи. Эмели была младшей, и самой покорной из всех других аристократов.
Старшая из близнецов была другой. Амели родилась раньше, и вместе с ней в семью пришел бунт. Амели всегда была веселой и жизнерадостной, чересчур эмоциональной в своем отношении к жизни. Амели могла громко засмеяться над какой-либо глупой шуткой, или публично вспылить из-за пустяка. Амели не была сдержана в отличии от Эмили. Амели носила темные тона в одежде, отдавая предпочтения брючным костюмам в цвет готики, иногда надевая длинные юбки и платья (но не выше колена!). Её духи всегда были тяжелыми и иногда от них кружилась голова, она соблюдала манеры лишь частично, иногда нарушая мелкие правила этикета. Двух женщин связывала общая высокомерность, но она не была удушающей, как например у Одри Буржуа. Амели вышла за безродного миллиардера Кольта Фатома, родители пусть и не сначала, но одобрили этот брак. Амели пошла против семьи, но все равно осталась в ней. Эмили же в семье не осталась.
Клара не плакала, а просто наслаждалась обществом близкого ей человека.