НАСЛЕДИЕ КРОВИ. РОСС

Почувствуй рук прикосновение #38

Слышу, как девушка встает, шурша постельным бельем.
— Кэт? Ты чего не спишь? — открывает двери нараспашку и смотрит немного встревоженным и сонным взглядом. — Что-то случилось?
Когда убеждается, что я цела, облегчено выдыхает и облокачивается об дверной косяк.

Я смотрю на неё и не могу решиться заговорить, точнее, я не знаю с чего начинать этот разговор.
Ламия одета в шелковые пижамные шорты и топ – на тонких бретельках.
Это смотрится так человечно, что на какой-то миг я забываю о её принадлежности и воспринимаю как свою подругу, которую знаю очень давно.
Сонно потирает глаза и снова сморит на меня.

— Понимаешь... — голос немного дрожит от перевозбуждения и нахлынувших эмоций. — кажется я в шоке, — неуверенно произношу слова.
Хочется поскорей поделиться своими мыслями, но не знаю с чего начать и оттого мысли начинают путаться.
Хочу рассказать о том, что я пережила совсем недавно. Хотя до сих пор не уверена, что все было реальным.

Ламия кивает мне, чтоб я зашла внутрь, а сама возвращается в тёплую постель. Садится на край и натягивает на плечи светлое покрывало.
Я сажусь в единственное кресло, которое есть в этой комнате.
Оно стоит возле восточной стены, рядом с окном.
Согнув ноги в коленях, подтягиваю их к подбородку, насколько позволяет мне мой живот, чтобы было легче натянуть длину подола.

Не впервой, мне находиться в этой комнате за эту неделю, но до сих пор ощущаю тревогу, когда гляжу на внутреннее убранство спальни вампирши. Не могу привыкнуть к мысли, что все кости и зубы здесь – все настоящее.

Тяну носом, в воздухе витает аромат вишни, так аппетитно, и в тоже время приятно, что это немного успокаивает меня.
Начинаю оглядывать спальню, чтоб привыкнуть к ней.
Одна стена выкрашена в ярко-розовый, такой еще называют фуксией. Остальные – темные и мрачные, мебель сделанная на заказ поражает формами.
Изголовье кровати сделана из волчьих костей. Острые клыки ликанов, торчат зазубринами по краям, грозясь порезать не острожного владельца.
Ламия любит экстравагантность.

Взглянув на меня, она замечает мои слезы.
— Черт возьми, мышка, ты плакала? — Голос прозвучал разочарованно и с каплей тревоги. — Ты же сильная девочка, что довело тебя до расстройства?

Я начинаю рассказывать ей о произошедшем, в мельчайших потребностях, и очень надеюсь, что она объяснит мне что со мной.
Не смотрю на неё, лишь упираюсь взглядом в темный пол, стараясь сосредоточиться на одном, иначе, запутаюсь и могу забыть детали.