Белый шиповник.

Глава 18.

　— Нет, никогда не замечал. — Помотал головой мужчина, подавая Тедди кружку и присаживаясь рядом.

　— Думаю, она обожает геев, но ненавидит полиаморные отношения.

　— Кто-то сделал домашнее задание. — Усмехнулся Нед.

　— Я серьезно. Мне иногда кажется, что она столкнет меня с лестницы.

　— Тебе кажется. Она немного надоедливая, но вполне приятная. Ее сын владеет несколькими зданиями в центре, и он купил эту квартиру для нее. Пару раз она угощала нас кексиками. Они были очень даже вкусными.

　— Ты запал на ее кексики? — Хохотнула Теа. — Ну ты даешь.

　— Твои кексики вкуснее. —Нед обнял девушку, положив подбородок ей на плечо и заглядывая в тетрадь. — К тому же, ее сын гей, и она очень часто говорит об этом. Думаю, она по началу была против его выбора, но, увидев наши с Чарли отношения — успокоилась.

　— О, да вы стали для нее примером идеальной нетрадиционной семьи! А потом появилась я и все испортила.

　— Ты не испортила, возможно ты подарила ей лучик надежды.

　— Чего?

　— Ну, если у нас появилась ты, то, быть может, и у ее сына появится та, кто сможет подарить ей внуков.

　— Думаешь она знает о суррогатном материнстве или о детских домах?

　— Другое поколение.

　м Знаешь, Нед, — Теа повернулась к мужчине и, уткнувшись носом в его щеку, тихонько засопела, — в следующий раз, когда она предложит тебе свои кексики, дай ей брошюру о детских домах и суррогате.

　— Ох, как ты ее не любишь.

　— Я просто не люблю, когда люди лезут не в свое дело.

　На следующий день Теодоре и Неду сообщили, что Джейсон Ульрих получил уведомление. На протяжении нескольких часов, девушку буквально передергивало от каждого сообщения или звонка. Ей казалось, что вот сейчас позвонит Джейсон и она не сможет ничего ему ответить. Но он даже и не думал звонить, трусливо спрятавшись за спиной адвоката, который, все же, позвонил Арчибальду.

　Как выяснилось, Джейсон предполагал, что такое может случиться и, рассказав все своему адвокату, предложил Теодоре сделку. Он выплачивает ей круглую сумму и вписывает ее имя на афише, но в качестве соавтора, а она, в свою очередь, не подает на него в суд. Практически для кого угодно такой компромисс оказался бы весьма удачным. Сами подумайте, представить свою пьесу на Бродвее, хоть и в качестве соавтора, или же спрятать ее в полку и забыть о воплощении мечты навсегда. Но Теодора была не согласна. Она знала, что не хочет такого исхода и это казалось недопустимым. Это ведь ее пьеса и именно ее имя должно быть там в самом центре. Для нее было бы лучше, если бы ее творение и вовсе не увидело свет, нежили отдать его в руки самовлюбленному мерзавцу, который просто вытер об нее ноги. Вообще, в ее голове не укладывалась мысль о том, на что он надеялся. Это ведь было как минимум глупо. Возможно, Джейсон Ульрих рассчитывал, что Теа, все же, недостаточно сильна и умна чтобы решиться на такой шаг. Как же он ошибался.