– Несмотря на смерть моей жены, в жизни предприятия «Милохины» ничего не изменится, – невозмутимо продолжал говорить отец. – Эта жизнь – фундамент нашего успеха. Когда мы познакомились, Людмила сказала мне, что означает войти в состав фирмы, и я намерен сохранять верность ее памяти.
Разразились аплодисменты. Я дважды хлопнул в ладоши и незаметно прочитал сообщение, которое мне только что прислал Олег: «Мы у Артура, когда ты наконец явишься?» Он прислал снимок, на котором они все дружно подняли вверх средний палец.
Деваться некуда, придется поехать к ним после заседания правления. В последнее время я часто отвергал друзей, да и мне самому не повредит отвлечься от этого заседания. Но главным образом от Юли. Что бы я ни делал, она не выходит у меня из головы. Она единственный человек, который обязательно понял бы, какой это мрак – сидеть на собрании правления и слушать отца, видеть, как он губит дело жизни матери. Той ночью в Оксфорде я все рассказал ей. Впервые вслух признался в том, о чем даже думать себе запрещал.
И Юля меня понимала. Она просто выслушала меня и подбодрила. Выбрать собственное будущее, а не принять навязанные правила – для этого мне потребуется все мое мужество.
Чем дольше я здесь сидел, тем сильнее крепло желание видеть Юлю. И чем чаще я сам себе говорил, что не надо этого делать, тем больше нарастала тоска по ней.
Мне надо ее увидеть.
Мне просто необходимо это.
– Это намерение исходит не только от меня, но и от моего сына Данилы. Он готов занять свое место в «Милохины». На этой неделе, к слову, он получил одобрение из Оксфорда.
Услышав свое имя и последовавшие аплодисменты, я поднял голову. Некоторые из заседавших дружелюбно кивали мне, другие определенно видели, что я держу под столом телефон, и неодобрительно кривились. Я холодно ответил на их взгляды, не убирая телефон в карман.
– Не хочешь ли и ты сказать несколько слов, Данила? – спросил отец.
Я посмотрел на него, стараясь не выказать своего удивления. Перед заседанием он ничего не сказал насчет речи с моей стороны. Взгляд его был ледяным и настойчивым. Если я сейчас не возьму слово, отец потом покажет мне, что такое ад.
Ублюдок. Он знал, что я ни за что не пошел бы сюда, если бы знал, что он собрался выставить меня здесь на всеобщее обозрение как цирковую обезьянку.
Я медленно поднялся, сунув телефон в карман. Покосился на нетронутый стакан с водой и пожалел, что не попил заранее. Перехватило дыхание, когда я обвел взглядом присутствующих. Некоторых членов правления я знал еще с детства, других впервые увидел на маминых похоронах.
Мне пришлось откашляться. Возникло чувство, что мой дух отделился от тела, когда с языка срывались слова, которые вообще не могли исходить от меня.
– Мать была бы полна гордости, если бы присутствовала здесь и видела, с какой отвагой и самоотдачей вы вкладываете свою энергию в наше предприятие.
Я понятия не имею, что на самом деле подумала бы мама. Я и не знал ее по-настоящему.
В груди что-то сжалось. Мне захотелось немедленно выбежать отсюда, не говоря больше ни слова, но так сделать нельзя. Единственным выходом отсюда было выдержать еще час заседания. Неважно, каким образом.
– Я рад возможности в будущем заниматься тем, чему моя мать посвятила жизнь, причем с любовью.
Мой взгляд напоролся на взгляд отца. Интересно, увидел ли он в моих глазах ложь и заметил ли, что все это для меня лишь шоу. Да так оно и было. Шоу, в котором все заучено и нет ничего настоящего.
В грудной клетке, казалось, больше не было места для кислорода, такая там возникла теснота, и я не мог как следует глотнуть воздуха. Я снова подумал о Юле. Юля, которая поселила во мне веру в самостоятельную жизнь, полную возможностей.
– Я с полной уверенностью могу сказать: с такими коллегами, как вы, будущее может увенчаться только успехом.
Я кивнул сотрудникам перед тем, как сесть. Несколько неодобрительных лиц во время моей речи смягчились, и теперь все захлопали.
Я набрался смелости взглянуть на отца, и по всему телу побежали мурашки. Он кивнул, явно довольный моей речью. Еще никогда мне не приходилось чувствовать себя такой марионеткой, как сейчас.
![](https://img.wattpad.com/cover/349180705-288-k589581.jpg)
JE LEEST
Спаси себя
TienerfictieЮлия Гаврилина опустошена. Даня завоевал ее сердце, а потом просто разбил его - разбил вдребезги. Но что, если Даня не виноват? Ну нет, она все видела своими глазами: бассейн, обнаженные тела, поцелуй. К тому же он сам прогнал ее! Юля хочет забыть...
18 Глава
Start bij het begin