Сущности

Венок из ромашек

— ... а я говорю: «Ну а что он ещё может делать? Спит, как Ленин в мавзолее»!

После этих слов один из мужиков, тот, что держал в зубах сигарету, в голос рассмеялся. Доски помоста затряслись под ногами, и рассказчик истории сразу опомнился:

— Тш-ш! Что ржешь?! Всю рыбу распугаешь!

Двое сидели на деревянной лавке, подле самой воды, а в руках держали по удочке. Над ухом шумел камыш и журчал ручей, находящийся недалеко от этого местечка. Ноги в калошах совсем промокли, но за чередой разговоров друзья этого даже не заметили. Ни души на речке, кроме них самих. Изредка лишь проходили мимо какие-то люди, цыгане вели своих детей куда-то, хором напевая свои иноязычные песни. Вдоль длинной колеи пробегали кошки и бродячие псы, принюхивались к земле, а потом пожимали хвосты и убегали.

Над ухом тихо жужжали мошки, пахло речной свежестью. Солнце давно скрылось за горизонтом, но небо ещё окончательно не почернело, оставив деревню в сумерках. С небольшого пастбища слышались зазывающие крики живущей неподалёку доярки. Она размахивала деревянным прутиком, пытаясь загнать своих двух коров домой:

— Домой давайте, живо домой! Хватит, нагулялись! Домой, я сказала! Ну, ну! Артёмка, отойди в сторону! Не подходи, а то забодает!

В кустах гудели сверчки, у самой воды на рыбаков любопытно глядела маленькая земляная лягушка. Рядом с мужиками на скамье светилась лампа, вокруг которой кружились мошки. Между рыбаками на аккуратно расстеленной газете лежали ровно порезанные кусочки чёрного хлеба и банка шпрот, а в прихваченных из дома рюмках блестела водка.

— Хорошо... — выпустил дым изо рта один из мужиков, как и его собеседник, глядевший куда-то далеко вперёд. — Жалко только, огурчики все съели.

— Ничего, — ответил второй, почесав щетинистую щёку. — Завтра снова пойдём, больше из дома прихватим. Олька моя вон как закатывает — не огурчики, а произведение искусства.

— Точно, — усмехнувшись, подметил первый и поправил на голове чёрный картуз.

Вдруг откуда-то издалека донёсся тоненький девичий голосок, нежный и спокойный. Он напевал что-то неразборчивое, напоминавшее больше просто постоянное певучее повторение одного слога.

— Что это? — нахмурился один из рыбаков, и оба обернулись в поисках источника звука.

За высокими камышами было плохо видно, но кто-то шел по дороге вниз, к реке, протяжно напевая что-то по дороге. Сначала слышно было совсем плохо, но когда фигура приблизилась и миновала ручей, так забивающий голос, мужики наконец разобрали: