В условиях обмана (18+)

24. Шаг сделан

Было очень спокойно возле речки, сплошная тишина. Мы с Сашей очень медленно идем. Все так безмятежно. И было бы так, если бы не неожиданно выпрыгнувшая лягушка, заставившая меня отскочить в его сторону и схватить парня за руку. Он лишь рассмеялся.

— Да она тебя больше боится, чем ты ее, — говорит Саша, щипая меня за бок. Теперь я отхожу (точнее, отлетаю) от него.
— Эй, никого я не боюсь, — я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, куда ускакала лягушка.
— Давай присядем, — предлагает парень и размещается на первой попавшейся скамейке.

Присаживаюсь рядом, и мы начинаем разговаривать о самом разном. Понимаю, что мне комфортно с Сашей, и я бы ничего не стала менять сейчас. Да даже прошлое не стала бы. Меня радует, что парень стал более открытым. Чувствуется разница между его многозначным взглядом, скрывающим все, что у него накопилось, и взглядом сейчас — никакого лукавства. Ты можешь сказать какую-нибудь фигню, он лишь улыбнется и ответит подобной же фигней. А если не ответит, то мне стоит просто рассмеяться самой, чтобы он понял, что это сказано от балды.

— Ты тоже считаешь, что секс важнее всего? — Ударяет мне в голову спросить это, и я прикусываю губу.
— В смысле тоже? — Саша поднимает уголки губ, сдвигая брови.
— Ну неважно, — отмахиваюсь я, но он еще больше не понимает. Издаю смешок. — Нет, это не про меня, если что. Ну так, твой ответ?
— Нет, наверное, не важнее всего.
— Ну вот и почему тогда ты против отношений? Нет, я не уговариваю изменить свою точку зрения, мне лишь интересно, почему так, — настаиваю я.
— Какая ты любопытная, — тяжело вздыхает парень.
— Ну, Саш, чисто научный интерес.
— Я тебе подопытный кролик, что ли? — Усмехается он. Умоляюще смотрю, наигранно надув губки и заставляя его переключает взгляд куда-то перед собой ненадолго. — Ну, как бы цензурно выразиться... не существует никаких долго и счастливо. Любовь — это иллюзия. Ее не бывает.
— Вообще?
— Вообще.
— А как же Полина и Никита? — Он замолкает, похоже, вопрос застал его врасплох.
— Без понятия, что у них, я в чужие дела не лезу, — он проводит рукой по шее, особенно выделяя крайнее слово.
— То есть любви нет? Вообще никакой?
— Да.
— А как же, например, родительская любовь? Или любовь к животным?
— Ну животных любят, словно они живые игрушки. А родители... на уровне инстинкта.
— Не поняла.
— Всеми людьми движет эгоизм. Кто-то реализует свои эгоистические намерения, воспитывая детей так, чтобы они гордо несли свою фамилию, помогали родителям (в том числе в преодолении одиночества), не совершали их ошибки (опять же: решение своих проблем через детей). А кто-то реализует это по-другому, без детей.