Наблюдать за звездами лучше всего в ясный день, за бамбуком - во время дождя, а за закатом - когда погода не слишком ясная и не слишком облачная. Лучше всего, если на небе есть несколько пушистых плывущих облаков, меняющих цвет с красного на фиолетовый по мере того, как восток и запад темнеют.
Такой вечер идеально подходит для Баха.
Затишье после великолепия, одиночество после суеты - кажется, что сцена создана специально для него. Когда свет из окна льется в класс и на виолончель, струны, кажется, дрожат от радости.
Если бы она могла говорить, она бы кричала вместе со мной: "Бах - лучший!".
"Ты собираешься стать музыкантом в будущем?"
Низкий, ленивый голос внезапно вторгся в прекрасную музыку, неожиданно, не резко, но в полной гармонии со звуками виолончели.
Я открыл глаза, посмотрел на Ран Цинчжуана, который подпирал голову рукой, и сказал: "Я еще не думал об этом, думаю, что буду поступать в консерваторию. А ты?"
Звуки виолончели не прекратились, они продолжались, а Ран Цинчжуан погрузился в глубокую задумчивость и не отвечал мне, наверное, минуту или две.
У меня нет большого опыта общения с людьми, и я всегда боюсь, что опять скажу что-то не то и расстрою его. Такие долгие периоды молчания с его стороны были особенно тревожными. Стоило мне отвлечься, как интонация сбивалась, немного сбивалась, и из ровного музыкального произведения появлялись диссонирующие ноты.
Я быстро подстроился, но мой разум все еще был затронут, и я больше не мог наслаждаться редким закатом.
"Я хочу поступить в полицейскую академию".
Ран Цинчжуан смотрел в окно, большая часть его тела была окрашена в золотисто-оранжевый цвет заходящим солнцем.
"Я знаю, что не смогу сдать экзамен. В конце концов, я провалю проверку биографии, они не пустят сына члена банды в полицию, но я все равно хочу попробовать".
"Моя бабушка всегда говорила, что я очень похож на своего отца, но я не хочу быть похожим на него. Я никогда не стану для этого общества такой же задницей, как он".
Движения моей левой руки постепенно не поспевали за другой рукой, виолончель немного сбилось с ритма, в конце концов потеряв тональность. Я нахмурился,и в расстройстве положил смычок и перестал заниматься.
По сравнению с высокими стремлениями Ран Цинчжуана, мои можно было назвать лишь поверхностными.
Это была идея моих родителей - учиться играть на виолончели, я упорствовал, потому что не мог вынести горя матери, и я хотел поступить в консерваторию ......, потому что она хотела этого. Когда я думаю об этом, ничего на этом пути не было тем, чего я хотел от всего сердца.
На самом деле я не совсем понимаю психологию Ран Цинчжуана, который хочет попробовать, даже если знает, что у него ничего не получится, я не понимаю его упорства и настойчивости.
"Я не хочу быть тем, кто творит зло, я хочу быть тем, кто наказывает зло". Ран Цинчжуан повернулся лицом, уголки его губ слегка скривились в редкой улыбке: "Ты считаешь меня глупым?" сказал он и слегка рассмеялся, словно забавляясь сам с собой.
"Нет!" Я крепче сжал смычок и покачал головой, не в силах сказать ничего ободряющего, я мог только неуклюже заверить его: "Ты обязательно сдашь экзамен, ты обязательно ...... станешь таким человеком, каким хочешь быть".
Ран Цинчжуан застыл и засмеялся еще сильнее. Я был озадачен его смехом, перебирал струны и думал о том, не сказал ли я опять что-то не то.
Вдоволь насмеявшись и не глядя на меня, Ран Цинчжуан взял со стола учебник иностранных языков и открыл его на случайной странице, чтобы почитать.
"Я одолжу тебе свою удачу". сказал он.
Хотя я не понимаю его настойчивости и того, что мы не на одном и том же "пути", это не значит, что его путь неправильный.
Есть много путей, некоторые из них трудно пройти в одиночку, но если человек идет по правильному пути, он всегда может достичь нужного результата.
Звонок мобильного телефона не прекращался, пробуждая меня ото сна.
С трудом поднявшись, я нащупал телефон и обнаружил, что это неожиданно звонит Фанг Луосу.
"Алло?" Я нажал на кнопку соединения, мой голос все еще сильно хрипел, потому что я только что проснулся.
На другом конце раздался тяжелый вздох Фанг Луосу. В те дни, когда я приехал на остров, я думал, что они с Нань Сянем уже взрослые люди и должны сами разобраться в своих отношениях, поэтому не вмешивался в их дела. Теперь, когда она внезапно позвонила, это заставило меня немного запаниковать.
"Что случилось? Что случилось?" спросил я.
"Я развелась с Нань Сянем". ответила Фанг Луосу.
Не было ничего удивительного в том, что Нань Сянь был человеком, в глазах которого не было места песку.
"А как же ребёнок, что с ним?"
Фанг Луосу усмехнулась с определенной долей беспомощности и с долей насмешки.
"Почему тебя так легко облапошить? Не было никакого ребенка, я обманывала тебя. Ты так давил на меня, что я могла придумать только такие подлые уловки".
Не ожидая от нее такой лжи, я был немного шокирован и почувствовал лёгкий привкус злости из-за того, что мне лгали.
Она услышала, что я молчу, и, вероятно, зная, что я сержусь, рассмеялась: "Я вообще не очень хорошая женщина, разве это удивительно? Я звоню в основном для того, чтобы извиниться перед тобой. Не принимай близко к сердцу то, что я сказала в тот день в гневе, ты очень, очень хороший человек, я не так хороша, как ты, я лицемерка. Я не только лицемерка, но я еще и тщеславна".
"Это его жена рассказала Нань Сяню обо мне и управляющем Сине. Теперь, когда все об этом знают, менеджера Синь отстранили от работы и отправили домой, а меня уволили. Теперь, когда развод завершен, я планирую вернуться домой и никогда не возвращаться в Шанхай".
В общей сложности у меня было всего несколько месяцев, и похоже, что этот телефонный звонок станет концом наших отношений.
Когда человек умирает, его слова должны были быть добрыми. Я умирал, так какой смысл было беспокоиться о ней? Кроме того, между нами не было глубокой ненависти.
Когда я это понял, я перестал злиться и сказал: "Хорошо начни все сначала в другом месте. Темп в Шанхай настолько быстрый, что людям становится неспокойно".
Фанг Луосу слабо улыбнулась и сказала: "Я свяжусь с тобой, когда будет возможность".
Несмотря на то, что она так сказала, мы с ней оба знали, что больше не будем общаться.
После минутного молчания мы решили закончить разговор. Перед тем как положить трубку, Фанг Луосу, казалось, внезапно вспомнила о чем-то, что она не объяснила, и обратилась ко мне: "Кстати, не беспокойся о Нань Сяне, я ему все объяснила. Но ты же знаешь, какой он, когда он сердится, он немного слабак, так что ему может понадобиться некоторое время, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу".
Тогда ему придется переварить себя немного быстрее, иначе я не гарантирую, что он увидит меня живым.
Поговорив с Фанг Луосу по телефону, я встал и собрался умываться. Зайдя в ванную, я первым делом заглянул в корзину для грязного белья. Там не было использованной одежды, поэтому я знал, что Ран Цинчжуан еще не вернулся.
Его не было видно уже неделю, и, по словам Чэнь Цяо, он, похоже, покинул остров вместе с господином Цзинем и уехал из города, так что я не знал, когда он вернется.
Пока я чистил зубы, я вспоминал сцену из моего сна.
Я давно не видел такого заката.
Я так и не понял, почему Ран Цинчжуан в тот день был в таком хорошем настроении, вдруг захотел поговорить со мной о будущем. Но я всегда чувствовал, что с того дня между мной и им все изменилось. Это было похоже на игру, в которой ты нарабатываешь свою доброжелательность, превращая незнакомцев из "случайных знакомых" в "случайных друзей". Мы с ним стали "друзьями", хотя не очень хорошо знали друг друга.
В результате мои действия становились все более подлыми и неприятными.
_
Юный мастер Юаньбао активно учится в классе. Изучать виолончель в течение одного часа в день - это предел.
Остаток дня младший сын семьи Цзинь проводил либо за едой, либо за сном, и те несколько раз, когда он не был голоден и не хотел спать, он просил меня поиграть с ним в кошки-мышки.
В замке была почти пятиступенчатая охрана, но из-за его статуса молодого хозяина никто не осмеливался его остановить.
Он бегал по всему дому, и иногда я терялся в лабиринте замка.
"Молодой господин? Молодой господин?" Я потерял Юаньбао из виду, пока шел через банкетный зал, и мог только звать его по имени, бесцельно шагая дальше.
Когда я шел, то вдруг услышал чей-то голос, доносившийся из полуприкрытой двери впереди.
"Если это дело снова не будет сделано должным образом, ты больше не появишься передо мной!"
Это был голос Цзинь Чэнью звучавший очень раздраженно.
"Выясни для меня, откуда просочилась информация".
Толстый ковер под моими ногами поглотил все шаги, и я подошел ближе, совершенно не слышен другой стороне.
"Это должно быть казино; это самое простое место ...... для передачи новостей, там так много людей, - сказал другой хриплый мужской голос, - и я боюсь, что на острове есть не одна крыса".
Я остановился на мгновение и не стал подходить ближе.
Я узнал этот голос, это был лысый.
От Чэнь Цяо я знал, что лысого звали Конг Тан, по прозвищу Гадюка, и что до приезда Ран Цинчжуана он был самым уважаемым представителем молодого поколения в Объединенной группе. Но когда приехал Ран Цинчжуан, он был на голову выше Конг Тана и умом, и сердцем. Цзинь Фэйшэн стал отдавать предпочтение Ран Цинчжуану и быстро повысил его до уровня Конг Тана.
В результате эти двое всегда враждовали друг с другом. В последние два года Цзинь Фэйшэн постепенно передал власть своему сыну, и они начали работать на Цзинь Чэнью сохраняя дружбу и уважение на поверхности, но борясь за кулисами.
Некоторое время назад в бизнесе семьи Цзинь произошла ошибка. Людям из ветви Ран Цинчжуана даже было оказано особое отношение, что вызвало страх на острове, и все они не осмелились выступить против него.
"Учитель, я здесь!" Детский голос внезапно раздался сзади меня, напугав меня до смерти.
"Кто там?" Конг Тан толкнул дверь и, увидев, что это я, сузил глаза и спросил "Почему ты здесь?".
Я прикрыл грудь, сердце чуть не выпрыгнуло из горла: "Я ...... искал молодого мастера".
Цзинь Юаньбао подошел сзади и дернул меня за рукав, спрятав большую часть своего тела за мной, и сказал робким и не очень дружелюбным тоном: "Я играю в кошки-мышки со своим учителем, это не твое дело".
Конг Тан поднял бровь: "Молодой учитель?"
В этот момент из-за его спины появился Цзинь Чэнью, на его лице не было раздражения, только знакомое безразличное выражение.
"Юань Бао, что привело тебя сюда?"
Он позвал его, и молодой мастер бросился в его объятия.
"Разве я не говорил тебе, что в это место нельзя забредать?"
Молодой господин наклонил голову, не очень убежденный: "Это мой дом, куда я не могу войти?"
Цзинь Чэнью прижался к нему и погладил его по голове, как будто он ничего не мог поделать с этим младшим братом.
"Ты можешь войти, но ты не можешь приводить других. Как ты узнаешь, если этот человек плохой?" Он сказал, глядя на меня, изгиб его губ стал на несколько градусов более выраженным: "Вы так не думаете, учитель Цзи".
Я бессознательно сделал шаг назад, холодея до костей, чувствуя себя так, словно я стал кроликом, брошенным в зону свирепого животного - это был лишь вопрос времени, когда я умру, как бы я ни прыгал вокруг.
"Простите, я не знал, что это место запрещено. Никто не остановил меня, когда я заходил сюда ......", - я жестом указал позади себя на вход.
"Не нервничайте, мистер Цзи, конечно, вы не плохой человек. Вы один из нашего окружения и один из нас". Цзинь Чэнью подтолкнул меня в спину, его тон доброжелательно кричал о жути.
Пока мы с ним разговаривали, мы вышли на улицу. После того, как мы покинули неизвестную "запретную зону" и нас проводили обратно в учебный класс, Цзинь Чэнью сказал, что ему нужно кое-что сделать, поэтому он оставил нас одних и забрал с собой Конг Тана.
Как только он ушел, я сразу же сел на стул и понял, что рубашка на спине мокрая от холодного пота.