Мечтать полезно.

Глава 4. Время праздновать.

В воздухе сгустился запах рождественского волшебства. В коридорах носились ароматы хвои: то ли Хагрид постарался протащить ели через все закоулки, то ли домовики натёрли факелы. Слабым эхом карамели и горячего шоколада пропитался воздух Большого зала, мандаринами и свежей обёрточной бумагой пахло в гостиных факультетов. Казалось, даже снег по-особенному свеж, падает по-особенному плавно, будто танцует рождественский вальс. Этим праздничным вальсом были пронизаны движения упаковывающих подарки студентов, беззаботным весёлым танцем звучал их смех у каминов, даже мантии на сквозняках лихо плясали, а шарфы забавно вторили им. Красные носы рассказывали о солнечной погоде не хуже, чем ясный потолок Большого зала. Постоянные лужи от растаявшего снега в холле испытывали терпение Филча. А по вечерам в нишах перешёптывались картины, делясь размышлениями по поводу той или иной парочки, которая прятала свои поцелуи в темноте потайных пространств.

      
Некоторые преподаватели закрывали глаза на бесчинства и проходили мимо вздыхающих ниш, напевая песни (Слизнорт) или бормоча себе под нос непроизносимые термины (Спраут). Другие подобным великодушием не отличались, но о том, что наказывать можно снятием баллов, как будто забывали. Макгонагалл выговаривала строго, но заканчивала обличительную речь неизменным «Уйдите с глаз моих». Компенсировал снисходительность преподавателей Снейп, так что в итоге факультеты лишались ровно того количества баллов, какого и должны были лишиться, будь остальные преподаватели более строгими, а Снейп — более человечным.       

Не то чтобы в Снейпе не было ни грамма человечности. Например, повертев складывающуюся в голове Гарри Поттера картину так и этак, он пришёл к выводу, что дополнять такую дьявольщину бесполезными на фоне самой картины придирками и третировать самооценку Поттера, которую тот с успехом третирует самостоятельно, совсем уж непрофессионально. Несомненно, этим объяснялась внезапная лояльность, которую Снейп стал выказывать по отношению к Поттеру на занятиях. Лояльность заключалась в том, что теперь он придирался к нему так же, как и ко всем остальным, но на фоне давешних взаимоотношений это был невиданный прогресс, который заметили и оценили все, даже Уизли и Лонгботтом. Очевидно, Снейп решил, что таким образом выполнил норматив по человечности, поэтому без зазрения совести отыгрывался на остальных.