Когда все очень плохо, просто будь рядом

Вторая часть, в которой Фрэнк высказывается своим родителям

— Фрэнк! Перестань ныть! Ты альфа, в конце концов, не жуй сопли! — пытался подбодрить сына Энтони.

— Пап, я дурак. Больше всего в этой жизни я ненавижу себя.

— Тогда возьми и сходи к своему омеге. Попроси прощения и подари букет. Лично я так с Лео помирился. — Фрэнк только вздохнул.

— Вы поссорились из-за чего? Из-за того, что ты отказался ехать к его родителям... А у меня все намного хуже. Понимаешь? Он забеременел, а я его бросил!

— И в чем причина? Ты же знаешь нас, что бы ни случилось, мы всегда вместе, мы всегда поможем! — Отец похлопал сына по плечу, а затем, взъерошив его волосы, собрал документы и пошел. — Прости, мне нужно работать, ты же понимаешь.

— Да. Иди.

Фрэнк зашел в свою комнату и включил довольно тяжелую музыку. Он пытался отвлечься музыкой, но все время думал о Джерарде.

Когда он впервые встретил его, он просто не мог остановить свои мысли. Запах был таким медово-карамельным с нотками корицы и ванили, а улыбка сияющей, словно солнце. Он любил его черные волосы, которые были будто измазаны в угле, и глаза, такие блестящие, искрящиеся, словно летний луг на рассвете. Влюбился всего лишь с первого взгляда, но уже понимал, что этот омега останется в его памяти навсегда.

Однажды он сказал родителям:

— Когда мне будет пятнадцать, я женюсь на самом красивом омеге и у нас буду дети.

Конечно, он не знал, что в пятнадцать никто не даст ему пожениться, потому что он еще несовершеннолетний, но его слова оказались правдой. Он влюбился в самого красивого омегу.

А теперь он без того сладкого и любимого омеги.

Слеза медленно скатилась по щеке.

В этот момент в комнату вошел Леонард. Лео был слишком молодым для Энтони, но это не мешало их любви.

— Чего раскис? Ты посмотри на себя: бледный, как смерть.

— Уйди, давай без нотаций, — ответил Фрэнк зашедшему папочке, притягивая колени к груди и утыкаясь в них носом.

— Фрэнки, ну чего ты. Помиритесь еще, — похлопал блондин сына по плечу, — давай, расскажи мне все.

Фрэнк крепко обнял папочку, а затем начал говорить тихим голосом, что Лео пришлось напрячь слух.

— Папочка, понимаешь... Мне плохо из-за своей же глупости. Однажды, я встретил такого омегу, что просто... Просто я больше кроме него никого не замечал. Он был таким тихим, неприметным. Это случилось, когда мы сидели на заднем дворе школы, а он напротив под деревом в нескольких метрах от нас... Пап, он такой замечательный... Я боялся, что вот подойду к нему, а он посмотрит как на идиота и отвернется. Набравшись смелости, я подошел к нему. Никого не было, только он и я... Это была наша первая встреча... И знаешь, она обернулась успехом, спустя некоторое время он стал моим парнем. Помнишь, когда он пришел к нам на ужин? В тот день мы начали встречаться.

— Это очень мило, Фрэнки. Знаешь, ты весь в отца. Он был таким же романтичным, — Лео улыбнулся, а Фрэнк отодвинулся и сел, просто смотря на папочку, — правда, мы познакомились, когда мы случайно столкнулись в супермаркете. Помню, он на следующий день уже знал, где я работаю. Случайно вышло.

Фрэнки коротко улыбнулся воспоминаниям папочки и продолжил рассказ.

— Понимаешь, дело в том, что я боюсь... Боюсь, что не смогу справится с ребенком. Вдруг что-то пойдет не так, я не справлюсь, и он вдруг выгонит меня...

— Данная ситуация намного хуже, чем то, о чем ты говоришь. — Папочка слабо покачал головой из стороны в сторону, а затем, взяв за руку сына, продолжил: — Но тем не менее, ты еще можешь прийти к нему и извиниться. Мы с Энтони тоже переживали, когда узнали, что я беременен тобой, и я так же боялся не справиться, но смотри сейчас! Мы вместе, мы едины, мы сильны! Фрэнк, мы справились со всем этим. Были трудности, но нам помогали родители. Ты просто обязан помириться с Джерардом!

— Ты действительно так думаешь? — Фрэнк поднял красные глаза на Леонарда и, закусив губу, посмотрел прямо в глаза папочки.

— Конечно, Фрэнки. — Омега обнял сына, а Фрэнк уже продумывал, как будет просить прощения.