Счастливого Рождества

Новогоднее чудо

— Ты знаешь, как говорят? — в тишине комнаты этот голос звучит как-то уж слишком звонко. — Когда Всадники кланяются тебе, ты становишься бедствием.

— Не знаю. Ты опять о своих дурацких снах говоришь?

— Они не дурацкие, Сестра. Ты тоже их видишь. 

— Не вижу. Спи.

— Ложь — грех.

— Грех — это твои сны, — свеча на подоконнике тухнет сама по себе. Девушка хмурится и поджимает губы. — Тебе пора прекратить жить мечтами.

— Давай съездим? Пожалуйста.

— У нас нет денег. Мы живы только потому, что Падре дал нам крышу над головой.

— В прошлом ты была другой.

— Не было никакого прошлого. Я всегда была такой, — вздохнула девушка, поправляя своей младшей подруге одеяло. — Скажи мне, чего бы ты хотела в подарок? Я достану всё, кроме этого.

— А я хочу это, — настойчиво повторяет вторая девушка и надувает губы, хотя в темноте этого практически незаметно. — Я чувствую, Сестра. Что-то будет. Давай съездим.

— Ладно. Но если мы там ничего не найдём, ты навсегда забудешь про свои сны, — она говорит "свои", но хочется сказать "наши". — И я всё равно в это не верю. Спи.

— А я верю.

— Ну и верь.

И это звучит как-то уж совсем отчаянно. Потому что ей, вообще-то, тоже хочется верить.

***

Снежинки кружатся в лёгком танце, покрывая русую голову снегом. Парень, совсем легко одетый для декабрьских морозов, спокойно шагает по тропинке, в своих потрёпанных белых кроссовках, хрустя снегом под ногами, и останавливается у большого дуба, листва которого засохла ещё осенью. Парень как-то слишком уж грустно улыбается раскидистому дереву и в который раз перезаплетает свой хвост. Вообще-то, не такие уж и длинные волосы, едва касающиеся широких плеч, не сильно-то и мешают ему, вот только это уже дело привычки. Работа обязывает.

Но что такой молодой парень забыл у развалин старого монастыря, который так и не смогли отстроить, ровно в одиннадцать часов вечера тридцать первого декабря? Молодые люди отмечают праздник со своей семьёй, друзьями или с совершенно незнакомой компанией, которая просто подвернулась под руку. А он здесь. Стоит. Ждёт. И взгляд вниз не опускает, чтобы на надгробия в одиночку не смотреть.