Когда неожиданный стук копыт вырвал Риваса из паутины сна, он подумал, что накануне поспешил, решив, что жар его улегся. Кожа пересохла и горела, каждый вдох отдавался в голове неприятным шумом, а яркий утренний свет окутывал все предметы легкой радужной аурой. Голова налилась этакой неописуемой депрессией, какая бывает с глубокого похмелья или после самых жутких ночных кошмаров.
Он перевернулся на другой бок, съежился на охапке картонных упаковок, служившей ему постелью, и, щурясь на свет, окинул взглядом двор. Рядом с ним стояло прислоненное к ограде ржавое кресло-качалка, и напиханные под него картонки напомнили ему, что, когда он ложился спать вчера вечером, девушка-сойка спала там. Тогда куда она делась? Он встал, ощущая себя опасно высоким и хрупким, и вышел со двора к дереву, к которому накануне привязал лошадей.
Одна из них так и оставалась под деревом. Ривас, моргая, огляделся по сторонам, остро желая, чтобы нос его либо уж разразился чихом, либо перестал свербить. Наконец он увидел ее в пятидесяти ярдах дальше по улице. Она ехала верхом на второй лошади.
– Эй! – завопил он. – Э... – Черт, почему он не удосужился узнать, как ее зовут. – Эй, девчонка!
Она оглянулась через плечо, натянула поводья и повернула лошадь обратно к дереву. Он стоял, прислонившись к стволу.
– Что? – спросила она.
– Куда ты собралась? – Ему пришлось прищуриться, чтобы смотреть на нее против света.
– В Шатер Переформирования, – нетерпеливо отозвалась она. – А ты думал куда?
– Ну... Бог мой, ты что, не собиралась подождать меня?
– Я думала, ты болен.
– О! – возмущенно кивнул он. – Ясно. Ты решила, я буду тормозить тебя?
– Да.
Он подавил приступ злости, напомнив себе, что она – важный реквизит в отведенной им себе роли блудного Сойки... и на короткое мгновение, прежде чем бесцеремонно подавить эту мысль, признался себе в том, что немедленно вышвырнул бы ее, заболей она или перестань представлять собой какую-то ценность для него.
– Так вот вовсе я не болен, – сказал он. – Это просто аллергия. У меня аллергия на этих... на эту сою. Ясно? Поэтому подожди меня. И не вздумай больше уезжать одна, слышишь?
YOU ARE READING
"Ужин во дворце извращений" Тим Пауэрс
AdventureТим Пауэрс. Некогда любимый ученик "святого Филипа Дика", автор легендарных "черных" антиутопий. Впоследствии резко поменял "стиль и почерк" и стал творить в жанре интеллектуальной готики, причем именно как "готический", более того, готский автор до...