Призрачная деревня

Часть 1

1

Деревья впереди словно расступились. Знакомая тропка - узкая, еле видимая - шагнула к ним и обернулась хоженой дорогой. Еще не ступив на нее, Яшка приметил и колодец, и белый дом на отшибе, и ряды крыш.

Да неужто снова? Не может быть! Вот же шальное наваждение!

Яшка и глаза потер - обоими кулаками для надежности - но деревня по-прежнему смотрела на него. И, как и десять лет назад, казалась совершенно обычной. И даже знакомой: тот дом, что с краю, и тогда тонул в зарослях толстостволых подсолнухов.

Нет уж, больше Яшка на такое не купится! Теперь-то он точно знает: либо солнце напекло темя, вот и мерещится, либо и в самом деле добрел до самой Зуевки.

Но до какой, к черту, Зуевки? Едва пара часов минула, как из дома вышел - а до Зуевки той все десять, да и то, если бегом бежать, а не плестись еле-еле, как Яшка.

Ладно, бред - не бред: не выяснить, если не осмотреться.

Колокольчик, оставленный в кустах запутавшейся коровой, нервно звякнул, когда Яшка сжал его в ладони - сильно сжал, был бы не из металла, так лопнул. Сжал - и пошел к деревне.

Пахло травой. Лугом, не жильем. Из труб не шел дым. Никто не кашеварил, и бани по случаю субботы тут не топили. Не видать ни живой души, даже скотины. Хоть бы псина бросилась под ноги или кошка свернулась где на завалинке - ни тут-то было. И тихо так, что слышно только шаги яшкины да его громкое дыхание.

Он продолжал щипать себя за руку. Краснота уже превратилась в синяк и все разрасталась.

Это точно сон, пусть и кажется, что взаправду. И тот раз - тот прошлый раз, когда здесь, в деревне, точно живой кто-то был - тоже сон. Тогда Яшка так же, как и сегодня, пошел в лес за дурой-коровой, да видно, прилег отдохнуть. Вот и проснулся за полночь в груде еловых веток. Сломя голову бросился домой, не разбирая дороги - как только не заблудился?

А дома уже хватились. Едва Яшка через порог ступил, как отец его затрещиной встретил.

- Где ты был, паскудник?

- Всех соседей пообежали! - подхватила мать. - Ушел с рассветом - а уже полночь! А ну, признавайся!

Старший брат, Коля, кривился с неодобрением, свысока так поглядывал, как взял себе за привычку. Сестры пересмеивались ехидно - так и прыскали. Только младший, Егорка, послушал громкие да злые голоса, да как разревется. Может, и напугался - больно мал был. Но Яшка тогда решил, что из жалости. Добрая он душа, Егорка-то.